Саботаж на Лотале

Год спустя… Когда небо над столицей Лотала вспыхнуло сотней разноцветных лазерных лучей, Мэрис и Тена бежали по улице. Звёздный разрушитель закрыл собой небо, отбрасывая зловещую тень на дома внизу. Мэрис посмотрела вверх, и вдруг её бросило в холод. Солнце заслонила «Химера». Только теперь к ней пришло осознание, почему Траун предупредил дочь. Почему эти слова были первыми и единственными, которые он сказал ей. «Химера» и остальной флот могли выжечь дотла не только город, но и целую планету — о приказе «База Дельта Ноль» ходили ужасные слухи. А они оказались в самом центре этого ада. — Мы должны укрыться! — сказала Мэрис, перекрикивая оглушительную канонаду, и бросилась мимо летевших обломков в разграбленный магазин, под которым обнаружился подвал — прохладное место для хранения джоганов. Прислонившись к стене, мать и дочь жались друг к другу в почти полной темноте. Тена размышляла об отце, гадала, что он имел в виду, когда говорил, что может случиться с Лоталом в течение года. Мэрис молилась Силе. — Он уничтожит Лотал и всё население… Ничего, корме презрения, Тена к отцу не испытывала. Мэрис вздохнула и закрыла глаза. — У него нет другого выбора. Приказ сверху, должно быть. Тене захотелось схватить мать за грудки. Как она может защищать этого… это чудовище! Но потом рассудила, что не хочет провести в ссоре последние минуты жизни. Не это ли лучшее качество матери? Всегда видеть в других хорошее и никогда не отказываться от веры в людей? Тена не смела отнять у неё эту надежду даже сейчас, когда смерть буквально витала над ними, выжигая турболазерами город. Вместо этого она обняла мать и прижалась к её груди, как обычно делала в детстве. Её вина, что мама оказалась здесь, и им придется, похоже, умереть вместе. После побега год назад, всё стало ещё сложнее. Первые несколько дней мама отказывалась отвечать на вопросы о Трауне. Она вообще не хотела говорить о нём. А когда позже согласилась, уже Тена не могла слушать. Она предпочла бы, чтобы эти события навсегда оставались в тайне. Ничего не хотела знать. И слышать не желала, что мать до сих пор испытывала чувства к этому чиссу. Крифф, ведь она только-только стала вдовой! Тена, давно пытавшаяся понять мать, испытавшая на своей шкуре глубину имперского расизма, через некоторое время смогла смириться с тем, что такое могло произойти только в исключительной ситуации. Чувства бывают такими сильными, что ни одни социальные оковы не способны их удержать. Близнецы, напротив, оказались не столь понятливы. По этой причине мать вернулась на Лотал буквально через месяц. Вернулась к ней, к старшей дочери. Прямо в ловушку. Тена закрыла глаза и задала тревожащий вопрос: — Ты любила его? Больше, чем отца? Она не смогла бы назвать Николая отчимом. Добросердечный человек, вырастивший её, не заслужил такого унижения. Мать вздохнула и грустно улыбнулась. — Николай был хорошим человеком. Ты, скорее всего, не помнишь, но благодаря тебе мы познакомились. Тебе хотелось попробовать джоган на рынке, и он, заметив это, дал тебе свой. Заговорил со мной, потом пригласил на свидание. Я согласилась только с третьего раза, когда мы в очередной раз прилетели на Лотал, — закрыв глаза, она продолжила. В её словах была глубокая искренность: — Николай рассказал мне о ферме и о том, что хотел бы завести семью. Я была контрабандисткой, с тобой, с маленьким ребёнком, которого я постоянно подвергала опасности. Делала всё сама. Никто не помогал. Я рассказала Николаю, что с мужчинами у меня как-то не складывается. Не уверена, что чувствовала к нему что-то особенное. Но как только он почувствовал моё расположение, то буквально засветился от счастья. В то время мне казалось это разумным решением. Такой жизненный этап — взросление. Разумный способ любить и быть любимой. Скучный, конечно, но вполне закономерный. На мгновение она замолчала. Тене её слова принесли боль. Мать никогда полностью не принадлежала Николаю. — Если бы не Галиб и Грейси, я бы точно ушла года через три. Я всегда сама собирала урожай на Лотале и занималась хозяйством. По правде говоря, у меня часто бывало искушение оставить ферму, Николая и близнецов. Ты была со мной так много времени, напоминала о прошлом. Так много раз я вот-вот собиралась вернуться в Неизведанные Регионы. Не обязательно для того, чтобы найти твоего отца, — она застенчиво улыбнулась. — Но исследовать неизвестное, лететь навстречу приключениям. Жизнь на Лотале была такой маленькой и тесной. В то же время меня часто грызла вина. Какая же я мать и жена, когда тоска по другому мужчине всё ещё так давит спустя годы? Звучит ужасно, Тена. Я знаю. Но это правда. Я любила Трауна. Больше, чем Николая. Тена глубоко вздохнула. Она знала. Всегда знала. Мама часто мечтала о чём-то, когда они вместе летели сквозь космос. — Поэтому ты меня отпустила? — Да. Нежные руки матери гладили её по спине. И шум сверху как будто стал тише. Тена слишком запуталась в чувствах, чтобы понять, что это означает. Мама хотела, чтобы она была свободной. Каким бы сложным ни был этот путь к свободе. Разговор утих, вместо него повисло долгое молчание, окутанное жуткой тишиной. — Он прекратил? — прошептала Мэрис с надеждой в глазах. Тена рассудила также. Ожидание смерти сильно тревожило её. Она не хотела питать ложную надежду, что всё уже закончилось. Прошла ещё минута, и Мэрис встала, колени дрожали. — Посмотрю, что происходит снаружи, — решила она. Тена вскочила и схватила мать за руку. Часть её на самом деле снова стала ребёнком, не желающим, чтобы мать оставила её одну. — Я пойду с тобой. Мэрис покачала головой. — Нет, это может быть опасно, ты должна остаться здесь. Мама! — Тогда давай ещё подождём, вместе, — предложила Тена, и они снова, усевшись, на какое-то время погрузились в тишину. В конце концов, удержать Мэрис оказалось невозможно. Она поцеловала Тену, а затем решительно подошла к двери и поднялась по каменной лестнице. Тена не могла сидеть сложа руки. Она бродила из угла в угол по маленькому подвалу. Время шло. Она считала шаги, прислушивалась к другим звукам. Чего там мама так долго? В какой-то момент любопытство пересилило. Настойчивости Тене не занимать, а вот терпения… Тогда она бы не отступила от попыток присоединиться к Империи и воевать на передовой. Пример гранд-адмирала Трауна доказал, что это возможно. Прекрати о нём думать! Сложно не думать, когда его флот завис в небе и угрожает жизням всех лотальцев. В конце концов Тена не выдержала и последовала за матерью наверх. Если бы пришлось умереть сегодня, то уж точно не в чужом затхлом подвале, а на открытом воздухе, с матерью, держащей её за руку. Дом над цокольным этажом был поврежден, но пока выглядел надёжно. В отличие от многих других зданий на этой же улице. Даже асфальт местами потрескался и почернел. Красно-черные флаги Империи лежали в пыли, те, что висели на стенах — горели. Уличные фонари переломаны как спички. Повсюду слышны стоны и детский плач. Все люди и инородцы, вылезшие из своих укрытий, смотрели в небо. Теперь Тена тоже подняла глаза и приготовилась к самому страшному. От увиденного подкосились ноги. Флот звёздных разрушителей размётан по небу. Чёрные обломки разлетались в стороны и грозили обрушиться на город дюрасталевым дождём. А то, что осталось облепили гигантские существа — пургиллы. Огромные щупальца обвивали корпуса разрушителей. Флот гранд-адмирала Трауна был разбит. Через несколько минут щупальца сомнут корабли. Если что-то и упадёт на город, то это будет дождь из металлолома, от которого придётся снова прятаться в подвале. Чувство опасности привело Тену в реальность, и она с колотящимся сердцем поискала взглядом мать. Та стояла всего в нескольких метрах от неё, ошеломлённо уставившись на небо, как и остальные. Кто-то из толпы начал ликовать, кто-то хлопал в ладоши и вздергивал вверх кулаки. Мэрис стояла неподвижно, молчала. Затем её ноги подогнулись, она упала на колени и горько разрыдалась, закрыв лицо руками. Она, наверное, была единственным человеком на Лотале, который скорбел о гранд-адмирале Трауне, а не из-за того, что потерял кого-то близкого во время бомбардировки. Тена старалась сдерживать гнев, всё ещё чувствуя непонимание. Когда с момента побега прошел месяц, мать действительно рвалась на Лотал, чтобы поговорить с гранд-адмиралом. Тене пришлось долго убеждать и уговаривать её. К счастью, до Трауна было не добраться, места, которые он посещал на Лотале, хорошо охранялись от гражданских. Тем не менее, мать продолжала надеяться на встречу и серьёзный разговор. Даже спустя почти год. Из-за этого Тена находилась в постоянном смятении. Гранд-адмирал ясно дал понять, чем может окончиться такая встреча. Она осторожно опустилась на колени рядом с матерью. Никто из выживших не обращал на них внимания. После такого ужасного дня любая реакция от смеха до слёз уместна и понятна. — Мама, пожалуйста, давай укроемся. Обломки… Тена не успела договорить. Щупальца, обвившие корабли, внезапно ярко вспыхнули. Тена не знала, что это значит, как и не знала, что за странные существа спасали Лотал. Но затем, спустя долю секунды, весь хаос, происходивший высоко над ними, исчез. Пургиллы прыгнули в гиперпространство, захватив с собой останки кораблей. Никаких обломков, только странная серая пыль, словно дымка, опускалась на город. Послышались удивленные восклицания и вздохи. Тена же потеряла дар речи. Могла только недоуменно открывать рот, рядом же плакала мать, терзаясь невыносимой мукой.

***

Мэрис знала, кто такие пургиллы. По крайней мере, слышала истории о них. Удивительные мифы, которые любили рассказывать путешественники за кружкой лума в кантинах. Она всегда думала, что эти истории слишком уж преувеличены. Такие существа просто не могут принести столько разрушений. Как же она ошибалась! Она и представить себе не могла, что повстанцы смогут каким-то образом приручить их и заставить сражаться на своей стороне. Повстанцы боролись с имперским монстром с помощью других монстров. Такие теперь ходили рассказы, передавались из уст в уста по всему Лоталу. С того страшного дня прошла неделя, а Империя так и не наведалась на Лотал. Какое замечательное зрелище — больше не видеть белых доспехов штурмовиков на улицах. Боевые машины брошены, где попало, а имперские знамёна, оставшиеся после сражения, сожжены. Весь Лотал ликовал, но в то же время готовился дать отпор, если оккупанты вернутся. Никто не хотел вновь оказаться под гнётом Империи. Народ был в хорошем настроении. Даже те, кто потерял близких, старались отвлечься, хотели смотреть в будущее, не заслонённое имперской тенью. Мэрис чувствовала, что она единственная, кто скорбит. О том, кого все остальные ненавидели и желали, что его смерть была особенно мучительна. Вынести это невозможно. Большую часть времени Тена занималась ремонтом имперского оружия. С детской радостью она чинила то, что осталось и что могло бы защитить людей в будущем. Казалось, ей было всё равно, что отец погиб там в небе. Может быть, у дочери просто не было времени, чтобы над этим поразмыслить. Его не хватало даже, чтобы передохнуть. Первые несколько дней Мэрис помогала разбирать завалы и вычищать улицы города от баррикад. Работала рьяно, боясь снова впасть в то ужасное состояние, которое охватило её после смерти Николая. На удивление сработало. Мысли были ясными, она отдавала себе отчёт в том, чего хотела. Решение принято. Согласится ли с ним Тена? Она приготовила обед в трюме старого корабля, в котором они временно поселились. Старый владелец так и не объявился, и Мэрис сомневалась, что кто-либо ещё будет претендовать на эту рухлядь. Он был слишком устаревшим и крохотным. Мэрис чинила его три дня, предаваясь воспоминаниям об «Охотнике за наживой». В ней медленно пробуждалась жажда приключений, давно забытое чувство со времен контрабандного дела. Тена пришла. Как обычно, и они сели обедать. Когда обсудили рутинные события, Мэрис, взяв паузу, решила рассказать: — Я покидаю Лотал, милая. Тена совсем не удивилась. Хоть они больше не разговаривали о Трауне, она знала, что всё здесь напоминает матери о нём. Что ей тяжело выносить эту радость победы, ликование народа, пусть даже и оправданное. — Я тоже не хочу оставаться здесь надолго. Империи больше нет. Цель, которую я себе поставила, достигнута. Ты отправишься на Батуу? Навестишь Галиба и Грейси? Мэрис грустно улыбнулась. Двое младших не захотели жить на Кореллии. Они ненавидели планету, которую Мэрис так любила. Море далеко, а жизнь слишком дорогая. Много промышленных предприятий и заводов, в районах, где они могли себе позволить снять жильё, воздух был кислым, грязным. Как бывшая контрабандистка, Мэрис привыкла к таким местам. Считала их по-своему очаровательными. А чего она хотела? Близнецы выросли в деревне. Пошли в отца и были счастливы только в окружении зелени и простора. Даже Галиб, принявший решение стать учителем, вероятно, в конце концов выберет в будущем деревенскую школу. И для него это было бы прекрасно. Её мир и мир детей слишком отличаются. — Нет. Батуу — хорошая планета. Но туда меня не тянет. В ярких, зелёных глазах Тены — её глазах — светилось замешательство. — Ты хочешь отпустить Грейси и Галиба? Я имею в виду, ты отправилась за мной обратно на Лотал, хотя здесь тебя могли снова поймать. Также из-за предупреждения? Из-за него? Но сейчас… ты нужна близнецам! Мэрис печально покачала головой. — А нужна ли я им? Подумай, Тена. Близнецы сделали всё, чтобы покинуть Кореллию. Теперь они жили на Батуу. Грейси работала на ферме, а Галиб усердно учился в местном колледже. Оба снимали крошечную комнатушку и были счастливы вместе. Галиб, наконец, смог пойти нормально учиться, а не удалённо, как это было на Лотале, а у Грейси были большие планы на будущее. Она потеряла ферму, которая перешла бы к ней по наследству. Теперь она влюбилась в сына хозяина батууанской фермы. Юноша был всего на два года старше. Мэрис знала эту черту, которую дочь унаследовала от Николая. Настойчивость, заставившая её выйти замуж. Грейси и её новый друг хорошо ладили. Она проявила достаточно стремления и усердия, чтобы и его семья её признала. Грейси была так молода. Ей только исполнилось шестнадцать. Но если честно, Мэрис всегда представляла себе, как младшая дочь раньше всех выходит замуж. Как и Николай, она хотела работать руками, накрывать стол и быть любимой. И это тоже нормально. Мэрис, с другой стороны, не желала снова трудиться на ферме. На Батуу она, несомненно, могла бы найти работу пилотом. Зарабатывать деньги и снимать небольшую квартиру. И снова влиться в порочный круг: пренебрегать семьей и чувствовать вину за это. Пилотам всегда не хватает времени на близких. Тем более, что между ней и детьми и так образовалась пропасть, которую не получалось заполнить. Близнецы узнали, что отцом Тены был Траун, и также подозревали, что происходило между ними все эти месяцы. Никаких подробностей знать не хотели, тема была для этого слишком неудобна. Им достаточно того, что у матери было тёмное прошлое. Они не знали, что она была контрабандисткой, так что эта новость стала для них пощечиной. Глубокий порез на образе матери. Более того, они совсем недавно потеряли отца и рассматривали любую искру привязанности к кому-либо другому как предательство. Мэрис не могла скрыть своих бурных чувств к Трауну. Просто была неспособна на это. Тот факт, что эти двое встретились с ним первый и единственный раз при сложных обстоятельствах, и он позволил им уйти, не облегчил ситуацию. Скорбь будет длиться долго, Мэрис знала это. И в то же время она не хотела, чтобы близнецы осуждали её. Тена склонила голову. Ответ: нет. Детям Мэрис было хорошо без неё. Она стала бы для них разрушительным фактором в новой жизни, которую они только-только начали строить. В известной Галактике детям приходилось очень быстро взрослеть. — Я понимаю. И что ты предпримешь дальше, мам? Это был момент истины. — Я хочу вернуться в Неизведанные Регионы. Может быть, посетить Доминацию чиссов и остаться там. Или исследовать новые планеты, учить местные языки. Пожить свободно. Без Империи. Тена непонимающе смотрела на неё. Она ничего не знала о чиссах и их Доминации. Она по-прежнему отказывалась говорить или даже слышать о Трауне. — Мам, это безумие! Мэрис улыбнулась, и на этот раз улыбка проникла в самое сердце. — Не более, чем воевать с Империей! Или бороться с пропитанной коррупцией Республикой через перевозку контрабанды! О да, дорогая, это безумие. Но в жизни наступают моменты, когда далеко не всё определяется разумом. Я должна полететь туда. Траун однажды научил её чеунху. Пришло время использовать эти знания. — Мам… Дочь вцепилась в рукав матери. Сейчас она была так похожа на ребёнка, её копию, которая больше всех её понимала. Теперь Мэрис услышала в этом слове страх потерять её и взяла дочь за руки. — Я хочу, чтобы ты отправилась со мной, Тена. Как тогда, до того, как мы обосновались на Лотале. Только мы вдвоем — на поиски приключений. Глаза Тены расширились. — Это безумие! Я хочу сражаться с Империей. Локоны каштановых волос упали на лицо, когда Мэрис покачала головой. — Ты хотела освободить Лотал. Ради нас, ради твоего же собственного спокойствия. У тебя получилось. Ты и другие повстанцы сделали всё, чтобы оккупанты не могли и шагу ступить, не напоровшись на трудности. Подумай, Тена. Ты хочешь полномасштабной войны? — Она неизбежна! — бросила Тена, но голос её звучал неуверенно. Тем временем Мэрис собрала посуду и поцеловала дочь в щёку. — Завтра я улетаю. Отправлюсь на Батуу, чтобы попрощаться с Галибом и Грейси, а затем раздобуду самую подробную карту Неизведанных регионов. Ты можешь сделать выбор, дорогая. Мэрис не дала дочери много времени на раздумья. Нарочно. Она хотела, чтобы та её сопровождала. Ей не хотелось из-за Империи вслед за Трауном потерять ещё и Тену. Пришлось признать, что дочь теперь пребывала в растерянности, замешательстве.

***

Утро на Лотале выдалось прекрасным. Солнце грело тёплыми лучами обугленную степь, и даже частицы пыли в воздухе мечтательно кружились, как одинокие серые снежинки на ветру. Мэрис взглянула в иллюминатор старого корабля и приготовилась к взлету. Она всем сердцем надеялась, что сажа со временем исчезнет. Новая трава вырастет и покроет благоухающей зеленью изуродованные территории планеты, на разрытых бульдозерами горах вырастут леса. Лотал выжил, хоть и был близок к уничтожению. На улицах города она слышала историю о джедае, который в одиночку победил гранд-адмирала. Как бы невероятно это ни звучало, но только джедай мог бы поставить Трауна на колени. Мэрис молилась Силе в подвале во время бомбардировки, и Сила отвернулась от её возлюбленного. Каким несправедливым казался ей теперь мир! Тена заняла место второго пилота и скрестила руки на груди. Дискуссии не было. Она лишь молча приняла предложение. Она, наверное, думает, что Мэрис действительно тронулась умом и желала таким образом убежать от горя. Что через несколько недель или месяцев они вернутся к нормальной жизни. Вскоре Тена поймет, что это не так. Путешествие в сердце Неизведанных регионов ей наверняка понравится. Мэрис больше не нуждалась в защите. Она сама могла за себя постоять. Будучи взрослой женщиной, она перестала быть столь импульсивной, как в юности. Но её терзало любопытство. Почему Траун присоединился к Империи? Что могло дать ему это жестокое государство, ведь ему пришлось пробиваться сквозь расистскую политику, заново подтверждать свой талант? Что-то происходило за пределами известного космоса. Что-то, из-за чего Траун провёл годы в ссылке. Что-то опасное, то, о чём Империя даже не подозревала. — Ты действительно хочешь лететь? — в голосе Тены звучало невольное уважение. Мэрис улыбнулась. Это было хорошо! Она не улыбалась с тех пор, как пропал Траун. — Да. — Принято. Просто хотела ещё раз убедиться. Скорее бы увидеть братика и сестричку. Уверена, они тоже скажут, что ты сошла с ума. Да, скорее всего, так и будет. Космический корабль поднялся в воздух, и Тена расслабленно откинулась в кресле. Была и другая причина, по которой Мэрис отважилась отправиться в неизвестность. Та самая, о которой она не хотела говорить дочери, чтобы не показаться безнадежной мечтательницей. Мэрис слышала несколько мифов о пурргилах. Давным-давно, в юности. Перед прыжком в гиперпространство пургиллы рефлекторно утаскивают за собой всё, что успеют захватить. Нигде, насколько она могла судить, остатки флота Трауна не нашли. Часть её души не верила, не принимала гибель Трауна. Такой чисс, как он, даже против могущественного джедая может выстоять и пережить невозможное. Она верила. Искренне. И если бы у Силы было чувство юмора или чувство иронии, она перенесла бы его туда, где он нужен. Вероятность, что он выжил, ничтожно мала и, скорее всего, это просто несбыточная надежда, чтобы утопить горе. Мэрис было всё равно. Она хотела цепляться за надежду. Оставался ещё крошечный шанс. Она хотела поговорить с Трауном обо всём, что касалось Тены, когда он успокоится и сможет слушать. Она приняла бы любую реакцию. Приняла бы всё, что угодно, лишь бы увидеть его живым. Тена выпрямилась, Мэрис посмотрела на неё. Они могли прыгнуть в гиперпространство в любой момент. Использовать время, чтобы отдохнуть и прикинуть план на будущее. Тена вдруг забеспокоилась, смутилась, закрыла глаза, а затем провела рукой по стриженным иссиня-черным волосам. — Мам, расскажи, пожалуйста, о моём настоящем отце. Как так получилось, что ты влюбилась в него и до сих пор не можешь отпустить? Что за история стоит за этим? Мэрис вздохнула, бесчисленные мгновения пронеслись перед взором. Красивые и жуткие. Они составляли чисса, которого она любила всем сердцем. — Хорошо, Тена. Губы зашевелились. Слова складывались в детскую сказку, наподобие тех, что Мэрис рассказывала близнецам перед сном: — Давным-давно за пределами Далёкой-Далёкой Галактики…