Принять смерть близкого очень сложно, но необходимо

Как и говорила Бэй Доу, две недели пролетели словно один день, один, очень прекрасный, день. Кадзуха получил зарплату за плаванье и обустроился в крошечной дряхлой комнатке, хотя будь его воля он бы ночевал под открытым небом. Ежедневно он встречался с Ху Тао, за исключением единственного случая. В тот день хоронили крупного торговца самоцветов. Рядом с Ху Тао, Кадзуха чувствовал себя замечательно. С этой весёлой девушкой можно было сходить куда-угодно и всегда будет интересно. Её приколы с розыгрышами немного бесили, но в большей степени умиляли. Каждый раз Кадзуха строил недовольную моську и тут же начинал хохотать. Кадзуха с Ху Тао могли болтать обо всём на свете: о еде, погоде, природе, стихах, выступлениях актёров, моде, а порой о философии. На первый взгляд простенькая, в действительности Ху Тао оказалась очень многогранной и начитанной. Вместе они чувствовали себя, как дома с родными сердцу людьми. — Спасибо тебе. — сказала однажды посреди прогулки Ху Тао. — За что? — недоумевал Кадзуха. — Просто за то, что ты рядом. Ещё никогда я не могла вот просто так поговорить с ровесником. Все меня сторонились. «Слишком странная» — болтали другие дети. — совсем без печали в голосе говорила Ху Тао. — За внешней оболочкой, они просто не смогли разглядеть столь прекрасное внутреннее содержимое. Ровно также, как люди выкидывают драгоценные камни перемазанные в грязи, принимая их за обычные булыжники. — поэтично сделал комплимент Кадзуха. — Какой же ты милашка! — широко улыбнулась Ху Тао и сильно-сильно обняла Кадзуху. Парень ранее спокойный и рассудительный, потерялся в эмоциях. Он никак не ожидал такого поворота событий. Ху Тао была такой милой вблизи. От неё шёл приятный, таинственный и чарующий аромат, словно из другого мира. Тепло тела проходило даже сквозь одежду. Кадзуха покрылся румянцем, а после пары секунд бездействия, решился положить руки на спину девушки. Ему казалось, что для энергичной и общительной девушки — это было обычным делом. Но он был неправ. Только на порыве эмоций Ху Тао смогла проявить частичку чувств к парню таким образом. Она обнимала мужчин: своего отца, любимого дедушку, но этот случай был совершенно другой, он чувствовался иначе. Ху Тао ещё долго не выпускала парня из объятий, во-первых из-за приятных ощущений, а во-вторых из-за огромного смущение. Девушка почти осязала смущение обжигающие её щёки. — Ну тогда пойдём дальше? — игриво спросила Ху Тао, отпустив парня. Ху Тао удивилась, ведь скорого ответа не последовало. Кадзуха уставился куда-то в толпу. Его взгляд сначала был наполнен надеждой и радостью, но потом стал пустым, холодным и печальным. Ху Тао потеряла ход времени, пока осматривала Кадзуху. Она нырнула в глубокие глаза кленового цвета. Ей казалось она почти добралась до самого дальнего уголка души Кадзухи, как парень резко уставился на Ху Тао. — Прости, просто задумался. — грустно полушёпотом сказал Кадзуха. — Чего ты спрашивала? — закрыла глаза и улыбнулся парень. — Пойдём дальше? — повторила Ху Тао. — Угу. — задорно промычал Кадзуха. Казалось, этот случай снял занавес, мешавший продвигаться всё ближе к друг-другу. У Кадзухи появилось желание всегда оставаться с задорной и чудной девушкой, с ней ему было хорошо, а на душе теплее, чем когда-либо. Ху Тао была того же мнения. Кадзуха стал тем, кто открыл неизведанные горизонты для неё. Подарил новые незабываемые чувства. Но она слишком хорошо разбиралась в людях, в их чувствах, а в особенности страданиях. Среди жизнерадостного и приветливого поведения, она заметила душевную боль. И это её насторожило … Наступил последний день перед плаваньем. Кадзуха уже утром подготовил вещи и со спокойной душой отправился к бюро Ваншэн. Там его с нетерпением ждала Ху Тао. Обменявшись приветствиями они направились в театр. — То есть ты ещё ни разу не был в театре? — Ага. — Ну сегодня исправим. Ты же завтра отплываешь? — К сожалению да. Не ожидал, что мне тут так понравится. Когда я только прибыл сюда, то сразу же захотел вернутся в море. — Значит нам надо хорошенько постараться, чтобы этот день тебе запомнился. Поспешим! — взяла руку Кадзухи Ху Тао и потащила его вперёд. День выдался плодотворным. Парочка посетила все достопримечательности, что не обошли раннее. Первым делом они сходили в театр. Нельзя побывать в Лю Юэ и не посмотреть знаменитые представления. Но самой неотъемлемой частью города оставалась торговля. Именно поэтому Ху Тао пронеслась с Кадзухой по бесчисленному множеству рынков, лавок и магазинчиков. Кадзуха слабо беспокоился насчёт денег, они совсем не привлекали его и являлись простым инструментом. Большая часть города сильно бы удивилась мнению инадзумского странника. В любом случае, деньги были, а куда их тратить Кадзуха не знал. Тут то ему с радостью и помогла Ху Тао, осваивать чужие деньги — сущее удовольствие. В основном Ху Тао прикупила не привередливому страннику всяких сувениров, будь то серебряное колечко или небольшой кусочек Кор Ляписа. — А у тебя вообще есть другая одежда? — словно осенило Ху Тао. — Нету. Мне и этого наряда достаточно. — Не-не-не. Эту беду надо исправлять. — повторно пробежалась взглядом Ху Тао по растрёпанному, пострадавшего от странствий костюму. — Ой, да кто бы говорил. Сама в одном прикиде ходишь. — Вообще-то костюмы у меня разные, просто очень похожие, ну а шляпа — памятный подарок. — Тогда может и ты чего прикупишь? — ухмыльнулся Кадзуха. — С превеликим удовольствием. — грациозно поклонилась в реверансе Ху Тао. — За ваши деньги — любой каприз. — Переиграла. — цокнул Кадзуха. По итогу прогулки у Кадзухи появилось два парадных наряда. Первый состоял из свободных брюк, аккуратненьких сапожек и белоснежной хлопковой рубашки с чёрной жилеткой поверх. Второй был похож на первый, не считая обуви и жилетки. На смену им пришли длинные сапоги с каблучком и шекловистый фрак с золотистыми узорами. — Хоть перед Нин Гуан в Небесном Дворце можно красоваться. — захохотала Ху Тао, увидев Кадзуху в строгом костюме. — Теперь моя очередь тебе наряд подобрать. — Ну удиви меня. И Кадзуха удивил. — Стоило ожидать чего-то подобного. — вышла из примерочной Ху Тао в светлом платье. Теперь на Ху Тао было платье, в полном смысле этого слово: длинное, изящное и бархатистое. В придачу к нему шли лёгкие кремовые туфельки. Если заплести волосы в один большой пучок и добавить пару мелких деталей, то любой увидит в Ху Тао изящную аристократку, а то и принцессу. — Вау! Оказывается тебе идёт не только чёрный. — Я прекрасна в любом цвете. — хмыкнула Ху Тао. — Вот тут ты права. — засмеялся Кадзуха. Ху Тао не смогла сопротивляться заразительному смеху парня и тоже захохотала. … Вечерело. Улочки Ли Юэ окрасились в оранжевый оттенок, уходящего солнца. — Красота. — довольно сказал Кадзуха, свесив ноги с гавани и уставившись на далёкий морской горизонт, за который уходило светило. — Город — это прекрасно, но природа… — Знаешь, ведь Ли Юэ не заканчивается одним городом. Я сама люблю бывать вдали от цивилизации. Тут не так уж и далеко находится прекрасный склон… — Пошли. — перебил Кадзуха и тепло улыбнулся. Ху Тао одобрительно кивнула и отправилась с Кадзухой на горный склон. Дорога была достаточно крутой и тяжёлой, а из-за гористого рельефа, извивалась подобно змее. У Кадзухи появилась небольшая одышка, Ху Тао шла впереди, но и для неё подъём не был слишком лёгок, на её лбу появились мелкие капельки пота, а ноги медленно тащились. Тут Кадзуха заметил глаз бога на спине спутницы. — Глянь как сюда. — А? — повернулась Ху Тао. Кадхуха напрягся и через секунду уже парил над землёй на приличной высоте. — Ничего себе! Крутой, что сказать. — поставила лайк Ху Тао. — А ты говорила, глаз бога — бесполезная штука. — приземлился Кадзуха. — Ну почти. — надулась Ху Тао. — Давай руку. — А понятно-понятно. Значит решил схалявить. — ухмыльнулась девушка. — Да-да, уж извини, но подниматься дальше на своих двоих настроения нету. Ну же, ты чего, боишься? Злобно посмотрела на Кадзуху Ху Тао, громко топая подошла к нему и крепко ухватилась за руку. — Полетели! — весело сказал Кадзуха и устремился в воздух. Когда ноги оторвались от земли Ху Тао резко завизжала. — Это рефлекс. — на предупреждение кинула Ху Тао. — Молчу. С помощью способностей Кадзухи подъём стал очень быстрым и весёлым. Ху Тао каждый раз взвизгивала при прыжке, и каждый раз выдыхала при приземление. А Кадзуха громко смеялся и был крайне доволен, что наконец отомстил за многочисленные приколы. — Уже всё. — довольно огласил Кадзуха. Только вот Ху Тао этого не замечала и продолжила впиваться в руку. — Ци Ци сзади. — прошептал на ушко Кадзуха. — Как? Чего? — отпрыгнула и покрутилась вокруг своей оси Ху Тао. Но вместо зомби увидела лежавшего в припадки смеха Кадзуху. — Не смешно, вставай уже! — гаркнула Ху Тао, сложив руки на груди. — Ух, сейчас-сейчас. — потихоньку отходил Кадзуха. С высокого склона открывался превосходный вид на вечерний Ли Юэ. Людей совсем не было видно, ровно как и любую городскую суету. Будто с небес Кадзуха с Ху Тао взирали на монументальное творение Моракса. — Тут хорошо. — вздохнул полной грудью чистым вечерним воздухом Кадзуха. — Завтра будет сухо. — А с морем что? — указала пальцем на простирающеюся водную гладь Ху Тао. — Будет штиль. Не лучшая погода для морских путешествия. — Но и не худшая. — хихикнула Ху Тао — Но и не худшая. — улыбнулся Кадзуха. Любовь к природе была у Кадзухи в крови, но и Ху Тао по достоинству ценила её. Только наедине с природой она могла отдохнуть от вечно бодрствующего города, в котором её считали ненормальной. Парочка села свесив ноги с края горы. Достаточно долго они просто смотрели вдаль. Тишина приятно убаюкивала и дарила спокойствие. — Ты не думаешь, что стоит запечатлеть сей момент в стихотворение? — тихонько и нежно сказала Ху Тао. Она уставилась на Кадзуху миленькими блестящими глазками. — Как скажешь. — вновь взглянул на закат Кадзуха. Спустя пару минут Ху Тао огласила конец времени. Объявить временной промежуток заранее кончено же было нельзя. — Наверняка сама только дописала. — подумал Кадзуха. — Давай ты первый! — похлопала в ладоши Ху Тао. — Похоже моя догадка подтвердилась. — невольно ухмыльнулся Кадзуха. — Ну? — Извини, если не понравится. Наши стихи значительно отличаются от ваших и наверное покажутся глупыми. — Ты же сам говорил: "Нет ничего плохого в самобытности". "Значит ей запомнились эти слова". — промелькнуло в голове у Кадзухи. — Кхм-кхм. Солнце зашло за горизонт. Кличет море меня. Я скоро вернусь. Мелодичным голосом произнёс Кадзуха. Он ожидал увидеть хохочущую Ху Тао или по крайней мере улыбающуюся. Да только Ху Тао выглядела очень задумчивой и серьёзной. — Манера особенная, но в ней что-то есть. Какая-то чарующая недосказанность и минималистичность. — профессионально сказала Ху Тао. — От тебя это очень приятно слышать. Лицо Ху Тао стало чуть краснее. Закат ли тому причина? Поэтесса встала, выпрямилась как штык и приступила к стиху. Закат прекрасен как всегда, В дали красуются поля. Стою я здесь, но не одна, Со мною ты, моя звезда! Плевать на город, на поля! Твой тонкий стан и томный взгляд, А сколько сладостей таят, Кленовые глаза! Один из всех людей на свете, Ты понимающий меня. Пора признаться без стыда, Что я люблю, люблю тебя! Энергичная, весело и эмоционально произнесла Ху Тао. На её лице красовались два больших красноватых пятна и широкая улыбка. Кадзуха резко стал серьёзным и решительным. Он поднялся, и собравшись с силами сказал. — Ху Тао, я тоже тебя люблю! Я хочу тебя любить так сильно, как только возможно, сделать тебя счастливой! Но прошлое…сердце… — пытался подобрать слова Кадзуха. — В прошлом ты потерял очень близкого человека. — ответила за Кадзуху Ху Тао. — Да! И это потеря, она до сих пор где-то внутри меня. Она мешает мне стать счастливым здесь и сейчас. А как тогда я смогу сделать счастливой тебя?! — Ая-яй, мой милый Кадзуха. — любя сказала Ху Тао. — Ты конечно молодец, что понимаешь свою проблему и заботишься обо мне. Но вот понимание смерти у тебя неправильное. Что ты думаешь о том человека, о чём сожалеешь? Не стесняйся, расскажи как есть. — Я жалею, что его больше нет со мной. Больше мы не сможем поговорить, сходить на рыбалку, беззаботно шутить. Я не смог его спасти. Когда пришёл было слишком поздно. Я-я, — заикался Кадзуха из-за сильного плача. — Хочу его увидеть вновь. Поговорить с ним последний раз и попрощаться подобающе. Он ушёл так внезапно. Я до сих пор не могу в это поверить! — надрывал голос Кадзуха. По его лицу лились обжигающие слёзы, а глаза наполнились горечью. — Знаешь, у меня тоже был близкий человек - мой дедушка. Он был в весьма преклонном возрасте, когда погиб. Мне на тот момент было тринадцать лет. По завещанию его должна была похоронить я. Представляешь какая честь, проводить в мир иной директора Похоронного Бюро? Я безупречно провела церемонию и сразу направилась к склону Уван, чтобы увидеть его в последний раз, попрощаться, услышать напутствие. Два дня я провела там. А после незнакомка сказала, что директора Похоронного Бюро никогда не появляются на склоне. Им не о чем желать, они не цепляются за этот мир и спокойно отправляются в загробный. Жизнь членов нашей семьи другая. С самого детства нам внушают неотвратимость смерти. И вот когда она наступает, мы принимаем её как данность. У нас нет сожаления, нет боли. Только приняв факт своей смерти, человек может прожить достойную жизнь — вот как я думаю. Спокойно излагала мысли Ху Тао. Кадзуха был словно заколдован речью директора бюро и впитывал каждое словно. — Твой друг направился на дуэль, верно? — Откуда ты…? — Неважно. Он решил пойти на дуэль ради остальных владельцев глаза бога. — И погиб! — закричал Кадзуха. — Да, с этим уже ничего не поделать. Но взгляни под другим углом. Он знал, что если проиграет — погибнет, и всё равно пошёл. Твой друг смирился со смертью, принял её, а после героически погиб. И о чём же тут жалеть? Кадзуха, он не умер внезапно, он был готов к этому. Только тебе, как окружающему, кажется это столь сильной трагедией. Мертвецы не страдают, для них всё кончено и не имеет смысла, а вот живые вполне. Когда человек умирает то редко думает об окружение, о других людях. Логично, он больше не увидит этот мир. Траур нужен вовсе не мёртвым, а живым. Будь твой друг здесь, он пожелал бы тебя счастья и попросил отпустить его. — Наверное ты права. Но боль не уходит! Каждый раз когда я вспоминаю его. — протёр рукой глаза Кадзуха. — Я чувствую жжение! — Значит осталось, лишь осознать его смерть. Факт, что ты никогда с ним больше не увидишься. Принять смерть близкого очень сложно, но необходимо. Дай волю чувствам, проживи их. Чтобы дальше жить счастливо. Чтобы воспоминания о нём грели душу, а не обжигали её. Подойди ко мне. — раскрыла руки Ху Тао. Кадзуха подбежал и положил голову на плечо Ху Тао. Девушка крепко обняла парня и похлопала по спине. — Он был мне дорог! Я любил его! Он-он-он… — уже захлёбывался в океане слёз Кадзуха. — Умер!!! — истошно заорал парень. Его восклик пролетел над горами и запустил громкое эхо. Кадзуха прерывисто дышал, каждые пару секунд икая, а затем шмыгая носом. Его сильно трясло. Ху Тао чувствовала эту дрожь и лишь крепче обнимала парня. Вместе с эмоция уходили и силы. Ноги Кадзухи подкосились. Если бы не Ху Тао, то он сильно ударился головой об горную поверхность. Однако, вместо этого он приземлился на мягкие ножки девушки. Её ляжки казались Кадзухе мягче любой подушки, а кожа приятнее шёлка. Словно в одеяло он зарылся в них. Ху Тао тепло улыбнулась, глядя на парня. Сейчас он выглядел, как котёнок, но в разы милее. По долине ели слышно разносился глухой плачь. Кадзуха только иногда всхлипывал, скорее из-за физиологических, а не эмоциональных причин. — Хиличурл заболел, второй на то смотрел… — начала петь колыбельную волшебным голоском Ху Тао. Попутно она ласково гладила парня по голове и расчёсывала пальцами густые пепельные волосы. Вскоре, под негромкий напев Кадзуха заснул.