Путь Хранителя

— Погода сегодня нелётная, — зевнула Элис, стоя у окна. Позади девушки, на диване, разместился Рейзел, не выпуская из рук чашки с чаем, рядом, на чёрном пуфике сидел директор школы, призадумавшись о чём-то своём, — я смотрела погоду, бури не ожидалось, но происходящее за окном говорит совершенно об обратном. — Мне тоже это не нравится, — вздохнул учёный, — думаю, необходимо отпустить детей раньше обычного. — Элис кивнула, подтвердив слова мужчины, — И следует сообщить об этом всему персоналу и учащимся. — встав с дивана, мужчина подошёл к рабочему столу и сев на стул, подвинул микрофон к губам, начал вещание, — Учащиеся, а также преподавательский состав школы Е-Ран, в связи с плохими погодными условиями стоит покинуть школу и отправится домой. Уроки, что были не проведены сегодня, будут проведены в любой другой день. — выключив вещание, мужчина вздохнул, — Элис, я могу вызвать такси и ты с Мастером отравишься домой. — Не стоит, составим тебе компанию. Правда ведь, Рей? — Ноблесс кивнул, — Вот и славно.

***

Элис сидела в главном зале на диване, укутавшись в плед. Рядом сидел Кадис, изучая взглядом чудо-технику двадцать первого века а-ля плазму, где монотонным спокойным голосом, сидя за столом, вещала погоду молодая девушка, выводя на экран происходящее. Буря не собиралась прекращаться. — Надеюсь этой ночью мы останемся при свете, не горю желанием передвигаться по дому со свечой в руках. — Ты ведь не в восемнадцатом веке, — подстрекнул девушку мимо проходящий Франкенштейн, — у меня есть несколько фонарей, к тому же, для такого случая, имеется генератор. Учёный скрылся также мгновенно, как и появился. Куда он отправился — известно лишь ему да и только. Скорее всего в свою лабораторию. Кинг всегда интересовал вопрос: как сутки, не высовывая нос, можно просидеть в лаборатории? Ему, разве, не надоедает? А сон? Когда он спит? Франкенштейн настолько привязан к Рейзелу, что готов пойти на всё ради Ноблесс. Свернуть горы, выпотрошить Кромвеля, перебить весь Благородный состав, лишь бы Рей остался жив. В принципе, так оно и есть. — Рей, как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась девушка внезапно даже для самой себя. Вот к чему приводит уход в мыслительный процесс, — Ты, насколько мне известно, использовал свою силу, чтобы победить Джека. Не подумай ничего лишнего, просто… эх, да кому я вру. Честно сказать, я беспокоюсь о тебе. Когда читала вашу, скажем так, историю жизни, наблюдала за тем, как ты мучаешься после использования Контроля крови, сперва становилось как-то не по себе, а уж после… грустно, душераздирающе грустно. Понимаю, что моя просьба прозвучит глупо и ты не воспримешь её в серьёз, будешь поступать, как тебе вздумается, но… хоть ты и являешься защитником всей расы, прошу тебя, прекрати использовать Контроль крови на всех подряд. Пусть лучше треплют Франкенштейна, на нём заживает всё, как на собаке, извини за выражение. — нервно усмехнулась Элис, — Нет, я не желаю Франкенштейну худшего, он прекрасный мужчина, в моём вкусе, так сказать, — с губ Кинг слетел очередной нервный смешок, — но, его Тёмное копьё не является палачом. Что-то я заговорилась, — прикрыв лицо ладонью, Элис вздохнула, мотнув головой, — пожалуй, пора заканчивать, пока мистер злюка не навешал мне тумаков за сказанное, придётся ещё на улице жить, а я не особо горю желанием. — Элис… — лицо Ноблесс выражало то-ли удивление, то-ли мужчина думал, чего это девушку пробрало на столь душевные разговоры. Удивление сменилось смущением, что напугало Кинг до чёртиков. Девушка заметно встрепенулась, привстав с дивана, думая, что сломала Рейзела, — мне приятна твоя забота, дитя. Не могу ничего обещать, но постараюсь прислушаться к твоим словам. Элис выдохнула с облегчением. Мозг Рейзела не закипел, значит его щёки порозовели от смущения. Девушка отреагировала на сказанное Рейзелом улыбкой. Ноблесс был настолько милым, что хотелось задушить его в объятиях. Но, пожалуй, Кинг сдержит порыв телячьих нежностей, чтобы бедолага не потерялся в пространстве. И так проблемы с координацией. — Пока на горизонте не нарисовался мужчина-бука, — сев поближе к Кадису, Элис хотела взять мужчину за руку, но передумала, вдруг посчитает это за дурной тон, — скажу последнее, что надумала. Если я — твой Хранитель, не стесняйся брать у меня то, что тебе требуется. Не думай о последствиях, бери и делай. Ты — единственный в своём роде, кто знает, когда на свет появится очередной защитник рас, а времена, знаешь ли, идут, земляне каждый раз обретают всё больше и больше проблем на свою голову, да и не только. Если они лишаться такого защитника, как ты, мир будет обречён. Я, в любом случае, когда-то состарюсь и умру. — Сколько драмы, Элис, — из-за угла вывернул директор школы, — я, было, чуть не всплакнул. Хранители бессмертны, разве ты забыла? — скрестив руки на груди, Франкенштейн вскинул бровь, ожидая ответа Кинг, что, обратив на него внимание, свела брови к переносице, будучи недовольной его внезапным появлением, — Если тебе хочется поговорить, составь компанию мне или М-21, в крайнем случае, детям. Думаю, они будут только рады послушать нравоучения человека с опытом, особенно Су Юна. — Может прикажешь мне монолог с кактусом провести? — бросила недовольный взгляд на хозяина дома, — Если Рейзел устал или ему неприятна моя компания, он вправе сказать об этом сам, я приму это и губы дуть не буду. Я ведь не вешала ему лапшу на уши, а как Хранитель дала понять, что не против, если он воспользуется моей жизненной энергией. И вообще, подслушивать нехорошо! — Франкенштейн, всё хорошо, — подтвердил, сказанное девушкой, Ноблесс. — Вот видишь. Не волнуйся, я не буду заполнять его голову ненужной информацией. К тому же, ты сам говорил: Рею нужно общаться с людьми, чтобы влиться в окружение и начать понимать современный мир. Разве не так? Чтением делу не поможешь, особенно в этом случае. Это тоже самое, если ты придёшь в роддом, выберешь любого понравившегося ребёнка в пелёнках, вручишь ему в руки книгу и скажешь: здесь описано всё то, как ты должен вести себя, когда покинешь эти стены. Читай внимательно и впитывай в себя всё, как губка. — Тебя не переговоришь, Элис. Не лучшее сравнение, — криво улыбнулся мужчина, нервно постукивая пальцем по предплечью, — но, в какой-то степени, ты права. Если ты не против, затронем этот вопрос немного позже. — Без проблем. Ты, кстати, как? Бьюсь об заклад, что не спал давно. — И как ты пришла к такому выводу? — Кофе быстро закончилось. Рей пьёт исключительно чай, М-21 кофе пьёт редко, я тоже, зависит от ситуации, — пожала плечом Кинг, — Благородные — сомневаюсь, — шепотом произнесла девушка, — остался ты. Да и под утро твоё лицо выглядит так, будто по нему стадо баранов промчалось. — Со мной всё в порядке, тебе стоит беспокоиться не о самочувствии окружающих, а о своём собственном. — Не переживай, я успеваю делать всё одновременно. Знаешь ли, когда работаешь хирургом, автоматически присваивается синдром спасателя. Мужчина промолчал, пройдя на кухню, дабы включить кофемашину. Собственно, девушка всё верно подметила. Учёный даже не пытался спать, по ночам не выходя из своей лаборатории. Чем он занимается и дураку понятно: ищет спасательное лекарство для своего Мастера. И его можно понять. Прослужив Ноблесс более восьмиста лет, он боится, что когда-то жизнь Рейзела оборвётся и Франкенштейн останется в глубоком одиночестве. Не исключён и тот факт, что станет отшельником. Или сойдёт с ума, потеряет над собой контроль, к тому же чары Рейзела спадут и высвободят полную силу учёного. В последствии чего от горячего мужчины можно ожидать чего угодно. — Мастер, вам стоит вернуться в комнату и уйти на покой, завтра школа, — вернувшись с кухни директор, как заботящаяся мамочка, напомнила Рейзелу о сне, — а ты, Элис, останься. — Добрых сновидений, Элис, — уголки губ Рейзела дрогнули, показывая подобие нежной улыбки, после чего Ноблесс, как послушный ребёнок, не желая перечить своему другу, направился молча в комнату. Франкенштейн последовал следом, чтобы, видимо, накрыть Кадиса одеялом, взбить подушку и спеть колыбельную на ночь. Ничего против Кинг не имела, просто со стороны это выглядело как гиперопека. Создавалось ощущение, будто Рейзел действительно единственный ребёнок учёного, о состоянии котором он трясётся, как лист на ветру. Кинг осталась в гордом одиночестве, слушая, как на фоне тикают настенные часы и бубнит новостной канал. И почему она решила посмотреть именно новости? Неужели старость даёт о себе знать? А дальше что, начнёт всем жителям дома носки тёплые вязать? Вздохнув, Элис сбросила с себя плед и скомкав его, подобрала под себя, переключила новостной канал на какую-то дораму. — О, это по моей части, — прошептала Кинг, улыбнувшись, — давно ничего подобного не смотрела, — да что там, девушка ни на шаг не подходила к телевизору больше трёх месяцев. Часто приходила с работы измотанной, было не до просмотра. А ведь раньше, в студенческие годы, она успевала сделать всё: и гистологию с латинским выучить, и с подругой погулять, и до глубокой ночи посмотреть или почитать что-то, не жалуясь на своё состояние утром. А сейчас что? Поспит меньше четырёх часов и весь день будет изнемогать, коря себя за это. — И как только можно смотреть это? — на заднем фоне внезапно нарисовался М-21, заставив девушку напрячь булки, — Ерунда. — Согласна, ерунда, мне тоже не нравится, — кивнула Элис, переключив на другой канал, — а так дорамы и вовсе неплохой подвид сериалов. Ты почему не спишь? — Встречный вопрос. — Жду, когда мистер зануда спустится, — смахнув с лица прядь чёрный волос, Кинг зевнула, — надеюсь это произойдёт с минуты на минуту, иначе я усну на диване. Твоя очередь отвечать. — Не спится. — пожал плечами модифицированный, сев рядом с Элис на диван, — Знаешь, раз уж припала возможность, я давно хотел поинтересоваться. Ты ведь модифицированная? — Я и сама не знаю, кем являюсь, — вздохнув, Кинг положила голову на плечо М-21, что и не стал тревожить Элис, оставаясь сидеть в том же положении, — одни говорят, что я модификант, другие — Хранитель. Запуталась я. Сомневаюсь, что у Хранителей есть способность выбивать дверь с разбегу. — хихикнула девушка, — Как сказал Франкенштейн, во мне борется две силы, одна — истинная, другая — подсаженная Союзом. Если они решат конфликт по добровольному соглашению с обоюдным отказом, желая прибить меня, всё будет прекрасно. И буду я гибридом до конца своих дней, если конец вообще наступит. — А тот парень? Который проводил тебя, — покосился эмыч на Кинг. — Я думаю ты и без меня понял, что он модифицированный. Его имя Такео. Парень обладает доброй натурой, жаль, что это не всегда заметно. — О чём ты? Вы давно знакомы? — вскинул бровь мужчина. — Нет, — усмехнулась девушка, — это можно считать с него, как код. Если ваша встреча произойдёт, сам убедишься в этом. — Сегодня Элис чрезмерно общительная, — на спинку дивана легка рука Франкенштейна, от чего Кинг дёрнулась, тихо взвизгнув, — и очень пугливая. Перестань меня шарахаться. — Да как тут перестать, если ты будто тень отца Гамлета! — фыркнула девушка, выпутавшись из объятий пледа. — Что ж, прости, в следующий раз буду предупреждать о своём появлении. — Угу, желательно за минуту до этого. Так, какова причина задержания? Если ты хотел поговорить, то спешу огорчить, мой словарный запас закончился на этом милом мужчине, — указала рукой на М-21 девушка. — Как жаль, но и это мне не помешает. Кстати, М-21, ты мне тоже нужен. Идём в лабораторию. Элис, тебя это тоже касается, составишь компанию. — Ладно, — пожала плечами Хранитель и встав с дивана, прихватила с собой плед. Вдруг в лаборатории окажется холодно. Спустившись вниз, Кинг заняла стул, отодвинув тот от стола, где находился монитор и прочие побрякушки учёного. Набросив на плечи плед, Элис разместилась посреди комнаты, сложив ноги по-турецки. Учёный же принялся осматривать модифицированного. В прочем, нашёл самое подходящее время. Видимо Франкенштейна пробирает ближе ко сну, кофе начинает действовать, появляется бодрость и всё ниже по списку. — Вы разговаривали о Такео, так ведь? — Ага, — кивнула Кинг, отведя глаза в сторону, чтобы не таращиться на голый торс М-21, — перемывали парню кости, чтобы жизнь сказкой не казалась. — Я так подразумеваю, М-21 не знает о твоём секрете? — начал задавать рандомные вопросы директор. — Какой секрет? — вскинул бровь модифицированный. — Вот тебе и ответ на вопрос. Нет, не знает. Я и не спешила рассказывать, вдруг это тайна вселенского масштаба, о которой должны знать только ты и Рей. С чего это ты решил затронуть эту тему? — вскинула бровь девушка, — М-21, на твой вопрос я отвечу чуть позже. — Чтобы не сказать лишнего, — пожал плечами мужчина, — ты ведь не ведёшь мне отчёт о своих действиях. — Я и не должна. — Никто и не говорит, что ты должна, — вздохнул Франкенштейн, жалея, что затронул этот вопрос, — в любом случае, если уж на то пошло, я отложу этот разговор. — Ну конечно, заинтересовал бедного, а теперь разговор откладывает. Умно ты поступил, мистер учёный. — недовольно сдула прядь волос с лица, — М-21, возможно тебя удивит сказанное, но я не только модифицированная и Хранитель, а ещё, ко всему прочему, и попаданка. Иными словами, прибыла в ваш мир с другого измерения. И, раз уж на то пошло, открою все карты. Я знаю всё, что происходило и будет происходить в вашем мире. Точнее говоря, не всё, основные моменты. Вервольф, как показалось Элис, будто перестал дышать, замерев. Мужчина смотрел в потолок, не обращая внимания на махинации учёного над ним. — Помнишь, когда произошла наша первая встреча, я назвала твоё кодовое имя? — зевнув, Элис подпёрла голову рукой, — Я не прочла его в папке. Папка, которую я украла, содержала в себе информацию только обо мне. И то в ней не было ничего интересного, только возраст, который меня по сей день удивляет. — Кажется, ты засыпала его информацией, — усмехнулся учёный, — М-21, ты свободен, можешь вставать. Мужчина молча встал, на автомате набросил на себя майку, после чего застыл, видимо пытаясь переварить сказанное. — То есть, ты знаешь наше будущее? — после длительной паузы, мужчина созрел задать вопрос. — Знаю, но распространять не буду, так как, узнав, многие пытаются изменить его. Существует такой термин, как «эффект бабочки», иными словами, это теория хаоса — мелочь, которая может существенным образом изменить течение событий. Чтобы стало понятнее, приведу пример. Допустим, ты случайно убил мышь. Шёл, не смотрел под ноги и наступил на бедное, бегущего своим путём, грызуна. Это значит, что всех будущих потомков этой мыши уже не будет. И не будет потомков от потомков от всех ее потомков, значит, неосторожно ступив ногой, ты уничтожишь не одну, и не десяток, и не тысячу, а миллион — миллиард мышей. И пойдёт цепочка. Не хватит десяти мышей — умрет одна лиса. Десятью лисами меньше — подохнет от голода лев. Одним львом меньше — погибнут всевозможные насекомые и стервятники, сгинет неисчислимое множество форм жизни. И вот итог: через семьдесят миллионов лет пещерный человек, один из дюжины, населяющей весь мир, пухнущий от голода, выходит на охоту за кабаном или саблезубым тигром. Но ты, раздавив одну мышь, тем самым убил всех тигров в этих местах. И что произойдёт с пещерным человеком? Он умрёт. А этот человек, заметь себе, не просто один человек, это целый будущий народ. Теперь понятно, почему это добром не кончится? — модифицированный кивнул, — Вот и славно. — А ты куда умнее, чем кажешься, — Франкенштейн подстебнул Элис, усмехнувшись, — даже я, как великий учёный, узнал из твоего рассказа долю нового. — Обращайся, — усмехнулась в ответ девушка, — может что ещё нового узнаешь. Но не сейчас, что-то я устала, завтра работа ждёт, надеюсь буря утихнет. Ты тоже иди спать, Франки, исследования могут и подождать, никуда от тебя не убегут. А если и убегут, ты в любом случае догонишь.