***
Гермиона жутко нервничала. Она должна была что-то сделать и одновременно с этим не знала, стоит ли. Но руки сами завязывали бант — она предпочла сделать все руками, а не палочкой, ведь она видела, что… В общем, она знала, что этот бант всегда завязывали руками. Она поняла это не сразу. Не в первый раз, как увидела. Кажется, тогда они уже сдали экзамены. Это был легкий месяц — не для нее, разумеется: она переживала за результаты, училась усерднее, чем обычно, — но для всех остальных учеников школы чародейства и волшебства Хогвартс. Заканчивался первый курс, и на душе было легко и радостно, ведь все переживания и беды оказались позади, хоть ей и ее друзьям — она была так счастлива, что могла называть их друзьями! — пришлось попотеть. Но все было позади, и они сидели в Большом зале, они радовались лету, солнцу, да и вообще. И большая, красивая пятнистая сова, горделиво летящая по Большому залу с подарочной коробкой в когтях, не могла не привлечь внимания. Она спикировала и, раскрыв крылья, практически замерла, зависнув в воздухе. Коробка упала на колени Малфоя. Гермиона отвернулась тогда. На втором курсе все повторилось. Тот же день, та же птица, тот же полет — царственный, а потом резкое пике, и груз доставлен получателю. На этот раз Гермиона не стала отводить взгляд. Она видела, как Малфой с каким-то особым трепетом развязал узел — красная атласная лента, — и его лицо приняло неизвестное ей доселе выражение. Он… радовался? В конце третьего курса в этот же день (Гермиона не запоминала — не специально!) сова принесла Малфою подарок. Это точно был подарок, и точно на день рождения: эти болваны, Крэбб и Гойл, ударили его кулаками в плечо и даже сказали что-то ободряющее. Но Гермиона не могла скрыть презрения. Этот мерзкий… Правильно, что она ударила его тогда! И пусть он струсил и слинял. Она за себя постояла. Но вот только его лицо… Оно снова было другим. Как будто светилось. Последующие годы Гермиона наблюдала за Малфоем в этот день. Она знала, в какое время должна появиться сова. Какая это будет коробка. И бант — он точно был завязан от руки: Гермиона тренировалась, чтобы понять. Ее бант выходил уж слишком идеальным. А у Малфоя бант был совсем другим. Не ровным. Не правильной формы. Как будто это и правда завязывала его мама. Может, так оно и было? Спустя несколько лет, когда они внезапно оказались коллегами в одном отделе в Министерстве, Гермиона крайне удивилась, увидев на рабочем столе Драко коробку конфет. Ту самую, с красной атласной лентой, повязанной неидеальным бантом. Зайдя в кабинет, Драко обрадовался, как ребенок. Точнее, он выглядел наглым, своенравным и высокомерным, как и всегда, но за годы Гермиона научилась читать выражение его лица. И сегодня оно снова светилось. Он никогда никому не рассказывал про мать — Гермиона была уверена. Он даже не брал отпуск. Просто однажды пришел мрачнее тучи, в одежде чернее, чем обычно. И тогда Гермиона поняла. Она увидела все на его лице. И в этот день она не смогла оставить все как есть. Гермиона просто не смогла пустить все на самотек. Не то чтобы ей было очень важно сделать Малфою приятно. Подбодрить его. Она никогда и не думала о таком. Просто… Наверное, для нее это была своего рода традиция: видеть его счастливым в этот день. Наверное, ей не стоило ничего делать. Наверное, все это зря. Гермиона жутко нервничала.***
Двери лифта открылись, и Драко на ватных ногах шел в кабинет. Почему он так нервничал? Он же знал… Ее больше нет. Все закончилось. Эти короткие моменты счастья остались в его прошлой жизни. Не в этой. Три шага, два шага, шаг, ручка, открыть дверь, «Доброе утро!», влево — и на столе… Бант неидеален. Красная атласная лента. Коробка ждала его там, аккуратно потеснив бумаги, что он оставил с прошлого вечера. Слишком аккуратно. На глазах выступили слезы. Но кто?.. Он метнулся взглядом по кабинету и остановился на единственном человеке, который очень сильно старался не смотреть в его сторону. Как и всегда в школе. Каждый раз, когда он получал коробку, он замечал ее взгляд. Гермиона Грейнджер. Он подошел к столу, потянул за бант, и лента заскользила. Те же самые, что и всегда. Прикрыв веки, он впервые за долгое время выдохнул. Сегодня у Драко был день рождения.***
Сегодня у Драко был день рождения. Гермиона сидела на столе. В кабинете, кроме них двоих, не осталось никого, так что они могли позволить себе столько, сколько хотели. Гермиона сидела на столе, а разрез ее юбки открывал стройное и манящее бедро. Драко скользнул по нему взглядом, задержавшись намного дольше приличного, и посмотрел Гермионе в глаза. Коробка с конфетами лежала рядом: крышка отдельно, лента под ладонью Гермионы, несколько конфет уже съедено. Драко ухмыльнулся: на губах Гермионы остался след от шоколада. Он медленно подошел к ней и, не отводя взгляда от ее глаз, провел большим пальцем по ее нижней губе. Лампа на столе излучала приглушенный свет. Полумрак раскрепощал. Драко взглянул на противоположную стену: там тень Гермионы маняще запрокинула голову, и ее длинные волосы коснулись поясницы. Тень Драко — прическа растрепана, рукава рубашки закатаны — приблизилась к ней. Драко перевел взгляд обратно. Лицо Гермионы было преступно близко. И Драко сократил это расстояние до нуля. Сегодня у Драко был отличный день.