Алхимик-параноик... Кто бы мог подумать, что он тебя полюбит?

      — Эй!       Голос слышно было плохо, как будто говорили из-под одеяла или через толщу воды.       Чуть приоткрыв глаза, ты увидела человека в униформе похожей на твою. Очень похожей на твою.       Внезапно тебя окатило ледяной водой, отчего ты очнулась окончательно.       — Какого ху...       Договорить тебе не дали. Кто-то грубо схватил тебя за подбородок.       Ты открыла глаза и сразу же прищурилась. Яркий свет лампы бил прямо в лицо, не давая ничего разглядеть, кроме... парнишки в униформе. Его абсолютно чёрные глаза буравили тебя так, как будто бы парень видит тебя насквозь.       Он с интересом и недовольством разглядывал тебя, всем телом загородив обзор, из-за чего казалось, что кроме вас с ним, вокруг ничего нет. Ты хотела было отстраниться, но поняла, что намертво привязана к стулу. Тугие верёвки связывали твои руки и ноги.       Ты никак не могла вспомнить ни что происходит, ни где ты. Ты даже не могла вспомнить КТО ТЫ.       Ты огляделась. В комнате было ещё четыре человека в военной униформе. Они смотрели на тебя с напряжённым молчанием. Слева стоял полный парень, довольно улыбаясь. В его руках всё ещё блестело от капель воды пустое ведро. Рядом с ним – сердитая девушка.       Ты всё ещё пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Но нет. Ни.че.го.       Комната, в которой ты находилась, была похожа на камеру пыток. Повсюду висели цепи, железные клещи, острые крюки; на полу валялись обломки штукатурки.       Страх очень медленно начал подбираться к тебе, однако ты ещё сохраняла способность к здравомыслию.       Ты: «Так, ну это точно допрос, но какого хуя меня допрашивают, если у нас одинаковая униформа? Разве это не значит, что мы союзники? Может я какой-то предатель? Хотя будь я предателем, это был бы скорее суд, чем допрос... Ничего не понимаю!»       В углу комнаты высокий юноша что-то сосредоточенно записывал. В твою сторону он даже не смотрел.       Больше ты ничего рассмотреть не смогла, тонкая рука нависающего над тобой солдата вжала тебя в стул.       — Кто ты такая и что здесь вынюхиваешь? — напирал неизвестный парень.       Ты: «Мне бы самой ответ на этот вопрос не помешал... Блять, я видимо реально память потеряла...»       Солдат терпеливо молчал, но ты ничего не говорила. Он вёл себя слишком нагло и мог оказаться врагом, и если узнает о твоей предположительной амнезии... Это будет играть на руку ему, но не тебе.       — Кажется, так просто она не заговорит. Может ещё холодной воды? — с энтузиазмом предложил упитанный.       — Подожди, она ещё не пришла в себя, — солдат на мгновение оторвал от тебя свой взгляд и мельком посмотрел на товарища.       Но потом он вновь продолжил задавать вопросы.       — Кто ты? — он был настойчив и своими чёрными глазами, казалось, заглядывал тебе прямо в самую душу. — Цель твоего визита?       Ты упорно продолжала молчать.       — Откуда ты?       Солдату уже явно порядком надоело твоё упрямство, и он со всей силы влепил тебе звонкую пощёчину.       — Как долго ты будешь играть со мной в молчанку? — злобно улыбаясь, спросил он.       — Она не заговорит. Может, правда, ещё воды? — не унимался толстяк. Он приподнял ведро, и оно ещё ярче заблестело в свете лампы.       Молчавшая до этого момента девушка со всей силы толкнула тебя в плечо, отчего ты злобно на неё ощерилась.       — Немедленно говори, кто ты! Ты же не немая! Или хочешь испытать на себе методы допроса потяжелее?       Она прокрутила в руке железный инструмент, который захватила с собой.       — Я покажу как этим пользоваться, — самодовольно улыбаясь, заявила девушка и сделала шаг к тебе.       — Подожди, Руф, она вот-вот заговорит, — притормозил солдат и её.       Ты же отложила в своей пустой памяти, что эту девушку зовут Руф.       Несмотря на её готовность к применению силы, ты продолжала хранить молчание.       — Ну что, будешь говорить? — вновь поинтересовался солдат.       Ты: «Заебали. Ну скажу я им, что ничего не помню, а они не поверят. Ладно уж, всё лучше, чем без руки остаться. Или что они там со мной сделают...»       — Знаете, можете спрашивать что хотите. Я ничего не помню. Вообще. Даже не помню кто я. И ответы на ваши вопросы пригодились бы и мне самой. Так что извините, ничего сказать не могу. Вот правда!       — Она врёт! — взвизгнула Руф и ткнула в тебя острым пальцем. — Это глупые отговорки! На войне такой глупости никогда не поверят!       — Может её контузило? — дружелюбно предположил упитанный.       — Руф права, вы же помните, что она сказала, когда мы её нашли, — минуту дознаватель сосредоточенно что-то вспоминал. — "Люди... Наконец-то..."       Ты: «Чего?! Когда это я такое говорила?»       — И то верно. Вольфганг, посмотри, что тогда произошло, — Руф почесала голову.       Солдат, который всё это время что-то усиленно записывал, поднял голову от своей книжки.       Имя Вольфганга ты тоже запомнила.       Он быстро зашелестел страницами, а потом снова уткнулся в свои записи.       — "Этой ночью я плохо спал." — начал читать он, — "Должно быть, бобы в мясном соусе плохо влияют на мой желудок..."       — Да не это! А тот момент, когда мы её нашли! — прикрикнула на "писаку" Руф.       Вольфганг выглянул из-за своей книжки, недовольно посмотрел на Руф, а потом снова спрятал лицо за записями.       — "Я смотрел, как храбрые и не испугавшиеся грозы птицы выводят над моей головой свои арии. Небо было хмурое, как и моё настроение в то печальное мгновение жизни. Из тяжёлых серых облаков то и дело норовили разразиться гром и сверкнуть молния. Поле не было истоптано. Кажется, это одно из тех немногих мест, где ещё не было боёв и глупые люди не загубили эти реденькие кустарнички."       — Постой-постой, ты серьёзно всё так и записываешь? — прервала чтеца Руф.       Она подошла к Вольфгангу и резким движением вырвала из его рук записную книжку. Затем она пролистала её и с недовольным и разочарованным видом вернула владельцу. Вольфганг крепко прижал к груди дневник и отвернулся.       — Вот же стыдоба-а, — нарочито растянуто и разочарованно протянула Руф.       — А мне понравилось. Очень красиво, и картина перед глазами живая стоит, — поспешил поддержать товарища упитанный.       — Кха-кха, — послышался слабый кашель. Ещё один человек в униформе ненавязчиво напоминал о своём присутствии. Дознаватель кончиками пальцев схватился за лоб, — Вольфганг, читай дальше.       Тот всё ещё стоял к вам спиной. Он слабо кивнул и напряжённым голосом продолжил.       — "Руф нежно обхватила Хельгу за талию и притянула к себе."       — Чтооо? Когда это я такое делал?!! — возмутилась Руф, употребляя при этом для себя мужской род.       Ты: «Она трансгендер что ли?»       — Пожалуйста, продолжай, — безымянный солдат снова притормозил Руф.       Вольфганг на секунду обернулся и, сильнее сгорбившись, продолжил чтение.       — "По пустому полю плелась лишь одинокая девушка в нашей порванной униформе. Её ноги подкосились, и она упала на землю. „Идите скорее сюда!” — закричала Дорис. Мы стремглав устремились к ней, а она указала нам на ту девушку. „Кто это?” — удивились мы, ведь до сего момента ни разу не встречались с человеком, беспомощно раскинувшимся перед нашими глазами. „Она не из нашей части, — заметил Яков, — но тогда откуда же она? Её не должно здесь быть.” „Может, она шпионка? — с этими словами Руф радостно потёрла руки. — Она ещё жива, значит, может рассказать нам что-то интересненькое. Попытаем её, а, Яков?”. Она задорно толкнула его локтем, однако Яков не разделял её энтузиазма. Он сосредоточенно опустился рядом с найденной подозрительной девушкой и пощупал её пульс. Пару минут мы строили догадки, но в одно из мгновений раненая приоткрыла глаза и посмотрела прямо в чёрные, как самые дальние закоулки космоса, глаза Якова."       Ты: «Так, значит у Якова чёрные глаза... Наверное, именно Яков меня и допрашивал...»       Тем временем, Вольфганг продолжал чтение:       — "Вдруг её губы зашевелились, и Яков приблизил к её рту своё чувствительное к звукам ухо и сосредоточенно внимал её словам. „Люди... Наконец-то...” — прошептала незнакомка, словно в бреду, и, сомкнув веки, погрузилась в чёрную бездну бессознательности."       Вольфганг замолк, и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Первой её прервала Руф.       — М-да, вот такая вот история, мисс шпионка. Что ты на это скажешь?       Ты ничего этого не помнила и честно в этом призналась.       — Я этого не помню.       — Может ещё воды? — вновь заладил своё упитанный.       На этот раз Руф с ним согласилась.       — Давай, так память должна быстрее вернуться.       И снова тебя окатило ледяной водой. Стало уже холодно, а в этой комнате ещё и жуть как сыро.       — Что ж, мисс Т/и, предпочитаете допрос пожёстче? — подал голос тот, кого как ты предполагала, звали Яков.       — Как ты узнал её имя? — искренне удивился упитанный. Если честно ты и сама этого не поняла.       — Ты серьёзно, Оливер? У неё это на бейджике написано. Видишь? — он подошёл ближе к тебе и коснулся чего-то, что было приколото к твоей груди (в этот момент ты сначала подумала, что он какой-то извращенец, но потом поняла, что его внимание привлекал лишь бейджик), — "Т/и Т/ф, 16 лет".       Оливер промолчал.       — Эй ты, Т/и, будешь говорить?       Ты посмотрела на Руф. И всё же решила, что надо рассказать свои догадки.       — По-моему, у меня амнезия.       — Ого, как у Немо, — Руф вновь почесала голову, что-то вспоминая, — он тоже когда к нам попал ничего не помнил, но навыки у него все были...       Повисло молчание. Дознаватель всё ещё пристально на тебя смотрел. Он не поверил.       — Очень удобно, не думаешь так, мисс Т/и? Стоит только сказать, что у тебя амнезия, как сразу же перестаёшь быть подозреваемой? Да и тем более, вам не кажется, что за последнее время, слишком много людей с амнезией? — довольный своей тирадой, он улыбнулся, но через секунду улыбка сползла с его лица, — нет, это не так. Ты врёшь.       Внезапно тебя ещё раз окатил поток ледяной воды. Дознаватель отскочил, явно этого не ожидая. Ты начала мелко подрагивать от холода.       — Какого чёрта ты творишь, Оливер?! — вскрикнула Руф.       Одновременно с ней возмутился и солдат.       — Зачем ты это сделал?       Вольфганг тихонько и хрипло над тобой посмеялся. Тебе он в этот момент напомнил гиену. Захотелось врезать ему, лишь бы не ржал.       Оливер же в это время начал оправдываться:       — Ну так Т/ишка же врёт. А по инструкции за неподчинение или сокрытие информации предусмотрено наказание.       Начавшуюся было перепалку остановил стоящий всё это время в тени комнаты мужчина в белоснежной форме.