Приоритет

— Они же одинаковые, Наташ… — единственным человеком, которого вполне устраивало появление Влада-номер-два, оказалась Алёнка, что никого не удивило. Будь её воля, был бы и третий номер, и четвертый, и пятый. Несмотря на то, что совсем недавно нестандартный попаданец угрожал Варе мечом, девушка с удовольствием предлагала ему к чаю различные вкусности. Три сотни лет тот вообще ничего не ел, и, видимо, уж очень соскучился по еде: набросился на неё, как настоящий хищник. — Что за мерзость? — Э, ты тут на зефир не гони! Не нравится — мне отдай, не переводи продукт.       Заклинание, использованное Валерием на Владе во время их первой молодости, всё же сработало, но не так, как первый мог бы предположить: оно разделило молодого мужчину на две части, одна из которых оказалась заперта в безвременье. Первую версию — цельную — Маша предложила называть Влад-точка-ноль. — Почему вы так уверены, что это было пространство без времени? — из-за этой неразберихи у Вари начинала болеть голова. Её жутко раздражало то, как Маша и Влад, едва переглянувшись, тут же всё поняли между собой и начали допрос. Эти двое, умник и умница, даже не удосужились объяснить другим членам патруля свои мысли. — Он не умер, — пожал плечами Влад, он выглядел так же как Маша. Они оба смотрели так, будто это очевиднее очевидного. По крайней мере, Варе так казалось. — И не постарел. Значит, его почти что заморозили, — добавила подруга и обратилась уже к изучаемому: — там холодно было? — Не чувствовал, — позволив рыжей собрать свои волосы какой-то женской заколкой, второй номер отвечал кратко, всё ещё больше интересуясь едой. — Ладно, допустим, — кивнув, Варя принялась отбирать у Алёны тарелку с огромным куском мясного пирога. Она так ему весь холодильник скормит, а этот и не подавится. Разве после длительной голодовки можно вот так объедаться? Помимо этого, у неё были и другие вопросы: — если вы говорите о безвременье, то почему тогда он сказал, что долго ждал освобождения? — Ну, колючка, каким бы ни был в разные периоды времени, я же человек… Был бы человек, и тогда время как-нибудь посчитается, — увидев недовольно-непонимающий взгляд, Влад завёл свою шарманку. Он безумно любил брать на себя роль преподавателя (в волшебном колледже вёл обычную физкультуру, а сейчас болтает столько, что если записывать, побольше конспектов по теории магии выйдет): — слепой человек не видит, ну… черноту. Потому что у него нет зрения. Вот у нас есть слух, и, если сейчас изолировать все звуки, мы всё равно будем слышать звенящий писк. Потому что от нас неотделимы чувства, которые у нас изначально есть. Слепые люди видят глазами так же, как мы руками. То есть — никак. Вообще. Мышление никак от человека не уйдёт. В самой структуре человеческого мышления заложено восприятие всего через пространство и время. Может, на самом деле их не существует, но мы именно так и воспринимаем реальность. — Как я мог превратиться в разглагольца? Сколько ты это всё выдумывал? — Не я выдумывал. Это Кант. — Кто? Кончай уже, — второй номер аж от еды отвлёкся, так его раздражала эта лекция. На самом деле, Варю тоже. Она и не заметила, когда Влад так сильно повзрослел и поумнел: когда был Мороком, был скорее истеричным ребенком-Ваней, потом, благодаря аленькому цветочку, стал обычным подростком современности. А сейчас Варя не всегда понимала, о чем он говорит. — Ты попал в тюрьму ещё до его рождения.       К счастью, Влад-которому-не-повезло не был полностью отрезан от мира: порой он слышал разговоры Валерия или даже видел со стороны людей, вещи, эпизоды жизни. По описанию, эти моменты были похожи на истончение стенок его «тюрьмы». И, похоже, маг времени не знал, что сотворил. Разочаровавшись в этом заклинании, больше не применял его, и всё время Влад оставался там одинок. Только благодаря этим «мгновениям истончения» он смог сохранить рассудок.       Можно было сказать, что патруль со старым знакомым (или новым?) мило беседовали. А потом Снежка, до этого лишь внимательно слушавшая, задала вопрос, с которого всё и началось: — А как же он освободился?       Варю ошеломила пришедшая в голову догадка. Ни слова не сказав, она тут же исчезла, перенесясь к Алисе в больницу. Валерий болел уже очень давно. Его состояние уже дважды было критическим. Но освободился этот именно сейчас.       Она оказалась права. Маг времени Валерий умер, и время его смерти, минута в минуту, совпадало с появлением Влада из прошлого. Промелькнула мысль: не мог ли тот поспособствовать? Но вот только как? Да и врачи не говорили ни о каком постороннем воздействии… Хотелось верить, что смерть самого близкого человека Алисы была естественной.       Девушка то рыдала, то успокаивалась, то скручивалась, обхватывая свои ноги, то распрямлялась, вытирая щеки и глаза. А Варя не знала, куда себя деть: схватить ее за руки? Обнять за плечи? Просто гладить по спине? Сидеть рядом и не двигаться? Говорить что-то? Молчать, слушая? Алиса много говорила, когда не захлёбывалась слезами: вспоминала какие-то истории из жизни, рассказывала о своих сожалениях, делилась секретами, обвиняла врачей и тут же раскаивалась, извиняясь, хотя рядом их не было. Бедную Алису раздирало изнутри, и Варя плакала вместе с ней. Сколько времени прошло она не поняла, но в какой-то момент Алиса отстранила подругу от себя и попросила уйти. Конечно, та повиновалась: Варе и самой хотелось убежать, покинуть скорбящего человека, чтобы не перенимать эти эмоции. Себя эмпатом не считала, но прониклась. Вероятно, оттого, что близкие подруги.       Влада из прошлого к её возвращению уже переодели в современную одежду. Пришелся ли стиль ему по душе Варя и не думала узнавать. Да и другие, увидев её заплаканное лицо, обо всём позабыли. — Смерть освободила? — спросила Маша, и Варя кивнула, поняв один вопрос как два. Смерть освободила как Валерия от страданий, так и Влада от заточения. Как же Алиса отреагирует? И что теперь им с этим новым-старым человеком делать? Можно ли вообще доверять этой версии Влада? — Жалко, — спокойно проговорил тот. А Варя взорвалась. — Издеваешься?! — резко подорвавшись, случайно толкнула Снежку, подносившую ей чай. Чашка упала и разбилась: — да ты ведь только рад! Помалкивал бы! — Я рад освобождению, — он подошел ближе на два шага, изогнул бровь, так же как её Влад: — но он не знал обо мне. Не такой уж я злодей, не стал бы он так надолго меня наказывать. — Рассказывай это кому-нибудь ещё, — Варя кивнула в сторону Алёнки. Да, та бы поверила в эту справедливую позицию хорошего парня: — отбрехаться решил. Жалко тебе? Жалко, что не умер раньше? — Пожалуй, — кивнул, слегка усмехнувшись: — я не стану перед тобой оправдываться. Ты кто такая? Уйми свой пыл или покричи на вашенского меня. Но позже. У меня к себе есть вопросы. — Что?! — почти задохнувшись от такой наглости, Варя замахнулась, схватив первое, что попалось под руку. В такие моменты, подчиняясь гневу, даже она забывала, что является волшебницей. — Варечка! — Успокойся, — Влад, её Влад, оказался сзади и положил руки на плечи. И Варя успокоилась. Опустила руку, отдала ему предмет, оказавшийся блюдцем. Заметила, что измазалась в варенье, что было в этом блюдце, испачкала стол и пол. — Вот оно как. Правда, что красавица, но ради этого терпеть столь пылкий нрав… Думал, мы выберем кого-то сговорчивее. — Не сливай нас в одного человека. Я сильно изменился. Мы отличаемся. Задавай свои вопросы. — С глазу на глаз. — Диалоги тет-а-тет… — невпопад вкинула Алёнка, каким-то чудесным образом рассмешив Варю, а не еще больше прогневив.