Вопреки

В один из вечеров Кёсем принимала у себя Гевхерхан и Селима. Там же были Ханзаде и Ахмед — внуки Кёсем, дети Мурада. Дети увлечённо играли где-то в стороне, пока женщины тихо о чем то беседовали, потягивая кофе. — Гевхерхан, какая ты очень рассеяная в последнее время. Что с тобой, дочка? — Всё в порядке, Валиде. Настроение не то. — Кёсем грузно выдохнула. — Расскажи мне. Твой недотёпа муж снова огорчает тебя? — Нет. Ничего такого нет, просто… — Девушка выпустила слезу. — Мелеки, отведи детей наверх. — Оставшись наедине с дочерью, Кёсем глазами, полными сожаления, взглянула на неё. — Гевхерхан, расскажи, что случилось? — Наша семья распадается, Валиде. Мы прожили с Топалом счастливые десять лет, у нас уже восьмилетний сын. Но все так увядает. Он приходит поздно ночью, уходит рано на службу, сухо сказав что-то мне и обняв Селима. Я не хочу жить так дальше. — Темноволосая султанша за время разговора уронила пару горьких слезинок. — Милая моя девочка. — Кёсем взяла дочь за руку. — Ты молода, твои дни должны быть наполнены красками семейной жизни, я понимаю это, хоть и сама была лишена такого. Я знаю, как это важно. Кто он такой, чтобы доводить тебя до слёз? Ты — Гевхерхан Султан, старшая сестра Султана Мурада. Уж слишком часто ты об этом забываешь, дорогая. — Я поговорю с ним, Валиде. Поговорю и обсужу всё. — Разговор прервал Хаджи, принесший письмо для султанши. — Мы поедем, Валиде. Не будем больше вас утомлять. — Не забывай о том, что я тебе сказала, дочка. Руки с трепетом развернули листочек, бросив на пол короткий кусочек бечевки. «Надеюсь на ещё один шанс увидеть ваши аквамариновые глаза.» Кёсем улыбнулась. Избавилась ли она от угрызений совести и страха? Нет. Совсем нет. До сих пор по ночам она долго думала, переворачиваясь со стороны в сторону и пытаясь хоть как-то успокоиться. Осмотрев письмо внимательней, она увидела, что в левом нижнем углу была нарисована маленькая веточка. Цветы она, к сожалению, так и не рассмотрела, не смогла понять, что это. Аккуратно поднеся кончик бумаги к свечке, она увидела, как языки пламени медленно поглащают письмо целиком. Задумавшись о чем то своём, она не заметила, как огонь добрался до её руки. Когда она почувствовала жжение на указательном пальце, то резко отбросила лист. — Аллах… — Недовольно потёрла ожог. — Султанша, вы обожглись? Я позову лекаря, стойте! — Не нужно. Хаджи, ты можешь исполнить одну мою просьбу? — Приказывайте, Кёсем Султан. 9 Невысокие каблуки, прикрытые длинной юбкой, отстукивали по каменному полу. Султанша медленно шагала в нужном ей направлении. Внутри все переворачивалось от переживания. Всё ещё горели сомнения, будто сражались лединящий холод и огонь. Дверь медленно открылась и первое, что попалось на глаза султанше — аккуратная ваза с розами, стоящая на рабочем столе. Пять штук прекрасных роз веяли своим ароматом на все помещение. Четыре — белые, одна — красная. Подойдя ближе, она увидела в одном из бутонов записку. «Чуть внимательней.» — Она улыбнулась. В темноте, через которую пробивался лишь свет луны, что-то разглядеть было очень тяжело. Начав изучать стол внимательней, она заметила на тонком пергаменте четыре горизонтальные линии. Три чёрные, одна красная. Пройдя в правую часть кабинета, куда указывали линии, она увидела на тахте три платочка, свернутых в направлении к камину, что находился у двери. И вновь: два белых, один красный. Забрав один из них себе, Кёсем прошла к камину. — Додумался же… — — Додумался. — Послышался позади голос. — О, Аллах! — Кёсем развернулась, положив руку на сердце. — Ты с ума сошёл совсем, Кеманкеш? — Вы впервые в мраморном павильоне? Не смогли бы убежать, в случае чего? — Улыбнулся, подходя ближе. — Конечно не впервые… — Кёсем стало неловко, ведь это место неоднократно использовалось для тайных собраний Кёсем Султан. — Почему ты не дал мне закончить? — Потому что у нас мало времени. Ваш верный спутник умирает от холода у ворот. — Оба улыбнулись. — Мы давно не виделись. Все в порядке? — Да. Да, конечно. — Мужчина заметил, что её глаза говорят о другом, но настаивать не стал. — Я хотел бы вам отдать кое что. — Кеманкеш убрал руки из-за спины и отдал султанше небольшую подвеску, внутри которой красовались высушенные листья роз. Красные и белые. — Не носите это. Спрячьте и никому не показывайте. Пусть это будет нашим секретом. — Их становится все больше… Очень нежная работа, спасибо. — Кёсем поверила украшение в руках. — Ты позвал меня отдать это? — Нет. Айлин по вам соскучилась. — Она здесь? Кеманкеш, я не могу никуда поехать. У меня максимум час времени. — А я и не прошу. Просто сходим к ней. — Госпожа улыбнулась уголками губ. Это была очень сдержанная встреча. Кеманкеш прекрасно осознавал: её чувства не такие, как у неё. Они холоднее, сдержаннее. Но даже мысль, что он удостоин таких встреч, грела его душу. Эта подвеска будет лежать у неё в шкатулке, всегда будет рядом с ней. — Айлин, красавица! — Госпожа подошла к лошади и погладила ту по морде. Животное в ответ наклонилось к ней. — Сколько ей? — Около десяти лет. В самом рассвете сил. — Кеманкеш погладил её по гриве. — Мне пора. Я обязательно сохраню это. — Кёсем положила свою руку на ладонь Кеманкеша. — Что же вам нужно было забрать посреди ночи, султанша? — Тебя это не должно волновать. Ты сделал свою работу. Этого достаточно. Гевхерхан была готова к разговору с мужем. Внутри сидела мысль, что это их последний разговор в роли мужа и жены, но сердце надеялось на другое. Да, чувства иссякли, стали не такими, как раньше, остыли. Но годы супружеской жизни все-таки оставили большой след в сердце молодой госпожи. Не хотелось терять то, что было нажито вместе спустя столько лет. — Топал? — Здравствуй. Почему вы не спите? — Обращение на «вы» словно ещё больше показывал холод с его стороны. Гевхерхан забыла все слова, что хотела сказать, потому просто потупила взгляд в пол. — Я ждала тебя. Пойдём за стол. — Супруги сели у камина. Прошла волна сильного напряжения между обоими. — Я не буду ходить вокруг до около, Топал. Я хочу развестись с тобой. В нашем браке больше нет смысла. — В глазах мужчины зародилась ярость. — Какой развод? Ты сама понимаешь, о чем говоришь? А как же моя репутация? Да меня лишат должности в миг! — Вот об этом я и говорю! Тебе не важен уже даже твой сын, не то что я! Прошу, давай не мучить ни меня ни тебя. Твоя репутация не пострадает, поверь. Я просто больше не хочу терпеть это. — Для чего тебе развод? Что он даст тебе? Ты думаешь, сможешь выйти замуж снова? Ты останешься одна с сыном в помощь Валиде Султан да и только! Не вынуждай меня на тяжкие слова, Гевхерхан. Подумай над этим очень серьёзно. — Хлопнув дверью мужчина вышел. Слезы потекли из глаз темноволосой султанши. Она плакала не из-за его слов, нет. Она плакала из-за своей слабости. Кто сейчас сидел перед ней? Обычный Визирь, что менялся уже тысячу раз в совете, её непутевый муж. Она могла три раза повторить одно слово и все бы закончилось, в этом разговоре не было бы смысла. Но ей не хватило сил. — Завтра поедем в вакф, туда должна приехать Айше. Передай это Кеманкешу. Пусть будет в саду после того, как я приеду. — В нем уже нет необходимости, он отныне не ваш кетхюда. — В голосе Хаджи было слышно дикое раздражение. Этот мужчина стал неотъемлемой частью жизни султанши за такое короткое время. Это сильно настораживало евнуха, который считал своим долгом знать о каждом шаге султанши. Во имя её безопасности, конечно же. — Хаджи. — Кёсем зло зыркнула на слугу. — Этот человек — свидетель этого происшествия и его помощь в расследовании необходима. Я сама от этого не в восторге. — Правда? Мне уж показалось, что вы души не чаете в этом человеке. — А знаешь, что мне показалось? Ты в последнее время слишком дерзок, берёшь на себя очень много. Не находишь? — Голос Кёсем отражал все её возмущение. Евнух замялся, а после вышел. Шикарное фиолетовое платье, сверкающие украшение, строго собранная причёска и корона с сапфирами. Казалось сейчас во всем мире ей нет равных. Султанша шагала в свой кабинет, ожидая прихода долгожданной гостьи, однако той так и не оказалось. — Кёсем Султан, Ахмеда нашли в доме мёртвым. Девушки там не оказалось. — Ну конечно… Выйдите! Выйдите все! — Госпожа грозно стукнула рукой по столу. — Я знала, что это плохая идея. Знала! — Вновь ударила ладонью. Дверь без стука открылась и Кёсем громко крикнула даже не развернувшись. — Я не ясно сказала? Закройте дверь! — Султанша, это я. — Кеманкеш низко поклонился. Кёсем развернулась и зло посмотрела на мужчину. Казалось в её глазах сейчас вспыхнет огонь и испепелит все вокруг. — Всё провалилось. Этого и стоило ожидать. Конечно, как можно было оставить их одних без присмотра? — За ними следили. И знают, где держат девушку. — Как? — И вновь он продумал все наперёд. Сделал то, до чего она не додумалась, уберёг её. — О, Аллах, я устала от этого дела. Проблема даже не в покушении на меня, их была сотня и будет тысяча, но угроза империи и жизни Мурада… Вот что меня пугает. Нам нужно срочно найти её. — Нет! Султанша, не действуйте сгоряча. Пусть они подумают, что мы смирились. Девушку не убьют, им незачем это делать. Когда появится след, мы застанем их врасплох. — Я совсем разучилась решать подобные вопросы. — Грустно улыбнулась женщина. — Вы справитесь. — Кеманкеш улыбнулся глазами и вышел. «Всевышний, что бы я без него делала? Все дело бы пошло под откос…» Во дворец Кёсем вернулась вечером. Но, не успев войти в покои, её остановила Лалезар. — Султанша! Шехзаде Касым у Падишаха в покоях. Клянусь, произойдёт что-то ужасное, Повелитель очень разъярен!