Алхимик-параноик... Кто бы мог подумать, что он тебя полюбит?

      Первой отреагировала Руф:       — Неужели Яков был прав?! Ты в самом деле шпион?       Все ожидали, что сейчас Яков победоносно начнёт хвастаться тем, что был прав, но нет. Он лишь недовольно хмыкнул, причём недовольство его явно было вызвано даже не твоим признанием, а репликой Руф. Никто не понял, что за изменения произошли с их параноиком, а потому лишь вновь переключились на тебя.       — И многое ты успела рассказать? — довольно равнодушно спросила Хельга.       — Ну, я сказала несколько слов про четырёх из вас. Заранее прошу у вас извинений, но вы можете не волноваться, про всех я старалась говорить максимально мало, чтобы не сказать что-то, чем действительно можно было вам навредить!       Ребята ждали продолжения, ждали, когда ты расскажешь обо всём подробнее. Кто-то стоял с немного рассерженным лицом, кто-то с растерянным, кто-то даже то ли с испуганным, то ли с расстроенным. А кто-то смотрел на тебя с надеждой, одновременно стараясь подбодрить. Один только Яков равнодушно повернул голову в сторону, будто происходящее было ему до лампочки.       — В первый раз Вагнер дал мне самой выбрать, о ком рассказать. Я рассказала про Оливера и Дорис, так как с ними на тот момент разговаривала меньше всего. Когда же я докладывала ему обо всём второй раз, он сам выбирал того, о ком хотел узнать. Он попросил меня рассказать про Ганса, Оливера и Якова.       Все молчали и ждали, пока ты расскажешь, что именно сказала про них Олдрику.       Оливер выглядел спокойным, казалось, он ни капельки не обижался на тебя за то, что ты рассказывала о нём Вагнеру, тем более целых два раза. Ганс выглядел немного расстроенным, однако он всё равно смотрел не тебя довольно добрым взглядом, ибо понимал, что о нём ты рассказывала и вовсе по просьбе командира, а не по своему собственному желанию. На лице Дорис читалось лишь любопытство. Яков по-прежнему не выглядел заинтересованным в происходящем, что и не удивительно, учитывая, что он уже обо всём прекрасно знал.       — Оливер... — начала ты. — Про тебя я рассказала лишь, что ты в какой-то мере являешься посредником между командиром и солдатами, что ты добродушный и всегда следуешь приказу. А ещё я сказала Вагнеру, что слышала, будто ты часто сидишь в библиотеке, так что видимо любишь читать. А во второй раз я только подметила, что ты хорошо показывал себя на тренировках сержанта Леманн. На этом всё.       — Ну вот, ты даже не говорила про меня ничего плохого! — Оливер довольно улыбнулся. — А значит для печали повода нет!       Ты благодарно улыбнулась ему и продолжила.       — Теперь Дорис...       — Ты ведь не говорила про меня ничего плохого?       — Вроде нет. Я сказала, что ты стараешься делать вещи не так, как все, и вспомнила несколько моментов, когда ты это демонстрировала. Ещё я сказала пару слов о своих догадках по поводу твоего общения с остальными.       Услышав, что ты упомянула при Олдрике её старания быть оригинальной, Дорис погрустнела.       — Я бы не хотела, чтобы командир знал об этом. Он не одобряет моего поведения.       — Ну, теперь-то у нас новый командир, так что уже не важно, одобрял это Вагнер или нет! — попыталась утешить её ты. — Ведь Нойманн не знает об этом, а даже если узнает, возможно не будет против, так что не расстраивайся!       Дорис немного приободрилась и кивнула, теперь уже не выглядя такой грустной. Ты же перешла к следующему.       — Ганс... — тебе было очень стыдно. Вы с Гансом успели довольно хорошо сдружиться, а тут... Казалось, будто ты его предаёшь. Бо́льший страх и укор ты, наверное, испытывала лишь когда признавалась во всём этом Якову.       Ганс выжидающе на тебя глядел. В лице его читались одновременно небольшая грусть и надежда, что ты не сказала ничего плохого и по-прежнему останешься его хорошим другом.       — Про тебя я тоже на всякий случай старалась рассказать так мало, как только возможно, так что сделала вид, будто мы с тобой очень мало общались и сказала лишь о том, что ты часто чихаешь.       Ганс немного улыбнулся и хихикнул.       — С-спасибо за заботу.       Ты облегчённо улыбнулась и ещё раз извинилась перед ним за то, что пришлось доложить на него Вагнеру, на что Ганс лишь махнул рукой.       — Ну а что касается Якова... Ему я уже обо всём рассказала, так что, думаю, повторяться не нужно, да?       Ты вопросительно посмотрела на Якова, однако ответить он не успел. Руф с удивлением и возмущением вскрикнула:       — То есть нам ты рассказала только сейчас, а Якову уже до этого?! С чего это ты вдруг всё ему рассказала?       Вздохнув, ты поведала ребятам о том, как Яков помог тебе освободиться от командования Вагнера, да и вообще о том, что именно благодаря параноику у вас теперь новый командир.       — Ну, как-то вот так... — ты терпеливо ожидала реакции товарищей.       — П-почему ты с-сразу не рассказала всё нам?       — Я почему-то боялась. Вдруг Вагнер узнал бы об этом и что-то с вами сделал. Тем более я ничего не знала о мире, не знала какие тут порядки, а потому не знала, что может вызвать мой рассказ. Поэтому я решила сообщить вам об этом уже когда всё уладится. А теперь всё хорошо, потому что Нойманн не просил меня ни о чём таком, так что я уже смело могла об этом рассказать.       Ребята понимающе кивнули и заулыбались. Ты не знала как выразить свою благодарность за то, что они не стали злиться на тебя и отнеслись с пониманием. Более того, что в итоге они вновь приняли тебя и позволили снова стать одной из них.