Рикошет

Как же я бежала от него. Думала, что смогу уйти. Но я не смогла. Это было невозможно. Он был мне противен, омерзителен. Одно только его имя вызывало рвотный рефлекс. Учиха Саске. Плевать я на него хотела! Растоптала и выкинула. Все говорят: «Саске то! Саске это!» Бесит. Ну, подумаешь, мордашкой вышел. Ну, и что? Разве человека судят по внешности? Мне только что самой от своих слов смешно стало. Конечно! В нашем мире ничего кроме смазливой мордашки и кошелька побольше не привлекает. От этого хочется сойти сума, а лучше головой вниз упасть. И вот почему он именно ко мне пристал? Что, мало крашеных куриц? Я не понимаю. Сначала он просто торчал возле меня. А попала я по-крупному. Наши мамочки - лучшие подружки. И поэтому таскают меня за собой, а он таскается за мной. И ты ему ничего не говори! Ибо так себя хорошие девочки не ведут. Какая я, к черту, хорошая девочка? А? Я уже давно выросла. Как только я что-то говорю по–своему, меня сразу же начинают попрекать. Мол: «Ты же леди!» Господи, какая я, на фиг, леди? Никогда ею не была. Просто родители сами для себя создали этот образ. А спорить я и не стала. Пусть делают то, что хотят. Только пусть меня не трогают. И до чего это дошло? До того, что теперь мне и слова лишнего сказать не дают. Как я тогда ошибалась насчет Учихи. Глубоко ошибалась. Обзывала его, обижала. Я думала, что он - это мое наказание, а оказалось, что он - мое спасение. Мой парень, с которым мы встречаемся уже больше двух лет, заявил мне, что я была для него просто богатой сучкой, за счет которой он жил. *** Этот день не отличался от других дней ничем. Университет, крики преподавателя, столовая и дом. В свои восемнадцать лет я уже много чего сделала. И Пейн мной гордится, говорит, что никого лучше меня у него никогда не было и не будет. Я во все его сказки верила. Отдавала ему свою кредитку, мол, на, только не нервничай. Он очень переживал, что мы из разных уголков общества. А когда отец все чаще и чаще спрашивал, на что я трачу такие бешеные деньги, я не знала, что отвечать. Покупаю вещи? Машины? Яхты? Я просто стояла и наивно хлопала глазами. А закончилось все тогда, когда отец закрыл мне все денежные счета. - Сакура, дорогая, а почему карточка заблокирована? – спросил меня Пейн, когда я, уставшая, пришла из универа. - Не знаю. - Как это ты не знаешь? – возмутился он, – А кто должен знать? - Успокойся, пожалуйста, сейчас я позвоню папе и спрошу. Когда я позвонила отцу, он сказал, что закрыл все мои счета, ибо пошла информация о том, что моей карточкой рассчитываются в самых дорогих пабах города. От этого я вообще опешила. Но потом папа сказал, что в одном из стриптиз-клубов Токио моей золотой карточкой оплачивали услуги прос… девушек легкого поведения и причем регулярно. Сказать, что спать мне тогда перехотелось, - значит, не сказать ничего. Но, может, папа просто узнал о Пейне и хочет, чтобы я от него отвернулась? Я не стала тогда выяснять с ним отношения, ибо подумала, что это - ложь. Я отдала этому парню свою платиновою карточку, которая мне досталась от дедушки, там было огромное состояние. Каждый день меня мучило чувство, что отец был прав. И с помощью банка я узнала, где чаще всего используется моя карточка. Мои опасения подтвердились. Каждую среду и пятницу с карточки снимают крупную суму денег в клубе «Лагуна». И вот, набравшись смелости, я поехала туда. В клубе играла ритмичная музыка. Вокруг ходили полуголые девицы. От этой картины становилось тошно. Один извращенец ударил меня по пятой точке. Ходила я долго, пока не заметила как из одной приват-комнаты официантка выносит знакомую карточку. Спутать я ее не могла, это очевидно. Втянув в легкие побольше воздуха, я направилась к той комнате.