Союзники

      … Утро началось с того, что она не обнаружила Никиту, лишь записку, гласившую, что он не стал ее будить, уехал, но обязательно позвонит. Заботливый какой! Нет, он конечно идеальный мужчина, но ей был нужен только Андрей. И хорошо, что Никита уехал — ей же будет легче. Наконец-то она полностью владеет собственным телом! А шизофрения ушла навсегда! Не было того, что она понарассказывала, и не будет! Она не позволит! Андрей будет принадлежать ей, ведь он любит ее. Маргарита была в этом уверена, сама Кира тоже так чувствовала. Да пусть трахает моделей Милко — ей все равно! Но если увидит, что он привязался хоть к одной — закончится карьера модели. Уж Кира постарается, связи есть.       А Пушкарева… да, признаться, сюрприз неприятный, но все решаемо, были бы силы и связи. Так что с Катенькой разобраться можно даже за эти три дня. Нет, упаси боже, никаких кардинальных мер. Просто сделать пару звонков, и Андрей сам откажется от нее. Она же и сама виновата будет! А Кира останется доброй феей, вот и прекрасно! Компания выйдет из кризиса, закроется «Никамода» эта дебильная, и забудут все о Кате Пушкаревой навсегда. С облегчением вздохнут. А там можно будет и Сашу подвинуть — она была точно уверена, что такой сухарь не сможет удержаться в кресле президента. Сам уйдет, а не уйдет, так она поможет. Андрей вернется к руководству компании, они поженятся и будут счастливы, непременно. Теперь она будет мудрее, перестанет устраивать истерики по любому поводу. Андрей поймет, что лучше нее никого рядом с ним и быть не может. Да, надо действовать, пока Никита не вернулся!       Найти телефон нужного человека не составило труда. Юрка Теплов был тем еще «ходоком», даже к ней в свое время подкатывал. И в итоге обломался, оставшись ей еще и должным. Так что настало время распорядиться эти активом правильно. И вот, у Юлианы Виноградовой в агентстве появился молодой человек, подающий надежды бизнесмен, с огромным букетом роз, который и вручил Кате, занимавшейся документами в приемной. Розы Кате понравились! Она долго их нюхала — так сказал потом Юрка. О, парень прекрасно знал, как поссорить парочку влюбленных! Вечером, когда Андрей должен был заехать за Пушкаревой, Теплов приехал тоже. И зашел в офис первым! — Катя, добрый день. Уже заканчиваете? Не возражаете, если я вас отвезу? Или может быть, заедем поужинать? — Нет. За мной сейчас уже заедут. — Кто? — Жених! — Вы разбиваете мне сердце, Катенька! — сказал он с той же интонацией, что и Жданов, заставив Пушкареву вздрогуть от узнавания. Буквально в эту минуту у нее хоть на миг, но закралась мысль: а что, если она ошиблась? Что, если она не любит Андрея? Если ей просто нравится тембр его голоса? Привлекательный мужской типаж, так сказать?       В этот момент в офис зашел Андрей. Увиденная им сцена вызвала чувство ревности, Юрка звонил и рассказывал, что чуть не подрались. В итоге Катя обиделась на обоих и уехала одна. На следующий день Юрка пришел извиняться. Опять с букетом. А вот Жданов, что ожидаемо при его импульсивности, приехал с обвинениями. И Катя теперь смотрела на него совсем другими глазами. Не такими влюбленными. И в пику его претензиям позволила Теплову отвезти ее домой.       Так начался разлад между Андреем и Катей, завершившийся закономерным разрывом, ведь они были слишком разные, и по темпераменту, и по складу характеров. Юрка Пушкареву конечно бросил, но она не сильно расстроилась: разочаровалась в мужчинах, по словам Юлианы. Буквально через месяц после расставания с Андреем «Зималетто» закрыла все долги по кредитам, и «Никамода» была торжественно ликвидирована… И Пушкарева пропала с их горизонта. Ура! Ура!       А с Никитой Кира сама рассталась. Сначала просто забрала свои вещи и съехала обратно к себе. Он конечно звонил, но Кира отменила свадьбу. Что с ним было потом — ей было как-то не интересно. Ведь главное — это Андрей!       А вот Сашка женился на Вике — а куда деваться, если ребенок. Пусть у них будет все нормально, Кира не против счастья брата. Да и Вику было жалко, она же без царя в голове, одна и правда пропадет. Даже если потом разведутся, у нее хотя бы алименты будут.       Постепенно Андрей стал чаще общаться с Кирой, особенно после ликвидации «Никамоды». Он приходил к ней в кабинет, рассказывал, как у него дела. Темы Кати избегали — ему, видимо, все еще было больно, говорили в основном о самой Кире. Она призналась ему, что не любит Никиту и сошлась с ним только потому, что увидела, как ей показалось, искренние чувства Андрея и Кати. — А ты знаешь, я ведь так и подумал, но вы так хорошо изображали парочку, что все поверили. И я тоже… — усмехнулся он, совсем как раньше.       Она даже не поняла, в какой момент они сблизились. Примерно через месяц после того разговора. И он снова сделал ей предложение! Правда, на этот раз никакого секса до бракосочетания не было — просто Кира поставила такое условие, и Андрей с радостью согласился, как ей показалось, он ее прекрасно понял.       Он вообще как-то повзрослел, успокоился. Смотрел на нее со спокойной улыбкой, не по сторонам, как раньше. Модели его больше не интересовали, ведь у него была невеста!       А потом была свадьба — именно такая, как она и мечтала. С прекрасным белым платьем, с букетом, который поймала ее подруга Лена Шестикова.       А потом была первая брачная ночь… И вот тут начались неприятные сюрпризы. Андрей был какой-то неестественный, отстраненный. Нет, техника секса не подкачала, улыбался, проявлял заботу и нежность, но почему Кире казалось, что это все — суррогат?! Он словно отработал обязательную программу и уснул. Или даже не уснул, просто закрыл глаза, дышал размеренно. Это очень напоминало то время, когда она уже догадывалась о наличии у него любовницы, еще не предполагая, что это Пушкарева. Но Кира точно знала, что у него никого не было! Каждую ночь он ночевал с ней, исполняя супружеский долг. Никому не звонил, и второго телефона не было! Он весь принадлежал только ей одной, он был примерным, просто идеальным супругом. Ее мечты сбылись! Все было как она и хотела! Так что же, черт возьми, пошло не так?!       Медовый месяц ухнул как в никуда. Где же оно, женское счастье, за которое она сражалась сама с собой и своими демонами? Почему она его не ощущает?..       К концу первого года их совместной жизни она так и не забеременела, хотя секс случался регулярно. Маргарита советовала как всегда запастись терпением, и Кира соглашалась: мудрая женщина всегда точно знала, что происходит с ее сыном. Да и Андрей был все таким же заботливым и нежным. Но отстраненность никуда не исчезла. Да, он не смотрел на других женщин, но и ей казался чужим как никогда в жизни. И в конце концов Кира взбесилась, стала выходить из себя.       Но на ее попытку устроить скандал на пустом месте он странно отреагировал: просто встал и ушел. Первый раз в другую комнату. Молча, не говоря ни слова в ответ. Как робот. Кира даже замолчала от недоумения. Во время следующего скандала он ушел из дома. Второй раз и стал последним. Она искала его три дня, всех подняла. Не нашли, а ей пришло письмо со штампом Монако, в письме почерком Андрея было написано:       «Прости, я никогда не смогу быть счастлив с тех пор, как моей Кати больше нет. И ты не сможешь быть счастлива со мной. С таким мной. У нас ничего не получится. Я переписал на тебя все свои акции. На развод подай сама, я просто не явлюсь на суд»       Она не впала в истерику. В конце концов, расставание выглядело закономерным, все к тому шло. Ей уже даже не было больно. Но в этой писульке ее зацепила фраза в первом предложении. Что значит «Кати больше нет»? Надо бы найти ее, узнать, как устроилась в жизни, ведь не имеет же он в виду ее смерть? Такого точно не должно было случиться. Этого Кира точно не хотела.       И она принялась искать. Собственно, поиски были недолгими, потому что она сразу выбрала верный маршрут: обратилась к Юлиане. Кажется, Пушкарева у нее и работала. — Я думала, Андрей сообщил тебе еще год назад, — сказала Юлиана, когда они встретились в «Корице». — Катюша умерла… — Как? — Кира похолодела. — Как такое могло случиться? — А точно неизвестно. Она просто угасала с каждым днем, пока однажды не проснулась утром. Сердце во сне остановилось. Да, она работала у меня, в последнее время жаловалась на слабость и усталость. Нет, никаких болезней, просто упадок жизненных сил. Думаю, все дело в том, что после расставания с Андреем она не нашла в себе силы жить дальше. Я так себе это представляю.       Видимо, на лице Киры отразился весь ужас, который она в тот момент испытала, потому что Юлиана успокаивающе погладила ее по руке. — Твоей вины тут нет, Кирюш. Тут скорее вина Андрея и этого Теплова. Андрей просто как обычно не совладал с характером и поверил в спектакль, который разыграл этот хлыщ. А Катя не смогла простить Жданову повторного предательства. — А он… сразу узнал? — Почти. На похороны его никто не приглашал, насколько я знаю. Я ему сама сказала, когда он позвонил узнать, как у нас дела. Уже постфактум узнал. И честно говоря, я очень надеюсь, что у вас с ним все хорошо, и он сможет забыть Катю. — Он не смог! — выдохнула Кира. Мерзкое чувство внутри раздирало ее. Совесть? Но ей было просто больно. До такой степени, что хотелось умереть самой. И она, не в силах больше ничего сказать, показала Юлиане письмо…       Домой Кира вернулась совершенно разбитой. Рука сама потянулась к бутылке с виски, но легче не стало. Скорее наоборот, да и не действовал на нее алкоголь. Такое бывало в минуты особенного нервного напряжения. Буквально на следующий день позвонила Маргарита в слезах и сообщила, что Андрей позвонил и попрощался навсегда, и она боится, как бы он чего с собой не сделал…       Но Кире уже было все равно. Она ушла в себя, благо уже не работала нигде: она сама так захотела, хотела сосредоточиться на главном: на Андрее. Сейчас же она не забывала закидывать в себя еду, но отказалась покидать квартиру. И все чаще думала, что если бы не ее маниакальное желание вернуть Андрея, ничего этого бы не было. Он был бы в порядке. Пусть не с ней, но счастлив. И жив. А сейчас… что-то ей подсказывала, что Жданов не успокоится, пока не воссоединится с Катей. Не на этом свете, так на том. От этой мысли хотелось выть, но Кира молчала, загоняя скорбь по несбывшемуся глубоко внутрь.       Она одна во всем виновата. Она, пусть и не своими руками, убила Катю. Убила Андрея, а значит и себя. Как же она хотела все вернуть! Нет, не Андрея — она не обольщалась более: он и правда никак не мог ее полюбить снова. Даже останься Катя после их расставания жива, Жданов не смог бы быть с Кирой. Его чувства к ней умерли задолго до того злополучного нового года, и это правда. Не появись Катя, у Киры все равно не было бы шансов возродить его любовь…       Слезы текли сами собой, рыданий не было. Зачем ей такая жизнь? О, как же она понимала свою шизофрению, показывавшую ей такие реалистичные картинки альтернативного будущего. Которое уже никогда и не наступит. Никита уже женат, свадьба случилась через полгода после того, как она сама вышла за Андрея. Минаевы ждут ребенка, и она была рада за них. А ведь могло бы все быть иначе…       Могло ли? Могло ли все быть, как в том шизофреническом сне? Чтобы она действительно полюбила Никиту? Двое детей, крепкая счастливая семья… А каково было бы потерять любимого не через год, как она, а после более чем тридцати лет совместной жизни в любви и доверии? Киру передернуло от ужаса: и правда, то, что с той ее версией произошло, действительно кошмар. Как бы она хотела, чтобы как в том сне, выпить чудесные таблеточки — и проснуться в прошлом. Да даже в ту самую ночь на тридцатое декабря пятого года!       Хотя нет! Тогда бы все повторилось, ведь осталась бы личность прежней, не верящей в происходящее Киры, и круговорот мог бы быть вечным. Круговорот горя. Нет, сейчас Кира жаждала другого: исчезнуть из собственной памяти. Из жизни. Потому что так будет лучше для всех. И для нее самой…       <i>«Ты справишься…» — совершенно неожиданно поддержка пришла от той, о которой она давным-давно позабыла: именно ее Кира называла своей шизофренией. А если это не болезнь, а действительно ее будущая версия? А что, если все, что она показывала ей — правда? И что так могло бы быть, а она все испортила своим вмешательством? </i>       «Так могло быть…»       «Что мне делать?» — крикнула она что есть сил, сотрясая воздух пустой квартиры.       «Иди ко мне…»       Теперь ей было уже все равно, и она совершенно осознанно сняла блок, который сдерживал алтер-эго. Запирал болезнь. Отсекал ту часть личности, которая стремилась к неприемлемому для прежней Киры варианту развития событий. Теперь было неважно, все маски сорваны, все двери открыты. Кажется, она сошла с ума? Плевать! Может, так даже и лучше?!       Наконец-то! Взрослая, более опытная Кира поняла, что младшая ее версия готова к тому, чтобы… а чтобы что? Она и сама теперь не знала, но понимала, что им необходимо поговорить. Благо обе теперь представляли, как это сделать. Пусть это бред больной фантазии, но возможности человеческого мозга безграничны. И она тут же обнаружила себя совершенно в другом месте: в собственной квартире. А напротив стояла она сама. Молодая. — Так я буду выглядеть в шестьдесят? — спросила та. - Видимо, да. У меня нет зеркала, точно не знаю. — А ты знаешь, что нам теперь делать? Потому что я — нет. Даже не представляю. Особенно после того, что я натворила… — Ты ничего не натворила, на самом деле. Я просто показала тебе наиболее реалистичный сценарий будущего. И очень надеюсь, что ты не станешь думать о том, чтобы претворить его в реальность, даже в измененном виде. — Что? То есть Катя и Андрей — живы? — молодая версия нахмурилась. — Ты спишь в постели в доме Никиты. Он с утра уезжает в командировку. Да, все живы и пока счастливы. Ты правда хочешь это изменить? — Нет. Уже не хочу. Но вопрос тот же: что нам делать? Нас двое, и одна из нас должна уйти навсегда. Убей меня, а? Кажется, это единственный выход. — Не сходи с ума! — улыбнулась старшая. — Сказала мне шизофрения, — усмехнулась младшая. — Знаешь, я никогда не могла посмотреть на себя вот так, со стороны. Ты очень красивая.. — Ты не так уж сильно от меня отличаешься, знаешь? — вернула комплимент. — Нам нечего делить… — Кроме моего, то есть нашего тела.. — Амура сказала, что не важно, какой будет результат, — вспомнила старшая. — Вот как? — Да, только я не очень понимаю, что она все-таки имела в виду…. — Я верю, что ты и правда из будущего, вернулась исправить всё. Ты уже практически справилась… — Вообще-то это ты справилась. Я — это ты. — И что дальше? — молодая улыбалась обреченно, понимая, что ее мечтам не суждено сбыться, а вот мечты старшей версии практически сбылись. — Иди ко мне! — и старшая сделала шаг навстречу, обнимая младшую. Та сначала застыла, замерла, но потом ответила на объятия. — Мы не должны бороться, понимаешь? Просто и тебе, и мне надо было все осознать. … — И принять, — глухо отозвалась младшая. — Навсегда, — ответила эхом старшая, не размыкая рук. Так и стояли. Время ненадолго остановилось, а потом понеслось с огромной скоростью. И Кира… проснулась. Проснулась от собственного крика. — Кирик, что? Что случилось? Тебе плохо? — Никита был рядом, обнимая ее, прижимая к себе. А она чувствовала себя так странно: словно воспоминания смешались. Сейчас она в большей мере ощущала себя молодой версией Киры, но с опытом и памятью старшей. И главное: она осознавала, что ближе и любимей этого мужчины у нее просто никого нет. А всё остальное — в прошлом. Выходило, что обе версии просто как-то договорились и слились. Потому что им теперь и правда было нечего делить…       А ей и правда было плохо — мутило и кружилась голова. Никита наплевал на свою командировку и отвез ее в клинику. Обследование показало, что она беременна! Впрочем, она же и так это знала? Или это была не она? Уже не важно! Важнее, что рядом был любимый человек, от которого она ждала ребенка. Кира всем сердцем желала, чтобы у них с Никитой было все хорошо. И она надеялась, что так и будет, потому что она сделал главное: победила своего внутреннего демона. Им, вопреки предположениям, было не ее сознание, побывавшее в будущем — теперь она точно в это верила, а собственный эгоизм, который толкал ее на поступки, которые могли стоить счастья многим людям. В том числе — ей самой…