Побочный эффект

      Бессонница — развлечение для пресыщенных, это Сокджин понял давно. Наверное, ему не исполнилось и сорока, когда он осознал, что сон не приносит отдыха. И радоваться он почти разучился. Почти…       Ким Сокджин отвернулся от панорамного окна на последнем этаже небоскрёба «VR-Corp+Z» — его главного достояния и достижения. Небоскрёб протыкал небеса, вознося Сокджина на недосягаемую для простых смертных вершину, откуда он мог решать единолично, что случится с Сеулом и даже миром — настолько влиятельной стала «VR-Corp+Z» за последние сто лет.       Сто лет, которые Сокджин провёл двадцатипятилетним.       Но это мелочи, побочный эффект, так сказать.       В комнате, сохранившей облик столетней давности, что Сокджин считал более комфортным и подходящим для себя, в белоснежном кресле сидела Фэй. Сокджин уже не помнил, как её звали на самом деле, он выбрал это имя, когда заполучил её. Она тоже осталась двадцатилетней. Ей шло.       — Фэй, — позвал Сокджин, и она подняла голову. Улыбнулась. — Пойдём?       Ему не требовалось уточнять, куда он звал её, что предлагал, чего ожидал. Она на всё реагировала одинаково: соглашалась и улыбалась, радуясь Сокджину. Не то, чтобы это сильно расстраивало или безмерно радовало… Так получилось. Тоже побочный эффект.       Зато Фэй была его и только его. Как он и хотел.       Фэй встала с кресла, в котором сидела, и застыла. Сокджин приблизился, погладил по щеке, поправил волосы. Кое-то из крыс в его окружении считал, что Ким Сокджин, владелец и генеральный директор «VR-Corp+Z», сошёл с ума и путал собственную реальность и создаваемую, но это было не так. Сокджин всегда чётко видел грань между личным комфортом и рациональностью. Увеличить рабочий день, убрать из домов лишнее, перенести новости, отдых, игры, роскошь и развлечения в виртуальную реальность — было рациональным. Знать, что всё в виртуальном мире существует лишь для управления толпой, и для себя выбирать привычный, «устаревший» образ жизни — комфорт, который Сокджин мог себе позволить.       Только Фэй оказалась застрявшей между виртуальностью и реальностью. Между девушкой, в которую он влюбился, и девушкой, которую заполучил.              Пальцы Сокджина опустились на шею Фэй, обрисовали плечо, коснулись груди. Ни звука. Ни за, ни против. Глаза Фэй блестели, будто от удовольствия, она улыбалась. Сокджин давно не вёлся на это: он где-то ошибся, когда задавал условия, и вот результат. С тех пор Сокджин стал лучше разбираться в особенностях вирта, но что-то менять в Фэй уже поздно — она не была программой, она когда-то была живой.       Сокджин обхватил тонкое запястье, поднял руку. Бриллиант блеснул на платиновом кольце, обручальном, — Сокджину нравились бриллианты, непременно белые, чистые. А когда-то этот камушек рассёк ему губу, подтверждая нежелание Фэй встречаться с наследником самой богатой семьи в Сеуле. Но камни тоже вечны.       В двери постучали, и Сокджин отпустил руку Фэй.       — Войдите. — Место погрязшего в раздумьях Сокджина занял владелец небоскрёба и половины мира.       — Господин Ким. Новые данные. Вы просили сразу сообщить, если со Смутными Горами начнёт происходить странное.       — Включай.       Сокджин опустил на глаза прозрачный экран, нажал кнопку за ухом. Кривые графиков и цифры побежали рядом с изображением Смутных Гор — области на краю Сеула, возникшей, когда ошибка в эксперименте оказалась фатальнее, чем допускалось расчётами и личным пренебрежением опасностью. Зато Сокджин получил богатейший материал для исследований и копирования, да что там, он просто кусками перенёс случайно получившиеся вирт-объекты в разрабатываемый продукт. Это и поставило его неизмеримо выше всех конкурентов, позволило задавать тенденции в вирт-реальности, вмешиваться в общественные и политические процессы. Он стал почти богом.       Смутные Горы — его секретное оружие и источник беспокойства. Он хотел бы запретить посещать их, но Горы стали достопримечательностью Сеула и народным достоянием, этого он изменить не смог. Радовало, что большинство «исследователей-путешественников» ничего не смыслили в архитектуре виртов и точных науках вообще, им просто хотелось экзотики.       Но с недавних пор Смутные Горы начали подавать признаки жизни. Два варианта. Либо вирт имеет задатки для самовоспроизводства и самостоятельности за гранью программ. Либо начался процесс саморазрушения из-за изначальной неустойчивости материально-биологических составляющих.       Либо у Сокджина появился реальный конкурент.       — Список посетителей, — запросил Сокджин. Строчки с именами разворачивались в полноценное досье, стоило сосредоточиться на них. Пока название «VR-Corp+Z» не бросилось в глаза: «Ким Намджун, вирт-архитектор 11 уровня, отдел… достижения… разработки… интересы…»       Сокджин свернул экран и посмотрел на секретаря, застывшего в дверях:       — Свободны. Благодарю за работу. Продолжайте отслеживать. Подробные распоряжения пришлю.       Человек у дверей поклонился и исчез, вернув тишину и спокойствие в комнату.       К Сокджину подошла Фэй и мягко коснулась рукава:       — Мы идём?       Он повернулся. Всмотрелся в кукольное личико. Игрушка. Фэй стала для него скорее игрушкой, чем женой. Её «любовь и страстность», расписанные им в программе, тоже напоминали игру. Для пользователей вирта он создавал более правдоподобные и разнообразные версии, когда стал профессионалом. Но это случилось много позже, и Фэй оставалась такой, какая есть.       — Да, любимая, — отозвался Сокджин. Не надоедало называть её так. Когда-то она злилась из-за навязчивых признаний Сокджина, а он — горел чувствами и не справлялся с ними. Победил он.       В спальне Фэй легла на широкую кровать и призывно протянула руки. Ритуал, повторяющийся каждый день уже сто лет. Сокджин усмехнулся. Он же не только в «код» Фэй тогда вмешался, он и себе кое-что подправил. И правильно сделал, если Фэй ему до сих пор не надоела.       Он разделся, чувствуя привычное возбуждение, улёгся на кровать. Фэй прильнула к нему, целуя нежно-страстно — так, как он представлял идеальные поцелуи в двадцать пять лет.              Через три часа, когда Фэй уснула, Сокджин прошёл в кабинет. Ей он догадался вписать в код потребность во сне после секса, для себя такого не предусмотрел. Мысль о сотруднике Ким Намджуне не давала покоя. Сокджин давно отвык беспокоиться о чём-либо, всё, чего он хотел, он получал. Если чего-то не хотел — это исчезало навсегда. Волнение борьбы, азарт побед — это всё стёрлось из памяти бесконечным превосходством. И ресурсов у Сокджина было больше. Этот Ким Намджун должен оказаться удачливым гением, чтобы хотя бы задеть величие Сокджина.       Но что, если?..       Развернувшееся пространство демонстрировало Смутные Горы. Характеристики основных параметров всплывали, стоило о них подумать. Изменения и события, происходящие на территории Гор, светились пятнами разной интенсивности. И их было много.       Сокджин знал, что когда облако полусубстанции накрыло окраину Сеула, там находились люди. Он знал, как их имена стёрли из «памяти города» — официально они никогда не существовали, не учились, не заключали браки, просто не рождались. Знал, что их было достаточно, чтобы загубить его начинающийся проект, и тогда Сокджин потерял бы всё.       Он не считал жертву чрезмерной. В конце концов, все они получили вечную жизнь — в вирт-реальности, и относительную свободу. Сокджин лишь поставил некоторые ограничения в кодах, выдав характеры за уникальные программы. Он — выиграл. Те, кто мог его попрекнуть — давно мертвы. Те, кто ещё остался в Смутных Горах — никогда не покинут их.       Фэй тоже когда-то жила на той окраине Сеула. Сокджин собирался покорить её собственной гениальностью, а в итоге получил возможность перекроить под себя.       Что бы он исправил в Фэй, если исследования этого Намджуна окажутся успешными?        Сокджин пододвинул виртуальную фотографию Фэй, тогда ещё живой и строптивой. Он не отпустит её. Никогда.       Сокджин увеличил участок Смутных Гор, где активность возросла многократно. Там явно много и часто создавали разное. Была вероятность, что это уцелевшие жители нащупали способ управления своей реальностью, но Сокджин подозревал другое. Это Ким Намджун экспериментировал, найдя способ пропадать в Смутных Горах без отрыва от работы.       Так чем же он занимался?       История разработок, проектов, решений впечатлила Сокджина. Намджун казался таким же увлечённым до зависимости, каким был когда-то Сокджин.       «Проблемы перемещения и совмещения реальных объектов и виртуальных проекций. Способы перенесения контроля на совмещаемые объекты. Удаление как способ изменения положения объектов в пространстве», — не отмеченная вниманием работа Намджуна. Корявенькое название и часы, выделяемые по остаточному принципу. Иллюзия, что проектом почти не занимались. Сокджина цепануло «совмещение, контроль и удаление». Он тоже задумывался, как управлять реальными предметами, имея в распоряжении достроенную вирт-реальность. Удаление? Интересно.       Сокджин раскрыл проект и натолкнулся на пустоту. Интуиция не позволила сразу его закрыть — тут явно что-то было. Или даже есть до сих пор. Новый вид защиты?       Он запустил собственный код поиска, о котором никто не знал в компании, и постепенно пустота раскрасилась рассуждениями, формулами и рисунками. Кое-что можно было даже опробовать.       «Если ему удастся, то Смутные Горы могут исчезнуть, — подумал Сокджин. — И тогда…»       Он кое-то пересчитал, пользуясь личными алгоритмами, кое-что перепроверил. Всё сходилось к тому, что Ким Намджун был на верном пути. Вероятность вернуть городу его северную окраину была высока. Но! Кое-что в заметках и моделях наводило Сокджина на мысль, что возможен откат в кодах, которые он изменил у живых людей. Его не особо волновали те, которые давно не использовались напрямую, послужив успешными образцами — они жили в своей реальности, отправленной в архивы лет восемьдесят назад. Если они и «проснутся», то вряд ли избегут повреждения психики, их и правда как только не использовали.       — Ты не спишь? — мелодичный голос и шелест шёлкового кимоно. По ночам Фэй была куда живее, спасибо бушевавшим в молодости гормонам. — Любимый.       — Я скоро приду, — обернулся Сокджин. Проклятье. Ночью Фэй даже улыбалась иначе. И ночью организм Сокджина требовал активного обладания Фэй, только ею.       Она погладила его по плечам и шагнула к двери, шаловливо качнув бёдрами. Если удастся откатить код, прописанный ей, Фэй исчезнет. Сокджин не знал, кто получится вместо его супруги, но был уверен: эта Фэй исчезнет.       Собственное бессмертие волновало меньше, понял Сокджин. Проигрыш — это остаться без Фэй.       Так что утром он встретится с этим Ким Намджуном и направит его энергию в другое русло. Проект засекретит и займётся им сам. Возможно, что Смутные Горы послужат ещё как фабрика для новых виртов. Возможно, что процессы в том странном тумане готовы эволюционировать, нужно только успеть использовать их. Рынок заждался сенсаций, нельзя, чтобы забыли об уникальности «VR-Corp+Z».       Придётся Сеулу ещё потерпеть Смутные Горы на своей окраине. Ким Намджун не станет спасителем.