***
— Сейчас можно направо, — подсказал дорогу Артём, когда машина уже заехала во двор. Мужчина спокойно ехал, следуя указаниям парня, и остановился у подъезда. — Всё? Серьёзно? Вы действительно просто так меня довезли и уезжаете? — недоверчиво спросил парень. — Кто сказал, что уезжаю? Я тебя сначала до квартиры провожу и убежусь, что ты до дома целый и невредимый добрался. — Спасибо, конечно, что подвезли, но ваша помощь излишня, — фыркнул парень, выходя из машины, — Может, вы меня ещё тогда накормите и спать уложите? — Судя по всему надо бы. Ты когда ел в последний раз? А спал? Нормально спал, а не дремал в метро, — мужчина уверенно шагал за парнем к подъезду. — Молчишь, — констатировал он, — Сказать нечего. А курить ты когда начал? Мать твоя и так вся на нервах, а что с ней будет, когда ты ей такой сюрприз подкинешь? — спрашивал мужчина, уже поднимаясь по бетонным ступенькам. — Да ничего с ней не будет… К тому же не узнает она. Кстати, чего это вы за неё так беспокойтесь? — Артём обогнал мужчину на пару ступенек и продолжил подъём задом, смотря ему в лицо. — Сигареты, — мужчина вытянул вперёд раскрытую ладонь, — Артём, я не шучу. Сигареты сюда давай, — заметив, что парень уже засунул руку в карман джинсов, но замешкался, тренер прибавил, — ребёнок, ты всё ещё уверен, что Марина ни о чём не узнает? А кто-то говорил, что ему нечего скрывать, — Артём, стоя на две ступеньки выше, всё же, недоверчиво глядя сверху вниз на мужчину, опустил пачку в протянутую руку. — Молодец. Я надеюсь, это был первый и последний раз, — коробочка перекочевала в карман мужчины, который продолжил движение по лестнице, — я понимаю, что я сейчас не в том положении, что бы тебя воспитывать, но поверь, если я ещё хоть раз увижу тебя курящим или узнаю, что ты продолжаешь — тебе не поздоровится, — Артём лишь усмехнулся. Его забавляла эта ситуация. — Ну всё, мы пришли, — сказал парень, вставляя ключ в замочную скважину, — Леонид Витальевич, вы ещё долго тут стоять будете? — Нет. Сейчас только убежусь, что ты зашёл в квартиру и закрылся на все замки и поеду. — Ой, эта гиперопека начинает меня пугать, — весело подметил Артаков, — кстати, куда поедите, если не секрет? — Не знаю пока. В какую-нибудь гостиницу, в которую меня заселят в такое время. — Так может, останетесь? У меня переночуете? — вопрос вырвался сам. Артём даже не сразу понял, что предложил и кому предложил. Это произошло как-то на автомате. Мужчина стоял рядом и обдумывал предложение. Было видно, что в нём боролись здравый разум, кричащий о том, что он не имеет права вот так оставаться ночевать у парня, который по сравнению с ним является ребёнком и что-то ещё… Но когда тренер поднял глаза и увидел какую-то детскую, наивную надежду в глазах мальчишки, это что-то второе взяло над ним верх. — Да… Да пожалуй, — а Артём, кажется, этому и обрадовался. Действительно, ночевать в одиночестве ему уже порядком надоело. — Проходите, — сказал он, распахнув входную дверь, — возможно, покажется странным, но мне сейчас приятна будет ваша компания. Около часа молодые (и не очень) люди потратили на организационные вопросы. Сначала Артём подготовил в зале спальное место для тренера, а потом получил от него по ушам за отсутствие в доме каких-либо продуктов, кроме бутылки водки, трёх бутылок коньяка и пачки чипсов. Потом Артёму пришлось идти в магазин за едой, в то время, как Леонид Витальевич разговаривал с кем-то с работы по телефону — просил подменить его на завтрашней тренировке. Когда парень вернулся домой, он понял, что мужчина успел сходить до машины и тот минимум вещей, которые он впопыхах собрал, думая, что едет в Москву максимум на день. А с вещами этими он принёс ещё и небольшую аптечку, которая, кстати, тоже у Артакова отсутствовала, и заставил его выпить противовирусное. Якобы, если один раз, в минус пять сходить на улицу без шапки, можно подхватить все мыслимые и немыслимые заболевания. Потом Виноградов наспех сварил макароны и нарубил салат и заставил парня поесть. Нет, Артаков никогда не страдал РПП и прочей фигнёй, просто сейчас уже реально не хотелось… Но мужчина был настойчив. А Артём был настолько увлечён общением с ним, что даже находя его поведение странным, не зацикливался на этом. У парня никогда не было отца. Да и единственным наставником по жизни была мама… Она учила его всему, чему всех мальчиков учат папы, а тому, чему не могла научить мама, Артём учился у улиц… Она была строгой, но заботливой, и парень был счастлив, живя с ней и очень её любил, но… Но только сегодня он понял, что всё, оказывается было не так радужно, и как же всё-таки сильно ему не хватало рядом крепкой мужской руки. Возможно, будь у него отец, Артём был бы совсем другим человеком. А он ведь даже имени его не знает… Знает только, что он тоже был фигуристом. Отчество у парня, как и у мамы — Викторович, и ему известно, что его дали ему по дедушке, потому что заранее знали, что рано или поздно он начнёт искать своего отца. Правда, уже слишком поздно. Он уже далеко не ребёнок и сейчас уже ничего не изменить. Да, он непременно поговорит с мамой на эту тему, как только встретиться. Но сейчас он не готов… На часах без пятнадцати двенадцать, а Артём уже засыпает на ходу. Вырубаясь, он абсолютно случайно упоминает, что последние несколько ночей не спал, гуляя по улицам города, за что получает усталый вздох и короткую речь о воспитании, а точнее — о его отсутствии. Мужчина практически самостоятельно умывает сонного парня, а до кровати несёт уже на руках. Он накрывает спящего Артёма одеялом и отодвигает вьющиеся волосы с его лба. Рассматривая лицо юноши в лунном свете, мужчина уже в сотый раз за день задумывается о том, что он потерял из-за своей трусости. Тогда, двадцать один год назад. Тогда, когда бросил беременную Марину и сбежал в другой город. Но сейчас слишком поздно об этом думать. Остаётся только надеяться, что ему удастся помочь Тёме избежать его ошибок.***
Артём просыпается от звука пришедшего на телефон уведомления. Время 00:28. Это он узнаёт, включая смартфон. Щурясь от яркого света экрана, парень пытается его разблокировать, что удаётся не с первой попытки и заходит в чат с другом.Машков
Блин, ну у тебя и приключения!
00:28
Артём видит, что парень печатает.Чё, Виноградов этот твой реально в Москве?
00:28
Кст, так чё ему надо было то?
00:29
Бля, чел, ни за что не поверю, что ты спишь.
00:29
Парень хочет что-то ответить, но слышит, как на кухне звенит телефон. Да, такая вот Артём сволочь. Решил, что подслушать разговор левого мужика, который спит в его квартире, при чём даже не своего, ему интереснее, чем ответить на сообщения лучшего друга. Артаков прячет телефон под подушку как раз в тот момент, когда с кухни доносится простое «Привет, Марин». А за ним следует такое же «Да, всё хорошо. Жив, здоров. Не спал только несколько суток, и, мне кажется он немного температурит, но пускай сам лечится — взрослый мальчик… Да не за что… Мы сейчас у него… Спит… Да? А я несколько раз просил этого балбеса позвонить тебе… Нет, ты не злись на него, он меня, наверное стеснялся…» Артём услышал приближающиеся шаги и закрыл глаза, притворяясь спящим. Блин, серьёзно, ведёт себя как маленький, но не он эту игру начал. — Слушай, а ты не думаешь, что пора бы… — Думаю Лёнь, — Артём услышал голос мамы, доносящийся из телефона, — но как? Как он к этому отнесётся? Ты ушёл от нас, когда только узнал о моей беременности… — Он у тебя умный парень. Всё поймёт. Может, не сразу, но поймёт. Я просто смотрю на него, и… И понимаю, что не могу больше. Двадцать лет парню! Двадцать лет! Понимаешь, мне было столько же, когда мы с тобой встречались, — сердце лежащего под одеялом парня пропустило пару ударов. А град уведомлений продолжал разрывать телефон, — представь Тёму на моём месте. Ты думаешь, он поступил бы по-другому? — Я не думаю, я знаю. Я достаточно хорошо знаю своего сына, чтобы понять, что он так не поступит, — медленным, уставшим голосом вещала Артакова. — Но он не только твой! Он и мой сын тоже! — шептал в трубку Виноградов. А Артём, кажется, перестал дышать. — Да? Ты, наверное так много сил вложил в его воспитание… Растил, содержал, по ночам алгебру учил,.. — Скажи, а он у тебя всегда спит с телефоном? — перебил мужчина, показывая, что не хочет сейчас разговаривать на эту тему. — Научила бы его хоть звук на ночь отключать, если такая ответственная, — Виноградов подошёл к кровати и наклонился, ища телефон, — горячий… — прошептал он в трубку, задев рукой лоб парня. Обнаружив, наконец, гаджет, мужчина вытянул сверху панельку уведомлений и, активировав режим «без звука», положил его на тумбочку. Он хотел ещё что-то высказать Марине, но замер, заметив, что парень перед ним лежит с широко раскрытыми глазами а потом, со словами: «я перезвоню» сбросил вызов и сконцентрировал всё своё внимание на Артёме. Он уселся на кровати по-турецки и продолжил смотреть на мужчину в непонимании. В непонимании того, что он только что услышал, или в непонимании того, почему от услышал это только что. — Тёма, ты… Ты всё слышал? — парень кивнул. Его никто за последние лет десять ни разу не называл «Тёмой» — он сам просил так не делать. Но из уст этого человека оно звучало как-то… приятно. По-особенному. — И давно? — С самого начала, — сухо ответил парень. — Блять… Неудобно получилось, — мужчина присел на край кровати, — но зато теперь ты всё знаешь. — Я… То есть, я в… — Да, Тема. Ты — мой сын, — сейчас, смотря на парня в оверсайз футболке и свободных пижамных штанах, освещённого лунным светом, Лёня видел исключительно того маленького мальчика, которого, в своё время лишил отца, — прости меня. Прости меня, пожалуйста, за всё, Тём, — мужчина держал парня за плечи и смотрел ему в глаза. Конечно, он понимал, что бесконечных «прости» мало, но он пока не знал что может ещё сделать, — Я тогда глупым был, молодым. Надеялся, что стану известным, богатым, и… — А сейчас? — перебил Артём. — Что сейчас? — Какой вы теперь? — Теперь… Теперь я понимаю, что ты и Марина — самое лучшее, что случалось в моей жизни… — повисло молчание. Мужчина ждал реакции Артёма. Сейчас он может оттолкнуть его и выгнать, и поступит правильно, а может поддаться искушению и попытаться понять… Но парню не надо было понимать его. Ему надо было почувствовать. Почувствовать хотя бы каплю сожаления в голосе мужчины и понять, что они действительно друг другу с этого момента не безразличны. Артём резко дёрнулся и через долю секунды обвил руками шею и положил подбородок на плечо, своего отца. Отца, которого он видел по несколько раз в год, но о существовании которого даже не подозревал. Парень ждал ответной реакции и чувствовал, что глаза его наполняют слёзы. Виноградов тоже медлить не стал и обнял парня, затаскивая к себе на колени. Носом он зарылся в чёрные, волнистые волосы, а руками продолжал сжимать тело своего сына. Артём согнулся, прижимаясь к груди мужчины, чувствуя его дыхание и сердцебиение. Артёма трясло. Он часто всхлипывал и вздрагивал. Все эмоции, копившиеся много лет, выплеснулись наружу. Всегда он был единственным мужчиной в семье. Он всё детство чувствовал, что должен защищать маму, и сейчас, спустя многие годы он впервые сам почувствовал себя по-настоящему защищённым. Почувствовал себя защищённым рядом с человеком, который бросил его много лет назад. Что-то в глубине души кричало, что всё это не правильно но чувства были сильнее разума. Бросил один раз — бросит и второй, но какая-то часть мозга всё-таки верила, что он изменился. Повзрослел. И Артём в это верил. Он чувствовал тёплое дыхание на своих волосах, чувствовал сильные, горячие руки на плече и пояснице, слышал ровный стук сердца, которое, оказывается, качало кровь так похожую на кровь самого Артёма и глупые успокаивающие слова, которые питерский тренер шептал без перерыва. «Тихо, всё хорошо… Я с тобой… Не бойся ничего… Всё будет хорошо… Тёма, я теперь всегда буду с тобой…» — Точно? — спросил парень, выпрямившись. Теперь его глаза были чуть выше глаз мужчины, который всё ещё крепко прижимал парнишку к себе. — Точно. Теперь это абсолютно точно… Съездим завтра к Марине? — спросил мужчина, отстраняясь и отодвигая чёлку со лба парня. — К маме? — спросил он, почти успокоившись. — Угу, — подтвердил Виноградов, а Артём кивнул в ответ. Он был очень уставшим, но спать совсем не хотелось. Парень боялся, что проснётся и поймёт, что всё это сон, — всё хорошо… — Па-ап? — протянул парень, как бы пробуя это слово на вкус. Сейчас оно приобрело совсем новый смысл и заиграло новыми красками. Когда он поймал на себе немного удивлённый, но такой счастливый взгляд мужчины он продолжил, слезая с колен, но шею из хватки не выпуская, — а как ты думаешь, я… — парень пытался подобрать слова, — я правильно сделал, когда бросил… это всё? — задал давно волнующий его вопрос Артём. — Ты сейчас про коньки, да? — мужчина был удивлён такому ходу событий кажется, даже сильнее, чем их виновник. Но он старался держать себя в руках и отстранился, заглядывая сыну в глаза, — Ну, вообще-то я в этом деле не лучший советник, — грустно усмехнулся он, вспоминая свой опыт, — но… Если ты совсем никак не можешь без спорта, — он снова прижал парня к себе, — ты всё равно иногда можешь просто так приходить на каток, для себя, — Артём внимательно слушал этот завораживающий голос, показавшийся вдруг таким родным, — но и вернуться в профессиональный спорт ещё не поздно. — А ты? — ответа не последовало и парень поспешил уточнить. — Ты как думаешь, что я должен выбрать сейчас? Спорт или… личную жизнь? — Мальчик мой, я ведь совсем тебя не знаю, — мужчина вдохнул хвойный запах какого-то шампуня с пихтой или сосной, стараясь запомнить его, как и этот момент на всю жизнь, — я не могу давать тебе советы. Я в своё время уже совершил ошибку. Этот выбор должен сделать ты. Ты сам, а не кто-либо другой. — А если я не знаю, что выбрать? — Ты знаешь, Тёма. Просто, тебе нужно время, что бы понять самого себя, — сейчас Артём и Лёня сидели и разговаривали так, будто и не было между ними этой пропасти длинною в вечность. Закончился этот ледниковый период, который царил в этой семье долгие двадцать лет. Будто они всегда были рядом. Жили под одной крышей и гуляли по одним улицам, ездили в одной машине, — хочешь, мы с тобой завтра сходим на каток? — спросил мужчина у своего сына. Артём промычал что-то невнятное в ответ и провалился в сон. Судя по тому, что заснул он с улыбкой, он получил ответы на все свои вопросы. Питерский фигурист боялся выпускать из рук это тёплое тело. Боялся, что выпустит и поймёт, что происходящее — всего лишь иллюзия, и они с этим мальчиком всё ещё чужие люди. Он готов был продержать его на руках хоть всю ночь. Хоть неделю, лишь бы знать, что всё это наяву.***
Проснулся Артём в половину десятого, почувствовав приятный запах с кухни. Он помнил все вчерашние события и даже, кажется, ощущал на себе парфюм петербуржца. — Доброе утро, Тём, — сказал мужчина, тихо вошедший в комнату. — Ты здесь! — парень подскочил с кровати, радостно прокричав глупый вопрос. — Конечно, я здесь, — спокойно ответил Виноградов, прижимая к себе парня, — и теперь я больше никуда от тебя не денусь.