В Ад и обратно

      — Знаешь, ты очень красивая, — парень поддевает мой локон и накручивает себе на палец.       — Правда? Ты это только что понял? После того, как наглым образом затащил меня в постель? — усмехаюсь, ибо это еще большой вопрос: кто кого затащил?       Мужчина приподнимается, опирается на локоть и нависает надо мной. Ну как надо мной? Над той мной, что лежит с ним в кровати. Я же стою где-то в стороне и наблюдаю со стороны.       — Я понял это, когда впервые увидел тебя, — проговаривает шепотом где-то в районе шеи, оставляя невесомый поцелуй.       — А признаться сейчас решился?       — Я вообще во многом признаться хочу, но боюсь, как мальчишка, — неизвестный, но очень знакомый мужчина опускает взгляд, смущенный своим признанием.       — Боишься, что взаимности не последует? — парень резко поднимает глаза, — Тогда может не стоит ничего говорить?       Я Она хватает его за шею и притягивает к себе для поцелуя. Он снова нависает, полностью закрывая собой миниатюрное тело.       Я резко вскакиваю и учащенно дышу, словно пробудившись от кошмара. Будильник визжит уже двадцать минут. Пулей лечу собираться на работу. Что сказать? Молодец! В данной ситуации лишь два выхода: первый — отказаться от завтрака, но пойти красивенькой, а второй я просто не рассматриваю, так как уже выбрала первый.       Слава всем богам, я успеваю до того, как мистер Стивенс ворвался бы ко мне и начал отчитывать за опоздание. Он хоть и добрый, но три шкуры спустить может, я видела. Взглянув на часы, понимаю, что успела на полчаса раньше до начала рабочего дня. Раз уж так, то сбегаю себе за кофе. Обычно он помогает утолить не только жажду, но и приглушить отголоски голода.       К счастью в кафе около офиса, куда мы всегда путешествовали в обеденный перерыв, делали мой любимый тропический лунго.       — Это американо, — сказала я бариста, заметив другую наклейку.       — Прошу прощения, фрекен, я этикетки перепутал. Это ваш лунго. Я могу переделать, если хотите.       — Не стоит, — оплатив заказ, отправилась обратно в офис.       Уже на моем этаже я увидела Эльзу — секретаря «большого босса». Мы поприветствовали друг друга кивком, и она с бумагами и стаканчиком кофе куда-то понеслась. Хотя… понятно, куда. Неожиданно неустойчиво лежащие друг на друге папки начинают скатываться под силой притяжения. Момент, и с характерным шелестом документы разлетаются и оседают на пол.       — Спасибо, — виновато произнесла девушка, когда я подлетела к ней, дабы помочь собрать документы.       — Да ладно тебе, — улыбаюсь ей, — все мы братья и сестры, все мы должны помогать друг другу, — произношу я с важным видом, как какой-то проповедник, на что девушка задорно смеется. Собрав и разложив бумаги на свои места, я забираю кофе и возвращаюсь на свое рабочее место. Слышу позади, как кто-то начинает отчитывать секретаршу. Приняв решение не вмешиваться, дабы не попасть под горячую руку, продолжаю свой путь. Когда мои губы касаются стаканчика, а рецепторы раздражаются далеко не от бодрящего напитка со вкусом ананаса, понимаю, что взяла не свой стаканчик.       Однако это осознание пришло ко мне слишком поздно, ибо в данный момент я созерцаю, как незнакомый мне мужчина пьет мой кофе. На самом деле я узнала его, но так как мы лично не знакомы, он остается для меня незнакомцем.       «А в жизни он намного красивее и сексуальнее» — проносится в голове.       — Что ты мне принесла? — мужчина раздражается еще больше, — Я просил американо, — грозно добавляет он.       Отчего-то этот гнев кажется показушным, ему нравится напиток. Если тебе нравится, зачем тогда наезжать? Нет настроения? Сходи в зал, грушу побей, выпусти пар. Зачем на невинных работников собак спускать?       Понимаю, что все-таки придется столкнуться с праведным гневом начальника. Ладно, хоть помру героем. Это ведь моя вина, а девушке и так досталось с самого утра.       — Херр Нильсен, — произношу максимально аккуратно, — прошу прощения, это моя вина. Я случайно перепутала стаканчики. Если хотите, я куплю вам новый кофе.       — Фрекен Харрис, — как-то странно протягивает Нильсен, — так это ваш напиток? Любите ананасы?       — Нейтрально отношусь, — хмурю брови и неуверенно отвечаю. Откуда он знает мою фамилию? Я устроилась в период его отсутствия. Рабочий день только начался. А Стивенс вообще позже приходит, — Разрешите спросить?       — Разрешаю, — равнодушно бросает, попивая мой кофе.       — Как вы узнали мою фамилию?       Брови босса резко подлетают вверх. Он в изумление разворачивается ко мне всем корпусом, так и не отпустив стаканчик из плена своих мягких шведских губ. В его взгляде я нахожу презрение и глубокую неприязнь, что, кстати, мне совершенно непонятно. Его ледяные глаза уже вот-вот дыру во мне прожгут, и как только он собирается мне что-то ответить, к нам подлетает блондинистая особа.       — Алекс! Вот ты где, — это была девушка невысокого роста, со светлыми волосами и серыми, как туман, глазами. Она была в шелковом бежевом топе и красном брючном костюме; на плечи, такого же цвета, как и брюки, был надет пиджак, — Нужно разобраться с бумагами и готовиться к приезду партнеров. У них там что-то случилось, поэтому приедут раньше.       — Когда они прибудут?       — Через два дня.       — Фан! Я уже не хочу с ними работать. Они мне всю кровь выпили, — Нильсен сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. А я просто стояла, как дурочка, не зная куда себя деть.       — Пока они едут, предлагаю еще раз все проверить.       — Мы ведь уже проверили и обсудили все.       — Не мы, а Вильям. Да и теперь наша очередь капризничать. Тем более дома получиться сделать это лучше, чем там, — девушка огляделась вокруг, и, видимо, не найдя того, кого искала, обратилась ко мне.       — Простите, вы…       — Агата. Агата Харрис.       — Вы новенькая?       Ненавижу это слово.       — Да, я работаю неделю. Новый переводчик.       — Что ж, добро пожаловать, — улыбнулась девушка, в то время как Нильсен отчего-то скривил свою и так недовольную рожу, — Меня зовут Рэйчел Линд. Будь добра, Эльза запропастилась куда-то, пригласи, пожалуйста, Вильяма и Тома в кабинет Нильсена.       — Хорошо, — сверкая пятками, я умчалась к себе, чтобы как можно быстрее дозвониться Стивенсону и покинуть общество Нильсена. Через полчаса он был уже на месте.       — Доброе утро, мистер Стивенс. Вас уже ожидают.       — Доброе, Агата. Вильям уже здесь?       — Насколько я знаю, он еще не появлялся.       Мужчина нахмурил брови, усердно что-то обдумывая, взял телефон, набирая чей-то номер. Ну, понятно, чей. Гудки шли (так, что я отчетливо их слышала), а трубку так никто и не поднял.       — Собирайся, со мной пойдешь.       — Я? — нет, конечно. Тебя уволят за такие вопросы, найдут кого-нибудь другого, кто будет работать гораздо лучше.       — Юханссона нет, а мне одному столько бумаг не пересмотреть, да и упустить что-то могу, — сказал, как отрезал. Развернулся и ушел.       Я, смиренно последовав за ним, вошла в просторное помещение с большими панорамными окнами во всю стену. Мебель была в спокойных серых как моя жизнь тонах. Просто, но с нереальным вкусом.       В кабинете были Линд, Нильсен и еще одна девушка, которую я узнала по фотографиям в интернете. Альма Олссон собственной персоной. Она сидела по левую сторону от своего парня, лицом ко входу. Рядом сидела Эльза, а напротив них — Рэйчел. Вся компания усердно ковырялась в бумагах, так что нас заметили не сразу.       — Всем доброго утра, — привлек внимание Стивенс, — Рад, что вы вернулись. Без вас было скучно.       Поймав на себе взгляд Альмы, я приветственно и с легкой улыбкой на губах кивнула. Она ответила тем же жестом, после чего ее взгляд скользнул по мне с головы до ног, будто оценивающе.       — Неужели соскучились?       — Конечно, — протянул пожилой мужчина, — никто не кричит, не бегает по офису…       — Когда это я бегал?       — Не ты, а твой секретарь. Без тебя девочка хоть отдохнула.       Нильсен рассмеялся на этот выпад, а я невольно на него засмотрелась. Его глаза необычайно прекрасны. Они, как океан, в котором хочется тонуть. Бархатистых голос разливается по венам, а смех как отдельный вид искусства.       «Агата, о чем ты думаешь? Тут, если ты не заметила, без пяти минут его невеста сидит. Она, конечно, не невеста пока. Но даже отсутствие обручального кольца не дает право так откровенно на него пускать слюни».       Отругав себя, я села на первое свободное место.       Полчаса гиганты судостроительной мысли что-то обсуждали, чего я не поняла от слова совсем. Но делала максимально заинтересованное лицо. По итогу, мне дали перепроверить договор и историю изменений. Он был составлен на итальянском и на шведском, для двух сторон. Когда я собрала нужные документы и собиралась покинуть «высшее общество», меня нагло остановили.       — Не помню, чтобы я разрешил идти, Харрис, — разнесся как гром среди ясного неба голос Александра, — Собрание окончено, вы свободны.       Все присутствующие переглянулись и молча покинули кабинет. Я осталась стоять как вкопанная. Второй раз за день, между прочим.       — Я могу идти?       — Нет. Я бы попросил Вас остаться и поработать здесь.       Мне ничего не оставалось, кроме как усесться подле него и начать работу.       Нильсен определенно садист. Все время он кидал на меня какие-то подозрительные взгляды, что дико мешало мне сконцентрироваться на работе. Я как могла игнорировала его немые выпады. Что за неприязнь с самого первого дня? Пялиться так, словно я сейчас вскочу и воткну ему карандаш в горло. А я ведь могу, только не в горло, а в глаз, чтобы не мешал мне.       Проверяя все пункты и историю изменений (а их было далеко не мало), я наткнулась на одну странность. В определенный день появляется одно условие, которое обещает оставить Александра без штанов. Данный пункт написан в итальянском варианте, а в шведском появляется лишь в самой крайней дате. Тогда, когда уже никто не станет перепроверять и слепо подпишет.       — Херр Нильсен, посмотрите, — мужчина поднял на меня взгляд. Я подошла и встала подле него, сложив перед ним «улики». Нильсен внимательно всматривался в даты изменения договора, сведя брови вместе все сильнее и сильнее, кивнув себе под нос, велел идти.       Я была безмерно рада покинуть просторы его обители. Я задумалась: а то ли место работы я выбрала, если тут происходят такие вещи? Как вообще можно так подставлять людей, с которыми работаешь, делаешь одно дело? Только ради денег? Это дикость! Деньги ведь не все решают. Не так ли?       — Деньги не все решают, Агата. Хорошего отношения на них не купишь. Или, например, настоящую любовь, дружбу, счастье…       — Малы-ы-ыш, — протягиваю я, разговаривая с тем же человеком, что и во сне, но все так же наблюдая со стороны, — Ты всегда такой скучный? Знаешь, ты прав. Счастье не купишь за деньги, но ты можешь купить яхту, машину, самолет, которые отвезут тебя к нему. А те люди, — я кивнула головой в толпу пьяных и обкуренных людей, — Они считают меня своим другом. Они уважают меня, благодаря одной цифре и множеству нулей после нее, и …       — Ты ведь понимаешь, что когда-нибудь они закончатся? Твоей тете надоест вечно отмазывать тебя, она может обанкротиться, или ты действительно однажды потратишь все деньги.       — Хватит меня лечить! Я не нуждаюсь в нотациях и жизненных уроках. Если тебе что-то не нравится, можешь уйти.       Я вернулась на диван, допивать шампанское, а он…       Все снова обрывается. Я несколько раз быстро моргаю, пытаясь прийти в себя, и решаюсь на очень тяжелый для меня шаг — поговорить, рассказать о проблеме и попросить о помощи. Я знаю того, кто смог бы…