Последние

Несколько дней подряд братья отправляли Велету на лыжах — недалеко от крепости, вдоль побережья да по редколесью, чтобы она тоже косточки размяла, на свежем воздухе сил набралась. Девушка неохотно соглашалась, да и как отказать братьям, но едва оказывалась в лесочке - становилась на какую-нибудь полянку и просто стояла, наблюдая за снежными облаками и прислушиваясь к клёкоту птиц. — Ну-ка, вместе сегодня пойдем, — решительно заявил Славомир во время утренней трапезы. Серьезных дел никаких не намечалось, и они с Бренном решили по очереди наблюдать за сестрицыными прогулками хотя бы несколько дней. Велета на секунду нахмурилась, но потом улыбнулась и ласково погладила брата по ладони. Не станет же он заставлять её брести сквозь снег, коли ей невмоготу будет, а вдвоём гулять куда веселее. После еды они собрались, достали лыжи и хотели было пуститься в путь, да не успели: двое отроков подбежали и передали весть — Бренн Славомира к себе зовёт, гонец от Третьяка приехал, что-то у них неладное, надо ехать, разбираться. Славомир вздохнул, посмотрел на Эйнара, крутившегося тут же рядом — парень помогал Плотице держать лыжи, сани и телеги в целости и прямо сейчас смазывал полозья воском. — Эйнар! — позвал Славомир, на секунду помедлив. — Езжай с Велетой, присматривать будешь… чтобы до кривой ели доехали, отдохнёт и обратно. Велета, обрадовавшаяся было, что сможет увильнуть от излишних трудов, только вздохнула и принялась неловко застёгивать лыжи. — Понял, — кивнул Эйнар. Он явно хотел было добавить что-то ещё, но силой воли заставил себя промолчать. — Смотри у меня, — Славомир сурово сдвинул брови. Глаза Эйнара светились весёлыми огнями, и Славомир уже почти пожалел, что приставил парня к Велете, но сейчас не до раздумий. Он попрощался с сестрой и пошёл вместе с отроками к Бренну. Велета всё еще мучилась с лыжами. — Давай помогу, — улыбнулся Эйнар, опустился на корточки и принялся затягивать кожаные ремешки. — Приятно на коленях перед такой красой стоять, — добавил он и посмотрел на Велету снизу вверх. Девушка зарделась, смущенно приложила ладошки в варежках к щекам и ничего не сказала. Когда всё было готово, она дождалась Эйнара и пустилась вместе с ним по замерзшему морскому берегу. Лыжню кое-где занесло снегом и Велете, и так не очень хорошо управляющейся с лыжами, было сложно, а вот Эйнар кататься умел и любил. Пока Велета пыхтела и сосредоточенно переставляла ноги, он скользил вокруг неё и, не таясь, любовался девичьей фигуркой, тепло укутанной в меховую шубку. — В такой одежде быстро не поездишь, — промолвил Эйнар, когда они кое-как добрались до лесочка, — сковывает руки да ноги, и жарко… Велета и правда раскраснелась, вспотела и устала. — Отдохнём немножко? — робко попросила она. До кривой ели было ещё далеко и Славомир уж точно погнал бы её дальше, но Эйнар только широко улыбнулся и с готовностью остановился. — Скинь шубку, от тебя аж пар идёт, — предложил он. — Братья не велят, — Велета потупила взор. Её смущал явный интерес, с которым разглядывал её Эйнар, но было в нём и что-то приятное. — Говорят, что простужусь и слягу. — Сами-то в одних рубахах с отроками скачут да в прорубь окунаются, и ничего, только здоровее становятся, — фыркнул Эйнар и повторил: — снимай. Велета неловко стянула шубку, передала её Эйнару и посильнее запахнула пуховый платок вокруг шеи. Ей и правда не было холодно, даже наоборот, легкий морозец приносил приятную прохладу, да и ветра почти не было. — Ну и каково быть сестрой Вождей? — спросил неугомонный Эйнар, разглядывая Велету. — Хорошо, — просто ответила Велета и улыбнулась, — они хорошие. Легко с ними и спокойно, — девушка мечтательно прикрыла глаза, но тут же распахнула их и посмотрела на Эйнара: — А каково быть отроком у брата вождя? — Ох, тяжело-о, — выдохнул Эйнар и рассмеялся. — Суровый он, тяжко и неспокойно с ним. Не щадит никого в учении, гоняет по-страшному, так что вечером с ног валимся, но оно же и лучше. В бою тоже никто не пощадит. — Приглянулся ты ему чем-то, раз Якко тебя к себе взял, — сказала она. — А я думаю, решил ненадёжного отрока поближе держать, — пожал плечами Эйнар, не спуская глаз с девушки. — А ты разве ненадёжный? — удивленно спросила Велета. — С ненадёжным он бы меня в лес не отправил. — Надёжный, надёжный, — согласился Эйнар, — ни тебя, ни братьев твоих никогда не подведу. Думал, от одного воеводы к другому иду, а… — он замолчал. — Силён ваш Вождь. И всё замечает. За это его уважаю, что видит насквозь. — Бренн да, — Велета кивнула. — Они и правда братья тебе? — спросил Эйнар и принялся отряхивать шубку Велеты от снега. Впервые отвёл от нее глаза, но, казалось, весь обратился в слух. — Ну, не родные. Наречённые, — девушка пожала плечами, — деревню нашу датчане сожгли. Из всего племени галатов только мы трое на белом свете и остались. Они меня совсем малышкой из-под завалов достали и с тех пор берегут. А я — их. — Их из-под завалов достала?! — ахнул Эйнар и сделал большие глаза. — Да нет же! — удивилась Велета и хотела было всё объяснить, но тут Эйнар заливисто расхохотался. — Ну, хватит! — воскликнула она, сама едва удерживаясь от смеха. Эйнар не унимался, так что Велета зачерпнула пригоршню снега и запустила ему в лицо. Эйнар прикрылся велетиной же шубкой и, всё еще смеясь, проговорил: — Что ж ты думаешь, твой брат меня от меча уклониться учит, а от снега не спрячусь? — Всё, поехали! — рассмеялась Велета и, не дожидаясь Эйнара, пустилась вперёд. Впрочем, парень нагнал её практически сразу. Без шубки ехать и правда было легче, а может быть, Велету подгонял веселый огонь, разлившийся в жилах после разговора с Эйнаром. До кривой ели они так и не добрались — свернули к дому пораньше. Эйнар опасался, как бы не пропустить ему стрельбы, не потому что боялся стать посмешищем — кто ж над ним смеяться будет, коли он девку в лес повёз, — а потому, что не хотел пропускать тренировку. Да и Велета, хоть и окрылённая прогулкой, порядком устала. Когда они подъехали к складам, Эйнар ловко скинул свои лыжи и вновь опустился перед Велетой, помогая расстегнуть ремешки. — Приходи на стрельбище, — сказал он, поднимая на девушку взгляд. — Посмотришь, как я стреляю. Велете хотелось залезть в кровать и лежать до вечера — после прогулки у неё ныли все косточки — но она только улыбнулась. — Приду. *** На следующий день с Велетой должен был ехать Бренн, но у него вновь возникли неотложные дела. — Я с Эйнаром могу поехать, — просто сказала Велета, когда брат пришёл перед ней повиниться, мол обещал, а исполнить не сможет. — С Эйнаром? — переспросил Бренн, взгляд его стал серьёзным. — Ну, новый отрок у Славомира, — принялась объяснять Велета, — высокий, волосы что пшеница, а глаза как серые облака. Он вчера на стрельбище хорошо себя показал, даже Славомир похвалил, лучше него только Ратко да тот, с рыжей бородой… — Рудый, — кивнул Бренн, внимательно разглядывая сестру. — Ты с Эйнаром вчера ездила? — Да, — кивнула Велета и потеребила кончик косы. Ей казалось, Бренн спрашивает не просто так. Почему-то в глубине души стало страшновато и Велета с опаской ждала, чего же еще спросит брат, но тот, мгновение помолчав, кивнул. — Ну, пошли за Эйнаром. Бренн проводил Велету до складов, Эйнар и еще несколько отроков под руководством Плотицы возились там с телегами. Вождь тихо сказал что-то Плотице и позвал отрока: — Подойди сюда, Эйнар, сын Магнуса. Эйнар, смекнувший, к чему дело идет, как только увидел переминающуюся с ноги на ногу в сторонке Велету, с готовностью подошёл к Бренну. — Доброе утро, Вождь. — И тебе доброе, — Бренн оглядел парня с головы до ног. — С Велетой на лыжах поедешь. По берегу, в лес до кривой ели, там передохнёт она немного и обратно. К обеду чтобы здесь были, — неторопливо сказал он. — Смотри, чтобы не замерзла где и не застудилась. — Да разве на лыжах застудишься! — не выдержал Эйнар. — Ты лучше ей вели шубку с платком снять, Воевода, только мешают они. Теплые портки да шерстяная рубаха поверх тонкой — в самый раз будет. Как же кататься, коли руки да ноги сковывает?! — выпалил он и замолчал, опомнившись. Видимо, понял вдруг, кого поучать взялся. Стоявший рядом Плотица усмехнулся в усы. — Уже трое человек вам со Славомиром одно и то же говорят, — словно ни к кому не обращаясь произнес он, — я, Хаген, и вот теперь ещё и швед. Бренн, до того бесстрастный, усмехнулся и легонько ткнул Плотицу в плечо. — Ладно, ладно. Но коли застудится и сляжет — все трое за ней ухаживать пойдете: Хаген сказки рассказывать будет, ты горячим киселем потчевать, а отрок… — он посмотрел на Эйнара, в глазах которого плясали озорные огоньки. — А отрок не дорос ещё. Всё, идите! Эйнар пошёл выбирать лыжи, Бренн же задержался с Плотицей, но во время разговора то и дело поглядывал на сестру. Эйнар, подошедши к ней, сказал что-то такое, от чего Велета прыснула в кулачок, и парень принялся помогать ей надеть лыжи. — Хороший он, — тихо промолвил Плотица, заметив взгляд Бренна. — Мало еще времени прошло, конечно, но трудится исправно, себя не жалеет, всего постичь хочет. — Этот постигнет, — задумчиво отозвался Бренн. *** Велета стала ездить с Эйнаром на лыжах каждый день. Бренн был спокоен, как и всегда, Славомир же позволял себе проявлять недовольство только наедине с братом, так что всё шло своим чередом. — Ох и глупец же я, зря её с этим парнем отправил, — клял себя Славомир, бессильно глядя, как порозовевшая растрепанная Велета весело смеётся над какой-то шуткой Эйнара. — Подождём, — пожимал плечами Бренн, внимательно наблюдая за тем, как Эйнар склоняется к девушке и что-то шепчет ей на ухо. — Глупец, глупец… — сокрушенно шептал Славомир, но ничего не предпринимал. Таков был их с Бренном уговор: кого полюбит Велета — за того и пойдет, неволить не будут. — А если он её… обидит? — угрюмо спросил Славомир как-то вечером. Они сидели за длинным столом, сытые, согретые, уставшие после целого дня трудов. Обычно Велета была подле братьев или Хагена, но сегодня, как только трапеза окончилась и дружина расселась по лавкам со своими делами — кто чинил оружие, кто штопал одежду, кто мастерил что-нибудь полезное или украшал резьбой опорные столбы — девушка вспорхнула со своего места, подошла к Эйнару и уселась рядом с ним. — Давай, починю, — предложила Велета, протягивая руку. Эйнар передал ей рубаху, на локтях которой зияли дыры, достал еще что-то нештопанное и принялся работать иглой и какую-то историю рассказывать. Отроки кругом делали вид, что ничего необычного не происходит, а вот Плотица, сидевший рядом со Славомиром, лукаво усмехнулся. — Видать, нашла голубка голубя по нраву… — Я им найду, — тихо проговорил Славомир, Бренн лишь подлил себе горячего мёда. Славомир сердито посмотрел на брата, но тот молчал. На следующий день Вождь сам пришел проверить, как готовятся отроки. Бренн внимательно наблюдал, как они дерутся врукопашную, а когда дело дошло до оружия, кивнул Эйнару: — Хочу с тобой силой помериться, Эйнар, сын Магнуса. — С радостью, Воевода! — весело откликнулся Эйнар. Он выхватил меч и отважно посмотрел на Бренна, и только лишь крепко стиснутые пальцы на рукояти выдавали то напряжение, что царило в его душе. Бренн вынул оружие и начался бой. И так и эдак проверял он Эйнара, тот хорошо держал оборону, парируя и уворачиваясь от ударов, но возможности пойти в атаку на Вождя у него почти не было. Через какое-то время, когда Бренн был удовлетворен, он сделал резкий выпад, зацепил Эйнара краем щита и уронил на промерзшую, укатанную снегом землю. — Эх!.. — разочарованно выдохнул Эйнар, посмотрел куда-то в сторону и вдруг улыбнулся. Бренн спиной почувствовал недовольный взгляд, которым его буравила сестрица, подошедшая во время боя. — Молодец, Славомир, хорошо отроков готовишь, — кивнул Бренн брату и, не взглянув больше на Эйнара, направился к Велете. — Ну зачем ты его оземь уронил? — зашептала та, обхватывая брата за плечо и приподнимаясь на цыпочки. — Мог бы пожалеть… — В бою жалеть не будут, — пожал плечами Бренн. Велета вздохнула и коротко обняла брата. Взгляд Бренна смягчился. — Пойдешь на лыжах сегодня? — спросил он, легонько прикоснувшись к девичьей щеке. — Пойду, — улыбнулась Велета. *** — Ох и ловок твой брат, — восхитился Эйнар, когда они остановились на той же полянке, где всегда устраивали отдых. — Сразу понятно, Вождь. — Да, Бренн такой, — гордо улыбнулась Велета. Она сняла варежки, скинула шапку и подставила лицо по-зимнему светлому солнышку, растрепавшиеся косы разметались по спине. — А ты, сестра Вождя, краше всех на свете, — продолжил Эйнар, протянул руку и взял девичью ладошку в свою ладонь. Велета будто бы не обратила внимания, только щёки её, и без того розовые от мороза, покраснели еще сильнее. — Когда покинул я родную деревню и плыл по морю много-много дней, — загадочно продолжил Эйнар, — явилась мне дева морская, и была она прекрасна, как в древних легендах, но только ты и ее румяней да белей, и волосы твои — как волны морские, а глаза — как два омута, заглянешь — пропадешь навечно… Велета бросила быстрый взгляд на Эйнара и тут же отвела глаза. Омуты морские… никто никогда не говорил ей таких слов. Братья — они любили и оберегали, на то и братья, но никогда… разве что Славомир тогда, на посиделках, пальцы ей целовал… Велете было жарко от слов Эйнара, мысли неслись галопом, в груди разливалось странное томление. Уже несколько дней она с замиранием души ждала их прогулок: оставаясь наедине Эйнар говорил сладкие слова и брал её за руку, так что глупое девичье сердечко цепенело. — Пировал я у знатных витязей тридцать дней и тридцать ночей, — продолжал мурылкать Эйнар, становясь к Велете всё ближе, — едал у них разных яств заморских, пил вина янтарные да яхонтовые, но уста твои слаще любого меда, пьяней любого вина… И вдруг прижался устами к Велетиным устам, ожег горячим дыханием. Велета вскрикнула от неожиданности и тут же чужой язык прикоснулся к её губам и языку и принялся плясать неведомый огненный танец. Велета отпрянула, щёки её пылали огнем, сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. — Сладкая ты, — прошептал Эйнар и хотел было притянуть девушку к себе за талию, но та вывернулась и пустилась прочь, не разбирая дороги сквозь хлынувшие слёзы. Эйнар тихо выругался, сжал ладони в кулаки и бросился следом за мелькающей впереди Велетой. Никогда не мчалась она еще так быстро, злой ветер обжигал мокрые щеки, слёзы никак не хотели униматься. Буря бушевала в душе Велеты: и страшно ей было, и сладко, и томление в груди разрывало на части. Эйнар быстро нагнал девушку, но держался позади и вскоре они оказались перед крепостью. — Велета, — позвал Эйнар, — Велета, подожди. Девушка остановилась, развернулась, но смотрела на него с недоверием, готовая вот-вот сбежать. — Испугал я тебя, — мягко проговорил Эйнар, тоже останавливаясь и даже не пытаясь подойти поближе, — когда вижу тебя, голову теряю, душа в груди поёт… Велета отвела глаза. Губы её горели от поцелуя, сердце никак не хотело успокаиваться. Вдруг у ворот показался Бренн, он шёл в окружении кметей и о чем-то переговаривался с ними. Велета всхлипнула и, не слушая больше Эйнара, помчалась к брату. Тот, увидев девушку, бросился к ней навстречу, обхватил, стиснул в объятиях, защищая от всего мира и ласково зашептал по-галатски, утешая и успокаивая. Велета крепко прижалась к брату, Эйнар подъехал поближе и встал неподалёку, готовый к гневу Воеводы. Бренн поднял голову и тяжело посмотрел на Эйнара. Тот выдержал его взгляд, глаз не отвёл: нечего ему скрывать, ничего дурного он не сделал. Вождь вновь наклонился к Велете. — Что случилось? — спросил Бренн по-галатски. — Н-ничего, — пробормотала девушка, пряча лицо у него на груди. Бренн сдержался, хотя, видят боги, это было сложно, не сказал и не сделал ничего опрометчивого. Он опустился перед Велетой на колени и расстегнул лыжи, затем поднялся, крепко взял девушку за руку и повёл в дом. Эйнара, растерянно глядевшего им вслед, привёл в себя голос Плотицы. — Лыжи подбери и пошли, — сказал тот. Эйнар встрепенулся, скинул свои лыжи, взял их и велетины в руки и направился за Плотицей. Когда они дошли до сараев, Плотица смерил парня долгим взглядом. — Да не сделал я ничего такого, чтобы стыдиться! — в сердцах воскликнул Эйнар. — Не сделал, так не сделал, чего кричать, — пожал плечами тот, — Воевода разберётся. Берись за работу. И Эйнар взялся за работу. На вечернюю трапезу Велета не спустилась, но даже с дальнего конца стола Эйнару было видно, как грозно сдвинуты брови Славомира. А вот Бренн выглядел спокойным, как и всегда. После еды отроки расселись по лавкам со своими делами, Бренн же пошёл на выход и, проходя мимо Эйнара, позвал его с собой. — Пойдем, Эйнар, сын Магнуса. Тот отложил древко стрелы, которое ровнял, и пошёл за Вождем. Они вышли на улицу. Ночь была звездная, бесснежная, луна сияла начищенным блюдцем. — Так что там произошло? — спросил Бренн, останавливаясь подле околицы. Он поднял голову, рассматривая ночное небо. — Не таись, Эйнар, сын Магнуса, говори, как есть. — Сказал, что люба она мне, — хмуро ответил Эйнар, тоже поднимая взгляд вверх. — И поцеловал её. Ничего я такого не сделал, Воевода! — горячо воскликнул он, посмотрев на Бренна. — Запала она мне в сердце, да и я ей по нраву был, как тут удержаться, когда стоит такая… — А она? — Испугалась, — Эйнар смотрел Вождю прямо в глаза, — не неволил я её! Хочешь, гони меня, Воевода, хочешь, голову отсеки, честным человеком к праотцам отправлюсь!.. Губы Бренна тронула лёгкая улыбка, Эйнар удивлённо замолчал. — Рано ты к праотцам засобирался, — задумчиво проговорил Бренн, — больно мало мне послужил ты, Эйнар, сын Магнуса. — Я… — в глазах Эйнара засияла надежда. — Жизнь за тебя положу, Воевода! Бренн усмехнулся в усы. — Хватит на тот свет собираться. Иди, стрелы чини. Завтра нужен мне будешь… на охоту пойдем. Эйнар счастливо улыбнулся, хотел было что-то сказать, но Бренн, не глядя на него, развернулся и пошёл обратно. Он вошёл в гридницу и направился наверх, к Велете. Девушка сидела в своей комнате, на кровати, в объятиях Славомира. Когда тот увидел днем заплаканную Велету, то сам чуть не бросился наказать обидчика, и лишь строгое слово Бренна и обещание самолично во всем разобраться его остановили. Велета подняла на вошедшего испуганный взгляд. — Ты ничего не сделал ему плохого, Бренн? — торопливо спросила она. — Сказал, чтобы готовился, на охоту завтра с нами пойдет, — ответил тот и уселся на кровать. Славомир ошарашенно уставился на брата. — Это ещё зачем? Я бы его гнал взашей!.. — гневно воскликнул он. — Эйнар ничего не сделал! — тут же принялась защищать его Велета. Славомир убрал выбившийся локон с её лица. — Тебя обидел, мне этого достаточно, — мрачно произнёс он. — Я не… он не… — Велета взглянула на Бренна в поисках поддержки. — Он добрый воин. И дурного ничего не сделал, — повторил тот слова сестры. — Я доверяю ему, Славомир, и Велету ему доверю, коли придётся. Славомир покачал головой и покрепче прижал к себе девушку. Утихающий гнев в его душе смешивался с какой-то отчаянной радостью. Не будет Велета с Эйнаром, не пойдет за него, не разобьет глупое славомирово сердце… — Я завтра на лыжах не пойду, — сказала вдруг Велета и спрятала лицо на груди брата. Бренн и Славомир переглянулись. — Не ходи, Велета, — ласково сказал Бренн, дотрагиваясь до растрепанных кос, — не ходи, коли не хочешь. Но ездить ты куда лучше стала, вон как быстро из лесу до Нета-Дуна добралась… — Правда? — девушка посмотрела на брата, глаза её засияли. — Горжусь тобой, — улыбнулся тот. — Хочешь, как с охоты вернемся, с тобой на лыжах схожу? — тут же предложил Славомир. — Хочу, — улыбнулась Велета, — конечно хочу! Мне кататься понравилось, особенно есть там один пригорок, с него несёшься так, что дух захватывает… — Ну, покажешь, — усмехнулся Славомир, не удержался и поцеловал девушку в шелковую макушку. Велета зарумянилась и потупила взгляд. — Да что ж такое, — в голосе Бренна появились лукавые нотки, — все сегодня Велету целуют, а я… вождь я, или не вождь? — Бренн!.. — начала было Велета, но тот склонился к ней и крепко поцеловал в горячую щёку. Велета рассмеялась и слегка отстранилась от Славомира, приобнимая второго брата. — Шалые вы, сумасбродные, даром, что вожди! — С тобой рядом любой себя мальчишкой глупым чувствует, — улыбнулся Бренн и перехватил взгляд Славомира. — Верно я говорю, брат? — Верно, — подтвердил тот и легонько потянул сестру за косу. — Так! Всё, идите отсюда! — смеясь принялась выгонять их Велета. Тоска на сердце улеглась, развеяли братья все тревоги и в этот миг любила она их пуще прежнего. Славомир и Бренн вышли из комнаты и направились к себе. — Тебя, надеюсь, успокаивать не придется, — хмыкнул Бренн, поглядывая на брата. — Я тебя сейчас сам успокою, не посмотрю, что вождь, — усмехнулся Славомир. Смех Велеты всё ещё звучал в его ушах, на душе стало легко. Бренн улыбнулся и принялся укладываться в постель. Завтра им предстоит трудный день, но дома их будет ждать любимая нареченная сестрица, ласковая и милая сердцу. — Ты рад, что она не пошла с ним? — спросил вдруг Славомир, не глядя на брата. — И да и нет, — немного помолчав ответил тот. — Если бы она вышла замуж, то между мной и тобой не было бы больше раздоров. — Да какие раздоры между нами? — возмутился было Славомир, но Бренн его перебил: — Это сейчас их нет, мы с тобой держимся еще… пока. А что будет дальше, одни боги ведают, — он снова замолчал, а потом, улыбнувшись, добавил. — Но как же я рад, что она не пошла за него, видят боги, как же я рад!..