***
— И… как закончилась ваша с Драко… дуэль? — шурша одеялом, спросила Дафна. Она, видимо, не спала всю ночь, ожидая свою однокурсницу с этой очевидно абсолютно суицидальной вылазки. — Минус тридцать для Слизерина, с учётом того, что Нотта и Блейза не поймали, — грустно выдала де Сад. — А ещё два месяца в подземельях, в библиотеке, в зале наград, да черт возьми — во всем Хогвартсе мы будем за домовых эльфов! Дафна пораженно охнула, искренне возмущаясь этому кощунству. Как так можно? То есть, да, студенты нарушили правила — она не отрицает! — но заставлять их работать руками? Их? Благороднейших и древнейших? И если Драко Малфоя точно характеризовала это выражение, ставшее визитной карточкой Блэков, к которым он непосредственно относился, то де Сад просто, по определению, учась на Слизерине, входила в этот список. Потому что змеи всегда защищают своих — так, по крайней мере, поступала Дафна. — Держу пари, если бы это был Поттер, то никакого наказания бы не было! — излишне эмоционально, наверное, даже прикрикнула Гринграсс. Пенси раздражённо что-то пробурчала, кидаясь одной из пол дюжины подушек, что у нее были, в пустоту комнаты. Девушки сидели за пологами своих кроватей, под одеялами и в ночнушках, а Паркинсон, к великому счастью всех, была не настолько меткой и сильной по ночам, чтобы попадать в болтающих соседок.***
— Что, проявляешь свою темную суть только со мной, а, Линда? — Помолчи, хорошо? — немного раздражённо из-за проигрыша прошипела девчонка, кидая чёртову тряпку в ведро с водой. Брызги воды, грязной после того, как Белинда протёрла три дюжины кубков, намочили брюки Драко, за что тот недовольно шикнул. Его ужасно раздражала ситуация: они тут, вдвоем — а это уже повод, чтобы взбеситься! Но ладно бы только то, что с ним находится эта де Сад сомнительного для Малфоя происхождения, так ещё они и пашут, как низшие, недостойные его ботинки целовать, слои общества. Драко в сердцах проклинал директора школы: «Если бы не этот проклятый Дамблдор!», искренне сетуя на такие безобразные правила. Помнит, как отец рассказывал о том времени, когда учился его дед, да и он сам: чудесное, чудное время! Золотое время! И не то чтобы грязнокровок не было в школе — нет, они были, да ещё и как! Однако именно они поддерживали баланс, будучи ниже травы, тише воды. А не устраивали массовые потасовки, нарушали абсолютно каждую неделю правила и, что более всего задевало Драко, выбивались в лучшие ученики школы! Замолчав скорее по своей прихоти и из-за этой холодной воды, попавшей на брюки, Малфой теперь дивился самому себе. Вроде бы и довести эту змею до срыва хочется, но в то же время хочется отдохнуть, помолчать, даже... даже нарушить свою постоянно ровную, королевскую осанку, сгорбившись как несчастный Уизли над последним сиклем. Теперь то Драко чувствовал себя некомфортно: во-первых, он выполнил, считай, просьбу Белинды, чего в их противостоянии допускать нельзя; во-вторых, он действительно не знал, что ему ответить на эти просьбы. То есть, обычно, с таким жаром, присущем только истинным львам-гриффиндорцам, Белинда бросалась спорить с ним, что это было забавно и всегда находилось то, что можно сказать. Тысячи шуток, миллиарды обидных, как ему кажется, вещей — все это было в споре, но сейчас… В этот самый момент Драко Малфой совсем не знал, что ответил бы на тихую просьбу заткнуться. Что вообще можно ответить, если просят молчать? — Но согласись, спорить ты горазда только со мной, — не позволяя, чтобы последнее слово оставалось за оппонентом, бросил Драко. Он мало времени уделял уборке, которую им поручили, больше сосредоточиваясь на своих личных чувствах, а точнее — на жгучем непонимании. — Нет, не только с тобой, — тихо прошептала Белинда. — Но именно ты раздражаешь больше, чем кто либо другой. Малфой же на это шикнул, скривился и, недовольно осмотрев зал наград, быстро направился к двери. А после Белинда услышала только как громко хлопнула дверь.***
— Тео, привет, — неуверенно кивнув, поздоровалась Белинда. Она была опустошена морально и единственное, что её бы спасло, это наверное компания, не состоящая из таких явных раздражителей, как Драко Малфой и Мелисента. Но, видит Бог, удача не на её стороне, в отличие, конечно, от раздражителей. — О, Линда, — парень вмиг растаял, взглянув на такую хрупкую сокурсницу. — Привет. Ты за чем-то конкретным? — Или просто меня позлить? — Драко. Вот ему надо влезать в их разговоры, надо все портить? Или же он так поступает со всеми? Если так, то, вероятно, большинство пар на факультете на образовались именно из-за этого. Да и многие держатся обособленно тоже из-за дурного нрава Драко Малфоя, тут и соплохвосту понятно. — Точно не из-за тебя, Малфой, — пробурчала, нахмурив брови, девушка. — Тео, ты занят сегодня? Я... Я хотела попрактиковаться в заклинаниях, ты же знаешь… как у меня с ними плохо? — Да, давай в старом дуэльном зале в шесть? — О, Теодор, нет, нет и ещё раз нет, — зло протянул Малфой, смотря на большие часы, как раз весящие над входом в замок. — У нас с этой наказание до конца следующего месяца, все вечера нашей дорогой сокурсницы заняты грязью, тряпками и пылью. — Ты к грязи себя отнес, да, Малфой? — Стоп, хватит, ребята. Успокойтесь. И Тео, напряжённо дёрнув левым плечом, недовольно поджал вишнёвые губы, уверенно смотря на Белинду. Нотта чертовски раздражала ситуация, в которой глубоко задевали его влиятельного друга. И при этом это неоднократно делала его подруга, эта милая плюшевая Линда де Сад, которая, он уверен, и мухи не обидит. Если это муху, несомненно, будут звать не Драко Люциус Малфой. — Почему вы вообще грызётесь, как чертовы сполохвосты? — крикнул Тео вслед уходящему другу, а после вновь обратился к Белинде. — Тебя это тоже касается, Линда. Ответь: почему? — буквально выговорил по слогам последнее слово. — Не знаю, Тео… Он как красная тряпка для быка, понимаешь? — Это что-то магловское? Или это такие развлечения во Франции? — А… да, во Франции, — сконфузилась Белинда, резко прикусив язык и остановившись. Они уже успели пройтись по холлу, но её резкая остановка не удивила ни Теодора Нотта, ни саму Белинду, ни Драко, которые криво усмехнулся. Этот жест был естественным, живым и привычным, таким, какой и должен был быть при этом вопросе. И только пара четверокурсников недовольно шикнули, когда перед ними остановились слизеринцы. Вечер настал быстро. Как бы Белинда не любила ожидание, сейчас оно было особенно раздирающим сознание, сводящим с ума. И даже такой крохотный период, как три часа протекли в разы медленнее при мысли о том, что она сейчас совершенно одна — и такой останется. Одиночество, окутанное липкой слизью сожалений, шло по её пятам желая пробраться когда-то в самое сердце, обогнав глупую ученицу Хогвартса на особо опасном, крутом повороте, которого она не выдержит. Драко Малфой был того же мнения: он хотел поймать эту Белинду за хвост, обогнав и сделав так, чтобы она больше никогда не мелькала перед глазами. Чтобы она… растворилась, став эфемерным воспоминанием в ещё неокрепшем сознании юного мага. Драко пришел не раньше, чем было сказано. Кажется, он даже немного опоздал, из-за чего получил очередной наполненный черной злобы поедающий душу взгляд, и только после этого он удостоил чести чёрное полудырявое кресло времен минимум Мордреда своей персоной. Он вальяжно рассеялся за ним, впрочем, не теряя осанки и просто начал наблюдать над загибающейся однокурсницей. Так прошло полчаса, и Малфою даже стало скучно. Белинда молча работала с частотой ровно до трёх минут кидая на него опасные дикие взгляды, которые он никак не воспринимал. Не хотелось. — Помоги мне, — словно переступив через себя, сжимая губы так, что вышло больше похоже на невнятное мычание, произнесла слизеринка, а у Драко расширились глаза. Это он сейчас ослышался? Впрочем, он всё-таки встал с кресла, хрустнул шеей, хотя матушка с детства отучала его от этой дурной привычки, а после вопросительно заглянул в глаза сокурсницы. Многозначно. — Я… Мои плечи, после уборки в библиотеке, они болят. Поэтому отнеси это ведро, пожалуйста. И принеси его же, только с чистой водой, — поначалу растерявшись, начала Белинда, и Драко этому удивился, но после почувствовал себя каким-то обычным что-ли. Все с ним разговаривают не так, как с остальными: это ярко подтверждали как девчонки с курса вроде Пенс, так и сокурсники в лице Блейза, Грегори и Винсента. Да и сама чертова де Сад вечно хамила ему. И пусть это весьма странное проявление отношения к его персоне, но оно было другим. Не такое как сейчас. Не сухое, не безэмоциональное. «В конце-концов… это и мое наказание?», — не понимая самого себя, держащего в руках ведро с немного мутной водой, хмурился Драко. А после, психуя оттого, что вода выплескивалась на чистые наглаженные брюки, ускорял шаг всё сильнее приближая момент своего возвращения в скучный и нудный класс. — Спасибо, Малфой, — кивнула Белинда, забирая у него из рук ведро. Она сразу же принялась мыть стекло за которым скрывалась не одна награда. И большая часть из них принадлежала людям, фамилии который она точно знала. Вальбурга Блэк, Орион Блэк, Фадеус Нотт, да даже Малфой, наверняка дед Драко, судя по датам, там был. «Ни то что сейчас…» мечтательно пронеслось в голове. Единственные, кто получали награды в их годы обучения — гриффиндорцы, магических фамилий которых раз два и обсчелся. Вряд ли это справедливо. Но удивило другое. Среди всех этих наград самой достойной была «За заслуги перед школой», однако, именно её получил паренёк с явно немагической фамилией и родом. «Чем он так отличился?» сначало завистливо прозвучало в голове, а после появилась другая, более здравая для рассудка и жизни мысль: «Я сделаю всё, чтобы получить награду от школы!». —Эй, ты там умерла что ли? — грозно раздалось над ухом девушки. — Стоишь с тряпкой в руке и пялишься на награду уже минут пять, с тобой точно всё… нормально? — не веря самому себе, Драко даже хватает однокурсницу за плечо, но та практически не реагирует: лишь скудно кидает слово «порядок» как кость дракону, а после принимается дальше натирать стекло с желанием поскорее закончить этот дурацкий вечер пыток и наказаний. — Малфой, перестань влезать в мои разговоры с Тео, ладно? — она начинает бойко, но у концу сдувается, чуть ли не моля. — Просто не подходи когда я иду с ним — и всё будет отлично, Линда. — Но ты всегда с ним! После того вечера в гостиной ты не отлипаешь от Нотта! Пристал как пиявка! — в порыве чувств Белинда даже бросила тряпку, но то ли меткости у неё прибавилось, то ли это просто удача, но она попала прямо в ведро, так, что брызги полетели на уже оббрызганные штаны Малфоя. «Да сколько можно?» — Присосался как дементор, ты хотела сказать? — Именно, — рассеяно подтвердила слизеринка, покачав головой. — Так что? — Ох, Линда, я постараюсь сократить наши с Тео взаимодействие, но взамен на услугу. — Чего ты хочешь, Малфой? — Разговор по душам, где ты будешь отвечать только правду, — опять садясь в старое, но более менее удобное кресло бросает Малфой, а Линда в ответ прикусывает губу. Кажется, от того как Линда издевалась на своими губами они могли попросту сдуться когда-нибудь или же просто исчезнуть, но вряд ли её это волновало. Она смотрела на Драко: лицо к лицу, глаза в глаза. Еле дышала, в тихом напряжении полумрака чувствуя как с болью сжимаются её лёгкие с каждым вздохом. Они, вздохи, так болезненны. Чертовски. Но выхода, кажется, вовсе нет. Только смерть, а жить то хочется — страшно. — И что же ты… такого узнать хочешь? Она извивается, словно змея, в своей первозданности ещё более опасная. А Белинда сейчас чувствует себя именно такой: вены пульсируют, проводя горячую — кипяток! — жидкость; и голова раскалывается, рисуя картинки странных мрачно готических образов прошлых веков. От чего же? Малфой резко поворачивается, зовёт какого-то Тинки или Бинки — Линда так и не поняла, а переспрашивать было бы глупо, бесполезно… и унизительно. «У тебя, видать, со слухом проблемы, да, Линда?», — наверняка бы язвил Драко. А она бы едко отвечала ему, и в итоге это затянулось бы на долгие часы. А этого не хотелось, хотелось домой, в кровать, хотя бы на диван. И отдыхать. В итоге пока Линда колебалась между чувством любопытства и безразличием к Малфою, эльф, которого Драко отправил пару минут назад на в Хогсмид, принес пару бутылок чего-то подозрительно прозрачного и несколько тарелок с едой: вкусной. Ну, она наверняка была вкусной. Ведь она пахла. Пахла домом. — Садись, чего стоишь, — по-царски махнул рукой Малфой, надеясь, что де Сад уже сядет на стул или на такое же дряхлое кресло. Но она стояла. — Ну, как хочешь, — пожимает плечами, а до девушки только в этот момент доходит смысл его прошлой фразы. Слишком задумалась. Линда быстро опускается на стул, понимая: если будут вопросы, которых она боится, она не выдержит, упадет. — Ну, и? — Сначала, если с тобой это было, загибай пальцы. Первые пять вопросов. А после посмотрим. — Ну хоть не додумался кровью и магией скрепить всё это, — бурчит себе под нос Линда, а Драко, довольный отчего-то своей затеей, наливает себе стаканчик той жидкости, а потом и второй, давая его в руке однокурснице. И именно в этот момент де Сад искренне надеется, что её не споят. — Я никогда не был влюблён в Тео, — первый палец. — Я никогда не желал смерти Драко Малфою, — второй. — Прости, — на удивленный взгляд Драко отвечает девушка, а Малфою непонятно: он задал этот вопрос, так как был уверен, что она не согнет палец, потому что даже Тео говорил, что она — ангел. Но, видимо, она подобна Люциферу. — Я никогда не скрывал свой статус крови, — надеясь, что попадает в цель, немного растерянный от прошлого вопроса, выдает Драко. И палец не сгибается. — Что? В точку, но даже из такой ситуации есть выход, если ты подобно утреней звезде можешь найти выход на небосклон раньше всех остальных. — Нечего скрывать, если сам его не знаешь, Драко. — Отлично, тогда: Я никогда не знал имён своих родителей, — и палец предательски загибается, врать Белинда не решается, она ведь согласилась на правду.— Ты реально не знаешь их имён? — Знаю только дедушку, прадедушку и прапрабабушку. Но скоро это исправлю. Давай дальше, — кивает и делает сразу пару глотков, как оказалось, огневиски. — Я никогда не любила Драко Малфоя, — сгибается. — Малфой, ты такой эгоист, я думала ты хочешь вывести меня на чистую воду, узнать, что я прячу в своей душе, а тебя интересует только ты сам. Какое расточительство! — бурчит слизеринка, а Драко смотрит на её четвертый согнутый палец на руке и усмехается. Забавно. А после, взяв часы в руку, Белинда резко начинается настраивать время, отматывая стрелку часов назад. Лицо Драко меняется на глазах. — Ну, и? — нетерпеливо выдает Линда. — Сначала, если с тобой это было, загибай пальцы. Первые пять вопросов. А после посмотрим. — Хорошо, но я первая задам вопросы, ладно? — произносит Линда, смотря прямо в глаза слизеринцу.