Дотронуться до неба

— Скажи, ты хоть иногда вспоминал обо мне? — Аджей, я никогда тебя не забывал. Не было ещё такого дня. — Как странно. Я могу сказать тоже самое. Они замолчали, надолго всматриваясь на заходящее солнце. Оно медленно опускалось, прячась за кронами деревьев и одаривая двух легенд последними лучами. Октейн сидел рядом, вытянув ноги перед собой и теребя в руках травинку. Неугомонный. Лайфлайн улыбнулась. Годы его не изменили. Как и ее. — Ты поступила как мечтала. — Да, — Аджей кивнула, хотя это не было вопросом. — Клиника давно открылась для всех нуждающихся. Моя клиника. — Ты всегда любила помогать людям. — Да. Они опять замолчали. Трудно было находить слова. Но ещё сложнее было молчать. Лайфлайн не солгала, она действительно все время о нем думала. После того как игры закончились навсегда, каждого повела своя дорога. Они тоже ступили на свой путь. Многим потребовалось время, чтобы понять как и чем жить дальше. Но Лайфлайн всегда знала. Она никогда ни о чем не жалела. Почти ни о чем. — Я не должен был тогда уходить. — Должен. И я должна. Мы делали то, что оставляло нас нами. И наши дороги были верными, раз в итоге они свелись в одну. Пусть и ненадолго. — Я скучал, hermana. — Я тоже, Сильва. Аджей вздохнула и легла на траву. Ее лицо окружила зелёная растительность, подул лёгкий ветерок шевеля ее красные волосы. В сгущавшихся сумерках по небу низко плыли серые облака. Казалось, протяни руки и дотронешься. Со времён последних игр прошли годы. Легенды всегда думали, что будут рядом, будут поддерживать друг друга и обязательно оставаться на связи. Но как обычно это бывает — расстояние забрало у них все. — Как ты меня нашёл? — Спросила Лайфлайн, срывая щекотавшую ладонь травинку. — Я всегда знал, где ты. Вот так просто. Всегда знал. Всегда знал, но пришёл только сейчас. — Почему? — Почему я здесь? — Да. — Потому что это правильно. — Правильно для кого? — Я не знаю, hermana, — Сильва подтянул ноги к груди, упираясь в протезы локтями. — Я уже ничего не знаю. Аджей закрыла глаза. Все же они изменились. Стали другими. Тех дней и тех беззаботных легенд уже не вернуть. Остались только два уставших человека со странной, непреодолимой тягой друг к другу. — Я всегда боялся перейти черту, — заговорил Сильва. — Всегда боялся признаться тебе в своих чувствах, а потом стало поздно, понимаешь? — Понимаю, — тихо ответила она. — Я решил, что проще забыть и начать новую жизнь, жизнь без игр и без тебя. Но это не оказалось проще. Я хотел прийти ещё давно, но подумал, что если ты начала новую жизнь это будет эгоистично. Вот так врываться и переворачивать твои устои с ног на голову, — в его голосе послышалось отчаяние. Лайфлайн открыла глаза. — Но ты здесь. — Да, я здесь. Он выдохнул и откинулся рядом. Его торчащие во все стороны салатовые волосы соприкоснулись с ее щекой. — Я рада, что ты пришёл, Сильва, — проговорила Лайфлайн. — Я была уверена, что тот день, когда мы прощались перед планолетом не был нашим последним днём. Я строила свою жизнь почти с нуля, хоть и имела под ногами фундамент. Я тоже многого боялась. Боялась, что ты признаешься в своих чувствах и боялась, что ты никогда этого не сделаешь. Боялась, что ты вот-вот появишься на пороге, хотя каждый день ждала этого. Боялась, что никогда о тебе больше не услышу. — Чего ты боишься сейчас, Че? — Что ты снова исчезнешь. Так же внезапно, как и появился. Тут, вне арены, мы слишком разные. Слишком… И даже если ты решишь остаться, то рано или поздно поймёшь, что я была права. — Аджей, я никогда не сделаю тебе больно. — Ты уже сделал, Сильва. В тот момент, когда ты появился на пороге моей клиники — мое сердце разбилось. — Думаешь, я все-таки поступил как эгоист? — Нет. Я думаю, что готова расплатиться любой болью за эти часы. — Я не хочу, что бы ты расплачивалась хоть чем то. Я не хочу чтобы ты ломала свою жизнь из-за меня. Я хочу, что бы все было как раньше. Ты, я и те безумные дни, что мы были неразлучны. — Сильва, как раньше уже не будет. Ты же знаешь… — Она осеклась. — Знаешь, я вышла замуж. — Знаю. — Но ты все равно здесь. — Да, я здесь. Ты его любишь? — Да. — Наверно, сейчас я должен встать и оставить тебя. Не лезть в твою жизнь и отпустить. Должен. Но я не могу. — Знаешь, я тоже эгоистка. Я не хочу, чтобы ты уходил. — Аджей, он хороший человек? — Да. Даже слишком. Я все время думаю, что я его не достойна. Я никогда не смогу полюбить его так же, как он любит меня. Так, как всегда любила тебя. Выйдя за него замуж, я предала собственное сердце. Сильва приподнялся на локте, и заглянул в глаза Аджей. По ее смуглой щеке скатилась слезинка, исчезая в траве. Он сжал зубы, не позволяя себе дотронуться до мокрой дорожки на ее лице. И вместо того, чтобы сгрести ее в охапку и прижать к себе, снова упал в траву. — Сильва? — Да, Аджей. — Ты уйдёшь? — Я должен. Но я не могу. Из ее груди вырвался хриплый выдох. — Ты хочешь, чтобы я ушёл? — Нет. — Тогда я никуда не денусь. Даже если ты передумаешь. Даже если потом ты будешь меня гнать, я все равно останусь. Я украл для себя этот вечер, думал, мне этого будет достаточно. Но теперь я знаю, я вижу — мне будет мало и целой жизни. На небо восходил бледный диск луны, освещая поляну с двумя легендами. С двумя людьми, чьи сердца бились в такт друг другу с самой первой их встречи и будут так биться, пока не замолкнут навсегда.