Дар

Билли точно знал, что обладал сверхспособностью. Не просто склонностью, талантом или ещё каким-нибудь тривиальным качеством, которым мог похвастаться среднестатистический житель трейлерного парка, вовсе нет. Знал, что наделён силой всегда попадать в цель, любым выстрелом. Один из маминых хахалей как-то раз даже бросил, не сумев скрыть зависть расслабленным голосом, что дай ему в руки огурец, он и им сможет пристрелить летящего гуся на ужин. Билли ещё как помнил тот яркий день, когда впервые обнаружил у себя сверхъестественный дар. Ему было пять лет (уже взрослый, считал тогда со всей серьёзностью) — тот самый возраст, когда ему наконец разрешили играть не только во дворе дома, но и через дорогу! И старая, вся в пятнах ржавчины, калитка по-дружески выпустила его на улицу, вперёд, к приключениям. Помнил, как ощущал прикосновения травы к коже. Как оттопыривался карман, в который мама заботливо положила бутерброд с арахисовой пастой и виноградным джемом (не очень вкусным). Как соседский пацан Джек заявил, что только он может попасть из рогатки в висящее на дереве яблоко, а раз остальным ребятам не доступна такая меткость, то они все «бесполезные ослы». Быть ослом совсем не хотелось, и Билли гордо заявил, что без труда побьёт рекорд Джека и его самого. Встал у черты. Вложил камень в резинку. Не думал о том, что никогда в жизни не стрелял. Прицелился. Не испугался, когда перед ним вспыхнули огоньки, образовав сияющую золотым светом цепь, начинающуюся от оружия и волшебным пунктиром пронзающую заветное яблоко. Выстрел. И потрясённый вздох Джека при виде рухнувшего на землю яблока. Получилось! Билли смог! А следом — раз, раз, раз! — с дерева по очереди полетели и выбранные Билли листья, и сучок, и даже крошечный напёрсток, которого и не различить-то толком с расстояния. «Ты бы сдался» — язвительно ворчал Джек, повторяя фразу из какого-то дешёвого фильма, пока залезал на ветки и водружал на них последнюю цель. «Так нечестно» — обиженно буркнул, когда получил заслуженный щелбан по лбу. Билли заново чувствовал, как тонет в волнении. Нельзя оплошать перед Робин! Если у него получится, то прямо тут, на арене кладбища автомобилей, она может согласиться стать его девушкой, принять его первую любовь. И он решился. Взять в руки пистолет, чёрт знает где раздобытый Гэдсденом — прицелиться в стоящую на заборе пивную банку («Всё получится должно получиться она же смотрит прямо сейчас») — держать руки так, чтобы траектория волшебной цепи соединила ствол и банку — вперёд. Бабах! Выстрел такой громкий, что перепугал дремлющих желтоголовых дроздов, и огромная стая врассыпную бросилась улетать, крича на всю округу встревоженное «Чью-чи-чи-чи!». Казалось, они били крыльями так сильно, что даже сдули пыль с земли, и та стала царапать горло при дыхании. Красота! — Смотри, смотри! — задорно смеялась Робин, придерживая кепку, чтобы та не свалилась. И Степенеки наверняка услышали его даже из дома. Ох и шуму-то поднимется! Шея стрелка точно получит пару хлёстких ударов мокрым полотенцем да причитания о том, что его учили быть порядочным, хорошим человеком, а не смутьяном, позорящим Дом Вековечной Краски. Но это всё совершенно неважно, ведь он не промахнулся! И фейерверком его триумфа стали белые брызги пива, вылетевшие сквозь пробитую дыру стенки. Пусть все видят! — А ты хорош, мелкий, — и её игривый толчок кулаком в плечо навсегда остался в памяти золотой печатью вместе с тёплыми словами. Получилось, получилось, получилось. Пора приступать ко второй части плана. — Может… — Слушай, а ты планируешь использовать свой дар на работе? Билли растерялся, совершенно не ожил, что его перебьют в такой ответственный момент. Только теперь, много лет спустя, он догадался, что она специально сменила тему, понимая, что он хотел сказать ей. Если признание не прозвучит, то не придётся отвечать отказом и разбивать сердце влюблённого ребёнка. Что ж, по-своему мудро. — Я, ну, не знаю… Не думал об этом. Может быть, в армию пойду в морпехи и буду как Улисс Грант. Справедливость, помощь стране, всё такое, — пока бормотал, ругал себя за то, что звучал недостаточно уверенно. Судя по разочарованному лицу, Робин не одобрила его выбор. — Пушечное мясо? Серьёзно? Эх, ты достоин куда большего. Тишина. Билли молчал, подбирая новые аргументы. Даже птицы унялись и вернулись обратно на ветки. Что бы сказать, чтобы доказать ей? — Слушай. А как тебе профессия фотографа? Там твои меткие глаза пригодились бы. Просто представь: твои фотографии на первой странице «Нью-Йорк таймс»! Это же круто. — Ага, круто, — отозвался Билли, ни капли не согласный. Где-то вдалеке смеялись сводные братья и сёстры, кашлял автомобиль приёмного отца, текла обычная жизнь. Момент упущен, сегодня признаться не удастся. И друзья направились домой. Билли думал. За несколько часов до убийства только и оставалось, что тщательно проверять готовность, продолжать казаться хорошим парнем в глазах соседей по офису да ненароком предаваться раздумьям. Думал, вспоминал, как отзывались о даре близкие. Как порочили мирное применение его сверхсил. Но их прогнозам не суждено сбыться, и завтра пуля пробьёт череп Джо Аллену. Со вздохом Билли глянул на ступеньки суда.