Ярость небес

      Нала не ожидала оказаться здесь.       Пушистые, белоснежные облака пышными клубами расстилались в округе, а выше царило лазурное небо, солнце, казалось, было настолько близко… протяни лапу — достанешь до его золотистой пылающей поверхности!       Кремовая львица плохо помнила произошедшее. Долгий, изнуряющий бег, видения, смерть Кату — постепенно до неё начал доходить весь ужас происходящего, вернее сказать, уже произошедшего. Вот только где она сама сейчас находилась?..       Нала решила немного прогуляться по этому необычному месту, и с удивлением отметила, что смотрит сейчас обоими глазами. Левый, когда-то полностью вырванный наглецом-львёнком, был на прежнем месте — она даже лишний раз проверила, поочерёдно прикрывая лапой один глаз, а затем второй, и из раза в раз всё прекрасно видела! Тогда львица осмотрела собственную шкуру: многочисленные шрамы ушли, да и в целом она заметно похорошела - теперь это был уже не обтянутый дряблой, чёрствой шкурой скелет, а молодая и красивая хищница, коей была какие-то пять лет назад… — А мы тебя уже заждались, Нала. — раздался громогласный, но до боли знакомый голос из неоткуда. Львица с удивлением подняла глаза, громко ахнув — перед ней стоял мускулистый золотистый лев, высокий и статный, с пышной багровой гривой… но этого ведь просто не могло быть! Король Муфаса погиб, погиб много лет назад, как же…       И в этот момент кремовая всё окончательно поняла, осознание, словно громом, пронзило её в самое сердце, отчего оно судорожно сжалось. — М-муфаса?.. — голос Налы предательски дрожал, когда она вновь и вновь смотрела на покойного короля. Тот стоял сейчас перед ней, едва блёклый и прозрачный в свете солнца. Из-за клубов облаков вышла, на этот раз, молодая львица. Нале не пришлось долго думать, чтобы её узнать. — Тиифу?..       Кремовая едва заметно кивнула, с тревогой окидывая львицу своими тёмно-зелёными глазами. Нала отлично помнила, по какой причине всегда миролюбивая и довольно тихая Тиифу оказалась рядом с могучим Муфасой на небесах — это ведь она своими собственными лапами убила её со спины, посчитав за предательницу. Тут Нала по-настоящему ужаснулась — каким нужно быть монстром, чтобы прикончить мать, лишь защищающую свою дитя?.. Голубоглазая в своём слепом сумасшествии много раз пыталась убивать, но удалось это ей лишь однажды. И жертва сейчас стояла перед ней. — Да, Нала, — с грустью ответила Тиифу — казалось, она совсем не таила злобы на убийцу, — это я. Вот мы и снова встретились.       Кремовая виновато согнулась под взглядом львицы. Как Тиифу могла столь спокойно и с сожалением говорить о Нале? Неужто забыла, кто бесцеремонно лишили её жизни на глазах у малолетнего сына? Настолько глупа в своём доверии, или, напротив, мудра, прощая?..       Но третий пришедший лишил Налу дара речи. Сердце в груди волнительно забилось радостной птицей, но одновременно шкура жарким пламенем горела от разъедавшего изнутри стыда… — Симба? — не веря собственным глазам, почти прошептала львица, однако её шёпот был отчётливо услышал всеми тремя львами-предками. Симба, с грустью улыбнувшись, кивнул. Нала едва ли сдерживалась, чтобы не кинуться ему навстречу — о, Айхью, перед ней стоял её Симба! Симба, ради которого она столько раз пыталась убивать! Симба, по смерти которого она лишилась абсолютно всего! Тот, что весь остаток жалкой жизни придавал смысл её существованию… она так считала. Хотя лучше бы сгинула вместе с ним в самом первом бою с отщепенцами.        Но королева умирала одной из последних. — Мне неприятно портить радость вашей встречи, — сухо процедил Муфаса, смиряя Симбу и Налу строгим взглядом, — однако напомню: мы собрались здесь, чтобы решить дальнейшую судьбу нашей Налы. Тебе много раз удавалось спастись от наказания, но смерть всё-таки настигла тебя… — Это должно было случиться гораздо раньше, — с горестью пробормотала львица, стыдливо отводя глаза — она не могла, как прежде, без вины смотреть на всех троих львиных призраков, — так было бы лучше. А теперь я натворила слишком много из того, что небесами не прощается.       Тиифу с грустью кивнула. — Я не виню тебя в своей смерти, Нала! — воскликнула она. — Но как бы то ни было, по закону это — страшнейший грех… таковы были обстоятельства, и я всё понимаю.       Нала с благодарностью взглянула на Тиифу, вот только такой благосклонности к себе голубоглазая львица совсем не заслуживала. Это она сошла с ума и убила невинную мать, заступившуюся за своего львёнка — вернее сказать, та, кем она была эти последние годы сумасшествия. — Но отец, Нала не осознавала, что творила! — с надеждой взглянул на Муфасу Симба. — Столько раз она помогала нам, только вспомни правление Шрама — именно Нала отыскала меня и вернула домой. Много лет оставалась прекрасной королевой, и в нужный момент увела остатки прайда, спасая наших львиц! Разве она заслуживает столь жестокого наказания?       Муфаса тяжело выдохнул, продолжая сверлить голубоглазую львицу суровым непреклонным взглядом. — Это не отменяет всего того, что она совершила после. — возразил золотистый лев. — Многочисленные попытки мести и убийств, козни и планы против своих же! Чего только стоит пустынный король Казоро… это ведь благодаря Нале он вырос таким! Из-за неё он вообще родился. — Полномасштабная война между двумя прайдами была неизбежна, — осторожно заметил Симба, — рано или поздно её начал бы, если и не Казоро, то его отец, Мфалме. И возможно всё было бы куда плачевнее. — Да куда уж плачевнее… — горько усмехнулась Тиифу, и промелькнувшая в её глазах мрачная печаль по-настоящему испугала Налу. Она не застала начала битвы как и всей войны, так что могла лишь представить, чем она кончилась. — Тиифу права. — кивнул Муфаса, после чего обернулся к голубоглазой хищнице. — Не желаешь ли ты взглянуть на плод своих деяний? Да, да, Нала, ты причастна к началу этой войны, внесла просто огромный вклад в её реализацию.       Нала похолодела, всё тело, пронзённое тревогой и неконтролируемым страхом, вдруг задрожало на подкосившихся лапах. — Сколько погибших? — хрипло вымолвила она, с мольбой в глазах взглянув на Симбу. О, Айхью, пусть хотя бы меньше десяти... Но лев, скорбно закрыв глаза, ответил: — Двадцать жертв с Земель Прайда, двадцать три из Пустынных Долин. Всего сорок три.       Страх вдруг уступил место ледяному холоду. Львица горестно усмехается. Сорок три. Сорок три ни в чём неповинных жертвы - так вот, какова оказалась цена её сумасшествия, цена её безумного желания мести и отчаянья. Сорок три, сорок три, сорок три… и все они сейчас были на этих облаках рядом с Муфасой, Симбой и Тиифу по её вине. Ей терять было уже совсем нечего, но десятки отнятых жизней того явно не стоили… — Я не хотела такого исхода. — прошептала Нала. — Так не должно было произойти, всё должно быть по-другому! — Это ты желала начала войны, — с презрением процедил Муфаса, но его сын осмелился выкрикнуть: — Нет! Это была не та Нала, которая сейчас стоит перед нами! — Тогда кто же? — в отчаянии хмыкнула голубоглазая львица, взглянув в глаза супругу. Такие же тёплые, добрые и любящие, как прежде. Неужели даже после всего свершённого он не переставал её любить?.. Или же это была лишь маска, вызванная сочувствием к провинившейся покойнице? — Кто же, Симба?.. — настойчивее повторила она, и красногривый лев не нашёлся, что ответить. Нала горестно усмехнулась, отступив на несколько шагов от супруга и отводя глаза. Как же львица была счастлива, что любимый не стал ей врать. — Не хочу тебе навредить… я опасна.       Симба шагнул к ней навстречу, пытаясь утешить, однако дорогу ему преградил внезапно возросший Муфаса. — Нам всё ещё неизвестна твоя судьба, Нала, — пробасил золотистый лев, — дай нам время посовещаться и принять правильное решение.

***

      Время ожидания казалось мучительно долгим, но Нала была и не прочь лишний раз подумать обо всём произошедшем. Лёжа на белоснежных, перистых облаках, львица невольно с грустью улыбалась при приятных воспоминаниях, и холодела от страха на самых ужасных.       Ей предстояло оказаться либо среди львов-предков на звёздном небе вместе с Симбой, Муфасой, Тиифу и остальными, либо же полыхать огнём вместе с другими грешниками. Нале хотелось бы оказаться рядом с мужем, однако умом она понимала, что того не заслуживала. Совесть не позволит. Лучше уж честно сгорать в аду рядом с такими же, как и ты, нежели чужаком пировать среди самых достойных...       Что вообще могло быть страшнее? Она хотела убить своих дочь и сына, уничтожить родные земли, стравить два прайда львов и многое, многое другое… в тот момент казалось, что абсолютно весь мир настроился против неё. Но лишь сейчас в здравом уме она наконец поняла — львица невольно усмехнулась, — что сама настроила весь мир против себя. Своими лапами… пускай и движима была одержимой местью и безумием — те уже отступали, пускай время от времени и брали верх над ней, ненадолго затуманивая разум.       Всего этого попросту не должно было произойти! Но одно лишь убийство Симбы неизбежно запустило цепочку событий, повлиявшую абсолютно на всех, но на неё в особенности. Винить в этом Нала уже никого не хотела — слишком поздно, да и её саму теперь можно было корить в очень многом…       Перед ней вновь появились три силуэта, но на этот раз за их спинами оказалось гораздо больше духов львов и львиц. Все они, объятые мягким, золотистым светом солнца, выглядели как нечто гораздо высшее, чем обыкновенные звери. Хотя по сути они такими и являлись, только мёртвыми. Нала с удивлением и страхом смотрела на всех них — сейчас свершится последний этап суда, а значит, она либо примкнёт к небесному царству, либо отправится на вечную расправу к Шетани. Честно говоря кремовая всё ещё не определилась, что из этого было на самом деле лучше.       Вперёд вновь вышли трое: Тиифу взволнованно оглядывала Налу, Симба не сводил печального взгляда с супруги, а Муфаса, шагавший спокойно и размеренно, был слишком холоден и в какой-то степени даже равнодушен. Первым заговорил именно он. — Великие львы-предки! Пред вами стоит львица, совершившая множество грехов — однако в своей жизни она делала и хорошие поступки, вклад которых для Круга Жизни неоценим! — Все попытки убийств совершались ею поневоле, — вступился в разговор Симба, — сойдя с ума, она попросту не могла себя контролировать, ведь по сути уже не являлась собой. — Но, как бы это не было печально, объяснение безумством не отменяет её поступков. Нам не вернуть души погибших на землю. — с грустью протянула Тиифу. Сердце Налы тревожно забилось в груди — эта долгая, изнуряющая речь лишний раз напомнила ей о содеянном, отчего приходлось стыдливо отводить глаза — смотреть на львов-предков было до боли невозможно… — Ситуация очень неоднозначная, — тем временем, продолжил Муфаса, — и у нас ушло много времени, чтобы прийти к согласию. Но все мы сделали свой выбор! Поскольку Нала совершала много грехов при жизни, она недостойна причисляться ко львам-предкам.       Нала судорожно выдохнула, вновь посмотрев на троицу. Да, они были правы. Ей самое место заключения на вечные муки к Шетани… вот только внезапно слова отца продолжил Симба: — Но нам не забыть её хороших поступков, также как и нельзя упускать факт того, под какими обстоятельствами были совершены все страшные нарушения. Поэтому сгорания в пламени она тоже не заслуживает. — Но… к-какое же вы тогда приняли решение?.. — Нала уже совсем запуталась. Её не ждёт вечное счастье на небесах, также как и муки в огне — куда же она подастся? Вперёд теперь шагнула Тиифу. — Мы решили, что стоит тебе дать второй шанс. — мягко улыбнулась она. — И этот шанс станет как наказанием, так и поощрением одновременно. — В твоей судьбе было слишком много тяжёлых моментов, — опечаленно взглянул на супругу Симба, — если бы не воля случая, ты бы ещё с того рокового дня была здесь, рядом со мной. — Что вы имеете ввиду? — продолжала не понимать Нала, её глаза, полные страха и надежды одновременно, перебегали с одного льва на другого. Муфаса, вздохнув, громогласно вымолвил: — Подобное мы делаем очень редко, но этот случай вновь стал исключительным. Мы подарим тебе вторую жизнь, Нала. На земле, в жестоком мире страданий и мук, тебе придётся свыкнуться с новым телом, новой собой. На вряд ли ты будешь помнить, кем являлась, вскоре став совсем иной душой — юной, свободной, без кровавых печатей в твоей биографии. Пройдёт время, и ты вновь предстанешь на суду к нам, и тогда всё вспомнишь. Вспомнишь о своей первой жизни и о том суде, что происходит сейчас.       Нала и не знала, что на это ответить и как реагировать — не наказание, и не награда за заслуги. Нечто новое, ей пока совсем непонятное, но правильное. Да, так будет лучше для неё — эта вторая жизнь, подаренная львами-предками, наверное, станет самым лучшим подарком в её жизни…       Про себя Нала усмехается. Подарок. Сарафина, называя дочурку, словно предвидела её судьбу… — Спасибо вам, за всё.       Львица широко улыбается, глядя на всех них. Симба лишь с печалью кивает, Тиифу едва заметно улыбается ей в ответ, а Муфаса смотрит уверенно, но потеплевшим взглядом. Время было на исходе.       Свет резко померк, всё в округе застлала беспроглядная чернота, и Нала чувствовала, как растворяется в ней. Сначала тело, претерпевшее много крови, ран и боли, а затем и разум. Постепенно она забывала всё: начиная с неброских мелочей, затем своих ужасных преступлений. А после… последним стало самое ярое и запомнившееся ей событие. Последнее воспоминание, полученное при её старой жизни… — Ки-а-ра… Прости меня! Прости, прости, прости… — И ты меня прости.

Кто лучше: ангел или демон, Когда вокруг бушует ложь? Дано нести нам в жизни бремя, И с ним все годы проживёшь... Ведь ты не зло, и не добро ты - Лишь узник матушки-судьбы. Настанет время - возврати Ты боли данные клубы. Но не забудь, что сверху смотрят, И в один день пойдёшь под суд: Коль грешник - твой предсмертный вопль Раздастся средь небес вокруг...