Неделя безумия

Оливия рассматривала Брайна и Ботана, споривших между собой: — Я положил короля, Ботаник! Не жульничал я! — вскрикнул в возмущении блогер, однако повода для ссоры не давал. Игра ведь. Да и он, на самом деле, правда мухлевал, только Ботану об этом знать не обязательно. — Там был Валет, кого ты пытаешься обмануть? Вот ты, Оливия, сидела рядом с нами. Подтверди, что там масть другая! — Ещё чего, не вовлекай её, она ничего не видела! — разнервничался блогер. Стар прищурилась на одного и другого, сжав губы в тонкую полоску, затем, подняв руку, звонко щёлкнула пальцами, растворяясь в серых бликах. Перед ней не поменялось абсолютно ничего, разве что взгляд помутнел, а тело стало более расслабленным. Мапс и Ботан вмиг стали неподвижными, словно застывшие скульптуры и экспонаты. Оливия игриво хихикнула, затем посмотрела на колоду использованных карт, поднимая сразу несколько, чтобы проверить, кто оказался прав. Изучив ходы поподробнее, она положила всё на свои места, сев в ту же позу, затем повторила щелчок, возвращаясь в свою «реальность». — Я видела, как Брайн положил валета. Так что не хитри и забирай все шесть карт, — кивнула носом блогеру, затем ухмыльнулась, когда увидела недовольное лицо друга. И повезло же ей с такой способностью.

***

Жить со сверхспособностью было нереально круто, при том, что такое совершенно невозможно. Нет, Оливию, конечно, знатно напрягало то, что Чувак В Желтой Толстовке перемешается с помощью холодильника, а духи Ботаника на самом деле не совсем обычные, но владеть такой силой, с помощью которой ты можешь «подчинить» весь мир, казалось сумасшествием и безумием. Девушка сама не поняла, как начала владеть безвременьем. Один щелчок — мир вокруг тебя приобретал серые тона и мертвую тишину. Один щелчок — ты забываешь собственную материю, когда находишься в странном состоянии из-за побочных эффектов. Один щелчок — все вокруг тебя неживые. Каменные статуи, с которыми можно провернуть немалое. Однако такое занятие считалось опасным. Оливия сразу поняла, что это только её секрет, с которым нельзя поделиться. Тайна, о которой умолчит до конца дней. А в первые дни ей хотелось растрепать абсолютно всё: как она застала застывшего Тигру в прыжке, Ботана, тянувшегося к сладкому печенью, и Брайна, фотографирующего себя в гостиной. Но девушка вовремя одумалась, понимая, что её посчитают свихнувшийся напрочь. Поэтому Стар не стала «Ледибаг» и героем Санкт-Петербурга. Она использовала силы ради прихоти, забавы и вечных шуток, которых накопилось сотни в голове.

***

Щелчок. Другая реальность. Оливия подошла к «мертвому» Ботану, потянувшись рукой к заветной щеке, нежно погладив большим пальцем. И зачем признаваться в любви, когда можно остановить время, полюбоваться на свой предмет обожания, потрогать, рассмотреть, и тебе никто ничего не скажет? Такая возможность несомненно радовала девушку, ведь раскрыть себя перед другом она не могла на протяжении нескольких лет. Безвременье помогло ей почувствовать себя выше этого. На лице засияла довольная ухмылка. Оливия приблизилась, прижимаясь к чужим губам настойчивым поцелуем, задерживая дыхание. Она переместила руку ему на шею, затем спустилась ниже, не ограничивая себя в прикосновениях. В такие моменты позволено абсолютно всё. Губы парня приоткрыла сама, управляя им, словно куклой. Сама небрежно ласкала языком, сминала, мычала от удовольствия и кайфовала от широких возможностей. Целовать беспомощного Ботана без обязательств — так хорошо, что крышу сносило. Порой она не замечала, сколько могла стоять, смотря ему в голубые глаза: чувства наполняли каждую клеточку души, заставляя погружаться в трепетную воображаемую влюблённость, о которой он никогда не узнает — незачем. У Оливии есть все привелегии для того, чтобы восполнить между ними безжизненную настоящую любовь. На время обращать бессмысленно. Времени нет и не существовало в её маленьком мире.

***

В этом маленьком мире она позволяла чувствовать себя Богом. Пока все жили спокойной жизнью, Оливия творила самые разные вещи, о которых страшно подумать обычному человеку. И это приносило невообразимый кайф: ты — нечто особенное; повелитель времени, которому позволено вершить судьбы и перевернуть мир с ног на голову, если захотеть, остальные — ничто. Стар оставалось лишь действовать. На благо или на зло — плевать. Для неё важна только азартная игра, ради которой она жила последние несколько месяцев. Но, очевидно, что «игра» заставляла Оливию понемногу сходить с ума от фальшивого удовольствия, созданного куклами, тишиной и приторными мечтами.