В чернила вместе с ангелом

Маргарет неверяще смотрела на развернувшуюся перед ней картину. Как же так получается?.. После всего этого... они просто вернулись в самое начало?.. Нет, нет, нет, не может такого быть! Уильямс помотала головой, пытаясь скинуть наваждение. Но, как назло, ничего не происходило. Ничего не менялось. Она по-прежнему стояла на пороге студии, прямо как тогда, когда Дэйв, смеясь, втолкнул её сюда и запер дверь. Марго вздрогнула, услышав удар. Генри стоял, впечатав теперь кровоточащий и покрытый занозами кулак в деревянную, чуть прогнувшуюся от удара стену. И в ту же секунду мечущийся в панике разум Маргарет стал услужливо складывать для неё все кусочки пазла. Генри говорил Джоуи про Цикл. Генри знал всё наперёд. Автором секретных посланий тоже являлся Генри. Всё вставало на свои места. Вот почему Штейн провёл здесь восемь лет. Он застрял в небольшом отрезке в несколько дней. Вспомнив про послания, Маргарет поспешно вытащила зеркало. Боже, как ей хотелось, чтобы хоть что-то опровергло эту ужасную идею. Но девочке оставалось лишь в немом ужасе раскрыть рот, увидев на обеих стенах коридора множество отметок. Не о днях. А о повторах. Дэйв тоже заглянул в стекло и, болезненно охнув, опёрся о стену, периодически снова и снова поглядывая на отметки, будто бы пытаясь точно убедиться, что глаза его не обманывают. Осознав всю правду, парень стал не похож на себя - побледневший, тяжело дышащий и чертовски напуганный. Оба подростка прекрасно понимали: надежды нет. Если они застряли в одном отрезке времени, который не получится нарушить (нет сомнений, что за восемь лет Генри пробовал сделать это множество раз), они пропали. Бесконечно блуждая в этом проклятом здании, они станут всего лишь очередными строчками в списке пропавших без вести, и вскоре о них все забудут (ну, может, о пропаже Дэйва поговорят чуть подольше, сын шефа полиции всё же). Пройдёт семь лет, их объявят погибшими, а они всё ещё будут здесь. Стекло выскользнуло из рук Маргарет, и закрыв ими лицо, девочка прислонилась спиной к двери и сползла на пол. Из её глаз катились слёзы. Она отказывалась верить, что всё закончится именно так. Это невозможно. Этого просто не может быть. Не может быть, чтобы они попали в бесконечную временную петлю! Девочка еще пыталась отрицать очевидное, но уже знала, что это бесполезно. После той решительности и предвкушения, которые она чувствовала после победы над Чернильного Демона, её надежды были разбиты самым жестоким образом. Ей не хотелось ничего, кроме как прибежать домой и крепко обнять маму. Но она не могла этого сделать. Маргарет не хочет снова пробираться в глубины студии. Её тошнит от этого места. Она хочет просто сидеть здесь, прислонившись к двери, и рыдать, пока из её тела не выйдет вся вода и она не умрёт от обезвоживания. - Маргарет... - лицо Генри, присевшего напротив неё, было полно вины. Но девочка ничего не ответила, лишь уткнулась лбом в колени и зарылась руками в волосы. У неё сейчас просто не было слов. Она не хотела ничего говорить. Штейн протянул было руку к Уильямс, но через секунду отдёрнул. Он чувствовал себя просто дерьмовейшим человеком. Если бы тогда, в квартире Джоуи, он был бы напористей, если бы не побоялся буквально выбить из него свободу для двух подростков, они бы сейчас не сидели тут, такие разбитые и травмированные. И хоть где-то на задворках разума здравый смысл пищал, что он сделал всё, что смог, Генри его явно не слушал. Он просто не мог смотреть на детей, которым приходится проходить всё то же, что и он. Да ещё и когда Штейн мог это предотвратить. Мужчина поднялся на ноги, развернулся и ушёл в главный зал, не в силах смотреть на плачущую Маргарет и бледного как смерть Дэйва.

***

Маргарет не знала, сколько времени прошло. Скорее всего несколько часов. Все слёзы очень быстро были выплаканы, и затем она просто сидела, сверля взглядом колени и не думая ни о чём. Она просто не могла о чём-то думать. Девочка была совершенно опустошена. Она не знала, что ей делать дальше. Как ей дальше жить. Что делать с фактом, что она теперь застряла в одном, совсем небольшом отрезке времени. И она совершенно уверена, что не выберется из него. Генри пробыл здесь восемь лет и наверняка испробовал все возможные способы, но всё было напрасно - как ни крути, он всё ещё здесь, а в мире снаружи числится погибшим. При мысли о мире за пределами студии на глазах Маргарет снова выступили слёзы. Что же будет с её мамой?.. Уильямс даже представить было страшно, что случится с мамочкой, когда она поймёт, что потеряла ещё и свою любимую дочь. Как же ей хотелось просто по щелчку пальцев оказаться дома, обнять маму и сказать ей, что всё хорошо. Но она не могла этого сделать. Мир снаружи был так близко, всего несколько сантиметров старого дерева отделяли девочку от него. Но они оказались непреодолимой преградой. Сколько ни бей, сколько ни пытайся сломать - всё напрасно. И живым доказательством тому был Дэйв. Всё это время он отчаянно пытался голыми руками (а иногда и ногами) выбить дверь, пару раз даже задев ногой Маргарет. Но тщетно - все пальцы парня оказались сбиты в кровь, а сколько в них было заноз, никто не сосчитает. В конце концов Миллер сполз по стене, по-прежнему не издав ни звука. Тишину коридора нарушали только его прерывистое дыхание и тихие всхлипы Уильямс. Внезапно из-за двери позади Маргарет раздался посторонний звук. Это были чьи-то быстрые шаги. Девочка тут же вскочила и приложила ухо к старому дереву. Неужели кто-то пришёл за ними?! Или же... это звуки из квартиры Джоуи? - О господи. Что с тобой случилось?! - раздался по ту сторону голос, принадлежащий, наверное, молодому мужчине не старше тридцати. Затем послышался голос Джоуи. Уильямс не смогла расслышать, что он говорит, и лишь грустно сползла по двери чуть ниже. Это действительно были звуки из квартиры. - То есть хочешь сказать, что несколько часов просидел с разбитым и, возможно, сломанным носом и абсолютно ничего не сделал?! - неизвестный глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. - Дай руку, пожалуйста. Спустя несколько секунд после этих слов послышался скрип ржавых колёс. Должно быть, этот мужчина помог Дрю перебраться на кресло-каталку, которое Маргарет видела возле стола. Вот они подъехали поближе к двери, и Уильямс смогла разобрать, что говорит Джоуи. - Думаю, мне недолго осталось. В последнее время я чувствую себя совсем уж плохо, - странно, но Джоуи, кажется, не пугала такая перспектива. По голосу даже казалось, что он... улыбался? - Не говори так, пожалуйста, - неизвестный молодой человек грустно вздохнул. - Ты ещё поживешь. А насчёт самочувствия... Может, мне остаться здесь на недельку, чтобы, если что, помочь? Или вообще отвезти тебя в больницу? Поверь, адвокатам платят хорошо, так что о финансовой стороне вопроса можешь не беспокоиться. - Не утруждай себя. Я слышал, ты взял очередное громкое дело. Голоса стали отдаляться, и тут же Маргарет поняла, что нужно действовать. Раз в квартире Джоуи сейчас другой человек, то он, возможно, поможет им! И девочка стала изо всех сил молотить дверь. Кричать она не могла - горло ужасно саднило, и Уильямс могла разве что тихо хрипеть. - Хм? - Марго могла предположить, что незнакомец обернулся. - Там... стену бьют так, будто сломать хотят. Молотком. - Ох, это просто соседи шумные, - небрежно ответил Джоуи. - Не понимаю, они делают ремонт или просто швыряют вещи в стену? Маргарет замерла. Стена?.. Но... что насчёт двери?.. Неужели никто её не видит? Никто, кроме них. Узников Цикла.

***

Теперь Маргарет точно уже чисто физически не могла плакать дальше. Она подняла голову и почувствовала, как затекло всё тело. С трудом поднявшись на ноги, она осмотрелась покрасневшими, опухшими глазами. Поникший Дэйв сидел у всё той же стены. А вот Генри не было видно нигде. Нетвёрдо ступая, девочка пошла на поиски мужчины по таким знакомым коридорам. Казалось, будто прошла целая жизнь с тех пор, как она была здесь. Уильямс даже поймала себя на мысли, что... скучает по этому времени? Когда она только-только познакомилась с Генри, когда всё было так... безопасно. Когда она ещё не знала ужасной правды о цикличности этого места. Генри всё же нашёлся. Он стоял на балконе, оперевшись на бортик, а напротив него была уже поднятая Чернильная Машина. Маргарет уже хотела было подойти, как вдруг мужчина заговорил: - Правда, я ведь мог сделать куда больше. Может, если бы я только был чуть напористее, они бы сейчас были там, снаружи, и спешили бы к своим родителям и друзьям. Маргарет бы не плакала... А Дэйв не разбивал бы в кровь руки, пытаясь выбить дверь. Штейн замолчал на несколько секунд, а потом продолжил, будто отвечая на какой-то вопрос. В голове Уильямс вспышкой промелькнули воспоминания, как она видела нечто похожее в убежище Бориса. - Нет, ты не понимаешь. Теперь они застряли здесь навсегда. Так же как и я. Так скажи мне, какого дьявола дети, которые об этой студии даже не знали, должны гнить в ней?! У них вся жизнь была впереди... А теперь её нет! И никогда не будет! Снова пауза, будто кто-то говорит с Генри, который чуть не сорвался на крик и теперь, вжав голову в плечи, тяжело дышит сквозь сжатые зубы. - А почему я должен надеяться, что произойдёт какое-то чудо и они смогут выбраться из студии?! Я провёл здесь восемь грёбанных лет, перепробовал все возможные и невозможные способы, и что в итоге? Правильно, ничего! И ты это прекрасно знаешь, ты была со мной большую часть этого времени. Так ответь мне, Линда, какого хера я вообще должен надеяться на хоть какой-то благополучный исход?! У меня есть на это хоть какая-то причина?! Маргарет сжалась, слушая то, как Генри кричит, со злостью ударяя по перилам и так травмированной рукой и обращается к некой Линде... Марго тихо ахнула. Она вспомнила, кому принадлежит это имя. Подняв голову Уильямс замерла. Обернувшись, Штейн смотрел на неё с удивлением и страхом загнанного в угол зверя. - М-мистер Штейн? - девочка нервно сглотнула. - Можно... поговорить с вами? Генри молчал. Маргарет неуверенно подошла к нему и опустила взгляд. - Почему... почему вы не говорили мне про всё это? Про этот... Цикл? Мужчина скрестил руки на груди, и его пальцы сжали ткань рубашки так, что казалось, она в любой момент порвётся. Какое-то время он так и стоял, пытаясь успокоится. В конце концов Штейн выдохнул и, наконец, заговорил: - Я думал, что раз вы попали сюда по чистой случайности, Джоуи вас отпустит. И что если ты проведёшь здесь не больше одного повтора, не стоит беспокоить тебя информацией о Цикле. Это... только усложнило бы всё. - Но теперь, когда и я сама осталась в этом Цикле, пожалуйста... вы можете рассказать всё, как есть на самом деле? - Хорошо, - после небольшой паузы ответил Генри. - Но на самом деле рассказывать особо и нечего. Я пришёл сюда в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году из-за письма от Джоуи. Примерно за неделю я прошёл весь тот путь, что мы прошли вместе, и оказался в квартире Джоуи. А затем он попросил меня "прийти в старую мастерскую", я открыл дверь возле себя... и за ней был вход в студию. - И так... все восемь лет? - Штейн кивнул. - А что насчёт тех золотых надписей? Мужчина опустил голову и окинул взглядом место на полу, где как раз была одна из них. - Да, их написал я в прошлых повторах. По какой-то причине надписи на стенах не сбрасываются вместе со всем остальным. Даже те, что сделаны обычными чернилами. - Но зачем вы их писали? Генри поджал губы и ещё крепче стиснул рукава рубашки. Ему не нравилось, в каком направлении развивался этот разговор, но так же, после стольких недомолвок и лжи, он чувствовал себя обязанным ответить на все вопросы Маргарет. - Когда всё это только началось, моя память "сбрасывалась" с каждым новым началом. Я не помнил предыдущих повторов. Но уже тогда испытывал чувство дежавю и ощущал, что что-то не так. Но по какой-то причине, когда я умер, я вспомнил всё. И тогда мне стало просто чертовски страшно. Я не мог избавиться от мысли: "Если я снова всё забуду, сколько ещё я буду бродить здесь, каждый раз думая, что выберусь?" В конце концов я начал писать на стенах этими исчезающими чернилами, надеясь, что если моя память снова сотрётся, эти послания, даже если и не помогут вспомнить, то хотя бы дадут понять, что выхода отсюда нет. Маргарет закусила губу и отвела взгляд. Всё это звучало так... отчаянно. У неё оставалось ещё два вопроса, но теперь она немного побаивалась их задавать. Генри было тяжело отвечать ей, а ей было тяжело всё это слушать. Но ведь надо довести всё до конца. Девочке хотелось, чтобы все карты наконец были раскрыты. И кажется, у Штейна тоже было такое желание. - Вы же пытались прервать Цикл? - какая-то часть Уильямс всё ещё надеялась, что шанс на спасение есть. Что Генри сейчас расскажет, что узнал о способе выбраться. Просто... просто для его исполнения нужно больше одного человека. - Хм... Я перепробовал всё. Однажды я даже взял и рассказал абсолютно всё чернильным существам. Но получил только ещё сильнее озверевших тварей, которые чуть не обрушили себе на головы верхние этажи. И даже после этого ничего не изменилось - Цикл сбросился, вместе с ним и память существ, и исчезли все разрушения, которые они оставили после себя. Кажется, эту петлю не сломит ничто. По крайней мере из доступных нам способов, - сердце Генри сжалось, когда он увидел, как Маргарет грустно и разочарованно опускает голову. Он помнил, как ему самому тяжело было смириться со всем этим. А девочке, в силу возраста и характера, приходится гораздо тяжелее. - А... а если никуда не идти? Просто сидеть на одном месте? - Я пробовал и такой вариант. Но проблема в том, что так можно сделать только на первом этаже до включения Машины. Ведь как только цепочка событий запустится, её уже не остановить. Что-то будет заставлять тебя идти и идти вперёд. А когда я сидел на первом этаже... Книги, которые здесь есть, очень быстро закончились. В какой-то момент я даже попытался читать "Иллюзию Жизни"... - Генри улыбнулся с горькой иронией, вспоминая это. Кажется, тогда его витиеватые ругательные конструкции были слышны не на одном этаже. - Но когда делать стало действительно нечего, и я остался наедине со своими мыслями и тревогами... Это было не самым приятным опытом. Это медленно, но сводило с ума. Но ещё хуже было в тот раз, когда... А, ты ведь не знаешь. Каждый раз, когда я умираю в Цикле, я попадаю в какой-то... туннель. Туннель, состоящий из чернил, в конце которого виднеется золотистый свет. И когда я достигаю этого света, то возрождаюсь у ближайшей статуи Бенди. Ну, и наверное одной из моих самых больших ошибок была попытка остаться в этом туннеле. Я не знаю, сколько часов я там провёл, но это была самая настоящая пытка. Эти голоса, которые я слышал каждый раз, как оказывался там... они не останавливались ни на секунду. Эти фразы, перевёрнутые задом наперёд, словно били по голове, проламывали череп и резали мозг. Сколько бы я ни зажимал уши, но всё равно продолжал их слышать. В итоге я даже не осознал, как выбрался из этого туннеля, а пришёл в себя спустя несколько часов лежания на полу и бессмысленного глядения в потолок. Так что... тут, к сожалению, тоже мимо, - Генри выдохнул, переводя дух после такого напряжённого монолога, который освежил в памяти не самые приятные воспоминания. Маргарет молчала - может, пыталась осмыслить всё это, а может, просто чувствовала, что не вправе что-то говорить. Так, в тишине, прошло несколько минут. Наконец, Уильямс снова подняла голову, готовясь задать последний вопрос. Он был личным, возможно даже слишком, но ей нужно было до конца прояснить этот момент. - Мистер Штейн... сейчас, и тогда, в убежище Бориса... вы правда с кем-то разговаривали? Генри замер. Это последнее, чего он ожидал. Ведь эта тема казалось такой... незначительной для нынешней ситуации. Но кажется, Маргарет намерена выжать из него всю информацию до последнего. - Это... как бы объяснить... - Штейн беспомощно оглянулся на свою "собеседницу". Она лишь кивнула, медленно накручивая на палец рыжую с проседью прядь. "Скажи ей" - говорила она. Аниматор сделал глубокий вдох и выдох: - Я понимаю, если после этого ты сочтёшь меня сумасшедшим. Если честно, мне самому кажется, что я давно сошёл с ума здесь. Но тем не менее... Дело в том, что прошло не так много времени, прежде чем мне стало чертовски одиноко. Борис нем, а Эллисон в разговоре не может слишком отдаляться от "сценария" и в итоге очень быстро съезжает на заготовленные фразы. И... я не мозгоправ и не уверен, как это работает, но в итоге моё сознание... выстроило образ Линды, моей жены. Я стал разговаривать с ней и через некоторое время начал слышать, как она мне отвечает и видеть её. Я... я знаю, это ненормально и это, наверное, защитный механизм какой-то... Но я рад, что среди всего этого... я могу видеть Линду. Смерть я уже встретил, так что единственное, чего я боюсь... это забыть близких мне людей. Вдруг однажды я уже не вспомню даже их лиц? Забуду, что в моей жизни когда-то были Линда, Ребекка... и Мартин? Забуду, что в моей жизни когда-то было хоть что-то кроме этих жёлтых стен и едких чернил? Но пока со мной этот образ... я точно не забуду, - Генри замолчал и почувствовал... нет, почувствовать он не мог, увидел, как "Линда" тихо обнимает его, пытаясь успокоить. У Маргарет не было слов. Она чувствовала себя такой виноватой. Она не хотела разом бередить столько ран. Не в силах сделать ничего больше, она просто подошла к Штейну и обняла. - Простите пожалуйста... - прошептала девочка, уткнувшись в старый коричневый жилет. - Я хотела ответов на все вопросы... Но кажется, слишком увлеклась... Генри поднял руку и, положив ладонь на голову Уильямс, слегка погладил её. Кажется, в присутствии Марго этот жест уже становится привычным. - Всё в порядке. Думаю, никому не повредит иногда выговориться, - слегка улыбнулся Генри. Горечь от воспоминаний постепенно уходила, уступая место странному спокойствию. Подняв голову, мужчина заметил, как за углом всего на секунду мелькнул красный галстук, а затем послышался скрип пола под чьими-то ногами. "Интересно, изменился ли он хоть как-то после всего этого?"

***

Дэйв быстро шёл прочь от комнаты с Машиной. Вся эта новая информация о этой студии конечно была полезна, ведь что когда он упал в ту дырку, что сейчас, его единственное желание - выбраться отсюда. Но конкретно сейчас его больше занимали собственные эмоции. Прислушавшись к себе он понял, что чувствует... зависть. Серьёзно? Он завидует Маргарет? Да не может такого быть. Что есть у этой безотцовщины, чего нет у него? Миллер остановился на входе в первую попавшуюся комнату и попытался осмыслить этот момент. У него было всё. Но мерзкий голосок разума шептал о другом. "У тебя было всё. Кроме родительского внимания и любви." Дэйв раздражённо скрипнул зубами. Он давно научился не обращать внимания на такое положение дел, но иногда всё же накрывало. Не сказать, что его прямо уж не любили. Просто родители слишком были погружены в работу и друг друга. Если так подумать, то хоть у Маргарет осталась только мать, Уильямс всё-таки как-то с этим справлялась. А сейчас, несмотря на все невзгоды студии, уверенно обретала близкого человека, почти что отца, который, похоже, был только за такое положение дел. А у него? А что у него? Конечно, прекрасно, что папаша отмазывает его от неприятностей, правда, но хотелось бы не только этого! Сжав руки в кулаки, Дэйв сплюнул. "Тьфу! Вот уж действительно накрыло. Что за глупости. Не нужно мне это всё. Обеспечивают, в жизнь мою не лезут - идеальные родители! Буду я ещё завидовать кому-то типа Маргарет!" Миллер поднял голову, чтобы всё-таки понять, в какую комнату он пришёл. Если так подумать, он ведь не был на этом этаже. Интерес взял верх, так что парень спустился вниз, осматривая небольшую "столовую". В принципе, ничего необычного. Хотя нет... кое-что всё же было. Прямо от входа вела цепочка чернильных следов, которая уходила за доски, которыми был завален проход в дальней части комнаты. Заинтересованно хмыкнув, Дэйв подошёл ближе и стал разгребать завал. Пару раз зашипев от боли из-за крупных, грубых заноз, он наконец справился с препятствием. Зайдя за доски и на всякий случай сложив их, как было, Миллер наткнулся на люк, под которым была лестница, ведущая вниз. А вот там, внизу... парня ожидал сюрприз. На полу небольшого помещения лежал старый одинокий костюм Бенди, взятый, наверняка, из БендиЛенда. Дэйв подошёл и удивлённо поднял костюм. Кажется, его совсем недавно носили. Но кто? И кому вообще понадобится притворяться Бенди? В студии все знали, как выглядит Чернильный Демон, так что эта маскировка была откровенно дерьмовой. Сзади послышались шаги, и Миллер так и замер, с костюмом в руках. Пару шагов - и вот новоприбывший остановился. - Приветствую, юноша, - прохрипел мужской голос. Дэйв резко обернулся и встретился с изучающим взглядом единственного зрячего глаза.