Смутные Горы

      Свой самый прекрасный отпуск Ким Намджун провёл в Смутных Горах. Кто-то любитель виртуальной реальности, в которой можно попробовать себя в любой роли и «прожить» долгое время, недоступное в настоящей жизни для отдыха. А кто-то предпочитал Смутные Горы.       Все прочие горы, которыми Сеул славился в прошлом, частично «вписались» в город, застроенные домами и офисами, частично превратились в заповедники живой природы. Ничего неизвестного и неосвоенного в них не осталось: каждый камень был либо на учёте, либо истоптан миллионами подошв и неинтересен.       Смутные Горы были иными. Они и смотрелись иначе, вечно окутанные туманной дымкой.       Для тех, кто никогда там не был, Смутные горы казались загадочным, непонятным и невразумительным местом. Всё правильно, на то они и смутные, что ясности никакой. Намджуну, архитектору вирт-реальности, Горы представлялись неоформленной массой для творчества. Он во снах грезил, как преобразует этот бесконечный плотный туман в нечто прекрасное и шедевральное.       Смутные Горы не были сгустком тумана. Но это правда, что они возникли подозрительно быстро, словно из ниоткуда, и заняли определённую территорию на севере Сеула. Буквально вклинились в ландшафт, поглотив часть городской застройки. К счастью, никто не пострадал. Официально.       Ещё Смутные Горы прославились тем, что в них уходили и пропадали. Намджун подозревал, что некоторые пропавшие просто не хотели возвращаться в Сеул, к рутине бесконечной круговерти. Пожизненные контракты, в своё время казавшиеся отличным средством против повальной безработицы и нищеты, давно превратились в образ жизни, исключавший всякую другую деятельность. В новом мире люди рождались, чтобы быть полезными и занятыми. Горы давали возможность выйти на другую сторону и сбежать.       Другие же покорители Смутных Гор рассказывали, как долго они блуждали. Блуждали, блуждали, блуждали. Всё было очень интересно, но Горы — бескрайние на самом деле, это снаружи их можно обойти по кругу за несколько часов.       Ходили и другие сплетни, одна диковинней другой. Про дивных развратных красавиц, например. Намджун лишь усмехался, когда слышал подобное. И представлял Смутные Горы как нечто схожее с виртом. То есть с тем, с чем он был хорошо знаком.       Когда долгожданный отпуск наступил, Намджун был готов.              Сиренево-серый сумрак подкрался и обнял за ноги, скрыв высокие ботинки. Никакого температурного перепада Намджун не почувствовал, сопротивления отличной от привычного воздуха среды — тоже. Сумрак смотрелся как кем-то раскрашенный воздух.       Намджун пнул сумрак, убрал в рюкзак внезапно умерший смартфон и шагнул вперёд. Разноцветный воздух заклубился, задвигался вокруг Намджуна, весь пришёл в волнение.       — Однако, — оценил Намджун собственный эксперимент. Голос прозвучал так, словно только в голове Намджуна был слышен.       «Однако», — уже мысленно произнёс Намджун и понял, что разницы никакой.       Он побрёл сквозь сиреневатый сумрак, наблюдая, как тот разбегается волнами.              — Далеко собрался? — окликнул Намджуна женский голос.       Пришлось остановиться. Ещё толком не обернувшись, Намджун понял, что что-то с реальностью происходит неладное. Сумрак, который безобидно крутился на уровне колен, успел заполнить всё пространство. Намджуну только казалось, что он бредёт по мелководью, на самом деле он уже нырнул.       Но обладательницу голоса Намджун не увидел.       — Хочу отдохнуть в Горах, — честно ответил он и прислушался. Откуда-то должен же донестись ответ.       — Любопытный выбор, — раздалось совсем рядом.       — Где ты? — уточнил Намджун. Играть в прятки, когда недолгий отпуск уже начался, не хотелось.       — Здесь, — задорно ответил вдруг сгустившийся до женской фигуры сумрак. — Теперь видишь?       Намджун хмыкнул, ничуть не смутившись.       — Теперь, — выделил он голосом, — вижу. — И тут же деловито продолжил: — Настоящая?       — Самая что ни на есть, — уже без смешинки ответила молодая женщина, окончательно вышедшая из сумрака к Намджуну. — А теперь, собственно, по теме. Зачем сюда забрёл и чем собираешься заниматься?       Намджун потёр руки, напоминая себе, как ощущается реальность.       — У меня отпуск. Знаешь, наверное, что эти чудесные четыре дня долго не продлятся? Решил, что не хочу впадать в вирт, искусственно растягивая время, лучше исследую Смутные Горы.       Женщина вздёрнула бровь:       — Не скажу, что всё поняла, но ладно, пусть так будет.       — А что непонятно? Я объясню, — любивший точность Намджун не мог пройти мимо и не разобраться. Женщина его интриговала. Хотя бы тем, что материализовалась из сумрака. Она может бесконечно уверять, что настоящая, слова ничего не доказывают. Он сам писал многие подобные программы. Но если для этого элемента структуры свойственно изображать неведение… Намджун сыграет по правилам.       — Что отпуск короткий, я знаю. Выходит, с годами в мире ничего не поменялось. Вирт — это секс онлайн, да?       — Почти, — кивнул Намджун. Он прошёлся оценивающим взглядом по фигуре женщины. Если её задумывали такой, то… Но она казалась обыкновенной. Может, симпатичной или занятной, но не более того. На ухоженных нереальных красавиц, которых запрашивали для виртуального секса, она не походила. Хотя это мог быть чей-то частный проект.       — Хм, — нахмурилась женщина. — Прекращай так смотреть. Со стороны казался адекватным.       Бровь Намджуна дёрнулась. Программа тоже оказалась на заказ, и ключевое слово подобрать будет сложно.       Зачем он вообще об этом думает?!       — Я действительно шёл в Горы отдохнуть. Собственно, не подскажешь, как их увидеть?       Она развела руками:       — Да вот они, вокруг тебя. Смотри, сколько хочешь.       — Где? — закрутился Намджун, не веря, что вот этот невнятный сумрак и есть Смутные Горы.       — Нет тут ничего кроме вот этого вот тумана. Может, со стороны и смотрится как горы, внутри только туман, он единственный есть везде.       Последнее замечание Намджун не понял и попытался применить аналогию. Есть везде — это как среда для моделирования. И из неё уже лепится… разное.       — Пойдём. Угощу чаем. Ты тут особо не разгуляешься, некуда потому что. А я редко гостей вижу, соскучилась по общению.       Превозмогая стеснение, что опять затрагивает эту тему, Намджун спросил:       — И не боишься, что я насильник или злодей какой?       Женщина хихикнула и подмигнула:       — Тогда тебя ждёт сюрприз. Если ещё не догадался. Но выглядишь ты адекватным, я уже говорила.              Как Сора, так представилась женщина, нашла в сумраке-тумане свой дом, и как ничего не почувствовал сам Намджун — он объяснить не мог. Это было слишком странным управлением процессами формирования вирта, обрывочным каким-то, недоделанным.       — Проходи, не стесняйся. Присаживайся, где хочешь, можешь даже воду не экономить, когда будешь мыть руки. Чайник поставлю.       Сора прошла вперёд и исчезла в глубине квартирки.       «Будто хроники столетней давности. Давно так не живут. Это что, дерево?» — рассматривал и трогал Намджун предметы в квартире, странная планировка которой — стены, разбивавшие маленькое пространство на ещё меньшие отсеки — его удивляла. Квартира Намджуна выглядела иначе: стандартная квадратная планировка с активным зонированием и перемещающимися хозмодулями. Кто-то совсем ударился в ретро, проектируя этот вирт. Отсюда и странности поведения Соры.       Но Намджун признал, что Сора ему понравилась. Была она какой-то живой.       — Ну как? Оценил? — выплыла Сора из недр квартиры. — Скажи, впечатляет? Вот это я уже после падения тумана сделала. Сложно было, не поддавался материал. — Она указала на нечто, отдалённо напомнившее Намджуну поломанную кровать с пёстрым покрытием.       — Что это? — вынуждено спросил он. В его квартире не было таких ломанных предметов. Хотя… Помнится, был один проект по реконструкции…       — Диван это! Почти. И покрывало из лоскутков. — Она внимательно посмотрела на Намджуна. Но он не играл в дурачка, он действительно не понимал, что это за мебель.       — А ну-ка! Садись!       Сора подтолкнула Намджуна к дивану, и он от неожиданности шагнул и сел.       — А у меня тут ничего не меняется. Ни-че-го, — грустно протянула Сора. — Похоже, я буду существовать вечно.       Намджун моргнул, обдумывая, как трактовать слова Соры. А она села рядом и положила руку ему на колено.       — Тёплое. Это я чувствую. Ну что, разбойник и безобразник, когда там по программе… хм… половой акт по принуждению?       — Не задумывался, — ответил Намджун, размышляя о другом.       — Значит, сюрприз будет!       Сора опрокинула Намджуна на разноцветное покрывало и склонилась, закрыв остальной мир. Намджун успел поймать озорной блеск женских глаз, рассмотреть кривоватую улыбку и представить дальнейшее «безобразие», как лицо Соры посерьёзнело.       — Джун! Когда на жилой район вдруг опустился этот проклятый туман, я была тут, дома. Мне тогда только двадцать два исполнилось. Райончик был, прямо скажу, так себе, не из зажиточных, но и тут жили люди. Когда опустился туман, всё будто стёрлось. Кусками пропало. Представляешь? Вот спускаешься по лестнице, а она вдруг обрывается под ногами, нет дальше ступенек. А ты только что видела, что они есть. Понимаешь? Оборачиваешься, а позади уже просто туман, нет той действительности, где ты только что была. И люди пропали, — закончила она глухо.       Намджун молчал. Разглядывал лицо, оказавшееся близко, сопоставлял с официальными хрониками, с тем, что знал про вирт. Всё напоминало поломанную программу. И в то же время Сора ощущалась живой. Застрявшей в вирте каким-то образом живой женщиной.       — Чуть позже сообразила, что если чётко помнить, что было вокруг, то оно появится. И вполне может застыть. То есть, так и будет существовать, безотносительно моих мыслей. Этот диван я так сделала. Мой эксперимент, — она улыбнулась так ласково и гордо, будто диван тоже был живым, выращенным и воспитанным с любовью.       Намджун сглотнул. Если допустить, что Смутные Горы — результат чьей-то давней ошибки… То судьба Соры и ещё многих незавидна. И очень, очень сильно напоминает проклятый вирт — главное достижение эпохи, заменившее многие излишества, истощавшие планету. Но тогда… это же преступление?       — Готов? — положила руку на грудь Намджуна Сора. — Догадался уже, что парня у меня не было, не знаю сколько? Если никто из пришельцев, вас то есть, обыкновенных живых, не говорит дату, то я не могу узнать, как давно тут торчу. Мне всё время двадцать два, понимаешь?       — Ты это серьёзно?       — Да, — вздохнула Сора и скатилась с Намджуна. Хотя ладонь её перебралась ему на грудь и там осталась. — Но заставлять не буду, конечно. Только учти, пойти тут без навыков действительно некуда.       Намджун решился. Он не то, чтобы проникся рассказом, нет. История Соры отзывалась в нём какими-то первобытными, затёртыми воспитанием инстинктами.       Он навис над ней и улыбнулся:       — Я готов сделать приятную паузу, прежде чем пристану с вопросами. И потом ещё одну как минимум, прежде чем кое-что проверю.       Сора положила руки на плечи Намджуна, потёрла их.       — Живые отличаются. Сколько не думала, помнить всё так чётко, чтобы и запах, и на ощупь, и вообще… А ты — вот такой весь, как праздник ощущений.       Она закрыла глаза, подставив лицо.       Намджун не стал тянуть, поцеловал, невольно сравнивая с ощущениями от секс-вирта. Ему доводилось писать и такие программы, в памяти всплыли обязательные пять точек воздействий, которые надо было уравновесить для универсальности и правдоподобия. Но в реальности Смутных Гор всё оказалось иным. «Пять точек» не включались одновременно, Намджуна то оглушало собственное дыхание, смешанное с шорохами, чмоканьем и стонами. То вдруг под веками вспыхивали разноцветные круги, а сквозь опущенные ресницы стоп-кадрами загружались картинки — лицо Соры, её руки, грудь, бёдра. То по коже Намджуна бегали электрические искры чистого удовольствия. И откуда-то он уже знал, какой Сора окажется на вкус. На ощупь. На запах. И вообще…              К концу отпуска, стоя на краю сумрака, или тумана, как называла цветной воздух Сора, Намджун чувствовал себя обновлённым. Механические часы не подвели и честно отмерили три с половиной дня.       И вот, по колено в сумраке, Намджун на полном серьёзе раздумывал, получится ли вернуться? Сможет ли он выбить себе отпуск снова? Он понял кое-что важное про архитектуру вирта и Смутные Горы — возможно, это продвинет его в привилегированный класс, что позволит если не найти способ вызволить из сумрака Сору, то хотя бы приходить к ней чаще.       — Прощай, — весело сказала Сора, толкнув Намджуна. — И нечего хмуриться. Граница между твоим и моим миром непроницаема. Мы накладываемся друг на друга, как слои, но не сливаемся. Иди уже, тебе пора.       Намджун хмыкнул. Слои, значит. Не сливаемся, значит. Качественно так они накладывались. Часто и подолгу. С удовольствием.       Он кивнул, не желая прощаться, развернулся и шагнул в ту сторону, куда указала Сора. На выход из Смутных Гор.       Уже оказавшись за границей Гор, Намджун обернулся. Смутные Горы и правда смотрелись как горы. А на деле оказались сумраком, исказившим реальность, укравшим кусок материального мира. Но он не верил, что это навсегда.