Ему нет нужды волноваться

– Нет. Ты шутишь, –медленно говорит Толга. Эмир ухмыляется особенно довольно и кивает головой. Толга шарит взглядом по толпе, собравшейся в школьном кафе, и не понимает, что именно ищет пока не натыкается на испуганные глаза Айбике. Черт. Их контакт длится мгновение, доли секунды, и она отворачивается к Берку. Ну конечно, к нему. Толга позволяет себе мысленно фыркнуть. Нет, он не питает к ней трепетных чувств, вовсе нет, но иногда, – лишь иногда, – он вспоминает их разговор с Берком. Надо же, тот успел разглядеть ее первым. «Мне нравится ее ум» сказал он ему тогда. А после превратился в слащавого мальчишку с глазами влюбленного щенка. «Конечно, именно ум» думает Толга, отмечая красивые ямочки на щеках и мягкие на вид кудри, рассыпающиеся неудержимым водопадом по плечам. Айбике хрупкая, маленькая, она красивая. Толга понимает это, когда видит ее впервые. Не фокусирует внимание, но отмечает где-то там, на задворках разума. Она дерзит, высказывается к месту и нет, и этим заставляет Толгу смеяться, пусть окружающие и думают, что он сходит с ума. Ему нравятся такие девочки, они дают отпор, ведут себя независимо и круто. Но все равно в конце оказываются одураченными им. Должно быть если бы не треклятый Берк он бы выбрал ее, не Джемиле. Как сладко было бы видеть Айбике покорной, доверчивой и зависимой от него, Толги. Ее невинность так приятно было бы испортить, подмять под себя, искромсать, высосать досуха. Толга дергается, когда видит как Айбике кидается на Эмира, цепляется за его волосы в желании должно быть оторвать ему голову. Толге хочется смеяться до одурения, вот она, вот она – его девочка. Ее оттаскивают и уводят вместе с остальными. На мгновение ему хочется поехать с этими жалкими, убедиться, что Айбике не засадят в одиночную камеру. Но Толга ухмыляется: треклятый Берк, вот кто обо всем позаботится. Ему нет нужды волноваться.