Осколки зеркала

You want somebody, just anybody To lay their hands on your soul tonight You want a reason to keep believing That someday you're gonna see the light.

Тесные стены и жесткий матрац кровати, обтянутый старым бельем, которое не грело, не ласкало тело, а, кажется, с удовольствием иголочками вгрызалось в кожу. Гарри проснулся от того, что под утро сквозняк пробрался под тонкое одеяло, под край пижамы и начинал терзать тело. Мальчик попытался хоть как-то пригладить непослушные волосы, надел очки, перемотанные скотчем и встал. Тут же услышал грохот сверху, что лампа, одиноко висевшая на проводе, начала раскачиваться - это Дадли проснулся и побежал смотреть новогодние подарки. Гарри сел на кровать, закутываясь в одеяло. Он знал, что рождественского Чуда не будет. Знал, что в углу комнаты не затерялась даже самая ничтожная коробочка с печеньем. В этой семье его предпочитают не видеть. И делать вид, что его нет... Гарри рывком встал с кровати и потер переносицу: в последнее время воспоминания из детства все настойчивее приходят в его сны, и даже когда-то спасительное забытье теперь уступает сосущему внутри чувству потерянности, ненужности, одиночества. Где-то здесь, на тумбочке, лежит пачка крепких сигарет - они пришли в его быт лет пять назад и, кажется, останутся надолго. Он встал с кровати, провел кончиками пальцев по отросшей щетине. Когда он брился в последний раз? В прочем, какая с того польза и толк? Щетина же, вроде, греет. Мужчина сел за стол и открыл толстую тетрадь в кожаном переплете: вести дневник он начал недавно, да и не дневник это был в полном смысле слова: когда рядом нет никого, кому можно высказаться, он писал это в тетрадь - становилось легче. Там даже не было дат, просто поток слов, зарисовок, фотографий и писем. Некоторые фотографии были порваны и склеены заново: на них были запечатлены школьные годы, и именно они попали под горячую руку пьяного Гарри. Потом было стыдно, и он их склеил. Конечно, можно было и "починить" их заклинаниями, но Поттер хотел, чтобы скотч напоминал о его поступке.. Проведя пальцем по чистому листу, он взял в руки ручку и начал быстро, размашисто писать, будто боялся, что его кто-нибудь застукает за этим занятием, обсмеет, захает. "Сколько лет, месяцев, дней, прошли после нашего развода? Я не помню, не считаю, но я всегда думал о том, что, уйдя от жены, я стану свободным. У меня снова появятся амбиции, я не буду чувствовать себя маленьким мальчиком, которого мама, от большой любви, не пускает играть в футбол с ребятами, потому что я могу запотеть и заболеть. Мягко, стелясь под меня, меня день за днем лишали воли, и я долго этого не понимал. "Дорогой, милый, скушай тортик! Я не хочу тортик! А ты скушай, он же такой сладкий!" И я ел.. И даже в таких мелочах дорогой и милый слушался эту рыжую бестию... Интересно, может, она начала проделывать этот фокус со мной еще в школе? Или я опять все неправильно понимаю? Хотя, зря я так, наверное. Без нее не было бы детей. Да и меня бы, наверное, тоже... Мы не общаемся, я чувствую, что она все еще обижена за ту пощечину. Честно сказать, я сам не рад, что сорвался, но не жалею. Я дал себе повод уйти, а ей - отпустить меня. Мы не пропадем без нее, я верю. И она без нас. Как бы то ни было, Джинни - красивая и яркая женщина, она одна не останется. Ну а мне же, мне не нужен никто, кроме детей. Они - моя надежда и опора.. Были бы, если.. В прочем, не важно. Пока не важно. Иногда Джинни приходит к нам, забирает детей и идет гулять. Или готовит ужин на три вечера. Я в это время стараюсь или уйти на работу, или сесть в кабинете разбираться с бумагами - не хочу, чтобы между нами возникла неловкая пауза, которая не скроется от внимания детей. Они и так только недавно смирились с тем, что наша семья дала трещину, которая не зарастет. И для этого потребовалось время. Много времени. Зато, они, вроде, больше не смотрят на меня косо. Они теперь вообще на меня не смотрят. Если бы я мог связаться хоть с кем-нибудь, с той же Гермионой.. Она бы, скорее всего, сказала, чтобы я не зацикливался на этом. Что их поведение – следствие переходного возраста, и это нормально, что они пытаются бунтовать, убегать от разговора или даже дерзить. Я не знаю, как бы я вел себя на их месте… У меня был наставник, которого я всегда слушал… И не было родителей. Их мне не хватает до сих пор. Может, мама бы дала мне совет? В моих мечтах, когда я рисовал себе семейную жизнь, она казалась мне совсем иной. Это были бы добрые улыбки, большой стол, заставленный яствами. Поцелуи детей перед сном. «Папа, а как Вы познакомились с мамой?», «Папа, а какое платье надеть?», «Папа, а эта моя первая любовь»… Это – семейные игры в квиддич на заднем дворе, и, возможно, большая черная собака, которую после прогулки под дождем тоже бы отмывали всей семьей, а она бы только лаяла и брызгалась во все стороны. И так до самой старости…. Но и этому не суждено случиться. Странно, но Джеймс не любит квиддич. Да и полеты вообще, а Альбус совершенно не похож на Поттеров. Характер больше Уизливский. Нет, это не плохо, ни в коем случае, просто он так похож на меня… А Лили? Моя маленькая принцесса, моя жемчужина, она, кажется, вообще меня жалеет. Конечно, у нее есть поклонники, иногда я слышу, как она разговаривает с ними по ночам, вижу, как красится, уходя на свидание, но только я захочу узнать о нем хоть что-то, хоть имя, она, скривившись, отвечает, что это не мое дело… А вчера я слышал, как она плачет в своей комнате – наверное, с кем-то не заладилось. Я зашел, хотел погладить ее по волосам, сказать, что я радом, поддержать и выслушать, а она накинулась на меня с криком, что я лезу не в свое дело… Мои дети считают, что они – не мое дело… А если и правда, так? Что, если я – никто, пустое место, как говорили Дурсли? Что если я должен быть умереть тогда в лесу? Невилл бы все равно убил Нагайну - пророчество не может ошибаться, а я бы не занял чужого места? Зачем. Я. Нужен?» Гарри почти с омерзением захлопнул тетрадь. Возвращаясь в реальность. Там, за окном, шумел дождь, туман скрадывал очертания деревьев и беседки… тускло горел ночник в его комнате, а сигарета давно дотлела. Поттер встал, закуривая новую и подходя к окну: в стекле сразу же отразилось острое лицо с тусклым взглядом, алый кончик сигареты… - А что, если все это закончить? Это же так легко? – прошептал он, и от дыхания на стекле появился белесый запотевший кружок. В отражение совершенно случайно попала рамка с фото, где все трое младших Поттеров улыбались, счастливо и беззаботно. Гарри повернулся к рамке и взял ее в руки. – Нет, я сделаю все, чтобы мечты хоть немного осуществились. Прошептал он, погладив пальцем лицо каждого ребенка на снимке. Пусть не сразу, но он выплывет из этого дерьма. Пусть даже будет трудно. Он - Мальчик-который-выж­ил, и он не сможет подвести Дамблдора и Снейпа, которые дали ему эту жизнь…