Поющие в Гробу

Это была просто работа мечты! Разумеется, костюм сам по себе был так себе: слишком вычурный, слишком устаревший, учитывая некоторые современные взгляды на образ вампира, особенно после фильмов Тарантино, а уж клыки и подавно были настолько сильно выпирающими, что настоящий кровосос против воли сам бы обратился к стоматологу и ортодонту за помощью при таком прикусе, – но график и обязанности просто сказка. Лежать и стонать, что может быть проще? Костя это делал все выходные, а здесь, по сути, надо делать всё то же самое, так ещё и за деньги. Красота да и только, и небольшие недостатки и условности, которые нужно было соблюдать, просто меркли на фоне его основной деятельности. А потому каждый раз, когда надо было нырять в гроб, делал он это с завидной охотой. Разумеется, в первые дни были трудно. В гробу было не повертеться толком, положение почти не менялось, а потому спина так или иначе давало о себе знать, к тому же первые дни жутко хотелось спать, и обстановка только располагала: лежачее положение, полумрак, какие-то скребущие звуки и завывания. Попробуй не засни! Да вот только на работе ему нужно было выть, а не храпеть, так что большую часть времени он тратил на борьбу со сном и старался принять как можно более удобную позу, чтобы невольно не взвыть от боли. Довольно скоро работа мечты стала просто идеальной. Гроб, в котором ему надо было пребывать большую часть времени, был им же немного обустроен так, чтобы даже лёжа на спине можно было немного скрасить времяпрепровождение. Подушку он подобрал так же лучше прежней, которой определённо можно было кого-нибудь убить. Ну и вишенкой на торте стали плеер и беспроводные наушники, купленные с первой же зарплаты. Да-да, на работе нельзя было отвлекаться, но музыка – это святое, а если она не будет мешать ему выполнять обязанности, то никто даже не заметит. Как он ошибался. Заметили. Притом заметили именно благодаря самому Косте, который решил, что простые завывания не настолько креативны и им не хватает щепотки энергичности, «драйва», чего-то особенного, что заставит людей и расслабиться, и в то же время оставаться в напряжении. И в целом мысль эта была действительно занятной, но вот реализация заставила несчастного Севу, который был в помещении оборотней, волком завыть, когда в один день Костя выдал песню Витаса в самый неподходящий момент. Кого именно Костя хотел напугать – неясно, людей в это время не было в помещении. Так что, стоило только услышать этот припадочный вой, как Сева тут же покинул свою локацию и заглянул к соседу, но тот мгновенно затих. Прошла минута, другая, но ничто не нарушало тишину, кроме тихих всхлипов и стонов, поставленных Ленкой перед обедом на фоне. Вокруг царила мрачная тоскливая атмосфера, дополняемая стонами из гроба. «Надеюсь, больше так вопить не будет», – подумал Сева, решив в этот раз уладить всё миром. В конце концов, работа у них такая: пугать. Только вот посетителей, а не друг друга! Так что, развернувшись на пятках, он пошёл обратно в «тёмный лес», как ни в чём не бывало, чтобы занять своё место в «засаде». Костя же, стоило только опасности уйти, облегчённо выдохнул, после чего не сдержал смешка. Ладно, вот это было весело. Решил скрасить ожидание, а по итогу получил неплохое развлечение на несколько минут. И в этом ведь что-то было. Правда, несмотря на то, что ему понравилось такое внимание, всё-таки парень не хотел доставать своего коллегу и лишний раз мешать тому работать, а потому Витаса Костя отложил на потом. — Мне больно видеть белый свет, мне лучше в полной темноте! – скрипучий голос вампира раздался спустя пару часов, заставив оборотня едва ли не чертыхнуться, притом на посетителя, на которого он набросился, размахивая руками, имитируя размашистые смертоносные удары ликана, которому навязчиво мешали вжиться в роль. Гости квеста и сами немного растерялись от такого репертура. Но, стоило признать, эффект он произвёл положительный, и после девушки оставили положительный отзыв, отметив, что песня пришлась как нельзя кстати. Сева же честно накинулся на соседа, как только представилась возможно, но Костя не менее честно признался, что пел загробным голосом песни «Короля и Шута» не от скуки, а дела для. Конечно, без выговора не обошлось, но к его выходке, как ни странно, отнеслись с пониманием, хоть и попросили впредь сдерживать свои порывы. Костя сдерживался недолго, и Сева был первым, кто хотел заколотить его гроб с концами да так и похоронить, потому что распеваться вампир начинал именно когда проходили лесную локацию. Когда же дело касалось склепа, так он порядочно выл, тянул руки и с шипением иногда показывался, демонстрируя прекрасную работу гримёра. А после брался за старое, найдя себе лучшее из развлечений: квест-версию игры «как достать вервольфа без смс и регистрации». И несчастный оборотень даже ничего не мог с ним поделать. Нет, попытки были. Сева честно, не выдержав «Carry on my wayward son» с последовавшим воплем «Винчестеры пришли», завалился к вампиру и буквально навис над этим идиотом, превратившем страшное развлечение в какой-то не то мюзикл, не то цирк. — Кончай уже! – процедил лохматый обитатель лесов, в отличие от «кровососа» не валявшийся сутками в гробу, а ходивший в довольно плотном неудобном костюме и зимой, и летом, когда даже система охлаждения не спасала, а потому и настроение оборотня в жару, мягко говоря, было так себе. Так ещё и этот раздражитель валяется и петь не стесняется! — Да ладно тебе, не злись. — Я не злюсь, я в бешенстве! Какие Винчестеры?! — Дин и Сэм, - не моргнув и глазом, ответил Костя. – Ну «Сверхъестественное», не знаешь, что ли? Сева вцепился в стенки гроба, мысленно припоминая, сколько дают за непредумышленное убийство вампира в состоянии аффекта и приступе злости. Вроде бы, пара лет, но могут и скостить. А с такой жертвой, возможно, и оправдать. С другой стороны, оправдание «вампир достал своими песнопениями» вряд ли будет рассматриваться в суде. — Да брось ты, всё не так плохо, — Костя решил немного разрядить обстановку. Он даже руки приподнял в примиряющем жесте и всем своим видом показывал, что ничего дурного не имел в виду. Так, немного пошутил, не более того. Должного эффекта это не произвело, в прочем, как и не разозлило оборотня. — Кончай уже этот свой песенный конкурс, или хоть пой через раз, – склонившись так близко, что резиновый нос чудом не выбил вампиру глаз, оборотень резко выпрямился и гордо пошёл прочь, смачно выругавшись, когда из гроба послышалось ворчание. — Задрал, – рыкнув, парень скрылся за каменной грядой, уселся в засаде. И пока Сева честно не понимал, что с Константином не так, последний подумывал, что его коллеге явно в жизни не хватает сладкого или успокоительного. Мысли о том, что дело исключительно в его поведении, в гениальной голове не возникало, точнее, она была, но причина не казалась вампиру существенной. А потому он решил, что нужно просто порадовать коллегу шоколадкой, а себя – новыми песнями. Всё просто! Настолько просто, что Севе в пору было задуматься об отпуске, поскольку стандартные выходные не спасали, как бы он ни старался выспаться, собраться с мыслями, нервами и в целом настроиться на то, что вампира может заткнуть только кляп. Привыкнуть к Косте было невозможно. И ни русалки, ни демоны, ни зомби и маньяки, никто из их команды не мог его переубедить. В какой-то момент Сева честно хотел перейти в другую смену, да сам же эту мысль выбросил из головы. С чего бы Ему переходить в другую смену, если эта мразота появилась после него и начала этот балаган? Потому что ты умнее, говорило подсознание, и в отличие от этого идиота именно ты хочешь быть среди стенаний, а не завываний из гроба. Но здравомыслие давно уже махнуло рукой. В конце концов, Сева столько раз мог перевестись, но он всё ещё питал надежды на то, что Костя просто придёт в чувства, успокоится. Или карма его настигнет. В карму и высшие силы, кстати, он поверил, когда Костя действительно не пел несколько дней, а честно стенал и хрипел. Правда, покарали его небеса не напрямую, а через любовь к мороженому и безалаберное отношение к здоровью, но какая разница, если Оно сипит, хрипит и не портит жизнь окружающим? Так решил и Сева, а потому работал он в те дни с особым удовольствием, пугая грозным образом и рыком посетителей и, гоняя их, наслаждался похрипываниями из «склепа». Конечно, ему бы посочувствовать коллеге, но нет. Ни за что. Только не после того, как он столько мучился из-за этого загробного «недобарда»! Он имел право на здоровоё справедливое злорадство, и каждый раз, когда видел вампира, горло которого скрывал высокий ворот и тёплый шейный платок, он незаметно для других оскаливался, возвращаясь на свою локацию, пока однажды на весь «лес» не послышалось: — Бери топор, руби Хардкор! — голос с какой-то лёгкой хрипотцой заставил парня подскочить на месте, чудом не сломав декорацию. Сева готов был поклясться, что эта падла всю силу голоса вложила в этот чёртов «залп». Грязно выругавшись, воспользовавшись, что никого не было, кроме певучего вампира, который решил спеть очередной хит прошлого, оборотень буквально вломился в склеп, чудом не сломав декоративную дверь, и налетел на гроб вместе с его раздражающим содержимым. — Я тебя прям так и закопаю, сволочь! — чуть ли не прокричал в дюже довольное лицо вампира оборотень. — Хулиганы гробика лишают! – тут же выпалил Костя, во все глаза глядя на волчью морду. — Да сдался мне твой гроб! Достал уже! – казалось, ещё немного, и он придушит вампира своими собственными руками. И он готов был это сделать прямо здесь и сейчас. — Сколько петь можно?! — Нам песня строить и жить помогает, – будто издеваясь над Севой, пропел Костя, выдав невинную улыбку, после чего протараторив. – Без лапоприкладства, я только поправился! — Так я тебя на больничный и отправлю! – голос и напор Севы явственно намекали, что тот настроен более чем серьёзно, и это вызывало у Кости некоторые опасения за свою не самую бессмертную тушку, так что лежащему пришлось встать на защиту чести, достоинства и цельности тельца. Вскинув руки, он старательно стал отбиваться от Севы, пока тот не отправил его навстречу к Дракуле, активно перехватывая лапы с бутафорскими когтями. — Сева, остынь, не бери грех на душу! — Убийство вампира не грех! А доставучего и подавно! – не унимался Сева, едва ли не в гроб залезая. Благо, несмотря на всю бутафорию вокруг, и гроб, и стол, на котором он стоял, выполнены были качественно, а потому стол не проваливался, гроб не разваливался, и оба тела прекрасно помещались внутри. Тесновато, конечно, но по крайней мере, реквизит чинить не надо было в случае чего. Костя быстро осознал, в каком положении оказался, и ему явно было не до шуток, когда парень в лохматом костюме буквально лез на него, пытаясь не то заломать, не то придушить, портя костюм (пофиг!) и пытаясь испортить его! И, казалось, всё, поминайте как звали, если бы не чудо чудесное: скрип двери. Ещё никогда Костя не был настолько рад гостям и посетителям их квеста. Сейчас же, когда его пытались покалечить и лишить не только права голоса, Костя был безумно рад спасению. Правда, пришлось импровизировать. Заслышав скрип, Сева замер с руками на шее своей «жертвы», осознавая, что картина, которую увидят гости, будет явно не по сценарию: вампир, на которого уселся оборотень и пытается его придушить. Разумеется, оказываться в таком положении никто не хотел, а потому оборотень честно растерялся. Но к счастью (нет) под ним был мастер импровизаций, который тут же дёрнул его за волосатую волчью грудь и шею и просто повалил на себя. Удар, правда, вышел довольно болезненным по не самому накаченному прессу в том числе, а потому раздавшийся из гроба стон был по-настоящему настолько болезненный, что даже Станиславский бы сказал: «Верю!» От того люди, проходившие по данной локации, постарались миновать её как можно скорее. Кто-то хотел, было, заглянуть в гроб, чтобы проверить владельца склепа, но кряхтение, стоны и дёрнувшаяся вверх рука, показавшая вампирский фак, явно дали понять, что лучше не пытаться заглянуть внутрь. Правда, Костя прекрасно понимал, насколько сладок запретный плод – из-за него он сейчас и страдал от массы в килограмм этак семьдесят с лишним на нём – а потому вампир зловеще вытянул вторую руку и потянул крышку гроба повыше, прячась под ней как ребёнок прячется под одеялом от бабайки. Только вот бабайка осталась вместе с ним. — Издеваешься? – возмутился шёпотом оборотень. — Спасаю, – тут же нашёлся Костя, чувствуя приступ вселенской неблагодарности со стороны Севы. – Один разок могут и пропустить концерт. — Да что б тебя. Мне на локации надо быть сейчас. — Будешь оборотнем Шрёдингера. Всё лучше, чем могло быть, – нашёлся Костя, понимая, что так у них было время придумать оправдание, расслабиться. Про удовольствие лучше не вспоминать: при такой близости Севы в голове возникали далеко не самые радушные мысли и песни о ближайшем будущем. — Не уверен, – брякнул Сева. «Я тоже», – подумал Костя. Но выбор был невелик. — Ну, поднимайся тогда, они ушли, небось, – проваливай из моего гробика, тут и одному тесно, именно так прозвучали слова Кости. И Сева был бы рад покинуть этот гроб вместе с его обитателем, да вот только возникла другая маленькая проблема. Спина его ударилась о крышку гроба, но та не сдвинулась ни на миллиметр. Оба в ту же секунду вытаращились друг на друга, в темноте прекрасно представляя выражение лица собеседника. Это уже было странно. Сева повторил попытку, но гроб очень не хотел поддаваться, а потому крышка осталась в прежнем положении, таки немного нагнав лёгкой паники на пару «нечистых». Так, самую малость, достаточную для того, чтобы оба попытались скинуть дурацкую крышку, один – спиной, второй – уперевшись руками и ногами, но и этот план был провален. Попытки продолжались, но гроб не сдавался, обостряя чувство паники и в то же время радуя Костю тем фактом, что он страдал только ликантрофобией последние пять минут, но клаустрофобию не заполучил. Сева же рисковал заполучить производственную травму или наградить ею Костю, учитывая, как то и дело спина оборотня то упиралась, то ударялась о крышку гроба. — Из хорошего: воздуха тут хватит на двоих, – попытался Костя взбодрить энергичного Севу, который полностью отвлекся от него. В идеале бы ещё не бухался на него, но где мы, а где идеал? — Из плохо: всё остальное, — рыкнул в ответ Сева, бухнув голову на Костю. К счастью, каркас пасти волка не прошёлся по носу парня, иначе вампир заработал бы перелом, а так ограничилось попаданием поролона с мехом на лицо. Повернув голову в сторону, отплёвываясь от шерсти, Костя попытался немного сместиться, благо, опыт в верчении в гробу давал о себе знать. Только вот Сева тут же занимал всё освободившееся пространство, делая попытки исправить положение дел или устроиться как-то удачнее тщетными. — Не надо было лезть в мой гробик, – буркнул Костя, на что Сева подавился воздухом. — А из-за кого я полез? – Сева, заёрзав – плащ вампира в этот момент превратился в своё жалкое подобие – дёрнул рукой, которая неудачно ударилась локтем. Противное болезненное ощущение от удара по тому самому нерву, который всегда радостно встречает любую твёрдую поверхность, будто созданный для того, чтобы причинять боль, мгновенно дало о себе знать. — Осторожнее, – запоздало предупредил Костя, после чего добавил. – Ну спел я пару песенок, что такого? — Пару сотен! — Неважно, – логика Кости была проста как два рубля: раз уж они оказались в гробу, то почему бы не попытаться уладить всё мирно. Вряд ли Сева захочет лежать рядом с трупом. Ему вонять будет. И всем будет вонять. А это штрафы, выговоры, увольнение и всё такое. — Я ж ничего дурного не хотел, – признался парнишка, понимая, что его неловкая улыбка меркла на фоне не только полумрака, но и ситуации, но он старался хотя бы голосом показать исключительно дружественные намерения. — Ты мне все нервы вымотал, – Сева не сказать, чтобы стремился идти на контакт. Но для него ситуация тоже была безвыходной. — Вампир же, – ойкнув – он невольно сам руками развёл так, что локти стукнулись о едва обитый изнутри гроб – ответил Костя. — Та ещё кровосися! – на это, правда, оба парня не удержались, хохотнув. В особенности Костя. Его голова откинулась на мягкую подушку, а сам он немного расслабился. – Что смешного? — Ничего, у нас тут какой-то «фанфик по Сумеркам» выходит, – отмахнулся Костя, добавив. – Слушай, ну сам посуди: ты всегда ходишь с мрачной миной, всегда недоволен. — Твоими стараниями в том числе. — Но работа, – продолжил Костя, – должна приносить хоть немного удовольствия. Я, возможно, немного перегнул, но сам посуди: я сутками валяюсь в гробу. Тут хоть вой, хоть пой. Вою по будням, пою по праздникам. А праздник у нас каждый день, – весело заметил Костя, на всякий случай руками прикрыв шею от греха подальше. — И поэтому ты решил испортить жизнь другим? – уточнил Сева у этого делового сервелата. — Ну, я тебя хотел расшевелить. Ты постоянно на работе ходишь с такой кислой миной, что даже под маской видно, – заметил парнишка. – Это не работа, а каторга. Словно ты не на квесте, а в офисе. — Работа есть работа. А из-за тебя работа превратилась в какой-то аттракцион абсурда, – заявил безапелляционно Сева. — Ну уж прости, – беспечно ответил Костя, чем подтвердил в глазах Севы статус «идиота вселенского масштаба». – Если хочешь, когда выберемся... — Прекратишь петь? – без особой надежды спросил Сева. — Ну не настолько радикально, не требуй невозможного, – ответил Костя. – Но свожу на концерт, где будут те, кто умеет петь. Что скажешь? — Скажу, что ты пытаешься откупиться, – сказал как отрезал оборотень. — Не без этого, – признался в ответ Костя с неловким смешком. — Может, пора? – тем временем шепнула Лена. Устроившись на крышке гроба, подогнув под себя ноги, «утопленница» задумчиво поглаживала гладкую дубовую поверхность, иногда поглядывая в сторону двух крепких подобий «струбцины», которыми не так давно они вместе с парой парней воспользовались, крепко заперев гроб, чтобы оставить двух вечных «врагов» наедине. «Демоница» тем временем, закинув ногу на ногу, задумчиво ковырялась в телефоне, проверяя сообщения в группе их квеста, в том числе проверяя новые отзывы. И не без удовольствия подмечая, что многие гости хотели заглянуть к ним ещё раз после недавнего «концерта». — Не, пусть ещё полежат, – сказала она, пробежавшись по сообщению, в котором парень описывал впечатления и выложил селфи с одним из организаторов в костюме чернокнижника. — Надо закрепить результат. — Довольно необычный способ примирения, – «утопленница» повернулась к подруге лицом, на что та сказала. — У нас ведь Потусторонний мир. Тут все средства хороши, – и, хитро оскалившись, подмигнула подруге.