Закат

Сегодняшний день был ничем не примечателен, ну, кроме того, что лило как из ведра. Странно, ещё вчера светило солнце, даря радость, а сегодня на улицу невозможно выйти. Но моё настроение не испортилось из-за этого. Наоборот, когда я проснулся и, увидев из окна, как идёт дождь, я обрадовался. Сегодняшний день просто создан для того, чтобы провести его под крышей дома, вместе с Кушиной. Я оделся и уже хотел выйти из дома, как в дверь позвонили, остановив меня. Открыв дверь, я улыбнулся. На пороге стояла Кушина в мокрой одежде. Её волосы в беспорядке висели на плечах. Вид у неё был такой, будто на неё вылили ведро воды. Я пропустил её внутрь, улыбаясь ей. Она громко произнесла: - Ну и денёк! Промокла до нитки. Я улыбнулся. Она была такой милой. Её глаза горели, словно у ребёнка, которого отпустили гулять во время дождя. - Я могу воспользоваться ванной? - спросила Кушина, снимая обувь. - Конечно! Она прошла в ванную, закрыв дверь и крикнув мне, чтобы я не подглядывал. Мне в голову пришла мысль, что надо бы ей что-то дать переодеться, потому что её одежда насквозь промокла. Женских вещей у меня, конечно, не было, так что пришлось порыться в своих. Найдя подходящую одежду, я сложил её на диване и отправился на кухню. Кушину надо напоить чаем, иначе она заболеет. Пока вода в чайнике закипала, у меня было достаточно времени, чтобы порадоваться дождю. Он сблизил меня с Кушиной. До моего слуха донёсся звук открывающейся двери. Я крикнул Кушине: - Одежда на диване! Судя по её шагам, она взяла одежду и вновь направилась в ванную. Тем временем вода уже вскипела, и я, выключив чайник, заварил чай. Поставив две чашки на стол и порывшись в недрах своего кухонного шкафа, я достал печенье и конфеты. Кушина уже оделась и вошла в кухню. Я с трудом смог оторвать взгляд от неё. Её длинные волосы были влажными, некоторые пряди свисали на лицо. В моей одежде она смотрелась, как в мешке, но меня почему-то притянуло ещё больше к её виду. Она выглядела неопрятно, но это создавало какую-то особую изюминку. Наверное, всё дело в её улыбке. Она восхищённо вздохнула, разглядывая все, что стояло на столе, и, сев на своё место, принялась за чай. Я последовал её примеру. За столом мы молчали. Лишь изредка тишину нарушали звуки дождя за окном и дыхание Кушины после очередного глотка чая. Я любовался ею, слушая, как капли дождя ударяются о стекло. Мне было комфортно рядом с ней. Там, за окном, холодно и идёт дождь, а здесь, рядом с Кушиной, тепло и уютно. Как будто я впустил к себе в дом солнце. Когда Кушина допила чай, она сразу же посмотрела на меня. Её взгляд был странным. Она внимательно смотрела в мои глаза, лихорадочно пытаясь что-то отгадать. - Что случилось? - спросил я, обеспокоенный её взглядом. Она встряхнула головой и, улыбнувшись мне, проговорила: - Ничего. Когда с чаем покончили, я стал убирать со стола. Кушина помогала мне, и изредка наши руки касались друг друга, когда мы хотели что-нибудь взять со стола. Я быстро отдёргивал руку, краснея, а Кушина скромно улыбалась, так же, как и я, заливаясь краской. Со стола убрали, и Кушина взялась за посуду, опередив меня. Я не собирался уходить из кухни, поэтому просто стоял у окна, смотря на то, как ловкие руки Кушины моют посуду. Она улыбалась, и в комнате было слышно её тихое мурлыкание какой-то мелодии. Я смотрел то на её руки, то на её профиль. Я не мог выбрать, на что мне смотреть. Внезапно чашка, которую мыла Кушина, выскочила у неё из рук и с треском упала на пол, разбившись на мелкие осколки. Я мгновенно подбежал к Кушине и, взяв её руки, стал разглядывать её ладони. Вдруг она поранилась? Но, к счастью, она была цела. Оторвав взгляд от её ладони, я посмотрел на её лицо. Она виновато смотрела на меня, её щёки покрылись румянцем, она тихо прошептала: - Извини… Я улыбнулся в ответ и проговорил ласково: - Всё хорошо. Главное, что ты в порядке. После этих слов я покраснел, а Кушина благодарно улыбнулась мне. Я завороженно смотрел на неё, всё ещё сжимая её ладони в руках. Мне казалось, что если я сейчас отпущу её руки, то она исчезнет навсегда. Она сама высвободила ладони из моих пальцев и, опустившись на пол, стала собирать осколки. Я сейчас же опустился рядом и стал помогать ей. Внезапно Кушина выронила всё из рук и негромко крикнула. Я посмотрел на неё. Она смотрела на свою ладонь. Я заволновался. Бросив всё на пол, я взял руками запястье Кушины и, поднеся к лицу её ладонь, увидел, как из вены на ладони идёт кровь. Я ужасно заволновался. Встав с пола и потянув Кушину за собой, я посадил её на стул и стал бегать по кухне в поисках аптечки. При этом я успевал справляться о самочувствии Кушины. - С тобой всё хорошо? - спрашивал я серьёзно. Она утвердительно отвечала, и я продолжал: - Голова не болит? Температуры нет? А слабость? Она отвечала, что с ней всё хорошо и что суетиться незачем, но меня это не убеждало. Может, для неё, ну и для кого-то другого, пораниться от осколка керамической чашки - сущий пустяк, но для меня это было почти как если бы ей вонзили кунай в сердце. Я о таком даже думать не хотел. Наконец найдя аптечку и достав пластырь, я подошёл к Кушине и, сев рядом, вновь взял её за руку. Кровь всё ещё текла. Я положил её руку на стол и, вновь встав, подошёл к раковине. Взяв и намочив полотенце, я начал осторожно вытирать кровь. Она улыбалась, и я понял, что ей приятны мои прикосновения. Сейчас я был самым счастливым человеком в мире. Закончив своё занятие, я отложил полотенце в сторону и наклеил на ранку пластырь. Затем вновь стал задавать вопросы, словно врач со стажем в десять лет. - Голова не кружится? Температуры нет? Я приложил ладонь ко лбу Кушины, чтобы проверить, нет ли у неё жара. Всё в норме. Затем приложил руку к её щеке. Она были горячее, чем лоб, но это наверняка от того, что она покраснела. Я посмотрел в её глаза, не отнимая ладони от её щеки, и когда встретился глазами с её робким смущённым взглядом, понял, что моя ладонь слишком долго находится на щеке Кушины. Я мгновенно отнял руку, виновато смотря на девушку. Она только улыбнулась. - Ты такой забавный! - смущённо пробормотала она. Я покраснел. Я отвёл взгляд, стараясь согнать с лица краску. Но моё занятие прервали. Кушина вздрогнула, я мгновенно посмотрел на неё. Она сидела, съёжившись. - Холодно… - прошептала она, поднимая на меня смущённый взгляд. Я встал из-за стола и, взяв руку Кушины в свою ладонь, повёл девушку в гостиную. Я посадил её на диван, а сам отправился за пледом. Накрыв Кушину пледом до подбородка, я сел рядом. Но ей всё ещё было холодно, судя по тому, как она дрожала. Я не знал, что ещё мне сделать, чтобы согреть её. Был вариант обнять, но вдруг она сочтёт это за грубость? - Принесу ещё одеяло, - сказал я, поднимаясь с дивана. Но Кушина не дала мне сделать это. Она крепко вцепилась в мою руку. Её ладони были горячими, почему же ей тогда холодно? - Не надо, - прошептала она. - Просто обними меня… Я не верил своим ушам. Она просит меня обнять её? Я посмотрел в лицо Кушине. Она вся была красной, и её глаза виновато, но вместе с тем умоляюще смотрели на меня из-под ресниц. Я вновь опустился на диван. Не выпуская моей руки, Кушина пододвинулась ко мне и прижалась щекой к моей груди. Я неуверенно обнял её за талию, а она обвила руки вокруг моей спины. Я прижал Кушину к себе. Внутри меня что-то происходило. Я никогда не чувствовал такого. Казалось, я сейчас взлечу, казалось, я закричу от счастья. Мне так хотелось крикнуть всем, что я счастлив. Любимая рядом, я обнимаю её. Сердце бешено билось. Это неописуемое чувство эйфории, радости, счастья, любви окутывало мня. Я волновался, ужасно волновался, но вместе с этим был счастлив. - Твоё сердце, - прошептала Кушина. - Оно так быстро бьётся. Я закрыл глаза от удовольствия. Неужели она тоже любит меня? - Твои объятия такие нежные… - продолжала она, - совсем как у моей матери… Последняя фраза заставила спуститься с небес на землю. Она всё ещё скучает. Я сильнее прижал её к себе. - Она тоже меня так обнимала, - тихо прошептала она. Я едва услышал. - Она обнимала меня так же, когда мне было холодно… Кушина упёрлась лицом в мою грудь, и я почувствовал что-то мокрое. Она плачет. Я не любил, когда она плакала. Конечно, она была такой маленькой и беззащитной, когда плакала, так хотелось прижать её к себе и шептать ей на ухо, как я её люблю, но когда она плакала, у меня сердце сжималось. Девушка, которую я люблю, не должна плакать. Она подняла на меня глаза, полные слёз, и, посмотрев на меня умоляюще, прошептала: - Но твои объятья… теплее. Я чувствую, что нужна кому-то… - Ты нужна мне, - прошептал я. Она вновь уткнулась лицом мне в грудь и зарыдала. Я сильнее прижимал её к себе, нежно гладил её по голове, а она рыдала у меня груди. Я изо всех сил пытался успокоить её, шепча ей нежные слова, но она плакала. И хотя по её щекам сейчас текли слёзы, я знал, я верил, что она чувствует то же, что и я. Эти слёзы стали ещё одним шагом на пути к её сердцу.