The Promised Skyrim: Пророчество о трёх героях

      Спустя полтора часа Норман и Фаркас добрались до Вайтрана. Весь город уже давно спал, лишь во дворце ярла и в Йоррваскре ещё горели огни. К последнему и направлялись прибывшие из вылазки бойцы. "Ну и холод, — думал Норман, пока они поднимались по ступеням к зданию, — как бы не заболеть… Не хотелось бы провалятся с простудой ещё несколько дней".       На внутреннем дворе они встретились со Скьором.       — Ну что, обломок у вас? — спросил он.       — У нас. Принесли в целости и сохранности.       — Как всё прошло?       — Если не считать нападения Серебряной Руки, то очень даже хорошо.       — Погоди-погоди. На вас напали?       — Да. Но, как видишь, мы выстояли. И всё благодаря отваге нашего нового брата по оружию.       — Как я понимаю, это значит, что ты считаешь его достойным?       — Именно так.       — Тогда перейдём к делу. Позови остальных, начнём церемонию посвящения. Спустя несколько минут на внутреннем дворе собрались все члены Ордена, дабы поприветствовать нового Соратника. Кодлак начал произносить торжественную речь:       — Братья и сёстры по Кругу! Сегодня мы приветствуем новую душу в нашем братстве. Этот юноша, — он указал на Нормана, — был испытан в бою, бросил вызов и показал свою доблесть. Кто поднимет свой голос за него?       Речь продолжил Фаркас:       — Я свидетельствую храбрость этой души.       — Поднимешь ли ты свой щит в его защиту?       — Я прикрою ему спину в бою, и целому миру не победить нас.       — Обнажишь ли ты меч в его честь?       — Мой меч всегда готов вкусить крови его врагов.       — А поднимешь ли ты кубок в его честь?       — Я запою победный гимн, когда в праздничном зале будут говорить о его славе.       — Тогда Круг решил. В его сердце пылают ярость и отвага, объединявшие Соратников с незапамятных времён. Пусть наши сердца забьются в унисон, и горное эхо многократно усилит биение. И устрашаться наши враги.       — Да будет так! — подтвердили все присутствующие.       На этом церемония закончилась, и Кодлак обратился к Норману:       — Что ж, юноша, теперь ты один из нас. Надеюсь, ты не подведёшь.       — Я тоже надеюсь. К слову, пока вы здесь, я хотел бы задать вам пару вопросов.       — Конечно, спрашивай.       Норман сомневался, задавать вопрос или нет, но всё же спросил.       — Значит, я теперь Соратник. А что значит быть Соратником? Я у многих здесь спрашивал, но так и не получил однозначного ответа.       — Эх, побольше бы нам таких, как ты. Тех, кто действительно готов разделить с нами мировоззрение Соратников, а не просто гоняющихся за славой и богатством. Что ж, я скажу тебе. Быть Соратником — значит жить так, чтобы твои братья и сёстры гордились тем, что сражаются плечом к плечу с тобой. Слава в битве, доблесть в жизни. Встречай трудности без страха. Сплетни и раболепство оставь трущобным крысам, которые не умеют постоять за себя. Это главные заповеди. Остальное ты должен определить для себя сам.       — Интересное у вас мировоззрение… То есть, все вы здесь вроде как семья?       — Мы, юноша. Мы все здесь как семья. Каждый готов встать на защиту другого. Никто ни над кем не властен. Все живут так, как считают нужным, но при всём при этом вся эта система работает. Надеюсь, ты понимаешь.       — Прекрасно понимаю. Раньше, когда я жил в сиротском приюте, там было примерно так же — все были словно семья. Честно говоря... — Норман заметно погрустнел, вспоминая о прошлом, — честно говоря, я иногда скучаю по тем временам. Даже несмотря на то, что тогда мы были в смертельной опасности.       — В опасности?       — Именно. Нас хотели принести в жертву для какого-то там ритуала. Когда мы об этом узнали, то попытались сбежать. И нам это удалось. Мы думали, что восстановим силы, и вернёмся за семьёй, но, сами того не подозревая, попали на земли Скайрима, где нас схватили имперцы. С тех пор вся наша жизнь — игра случая.       — Откуда такая уверенность?       — Потому что всё, что с нами происходило до сих пор — чистая случайность. В плен мы попали случайно, нападение дракона на Хелген — случайно, наше спасение оттуда — случайно, вылазка к Ветреному Пику — случайна, то, что Эмма оказалась Довакином — тоже случайность. Всё это случайность.       — Ясно. А кто она — эта Эмма? Может, расскажешь, раз уж начал душу изливать...       — Эмма… Даже не знаю. Сестра? Нет, мы с ней не кровные родственники. Подруга? Нет, мы с ней более близки. По крайней мере, хотелось бы, чтобы это было именно так. Частично из-за неё я решил присоединиться к Соратникам. Я… я хочу защитить её. Но боюсь, что нет у меня предрасположенности к сражениям.       — Всё с тобой ясно, — понимающе сказал Кодлак, — ты боишься показаться слабым. Не знаю, почему ты решил, что тебе нужно быть идеальным во всём. Но ведь это не так. Не стоит стараться быть идеальным. И то, что ты иногда совершаешь ошибки — нормально. Даже в битве. Тем более, боевые товарищи тебе всегда помогут. Так что если ты не один, то не стоит особо беспокоится о своей неидеальности. Даже сильнейшим воинам нужен помощник.       — В ваших словах есть истина, но… Мне нужно время, чтобы её понять.       — Важно уже то, что ты готов подумать над моими словами. А теперь извини, мне нужно идти.       Как только Кодлак скрылся за дверями Йоррваскра, из темноты, будто из ниоткуда, возник Скьор.       — Ну наконец-то старик ушёл. Слушай, малой, тут к тебе дело есть. Ты вроде как хочешь стать сильнее?       — Вроде того…       — Замечательно. Тогда ты точно оценишь это предложение. Видишь ли, мы тут подискутировали и решили тайно принять тебя в Круг. Ну и даром крови поделится, конечно же. Однако я на все сто уверен, что старик такое не одобрит, так что приходится всё проворачивать тайно. Так ты в деле?       — Наверное... — с сомнением в голосе ответил Норман.       — Отлично. Ступай за мной. Скьор привёл Нормана к подножию Небесной кузницы. Там оказался проход в тайное убежище, заросший травой и замаскированный под камень. Внутри была небольшая пещерка с серебряной чашей по центру, освещаемой лунным светом. У одной из стен же стоял ещё один вервольф.       — Добро пожаловать в Нижнюю кузницу, салага. Здесь владычествует магия, что древнее всего Вайтрана. Именно здесь мы и проводим наши тайные обряды посвящения. Да-да, именно тайные — потому что Кодлак не считает нашу силу чем-то положительным. Он думает, что лунная кровь — проклятие, но он ошибается. Разве может быть проклятием то, что дарует такую силу и доблесть?       — И вы… Всем новичкам предлагаете эту силу?       — Конечно нет. Достойных среди новичков мало. Они лишь хотят прославиться за наш счёт, и ничего более, — говоря это, Скьор словно специально делал акцент на пренебрежении, с которым он относится к большинству Соратников. — Но ты не такой. Ты разделяешь наши убеждения — побеждает сильнейший, и сильнейшим нужно стать любым способом. Так что сегодня мы даруем тебе лунную кровь — то, что поможет тебе прорваться на вершину. Эйла поможет тебе в этом. Она поделится своей кровью, и ты станешь сильнее.       Скьор достал из-за пояса нож, и сделал надрез на лапе Эйлы-вервольфа. Кровь быстро наполнила чашу, засияв на лунном свете и словно напитываясь магической энергией.       — А теперь вперёд — испей из чаши, и ты станешь вервольфом.       — Так-так, подождите. А с чего вы решили доверить свою силу, можно сказать, ребёнку?       — Я же тебе уже сказал — ты разделяешь наши убеждения о силе и превосходстве. Да и к тому же, скажу по секрету, ты вызываешь у меня больше уважения, чем все эти неудавшиеся воители. Ну так что там насчёт дара?       — Я как-то не уверен…       — Все сомневаются, но поверь, ты согласишься, когда узнаешь, что тебе даст это превращение. Кроме возможности обращаться в волка, ты получишь также способность разговаривать с лесными хищниками, и, что самое важное, иммунитет от всех болезней. Даже от Сангвинаре Вампирис. Последний раз спрашиваю — принимаешь дар крови?       Норман колебался несколько минут. Перед ним стоял непростой выбор. С одной стороны, он всё искал способы стать сильнее, и вот он — подарок судьбы, не иначе. Вся мощь дикого зверя в этой лужице крови. А ещё и иммунитет от всех болезней вдобавок. Это Нормана зацепило больше всего. Ведь он с раннего детства отличался слабым здоровьем, от чего частично и стал таким, какой он сейчас. А ведь стоит просто выпить лунной крови — и о болезнях можно забыть навсегда. И Норман уже собирался это сделать, но… Но тут он вспомнил. Вспомнил, как Фаркас нещадно разрывал на куски противников в Древнем Каирне, как пожирал сердца врагов. Вспомнил его слова о том, что убийство — самый простой вариант из возможных. И ужаснулся. Неужели после обращения в вервольфа он станет таким же хладнокровным убийцей? Будет вынужден в буквальном смысле съедать своих врагов, прямо как… Прямо как демоны. Да, сила вервольфа во много раз превосходит человеческую, но стоит ли она того? Сможет ли Норман жить с таким моральным грузом? И ещё… Что скажет Эмма? Ведь после принятия дара, или проклятия, буквально построенного на крови и чужих жизнях, их пути навсегда разойдутся. И тогда Норман не сможет защитить свою возлюбленную.       После десяти минут колебаний Норман всё же отказался от лунной крови.       — Простите, но я не могу. Я не могу принять эту силу. Сложно объяснить причины, но всё же…       — Эх, ладно уж. Надеюсь, эта порция не пропадёт зря. Если вдруг передумаешь — возвращайся. Но помни — дальше обычного воина тебе не продвинуться, пока ты не разделишь с нами лунную кровь.       — Да-да, я это уже понял.       — И да, о том, что здесь было — никому ни слова.       — Само собой.       Норман уже собирался направиться в таверну, чтобы, наконец, увидится с друзьями, но вдруг услышал позади странный шум. Это Эйла обращалась в человека.       — И стоило ради этого мальца трудится? Он же трус, каких только поискать. Отказывается от дара лунной крови по "своим причинам" … Это бред какой-то.       — Может, и бред, но всё же не стоит его недооценивать. Он один из трёх Драконоборцев. Из того самого Забытого Пророчества.       — Ладно, плевать на него, в общем-то. Что с Кодлаком-то будем делать?       — Нужно как-то с ним разобраться, пока он не промыл всем мозги своими бреднями о проклятии. Тогда кто-то из нас займёт место Предвестника, и для Соратников начнётся новая — лунная эра. А теперь пойдём — не мешало бы и отдохнуть.       Но последнюю фразу Норман не услышал, так как со всех ног бросился бежать куда подальше, пока его не заметили. Неужели… Скьор планирует переворот? И как же теперь поступить? Что же делать?       Быстро избавившись от паники, Норман решил на следующий день рассказать обо всём Кодлаку. И это было логично — с мудростью Кодлака и интеллектом Нормана они могли бы придумать план, как остановить "мятежников".       Но даже определившись с планом действий, он всё ещё был не в настроении. И, вернувшись к друзьям в таверну, всё ещё был погружён в тёмные мысли, и рассказы Рэя о его похождениях в городе и беготне от стражников по крышам Норман слушал вполуха.       — Эй, ты как? — спросила обеспокоенным тоном Эмма. — Вид у тебя не очень.       — Просто… Появились некоторые непредвиденные обстоятельства. — ответил Норман.       — Может, тогда тебе нужна помощь?       — К сожалению, мне придётся справиться с этим самому.       — Ну вот, опять ты начал говорить прямо как Рэй…       — Нет, ты не поняла… Просто это касается только Ордена Соратников. Именно поэтому я и сказал, что это моё личное дело.       — Ясно… Но всё же, тебе стоит немного развеяться. Пирог с яблоками будешь?       — Пожалуй, не откажусь.

***

      И снова этот пейзаж — кроваво-красное небо, осаждённый Вайтран, и равнина, превращённая в пепелище. Эмма стояла на небольшом пригорке, наблюдая за тем ужасом, что происходил у стен города. Армия закованных в чёрные латы солдат сносила все фермы в округе, не оставляя камня на камне и всё ближе подбираясь к городским воротам. Тут она заметила, как поодаль небольшая группа всё тех же солдат проводила странный ритуал у скелета дракона, лежавшего у сторожевой башни. И вот, когда они завершили ритуал, скелет… зашевелился. Костяной дракон вытянулся, расправил несуществующие крылья и полетел выжигать дома Вайтрана. Город был обречён…       Второй сон оборвался так же внезапно, как и первый. Эмма была в безопасности, но, как и в прошлый раз, пролежала без сна до утра, гадая о значении этих снов.