Наши на Луне

Больно другим никогда не делай, Они и сами прекрасно справятся. Н. Гринько

В этом легком серебряном веселии после обманчивого золота, горького золота, болящего серебра было отдохновение со вкусом жестокого утомления. Они выиграли вопреки самим себе. Эти ребята. Они выиграли вопреки всем плевкам в спину, которые сыпались на них несколько лет подряд. И с ними выиграла Этери. Тоже вопреки всей той кислотой среде, которую создали вокруг нее. В общем-то, за многие годы, когда ты все время не такой, усваиваешь, что лучшая питательная среда для травли - твоя реакция. Учишься не реагировать. Первое правило королевы - держи спину прямой, а лицо спокойным. Даже когда кажется, что обглодали до костей. В этом твоя гордость. Папа следил, чтобы его дети не нуждались. Были всегда хорошо одеты и хорошо накормлены. Оплачивал все увлечения. И не говорил ни слова. Потому что только ты киваешь на то, что у тебя пятеро, а кто-то с одним кривится, что не додаешь, услышишь. У папы была гордость. Гордость кормильца и надежного тыла. Мужская гордость. Мама следила за тем, чтобы дети учились и трудились. Чтобы никто не мог сказать: понарожали и не воспитывают. У мамы всегда было время и силы подстегивать их, указывая направление новых достижений. Это была ее гордость. Гордость воспитателя, гордость опекуна. Женская гордость. Будь они другими, была бы другой Этери. Была бы другой Этери, были бы другими победы. Или не было бы побед. У Этери своя гордость: гордость профессионала, гордость тренера. Гордость королевы. Пусть и снежной. Она улыбнулась, видя, как Макс тискает в объятиях Вовку и Женю, а Паша пытается обхватить всех троих кольцом своих рук. Первый разговор состоялся на Чемпионате России. Сначала подошел Сережа Воронов. Светски поговорили ни о чем, он спросил про будущие шоу, поинтересовался не нужна ли пара для большей зрелищности. Их пара, Женя и Вова. Пары - это всегда плюс, так что - нужна, надо обсудить детали. Вот при обсуждении и стало понятно, что пара-то парой, а льда-то им придется на подготовку к шоу выдать. Это было сложно. Пошить из одной овечьей шкуры семь шапок не так трудно, как выкроить лишние полтора часа свободного льда. Нашла, конечно. Ввязываться, так ввязываться. Полумер Этери Георгиевна не признавала. Особенно по части “ввязываться”. И в этом тоже была ее гордость. Проверки на прочность гордости и общую стойкость к сопротивлению среды этим лишь начались. Первая волна упала после шоу Урганта. Ошалел даже Траньков, а еще испугался, что на том совместная работа и закончится. Отмахнулась, порекомендовав, привыкать. Это не его цветочки, на которые он до сих пор отлаивался. Это ее ягодки. Держи спину и иди вперед. С короткой они мазанули мимо цели. Было красиво, но не о том. Силы не было. Упал второй вал. Тут даже Москвина из Питера позвонила. Восхищалась умением Этери будоражить народные массы. Тамара Николаевна последние лет пятьдесят от своих слов и решений не отступалась, так что тоже освоилась с ядом доброжелателей. Правда она прививалась мелкими, но сильнодействующими дозами руководящих указаний исключительно. К моменту, когда яд стал общедоступным, Москвину было не убить и слоновьими дозами. Да и возраст и опыт защищал. Не полностью, а все же. Тамарочка была за правду и справедливость. Первая подходила здороваться. Обнимала при встрече. Но можно игнорировать любой видимый факт, если он не вписывается в концепцию травли. В каждом вздохе и слове Тамары Николаевны теперь видели пику Этери. Оставалось только идти вперед, веря, что в спину не кинут камень. Отстреливались из толпы мелкой дробью. Ребята давали повод. Они с Максом теперь ругались матерно и публично. Каскадом. А в промежутках учили терпеть и верить в себя. Это была их гордость. Научить держать удары толпы. Собирали спортсменов по фрагментам, по осколкам. Толпа ведь не думает, что те, на кого они спустили себя, ранятся, ломаются. Спроси любого из этой стаи - зачем? И узнаешь много о честности, справедливости, благородстве и правильном восприятии критики. Они убивают, требуя молчать и улыбаться им, палачам. Да спортсмены и улыбаются. На каждом входе, каждом старте, где-то там, в публике, сидят люди, которые после прокатов откроют телефоны, ноутбуки, планшеты и напишут про кривых, косых, никуда не годных, грибных аутсайдеров. И тут тоже одно правило - молчать. И идти вперед. Впрочем, она не смолчала. Теперь еще и это стало поводом пинать ее, хотя про клоунов было смешно и душеспасительно. Для нее-то точно. А про как спать ложатся после всего, что изливают, может, и лишнее, зато - честно. Она и правда - не понимает, как спится с таким в душе. И кошмары ведь не мучают. И совесть не болит. Даже, наверное, чувствуют себя рыцарями, указывающими путь заблудшим. Благая миссия у людей, по версии их совести. В конечном счете, ведь достучалась она до Женьки с Вовой, что есть только один способ борьбы в этой разъедающей жиже сплетен и мерзости - быть лучше. Быть лучшими. И они стали! И, даже если это неправильно, Этери рассчитывает, что сегодня кому-то будет больно и зло. Каждому из тех, кто без остановки лил помои на них весь сезон. И на Макса, и на Вовку, и на Женю, и, бог даст, на нее. Она им желала бессонницы и похмелья утром. Нехорошо, да. Гордость требовала забыть и даже простить. А душа хотела, чтобы они почувствовали, хоть краем сердца, то, что пережил хмурый и растерянный Вова, маленькая, забывающая как смеется Женька, нервный и упрямый Макс. И давно идущая через град всего этого Этери. Да, она хотела мести, что придет сама собой и вернет людям ту боль, которую они породили. - Этери Георгиевна,- Женя подсела на подлокотник кресла, где отдыхала тренер,- чему вы улыбаетесь. - Мы прошли по Луне, Женька! Ты рада?- девушка кивает головой и на глазах снова появляются слезы. - Спасибо!- в сотый, наверное, раз повторяет фигуристка. - Вам спасибо. Выдержали,- Этери кладет руку на колено спортсменки и нежно треплет. Вот и эти в космосе. Значит все правильно! Значит она все сделала правильно. В этом была ее гордость и ее сила.