Новый Дом. Создание

      Мы просто шли. Ничего друг другу не говорили. Наверное, это и есть то самое опустошение после того, как то-то раскрыл свои карты. Где-то там далеко в сознании Лопа тихо шептала что-то вроде «а я же говорила, не вздумай…». Было даже не больно. Она сама понимает, что мне и так досталось.       Странное дело, молчание не тяготило. Солнечный, искусственно созданный климат окончательно растворился в декабрьском лёгком «снегодожде», и в замке стало холодно. Чёрт, разберусь с Амбридж и сразу же выясню за отопление.       Прогнать тишину чем-то типа «как вам сегодня эта вновь хреновая погода?» казалось кощунством, так что мы просто продолжали молчать. Наверное, Снейп решил меня проводить до бабушки даже и не потому, что правда хотел со мной поговорить. Просто не хотел, чтобы я вляпалась во что-нибудь по дороге. Будь он с самого начала так осторожен со мной, интересно, заинтересовалась бы я вообще тем, что творится в школе и почему всё это надо менять?       Я начинаю понимать, насколько важно иметь человека, которому можно доверить что-то. Подходя к двери, я точно должна быть убеждена, что всё пройдёт гладко, и бабушка откроет мне. Северус уже собрался уходить, но я неожиданно крепко сжала его худую руку.       — Какого… Что ты делаешь? — спросил он, глядя то на меня, то на сплетение наших рук.       Блоки в сознании. Могут ли из-за них быть блоки в магии? Мне сейчас категорически нельзя лажать, и мне надо, чтобы это сработало.       Я быстро обняла Северуса, прижимаясь к нему как можно плотнее.       — Ничего, просто спасибо и спокойной ночи, — тихо сказала я, но сама каждой клеточкой своего тела напряглась, чтобы использовать свой дар параментализма. Мерлин, пусть это сработает… Пожалуйста, через все слои его многочисленной одежды, но я донесу…       «Останься и подслушай… Запоминай всё и будь внимателен…».       Я отстранилась.       —… Пожалуйста, — не поняв, что происходит, поражённо ответил Монах. Он пошёл уже в другом направлении, чем туда, куда собирался изначально, и скрылся за углом, махнув мне рукой.       Вышло так, как и ожидалось. Дёрнув плечами и отбрасывая мурашки по коже от нахлынувших ощущений от объятий и страха быть разоблачённой, я постучалась к Венере.       Мне стыдно признаваться, что я ей больше не доверяю, поэтому я не смогла просто взять и попросить его, обнажая такую личную информацию.       Бабушка мне открыла и сразу же заключила в крепчайшие объятия, прямо как я Северуса, и, что-то говоря о том, как сильно она за меня волновалась, втащила в свои покои. Как обычно, она меня не отчитывала за неаккуратность моих слов и поступков, из-за которых я оказалась в Мунго.       Казалось, она действительно рада меня видеть и даже готовилась к этому, потому что на стол была накрыта моя любимая еда, и Веня где-то даже раздобыла молочные коктейли.       — Это ты погоду нашаманила для меня сегодня?       — Хотелось поднять своей внучке настроение, — беспечно ответила она, немного удивлённая, что я решила задать именно этот вопрос. Да уж, дожила, за столом говорить о погоде, прям как англичане. С кем поведёшься… — Что-то случилось в больнице? — сразу же сменила тему она.       Да, бабушка не могла не заметить, что стало с моими зрачками. Я чувствовала на себе её острый и внимательный взгляд, просто раньше я видела в нём заботу, а сейчас что-то, скрывающее от меня какую-то страшную тайну.       У-у-у, ты ещё мой шрам не видела…       — Да так… Голову лечили. Узнала кое-что новое. Подружилась с прикольным чуваком. Всё прям как в Хогвартсе, — иронично высказалась я, и Веня улыбнулась уголками своих старых губ.       — А что насчёт смены имиджа? — намекая на волосы и глаза, спросила она.       — А почему бы и нет? Знаешь, со времени «Блога Соффи» многое изменилось, и мир перестал быть настолько унылым, — намотала золотую прядь пальчик. — Что касается зрачков, тут я вообще без понятия.       — А что не ешь, не пьёшь? — побеспокоилась бабушка, придвинув ко мне тарелку с очередными сладостями. Я сладкоежка. Знает она, как меня соблазнить…       Я не буду ни есть, ни пить. Я больше не могу молчать. Иначе играющий роль диктофона Северус посчитает себя то ли извращенцем, то ли любителем потратить время впустую и, так ничего интересного не услышав, просто уйдёт. Я не могу этого позволить.       Лопа опять попыталась меня остановить, на этот раз гораздо сильнее и упорнее, но я была непреклонна.       — Это ты причастна к блокам, находящимся в моей голове? — резко спросила я, смотря ей в глаза.       О, да. Я знаю это выражение лица. Да, да. Прямо как три-четыре года назад. Замечательно. Просто супер. Так эти события ещё и связаны.       Её глаза были полны страха. Это последнее, что я видела тогда в детстве после домашней аварии перед тем, как вырубиться на очень долго. Фейерверк вспышек, прямо как в магазине проклятых палочек в Лютном переулке, и голубые ужаснувшиеся глаза, что-то кричащий рот.       — Кто тебе такое сказал? — попытавшись принять более недоумевающий вид, Веня заёрзала. Я и бровью не повела, лишь привстала, склоняясь над ней и упирая ладони в стол.       — Неправильный вопрос. Если бы тебе ничего о блоках не было известно, то ты бы спросила первым делом про них же. Но нет, ты тут же бросилась оспаривать источник информации, а блок тебя не интересует, ведь ты и так всё знаешь.       Она выглядела полностью застигнутой врасплох и сморщенными пальцами сжимала скатерть.       — Ты причастна. Рассказывай, иначе я буду выяснять всё сама, но это травмоопасно, — я продолжала беспощадно давить на пожилого человека, чувствуя, как пожирающая ненависть и злоба беснуется внутри меня. Я не выносила саму себя в этот момент, и мне хотелось рвать на себе волосы и рыдать от необходимости так общаться с ней. Я всё равно любила её, но правда…       Правда — это то, за что нужно бороться моментально, иначе ещё больше лапши навешают. За человека же можно сражаться всю жизнь.       Я думаю, что она меня простит за последнюю фигуральную пощёчину.       — Будет грустно, если ты в очередной раз понесёшь утрату в виде родного тебе человека, если ему не повезёт в своих исследованиях, да? — я окончательно разбила её этой фразой, и она привстала. Я чувствовала, как Веня вот-вот расскажет мне всё, поэтому не стала продолжать.       — Можешь же, когда захочешь… — болезненно-истерически вздохнула она. — Теперь я вижу, что ты повзрослела, — покачала головой.       — Хочешь сказать, в зрелости ненависть?       — Нет… Что-то другое, — покачала бабушка головой. В её обрамлённых морщинами глазах я видела слёзы и глубокую тоску. Мои, наверное, такие же. Воспоминания, которые я разворошила в сердце бабушки, терзали нас обеих. Она вздохнула и села обратно. — Твои родители хотели создать место силы, подобное Хогвартсу и прочим подобным местам, — начала она рассказывать. Я тоже заняла открытую сидячую позицию, пристально на неё смотря. Всё же с Северусом я перестаралась — она не собирается переходить в нападение и трюки с памятью — и теперь это может стать проблемой. То, что Веня доверяет мне, не значит, что она доверяет Северусу. Я не могу предугадать её реакцию, если вскроется, что Снейп всё узнает. — Я постараюсь объяснить так, чтобы ты поняла. Соф, ты задумывалась о том, сколько лет Запретному лесу и почему в обычных лесах не водятся волшебные, ужасные или нет, твари? Почему Запретный лес именно такой, какой он есть?       — Э-э-э, нет. Я и понятия не имею… Знаю только, что там может быть чрезвычайно опасно, но в этом его манящий шарм.       — Бредово строить школу, находящуюся рядом с таким источником опасности. Однако, словно по дурному шаблону, волшебные школы всегда имеют где-то поблизости что-то магически ужасающее. На самом же деле Запретный лес стал угрозой после того, как был основан Хогвартс. Как Цербер, которого стёр с лица земли Эд, и прочие кошмарные чудища, находящие пристанище близ Ильверморни.       — Причём вообще какие-то там чудища и то, что у меня в голове? Не путай меня, мне сейчас интересно конкретно, что за хрень!       — Не выражайся. Это взаимосвязано. Хогвартс — это место силы, очень удачное место, в котором сконцентрированы магия и чудеса. Хогвартс остаётся Хогвартсом только потому, что в нём учатся волшебники, невольно питающие это место своей магической природой. Брось маги этот замок — и его будет с точки зрения волшебства не отличить от любого другого магловского строения. А Запретный лес покинут все фантастические твари, что там обитают, ведь они питаются этой силой. Это гармония, круговорот. В месте силы есть место, эту силу пожирающую. Скорее всего, твои родители хотели создать такой поток силы, который будет сам по себе подобен Хогвартсу, но не будет привязан к количеству и мощи волшебников вокруг.       — Но это же абсурд! Они обязаны были понимать, что нельзя создать вечный двигатель, нельзя просто брать и генерировать энергию из ничего! Даже я догадываюсь об этом, не разбираясь в теме! — понимая, к чему ведёт этот разговор, я почувствовала обострённую боль. И злость. Я знала, что они погибли во время аварии, произошедшей в какой-то момент их загадочного эксперимента. Зачем это вообще нужно было? Кому? У них была я, что ещё надо? Какое, к Мерлину, место силы? Какое это имеет ко мне отношение? У меня начались трястись руки. Я всегда думала, что они погибли внезапно, нечаянно, просто выполняя свою работу. Но нет, они сами наворотили…       У меня в голове бешено крутился лишь один вопрос — «зачем?».       — Тем не менее, они попытались. Я больше не знаю подробностей — меня не посвятили в это дело. Когда тебе велели не заходить на территорию дома какое-то время, ты правда смирно стояла за границами и ждала, пока мама с папой закончат работать, как сообщил мне позже мой отслеживающий твоё местоположение артефакт. А потом поток сияющим жёлтым столбом поднялся вверх из лаборатории. Их убило моментально, и я получила тревожный сигнал и мигом трансгрессировала к вам рядом с местом катастрофы. А следующим мгновением ты уже была в фейерверке невесомых вспышек в самом центре, и твоё тело словно поглотило всю эту мощь, и я моментально использовала на тебе очень сильное и жестокое заклинание, которое должно полностью лишить мага способности колдовать.       — Но… Я же всё ещё могу. — я вытащила из кармана волшебную палочку влажными от собственных слёз пальцами. Меня охватили непонимание и скорбь. Я не помнила, что нарочно приближалась к чему-то подобному. Я вообще не помню ничего об этом дне, кроме вспышек и лица Вени.       — Твоей магии больше нет. Объективно ты даже не сквиб. Использовать свои врождённые магические способности — пророческие навыки — можешь, ведь ты магическое существо — волшебница, и душа у тебя волшебницы, а магия как таковая бесследно уничтожена. Кентавры могут предсказывать и ощущать многие магические процессы, но они не маги, понимаешь?       — Не лги мне, я же могу использовать заклинания, я учусь в волшебной школе, пускай и с трудом, но учусь же! Я могу колдовать! — всё это мне казалось бредом. Да, колдовство приносило мне не самые приятные ощущения, и мне надо было очень стараться, но я также как и все всё могла.       — Этот поток теперь привязан к тебе, как Хогвартс к волшебникам. Я почти полностью заблокировала твоему сознанию возможность влиять на него, чтобы обезопасить тебя и твоё окружение. Иначе теория Запретного леса коснётся и тебя, — Веня смотрела на меня. Кажется, ей стало легче после того, как она рассказала правду. Я была в ужасе и шоке.       — А по силе он?.. — вопросительно начала я.       — Чудовищен. Ты как пианистка, которой отрубили руки и вставили бионические протезы, которые с лёгкостью могут раздавить любой рояль. Без должной техники и привычки такой силой не совладать ни рассудком, ни телом, особенно в таком юном возрасте. Тогда ты бы умерла, не успей я сделать то, что сделала. Сначала полностью прервала доступ к твоим сигналам и телу протезу, а после дала минимальную мощность. Поэтому тебе так сложно колдовать — ты вроде бы помнишь, каково это, но на самом деле беспомощно вызываешь фантомную боль чего-то утерянного и посылаешь сигналы механизму, по ошибке оказавшемуся внутри тебя, — искренне объяснила бабушка.       — Почему ты тогда заставляла меня дальше учиться в магических школах, если я сама готова была сказать нет магическому миру?! Почему ты мне всё это рассказываешь тогда, когда он мне стал не настолько безразличен?! — я повысила голос не от злобы, а от огорчения, истеричного разочарования и непонимания. Венера молчала. — Если ты не ответишь мне, то больше никогда меня не увидишь ни в одном месте, хоть как-то связанном с магией. Для чего тебе-то всё это нужно?!       Вдруг бабушка виновато улыбнулась. В её выражении лица можно даже увидеть тихое раздражение и странную радость.       — А что может быть интереснее, чем этот непрекращающийся эксперимент?