Burn

Нью-Йорк. Канун нового года. Мы в самом модном, по крайней мере на этой неделе, клубе. Здесь два этажа: на первом просторный танцпол, второй представляет собой балконы с ложами для VIP-гостей, откуда открывается вид на происходящее внизу. Здесь и сейчас мы молоды, успешны, нам всем около двадцати, у каждого на счету уже далеко за двадцать миллионов, мы видели весь мир, мы чувствовали весь мир, нас нечем удивить и искусить. Называем себя друзьями, а на самом деле тянемся друг к другу только потому, что понимаем, через что каждому приходится проходить. Лиам, Зейн, Гарри, Луи, Ниалл, Эд и я, отличная компания, одна девушка за столом с шестью самыми желанными парнями Америки. Здесь реки текилы, волны виски и ежечасные выстрелы Moet Chandon, кто-то принес травку, в воздухе парит сладкий аромат марихуаны, мы смеемся, расслабляясь еще больше. На мне короткие кожаные шорты, белая рубашка и любимые черные ботинки, ноги абсолютно голые, чем без зазрения совести наслаждается Эд. Его ладони скользят по коленям вверх, я вся покрываюсь гусиной кожей от его прикосновений. Остальные парни уже слишком пьяны или накурены, чтобы обращать на нас внимание. — Ты сегодня прекрасна, — шепчет Эд мне на ухо, слегка покусывая мочку. Я смеюсь, поднимаюсь на ноги, подхожу к перилам, окидывая взглядом оживленный танцпол. Внезапно воздух покидает легкие, тело пронзает разрядом электричества. Он заходит в клуб в компании своего друга-фотографа и двух молодых девушек, судя по лицам — они даже младше меня. Я наблюдаю, как они поднимаются на второй этаж по винтовой лестнице, девушки громко смеются, одна из них практически висит на Джареде. Их столик достаточно далеко от нас, но уже слишком поздно, он заметил меня. Губы растягиваются в улыбке, в глазах мелькает секундное удивление, затем он подмигивает мне, устраиваясь на диване. Вокруг талии обвиваются руки Эда, он прижимает мою спину к своей груди, в поясницу упирается явное доказательство того, что сегодня мы опять размоем ту тонкую грань между дружбой и привилегиями. Я поворачиваюсь к нему, разрывая контакт с Джаредом и тут же его губы накрывают мои. Одна его ладонь накрывает сзади мою шею, вторая сжимает ягодицу, заставляя меня практически впечататься в его тело. Мне душно. Отстраняюсь от Эда. Мы начинаем танцевать, покачиваясь в такт гневному речитативу Канье Уэста. Я так развратно двигаю бедрами, что парни за нашим столиком начинают свистеть и хлопать. К нам приближается официант, сжимая в руке клочок бумаги. Он говорит, что его попросили передать записку лично мне. "Жду в комнате для приватных встреч. Немедленно" Острые, жесткие буквы ножами врезаются в мое сознание, только усиливая страх. — Мне нужно отойти, здесь моя давняя подруга, — объясняю я ребятам, догоняя официанта. Спрашиваю, где же эта комната, он, как-то странно улыбаясь, указывает мне на неприметную дверь слева. Открываю и иду по тускло освещенному коридору мимо закрытых дверей без надписей. Последняя приоткрыта, будто приглашает меня. Дверь в ад. Мой личный ад, куда я сама же себя послушно отправила, поддаваясь минутной страсти, снова и снова с тем человеком, от которого нужно было бежать со всех ног. Он сидит на диване, вертит в руках бутылку с минералкой, когда видит меня, хмурится. — Здравствуй, — приходится откашляться, потому что голос срывается на хрип. — Привет, моя маленькая Элли, давно не виделись. Действительно давно, уже почти пара месяцев прошла с премии в Амстердаме, с нашей последней дикой ночи вместе. — Что ты хочешь от меня? — собираюсь с последними силами, храбро глядя ему в глаза. — Ты нашла себе нового мальчика? — он делает глоток, холодно буравя меня злыми голубыми глазами. — Это тебя не касается. — Ошибаешься. Он поднимается и идет ко мне, я в панике отступаю к стене, оказавшись в ловушке. — Не трогай меня, — шепчу, в панике сжимая кулаки. — Я не прикоснусь к тебе, Элли, — он наклоняется ниже, наши лица разделяет пара дюймов, — пока ты не начнешь умолять об этом. Он оставляет меня у стены, сам возвращается на свое место. — Зачем я тебе нужна? — Не знаю, — он пожимает плечами, — но давай не будем отрицать очевидного. Ты принадлежишь мне. Я фыркаю, скрещивая руки на груди, что только злит его еще больше. — Запомни, Элли, — он делает паузу, — я сломаю руки любому, кто прикоснется к тебе. Я выколю глаза всем, кто посмеет на тебя посмотреть, и я убью, клянусь, убью каждого, кто тебя поцелует. Чем быстрее ты поймешь, что ты моя, тем лучше для каждого. В глубине души я ждала от него этих слов, я мечтала о них, надеялась, что однажды он поймет. Но теперь все звучало совершенно не так, как нужно. — Выбор за тобой, если ты сейчас уйдешь — все закончится, обещаю. Конечно, он врал. Между нами никогда и ничего не закончится, уйти от такого мужчины, как Джаред нельзя. Уйти живой, по крайней мере. Повинуясь порыву, я иду к двери, хватаясь за ручку, словно она даст мне уверенность в себе. Нет. Резко поворачиваюсь, щеки пылают, дыхание прерывистое. Мы сшиты невидимой нитью, как бы далеко не уходили друг от друга, все равно обречены возвращаться назад. Мой пепел развеян по ветру. Это был конец и это было начало. Я шагнула в пламя.