ПУТЬ ДРАКОНА. КНИГА ПЕРВАЯ – ПОЛЕТ СОКОЛА

Глава третья, в которой Арьи вспоминает свою жизнь и борется с непрошенным чувством Арьи тонул. На самом деле он прекрасно умел плавать и нырять, не боясь ни морских глубин, ни громадных волн. Их с братом детство прошло на южном побережье Западного Крыла, в небольшом рыбацком поселке. Песчаный берег был укрыт от штормов коралловым рифом, и ребятня с утра до ночи не вылезала из воды. Но сейчас он тонул в вязкой темной воде, которая засасывала его все глубже и глубже, так что дышать становилось трудно. Арьи отчаянно бултыхался и кричал: – Брат, спаси меня! Брат! Вернее, пытался кричать, потому что голос у него пропал. Он погрузился с головой, но тут его схватили сильные руки и потянули вверх, а знакомый до боли голос произнес: – Арьи, не бойся. Я держу тебя, держу. – Ты пришел! – Береги дыхание. Тебе еще долго предстоит подниматься к свету. Вязкая темная вода постепенно становилась более светлой, жидкой и текучей. Наконец, через нее стало просвечивать солнце. Руки брата отпустили Арьи: – Плыви к свету. Ничего не бойся. Ты справишься. Помни, я тебя жду. И я рядом. И Арьи поплыл вверх. Оказалось, что он прекрасно может дышать в этой новой прозрачной и солоноватой воде. Вокруг сновали разноцветные рыбы. Арьи поймал одну и спросил: – Ты кто? – Я твое детство, – беззвучно ответила рыба. – А я твоя юность, – сказала другая, подплыв ближе. Хоровод рыбешек кружился перед глазами Арьи, и каждая несла в себе воспоминания о былых годах… Первое слово, которое произнес Арьи, было слово «брат». Братья были двойняшками, но как-то так получилось, что Арьи считался Младшим – он гораздо чаще, чем спокойный и рассудительный Старший, доводил родителей до белого каления: – Несносный мальчишка! Что ты натворил на этот раз? Несмотря на то, что взрослые все время ставили Старшего в пример, Арьи обожал брата, молчаливо признавая его превосходство: брат явно был красивее, умнее, сильнее – и телом, и духом. В ранние детские годы братья больше времени проводили с мамой, потому что отец часто уезжал – на неделю, а то и на месяц, и всегда привозил мальчишками подарки: маленьких ярко расписанных деревянных лошадок; луки и стрелы; жесткие, но невероятно вкусные пряники или необыкновенные шишки с мелкими, остро пахнущими хвоей орешками. Родители сами обучали сыновей, и если на уроках мамы еще можно было отвлекаться и лениться, чем Арьи и пользовался, то отец, возвращаясь из очередной поездки, взыскательно проверял, насколько хорошо мальчишки усвоили показанные им боевые и магические приемы. Единственное, чему не пришлось учить двойняшек, так это верхнему зрению и ментальному общению: оба с рождения были одарены этими способностями, слыша и понимая друг друга даже на большом расстоянии. Стоило Арьи мысленно позвать Старшего на помощь, как тот мгновенно появлялся и разгонял дразнивших Младшего пацанов: с возрастом пышная шевелюра Арьи все больше темнела и становилась явно рыжей, что он переживал очень болезненно, мечтая о гладких светлых волосах, как у брата. – Ты не рыжий, ты золотой! – успокаивал его Старший, но отбежавшие подальше мальчишки прыгали, показывали языки и кричали: «Рыжий-красный, человек опасный!». – Да и что плохого в том, чтобы быть опасным? Тебя станут уважать, и никто не посмеет обидеть. Вот Старшего действительно побаивались: он умел так взглянуть, что слова застревали в горле обидчика, а уж в драке ему не было равных. Мальчишки постепенно взрослели. Скоро им пришлось пережить первое горе: заболела и умерла мама. Стоя над ее могилой, четырнадцатилетний Арьи изо всех сил пытался не заплакать – он же мужчина! Но не смог сдержаться, и тогда брат обнял его, а отец – их обоих. Но ночью Арьи услышал, как плачет на соседней лежанке брат – кинулся к нему, прижался изо всех сил, принялся утешать. Из другой комнаты пришел отец, сел к ним и долго разговаривал, рассказывая разные истории про их с мамой давнюю жизнь. А на следующий день они отправились в путешествие по стране. Оказалось, отец не зря так часто уезжал: чуть ли не во всех селениях и стойбищах у него были друзья и знакомые. И поездка была затеяна не только ради того, чтобы отвлечь мальчиков от горя, но и за тем, чтобы совершенствовать навыки и умения. В каждом месте, где они останавливались, находился Мастер, обучавший братьев новым приемам рукопашного боя или владения мечом, особенностям верховой езды или углубленной медитации, необычным магическим приемам. Арьи прилежно учился и быстро догонял Старшего – казалось, он в один миг повзрослел. Но серьезности это ему не прибавило: он то и дело влипал в какие-то истории, в основном, из-за девушек, которые висли на нем гроздьями. Так прошло семь лет. Совершеннолетие братья отмечали в палатке, стоящей на вершине продуваемого всеми ветрами утеса, который высился над бушующими волнами Бурного Пролива. Когда они немного выпили и хорошо закусили, отец сказал: – А теперь поговорим. Для начала я спрошу: как вам кажется, мы с матерью относились к вам одинаково? Или кого-то выделяли? Братья переглянулись, и Старший ответил: – Вы всегда делили между нами свою любовь и заботу поровну. Арьи кивнул, подтверждая. – Хорошо. Тогда призываю вас к сдержанности – сейчас вы услышите новость, которая вас удивит. Надеюсь, вы простите, что мы так долго скрывали от вас правду. Помолчал и продолжил: – Даже не знаю, с чего начать. Ладно, скажу прямо: вы не двойняшки и вообще не родные братья. Родство между вами есть, но очень дальнее. И отец рассказал, как двадцать лет назад они с женой подобрали в степи младенца, взяли к себе и вырастили рядом с собственным сыном. Рассказал, из какого клана происходит этот младенец, и что с кланом случилось. Рассказал, какая миссия предстоит обоим юношам, сколько препятствий и опасностей ждет их на этом пути. Разговор был долгим, а когда отец замолчал, Старший сказал: – Мы благодарны тебе за правду. А еще больше благодарны за вашу с мамой любовь. А Арьи добавил: – Мы всегда будем считать друг друга братьями. Они вышли из палатки и немного прошлись по берегу. Ветер налетал сильными порывами, но они не замечали. – Вот это поворот, да? – сказал, усмехнувшись, Арьи. – Кто бы мог подумать! – И не говори, – подтвердил Старший. – Ты как? – Сам не знаю. Что-то изменилось, это правда. Но ты всегда был для меня Старшим, таким и останешься навсегда. – Интересная нас ждет жизнь… Они посмотрели друг другу в глаза, потом обнялись. Никаких клятв они не произносили, потому что и так было ясно: они верны друг другу до смерти. А потом, спустя месяц, Арьи, стоя рядом с отцом, смотрел, как отплывала от берега лодка, в которой сидел Старший, направлявшийся в полную неизвестность – на Восточное Крыло. С тех пор прошло двенадцать лет… Арьи все плыл и плыл, поднимаясь вверх, к свету. Его сопровождали рыбки-воспоминания, а время от времени в толще воды проявлялись и исчезали знакомые и незнакомые лица, которые улыбались ему и подбадривали. Арьи все время чувствовал незримое присутствие брата и его поддержку. Почувствовав, что сил прибавилось, Арьи рванулся вверх, где сквозь голубоватую воду пробивались лучи солнца, которое вдруг оказалось совсем близко, но не обжигало, а лишь ласкало кожу теплом. Солнце улыбалось, и Арьи понял, что это Мэй. Мэй с разноцветными глазами и нежными губами, к которым он так мечтал прикоснуться… – Мэй! – закричал он, но не услышал собственного голоса. – Прекрасная Мэй! Поцелуй меня, приласкай! Расчеши мои волосы… Волосок к волоску, сердце к сердцу… Приди, возлюбленная моя… Когда Арьи очнулся во второй раз, уже окончательно, было утро. На краю его постели сидела Мэй, рядом стояли Йан и двое черных воинов. – Привет, Лисий хвост! – улыбаясь, сказал Йан. – Ну и напугал ты нас, приятель! – Сколько времени я тут провалялся? – спросил Арьи, пытаясь сесть. Один из воинов тут же подсунул ему под спину подушку. – Семь дней, – ответила Мэй. – Как ты себя чувствуешь? – Да нормально. Сейчас встану. – Ну конечно, – сказала Мэй. – Встанет он! Знахарка велела, чтобы ты, как очнешься, еще пару дней полежал. – Знахарка велела… Я сам себе знахарка. Йан, дай мне руку! Йан протянул ему руку и Арьи сумел подняться – постоял, пошатываясь, потом рухнул на постель: – Ладно, еще день полежу. Помогите мне сесть. – Вот и молодец. Давай-ка, выпей отвар. – Какой еще отвар? Я есть хочу! – Выпей отвар, потом я принесу поесть. – Не буду, он горький. – Ну что ты как маленький! Опять тебя из ложки поить, что ли? Арьи представил, как Мэй поит его из ложки, и слегка покраснел. Отобрал у нее чашку и залпом выпил, сморщившись от горечи, а Мэй ловко сунула ему в рот что-то сладкое, и Арьи на секунду почувствовал ее пальцы на своих губах. Потом он поел и заснул нормальным здоровым сном, без бреда и видений. Проснувшись, долго лежал с закрытыми глазами и думал. – Что мне делать, брат? – спросил он тихо, и Старший тут же ответил: – Ты сам знаешь. – Знаю, но это так трудно… – Нам никто не обещал, что будет легко. – Ты прав. Но как же не вовремя… – А это тебе расплата за все разбитые девичьи сердца! Арьи услышал смех брата и невольно улыбнулся сам: – Ох, и получишь же ты при встрече! – Жду не дождусь! Набирайся быстрее сил, нам осталось совсем немного. Последний рывок. На следующий день Арьи и правда поднялся, хотя его шатало от слабости. Он принялся методично восстанавливать силы, и через неделю заявил, что готов двигаться дальше. – А вот мы сейчас проверим, – усмехнулся Йан, подавая ему меч. – О! Это вызов? Сначала Йан, вооруженный мечом Четвертого, сражался вполсилы, но очень быстро оказалось, что и всех его сил не хватает, чтобы справиться с Арьи. – Все, все, сдаюсь! – признал он. – Ты очень продвинулся, – сказал Арьи, убирая меч. – Тренировался? – Да, твои ребята меня тут гоняли и в хвост, и в гриву! И небольшой отряд двинулся в поход. Все было спокойно – ни врагов, ни демонов. Вокруг расстилалась однообразная степь, лошади бежали спокойной рысью, время от времени кто-нибудь из черных воинов заводил протяжную песню, а остальные подхватывали. На привалах развлекали друг друга разными сказками и историями, особенной мастерицей была Мэй, знавшая множество легенд и преданий. Арьи, заслушавшись, иногда забывался настолько, что не мог оторвать взгляда от Мэй. Поймав себя на этом, он злился и сжимал кулаки, до крови вонзая ногти в ладони, и не знал, как избавиться от наваждения. А потом избавление произошло само собой: поздней ночью Арьи, которому не спалось, вышел из палатки. Темное небо было всё усеяно звездами. Он пошел в сторону от лагеря – к старому трехствольному дереву, решив, что посидит там. Но место оказалось занято: Йан и Мэй, обнявшись, сидели на толстой наклоненной ветви. Вместо того, чтобы развернуться и уйти, Арьи неслышно обошел дерево и остановился за спинами парочки – ему было слышно каждое их слово. Это был нежный разговор любящих супругов, часто прерываемый поцелуями. Арьи слушал, и его сердце обливалось кровью. – Ты еще пьешь свой отвар? – спросил Йан. – А когда перестанешь? – Когда вернемся домой. – А ты кого больше хочешь, мальчика или девочку? – И мальчика, и девочку! И еще мальчика, и еще девочку! И чтобы они все были похожи на тебя. – Ну уж нет! Мальчики – еще ладно, а девочки пусть будут похожи на тебя. – Только без белых прядей и с одинаковыми глазами. Карими. Или лучше голубыми? – А мне очень нравятся твои разные глаза. Ты необыкновенная, такой больше нет! – И хорошо. Одной вполне достаточно. Или ты мечтаешь о гареме? – О гареме? А что, это мысль! Вот вернемся домой, и я… – Только попробуй! Мэй в шутку стукнула Йана по голове, а он притворно захныкал: – Ай, моя госпожа меня бьет! Спасите-помогите! Потом вскочил, поднял Мэй, и они, смеясь, побежали к лагерю. Арьи вышел из-за дерева и сел на их место. Откинулся, оперся спиной на ствол и запрокинул голову к звездному небу. Долго смотрел на мерцающие звезды и чувствовал, как него снисходит печальное смирение. Ну что ж, значит так тому и быть. Любовь, эта незваная гостья, все еще жила в его сердце, но теперь Арьи знал, что сможет с ней справиться. Видеть Мэй, знать, что она счастлива – этого довольно. Он кивнул своим мыслям, встал и пошел обратно в лагерь.