Долгожданный выходной

      Лера с большим трудом подняла веки и скакнула на месте, увидев время в экране телефона. Она в спешке оделась, сложила не выглаженный халат в сумку, не обращая внимания на пустую квартиру вокруг, бежала со всех ног, чтоб успеть в автобус, летела по дороге в метро, быстрым шагом шла в университет.       Тяжелая дверь поддавалась с трудом, она мигом сняла куртку и направилась в гардероб, однако дверь туда уже не поддалась совсем. Запихнув куртку в сумку, она поднялась на второй этаж и пыталась вспомнить кабинет и предмет, по которому у нее должен был быть экзамен сегодня, но на втором этаже ее развернули быстро.       — Так-с, вы куда направляетесь? Университет полузакрыт. Студентам вход запрещен, — информировал Леру охранник, держа в руках свернутую вдвое газету с начатым кроссвордом.       — У меня должен быть экзамен сегодня. Он начался 40 минут назад, — пояснила она.       — Все экзамены закончились на прошлой неделе. Сейчас весь университет на “каникулах”, кроме сотрудников, к сожалению, — вздохнул охранник.       Он посмотрел на нее внимательнее: волосы девушки были растрепаны и направлены во все стороны, цвет лица был бледный, под глазами — круги, а сами глаза — красные, безжизненные, будто она не спала с окончания школы, по мятому халату было видно, что собиралась она явно спеша и, казалось, она с трудом стояла на ногах, коснешься ее — она упадет и, кто знает, сможет ли вообще встать.       — Давайте, вы лучше присядьте на первом этаже, — Лера непонимающе смотрела, как мужчина средних лет взял ее под руку и помог спуститься по лестнице ко входу в вуз, рядом с которым располагалось несколько кресел.       — Все хорошо, я поняла, попробую зайти через другой вход, — сказала она.       — Девушка, давайте вы присядите вот сюда, — он указал рукой на кресло рядом, — а я вызову вам такси. Поезжайте домой, отдохните или вызовите врача, вы выглядите болезненно, — констатировал охранник.       — Да я сама почти врач, справлюсь. Если другой корпус тоже закрыт, я поеду домой, не нужно мне такси, — глаза Леры слипались, и охранник, заметив ее замедленную реакцию на его слова, потянулся к телефону в кармане и набрал номер вызова такси.       — Чтоб ни у тебя, ни у меня не было проблем, мы сделаем так: сейчас я вызову такси до адреса твоего дома, ты сядешь в машину, поедешь к себе домой и ляжешь спать, пока тебя еще держат ноги, — он прислонил телефон к уху.       — У меня не с собой налички. Давайте я лучше на мет…       — Я заплачу, только назови адрес, — было слышно звук голосового помощника сервиса такси. — Здравствуйте, забрать от первого корпуса университета имени… адрес…       С каждым следующем словом все казалось как в тумане. Она назвала свой адрес и уснула прямо сидя в кресле.

***

      Когда Лера проснулась в своей постели, она уже не помнила ни того, как именно в ней оказалось, ни сколько часов она в конечном итоге проспала. Она встала с постели, почесала голову левой рукой и прошла на кухню. На столе лежала записка:       “Лерчик, мы уехали в Москву на пару дней. У тебя была тяжелая сессия, отдохни, отоспись, погуляй с подругами. Деньги в тумбочке в гостиной. Вернемся совсем скоро. Любим. Мама. “       Лера нашла замороженную в морозилке любимую пиццу Кира, заварила чай, пока пицца разогревалась в микроволновке. От холода у нее покрылось мурашками все тело, поэтому она вернулась к себе в комнату и достала из шкафа клетчатый плед. Как назло, батареи были холодными, что прекрасно объясняло температуру в квартире.       Микроволновка прозвенела о готовности пиццы, а от чая расстилался теплый травяной аромат на всю кухню. Она любила обедать с семьей. Они часто говорили о том, как у кого прошел день, могли шутить вместе и от этих разговоров исходила по-настоящему приятная атмосфера дома, которую Лера любила. Но иногда бывало то, что Лере нравилось намного больше семейных ужинов — тишина.       Она разрезала двойную пепперони на несколько кусочков, взяла кусочек в руку, от которого исходил теплый пар, заметный на свету, и надкусила его. Лера определенно недооценила свой голод. Откусив совсем немного, ее живот за секунду подал голос, звук урчания, смешавшийся с голодом, прогремел через все ее тело и пробежался по ней так сильно, что все, о чем она могла думать в этот момент, было едой. Она продолжила есть, запивая горячие ломтики пиццы теплым чаем, и тепло постепенно заполняла каждую ее клетку. От резкого и колкого чувства голода, бьющего колючей болью живот, которое вдруг начало медленно сгорать, Лера от чего-то приятного закрыла глаза.       На кухню заглянули лучи солнца: они залили светом весь стол, часть стены и пригрели веки Леры. Было настолько тихо, что за окном не было слышно ни птиц, ни даже дуновений ветра, не говоря уже о ремонте соседей. Впервые все волшебным образом было так, словно ее жизнь поставили на паузу. На телефоне — ни одного уведомления из vmeste, включая “работу” и чаты ее учебной группы.       Завершив трапезу, она положила грязную посуду в раковину, приподняла плед, чтоб его края не волочились по полу, и вернулась в свою комнату. Почувствовав тепло, она сложила плед на стул, легла в постель, завернувшись одеялом, и включила сериал, который так хотела посмотреть полгода назад, но не могла из-за напряженного забитого графика.       Она спокойно наблюдала за любимыми персонажами, уделяя внимание тому, как же ей было хорошо в этот момент. Ее захватила атмосфера и сюжет, но на третьей серии тяга ко сну начала становиться сильнее, поэтому она выключила сериал, задернула шторы и легла, смотря в потолок, казавшийся чрезвычайно выше, чем он был на самом деле.       Когда она закрыла глаза, она будто бы очутилась в сериале сама, стала новым персонажем. Но это было не так увлекательно и динамично, как бывает обычно. Лера часто видела сны с историями вокруг себя, но эта была первой, в которой она сама была не главной героиней, а второстепенной.       Пока главные герои спасали мир, а Вселенная разваливалась на части, Лера сидела в огромной аудитории, слушала лекцию, зарисовывала в своей тетради картинки-схемы и думала о сложных биохимических процессах. Весь мир раздваивался, как будто проваливался через текстуры, пока Лера сидела с Любой в кафе и пила свой любимый кофе, на стакане которого выделялось нарисованное бариста сердечко.       Самым удивительным было то, что Леру ничего из происходящего вокруг совсем не заботило. Она понимала, что апокалипсис наступает на пятки, но проживала свою жизнь — размеренную, к которой таким трудом стремилась, готовясь к экзаменам и выкладываясь во всем, где только можно, на все двести процентов. Во сне она не была супергероиней, но она была собой и такой порядок вещей ее вполне устраивал.       По пути домой асфальт сначала начал гореть и плавится, а затем растрескался и разбился, подобно стеклу, из-за чего Лера начала падать. Вокруг проносились здания, леса, деревья, искаженные цвета, холод, жар, комнаты и коридоры, растворяющиеся вокруг нее все дальше и дальше, пока все не исчезло в крошки. Вокруг была пустота, напоминающая ночное беззвездное из-за городского освещения небо. Ее обдувал ветер, она летала сквозь материю окружающего мира и бесконечно падала.       Проснувшись, Лере показалось, что она наконец-таки куда-то упала, хотя потолок напоминал ее пространство из сна. Она раздвинула шторы, заправила постель, лениво и не спеша почистила зубы и, вооружившись оставленными родителями деньгами, накинула куртку и держала путь в ближайшую “четвёрочку”.       Прикупив соль, бомбочку и пену для ванны, свою любимую пасту и несколько разных продуктов из отдела готовой еды, Лера пробила все товары на кассе самообслуживания, вернулась домой, разгрузила еду в холодильник, а сама направилась в ванную.       Она отбросила одежду, легла в большую ванну, вытянув свои ноги, и закрыла глаза, ее руки держались за бортики ванной. В воздухе клубился соленый аромат, бомбочка в форме звезды растворялась на поверхности воды, одаривая ее сияниям, звездами, свежим запахом и синим цветом. Под влиянием всех косметических средств питерская жесткая вода становилась мягче, а Лера довольно размокала в воде, формировала неудачные фигуры из пены, опускалась ниже, чтоб ее волосы пропитались водой и отмылись от всех тягот жизни, державшихся на грязной голове.       Лера выдувала из пены пузырьки и вспоминала, как в детстве любила выдувать мыльные пузырьки и бегать за ними до тех пор, пока они не скрывались из виду. Как-то раз родители ее особенно порадовать и купили специальное устройство, позволяющее делать большие пузыри. Ей нравилось, когда отец оборачивал круговую форму прямо на ней, формируя огромный пузырь выше нее самой. В нем было столько света на поверхности воды, смешанной с констинстенцией, придающей пузырьку блеск и дополнительный эффект переливания.       Когда Лера смотрела на звездочки и блестящую синеву над ногами, она вспоминала счастливые моменты из детства и радовалась, как будто это происходило с ней вчера.       Отдохнув и сняв напряжение теплой водой, Лера еще раз помыла голову, тщательнее массируя кожу головы, быстро смыла блестки со своего тела чистой водой и закончила водные процедуры.       Она надела чистую хлопковую пижаму, пять минут чистила зубы и полость рта зубной пастой со вкусом сладкой мяты, оставшемся с ней после чистки, затем она поменяла постельное белье в своей комнате на самое свежее и легла на кровать. После ванной она чувствовала себя по-особенному расслабленной, ее мышцы словно стали мягкими, а все микрочастицы пыли, пота и усталости растворились в чарующей воде. Лера распределила одеяло таким образом, чтоб обнимать часть одеяла ногами, пока другая его часть укрывала ее бедра, спину и плечи. Казалось, что одеяло стало многократно больше, Лера наслаждалась нежностью объятий и запахом альпийской свежести от чистого белья.       Она аккуратно поворачивалась, и с каждым прикосновением к простыне она ощущала неописуемый комфорт, обволакивающий ее с ног до головы. В мыслях не оставалось уже ничего — тишина и пустота. Лера приподняла голову и упала в мягкую подушку, воздушное одеяло и ортопедический матрас, который продавливался под ней очень плавно, гармонично, повторяя все ее движения, обхватывая ее тело и держа его так, что Лера уже совершенно точно упала в сон, в котором она плыла в мягких облаках по небу и просто лежала, ничего не делая, отдыхая, впервые за столько дней, недель и месяцев.       На следующее утро она пообещает себе никогда больше не доводить себя до такого. Всеобъемлющая усталость не проснется, но эмоциональное выгорание так быстро не умрет. Завтра Лера будет думать о построении баланса отдыха, досуга и ничегонеделания в своей жизни. Но все это будет завтра. А сегодня у нее другая масштабная глобальная и как никогда серьезная миссия — наконец-таки выспаться — и жить.