Warten auf die Götterdämmerung

Und die Erde erbebte, und die Felsen zerrissen, die Gräber taten sich auf, und standen auf viele Leiber der Heiligen, die da schliefen… ©️Matthäus 27:52

Небо пылало закатом — кровавым и нежным; Сонм облаков над долиной стелился туманом: Ветер принёс эту влагу из жаркой пустыни… Розовость неба сулила дождливость рассветов. Если в груди сохранился хоть призрак надежды, Если молитва из уст вознесётся на небо, Если ещё не оглох мой Творец и Спаситель, Внемлет тогда пусть словам нечестивца-пророка. Вижу золото и войну вижу славных асгардцев, Вижу йотунов доблесть, причина которой мне не по душе. Вижу Браги, чья песня хмельная над битвой прольётся, Словно пенная брага в алкавшее хмеля нутро. Урожаев у Сиф уродится пусть край непочатый, И Идун пусть продолжит асгардскую жизнь продлевать, Сладость яблок и горечь хмелящего мёда Мне в Вальгалле последняя смертная радость. У корней древа жизни таились коварные цверги: Брат их Андвари был над кольцом, как над златом — Herr Drachen. Сторожа ценный клад, растерял добродетель и чувства, Вместо нежной любви посвятил себя алчности злобной. И, как Логи-огонь, так и Локи-хитрец был прожорлив; И за словом в карман не потянется Бога рука. Йотун кровью и ас по настрою и духу, Был он тем, от чьих чресел родилася гибель богов. И волчонок Фенрир был не зол — лишь озлоблен немножко. Йормунганд, он отныне Митгард, лишь печали был полон. Их судьбу предсказали три вещие мудрые норны, Чьим словам не противились и горделивые асы. Смерть для Вотана нёс юный волк непокорный, Хоть Глейпнир ненадолго смирить и сумела норов; Острый меч упирался своим остриём прямо в нёбо, А язык до крови раздирала его рукоять. Тихо выл сын-волчонок, оставленный хитрым, Но отчасти и прозорливым родителем Лофтом. Жажда мести за боль и за ужас безумием очи покрыла, Смерти Одину будет не избежать. И Митгардсорм молчал, ожидая паденья Великих, Рагнарёк уж давно был предсказанным вёльвой. Неизменность событий для змея была благодатью. О грядущем он знал, ожидая лишь Тора прихода. Тор убьёт его, в яде его захлебнувшись однако. Но пока что молчала земля, и в неведеньи спали долины, Тени сумерек в лощинах сонных сгущались, И в жилищах своих спали скальды — спокойно и мирно, Песен их до утра мы теперь не услышим… Вот и мрак всё окутал, густой, непроглядный: Солнце за гору скрылось и ночь наступила. Утро будет потом, и потом будут новые песни О рождении новых Богов и о гибели старых…