Ледовая история

— Гений чистой красоты… Камила Валиева. Сколько раз она слышала подводки к своей программе в этом сезоне? Сосчитать было трудно, да и голова была забита другим. Осознавая, что думает не о том, Камила попыталась прогнать прочь лишние вопросы и сосредоточилась на предстоящем катании. Она скучала без криков, оваций, приглушенного света и ощущения праздника, замешанного на волнении и радостном предвкушении. Все-таки две недели в Новогорске без живого общения и встреч с поклонниками тяжело ей дались. Пара минут, потраченные на разминку, прошли незаметно. А дальше Камила закружилась, подчиняясь магии знакомых нот. В следующем сезоне эту мелодию она нечасто будет слышать — ее ждет новая программа, новые непокоренные вершины. А с нынешним сезоном можно было прощаться. Вставая в финальную позу, Камила улыбнулась — все удалось. Свою олимпийскую короткую программу она запомнит на всю жизнь. В конце не могла не поставить идеальную точку. Сегодня все было на высоте. — Да-а-а… — выдыхая, улыбаясь, слушала крики зрителей на трибунах и делала взмахи под речь ведущего. — Камила — чемпионка России… Камила — чемпионка Европы… Камила — олимпийская чемпионка. И, конечно же, Камила — чемпионка наших и ваших сердец… Подхватив со льда пакет с подарком, которые ей передали маленькие фигуристы, Камила поехала к выходу. Впереди ждал показательный номер, а после можно было думать о поездке на Мальдивы и таком нужном и желанном отпуске. — Молодец… — ныряя в объятья поджидающей ее женщины, Камила предположила на мгновение, что замечаний не будет. — А что с ногой было на выезде? — рассмеялась от осознания, что никакой поблажки не будет, и глянула в знакомые глаза. Ничего крамольного на льду Камила не совершила, и чувствовала, что тренер довольна ей. Тутберидзе погладила по плечу и придержала, пока она надела на лезвия чехлы. — Молодец, Камил, — девочка с благодарностью кивнула подошедшему Аксенову, который весь день провел вблизи тренеров. Он тоже улыбался, то, что мужчина встал у плеча Тутберидзе и о чем-то заговорил ей на ухо, Камила не заметила. Убежала к выходу в раздевалку — впереди был еще один номер. *** Казалось бы, можно было расслабиться. Еда, выпивка, шумная и приятная компания к этому располагала. Их замечательно приняли и принимали в Ташкенте — шоу закончились, а впереди ждал отдых. Только сил на осознание этого счастья у Этери не осталось. Женщина периодически отвлекалась на телефон, и снова выныривала в атмосферу праздника — фигуристы и члены команды в ресторане отмечали завершение сезона. Находила глазами Камилу, с которой предстояло выезжать раньше всех в аэропорт и лететь в Турцию, и проверяла часы –время еще было. — Ты как будто и не рада, — пододвинулся снова Аксенов, который в эти дни был необычайно заботлив и учтив. Многие проблемные вопросы в организации он взял на себя, за что Этери была ему благодарна — сил на разгребание этого у нее не оставалось. — Рада. Просто еще не осознала до конца, — усмехнулась она. — Из-за дела Камилы не можешь расслабиться? — поглядывал на нее мужчина. — Оно и мое дело. Ты же знаешь, — перевела взгляд на смеющуюся фигуристку, которая была счастлива в компании друзей. Никакие награды от президента не были важнее такого общения. — Я думаю, что федерация со всем разберется. А тебе надо будет отдохнуть, — краем глаза Этери заметила, что Аксенов положил руку на ее стул и развернулся, чтобы его было лучше слышно. — Вы ночью, да, вылетаете? — Ночью… — ответ про федерацию и их «разбирательства» Этери оставила при себе. — Четверной, Аделя… — она слышала разговоры спортсменок про прыжки в конце шоу, которые не удались многим из них. Девочка, к которой обратила внимание Тутберидзе, стыдливо спрятала личико, а компания ободряюще загудела и успокоила ее. — Есть над чем работать, да, — согласилась с улыбкой женщина. — Я считаю, это был твой самый лучший сезон, — снова отвлек ее Аксенов, и Этери глянула с иронией на него — кажется, язык у мужчины развязалась из-за терпкого вина, у которого не ощущался градус. — Сезон, после которого потребуется психотерапевт… — Всем, — оказалось, что Дудаков тоже слушал их и выглянул из-за плеча Этери. — Точно, — согласилась она и тихо рассмеялась. — Тяжелый, но интересный и лучший! — настаивал Аксенов и начал спорить с Дудаковым, который в сдержанной манере остался при своем мнении — мужчина хотел бы другой сезон с меньшим числом потраченных нервных клеток. И все же пора было возвращаться в отель, о чем Этери шепнула Глейхенгаузу, который развлекал болтовней Алину. Девушка тоже проверила часы. — Можно еще полчасика… Я попозже приеду, — улыбнулась Загитова, которой тоже предстояло с ними лететь на Мальдивы. — Я поняла… Всем до свидания… — общее веселье приостановилось из-за громкого голоса Этери, которая попрощалась со спортсменами и сделала несколько наставлений на предстоящие недели. Камила кивнула ей, понимая, что пора отправляться в отель. — Всем вернуться без травм… Целыми. Слышали меня? — Да! — рассмеялись многие. Этери Георгиевна знала, о чем говорит — зачастую с каникул спортсмены возвращались покалеченными, и тренироваться сразу не могли. В этот раз она тоже ожидала что-то подобное. Выйдя из ресторана, перекинулась парой фраз с администратором, который пообещал подать такси. Этери же воспользовалась свободной минутой и подставила лицо ночному ветру — редкое мгновение, когда можно было расслабиться. — Этери… С неохотой вынырнула из спокойствия, которое накрыло ее, и глянула на Аксенова, который выскочил из заведения. — Я… — нервно мужчина усмехнулся и закачался, приглаживая волосы. — Хорошего тебе отдыха. Хотел сказать… — Спасибо, — сдержанно улыбнулась она. — И тебе хорошо отдохнуть, — знала, что Аксенова ждет отпуск с семьей. Хотя он уже сообщил, что хотел бы поехать с ней куда-нибудь. На что Этери отрезала, что не слышала этого. Аксенов утром свел это к шутке. — Знаешь… я… подумал… Мы же сблизились… снова… Хочу как прежде… Раньше… Можно же исправить, — выяснилось, что мужчина явно перебрал с алкогольным напитком. За своими размышлениями она почти упустила момент, когда Аксенов потянулся к ее лицу. Инстинкт сработал мгновенно, и Этери отвернулась, мужские губы лишь скользнули по щеке. — Нет! — сверкнула глазами от возмущения, которое вспышкой прожгло вены, и уперлась ладонью в мужскую грудь. — Но… Я подумал… — наклоняясь, он все еще осознавал отказ и медленно приходил в себя. — Ты неправильно подумал, — жестко отрезала, и, не шелохнувшись, одним взглядом дала понять, что ждет его отстранения. В смятении Аксенов сделал шаг назад и отвел бегающие глаза, а Этери заметила невольного свидетеля этой странной сцены. Огромные глаза Камилы отпечатались в сознании за секунду. Этери успела лишь внутренне выругаться, когда девочка дернулась, ища путь для отступления. — Я с Алиной… приеду… — отрывисто сообщила, пряча глаза, и не услышала своего имени. Когда Камила скрылась снова в ресторане, Этери выругалась уже вслух и взбешенно посмотрела на молчаливого Аксенова. Кажется, хмель выветрился из его глупой головы. Он смиренно ждал ласковых слов в свой адрес. И Этери было что сказать. *** Марк был рад вырваться из рабочих будней, но еще упрекал себя за то, что упустил последнее выступление дочери в этом сезоне. График был таким плотным, что поездка в Ташкент отменилась. Пришлось лететь с пересадками до Дубая, где он сможет пересечься с девочками. Сообщение от Этери о поездке в аэропорт воспринял с предвкушением — пару часов отделяли их от встречи. — Еще немного, — отсчитал часы, и откинулся в мягком кресле. Зал ожидания был пустым — и ему это нравилось. Никакого постороннего внимания, лишь шведский стол и дорогой алкоголь, который позволял скоротать время в приятной атмосфере. Потягивая виски, Марк снова отвлекся на телефон и проверил новости — узнал, что шоу Тутберидзе прошло с успехом в Ташкенте. — Кто бы сомневался, — усмехнулся и ощутил тоску по женщине, которая в последние дни была напряжена и немногословна — тоже ждала, когда завершится работа. Соскучился он и по дочери, с которой не виделся почти три недели. Давно такой разлуки не было. — Марк Витальевич… Непонятно, чему он больше удивился — русской речи или появлению блондинки в коротком платье перед столиком. Женщина с радушной улыбкой поджидала его реакции, и Валиев поднялся, оставив бокал на столике. — Здравствуйте… — Здравствуйте. Мы не знакомы. Я… Яна Рудковская. Может, слышали? — протянула к нему руку незнакомка. — Ммм… Наверное, слышал, — ушел от ответа Валиев, который, естественно, и не предполагал, кто стоит перед ним. Пожав руку, замер, с интересом поджидая дальнейших действий. — Я — жена Евгения Плющенко, олимпийского чемпиона… — Да-а, понял, — растянулся в улыбке Чеширского кота и подумал о том, что супруги похожи. Правда, ответа на свой вопрос — почему Рудковская проявила к нему интерес — так и не получил. — Я не отниму у вас много времени… Транзитом тут, скоро улетим, — махнула рукой куда-то женщина, но Марк не заметил уже знакомого ему блондина рядом, хоть и посмотрел в сторону. — У меня одно предложение к вам… касается, конечно, Камилы. — Это важно тогда. Присаживайтесь, — он кивнул на соседнее кресло, и дождался, когда гостья устроится. Только после этого опустился напротив и снова с вопросом глянул на нее, Яна явно пыталась очаровать его безупречной улыбкой. Откровенно улыбнулся, вспоминая, сколько женщин старались повлиять на него своими прелестями — и не сосчитать. — Так что там с Камилой? — У вас феноменальная девочка… Так жаль, что все так получилось. Но я думаю, что это только закалит Камилу. И очень важно, что ее все поддерживают. В нашей стране ее все поддерживают и любят… Кажется, Рудковская начала издалека, и Марк терпеливо поджидал, пока она подойдет к сути и лишь поблагодарил за сотню комплиментов, заготовленных для его дочери. — Очень хотелось бы, чтобы ее талант видели все. Как можно больше людей… И очень жаль, что Камилочка так мало выступает… Марк чувствовал, как облепляет своим водопадом из слов женщина его, и спасся глотком виски. Важно было понять, к чему она клонит. Когда Рудковская озвучила предложение для Камилы выступить в их ледовом шоу, про себя озадаченно хмыкнул. — До агента Камилы не дозвониться… Тем более, его жестко контролируют, — недовольство тут же было умело спрятано в голосе. — Но мы можем предварительно договориться… — Проблема в том, что мы с дочкой в отпуск улетаем… А потом она сдает экзамены. — Да ничего страшного. Конечно, много дел… Лето еще впереди, а она ребенок. А еще такой тяжелый период был. Понятно, все это понятно, — кивала Яна. — Но мы готовы подождать… Понимаете, это другие города — совершенно другие… — Давайте мы с вами пообщаемся позже? Мне в любом случае надо поговорить с дочерью… и с ее тренером. — Да, конечно. Номерами обменяемся? — Хорошо, — усмехнулся Марк — личный номер он не раздавал направо и налево, но ощущалось, что женщина с ее напором отыщет его без труда. Так что дал сам. — Будьте уверены, Камиле понравится… Что-то подсказывало Марку, что важнее было, чтобы понравилось и ее тренеру. То, с каким лицом Этери высказывается о Плющенко, говорило лучше всего. Валиеву предстояло узнать ее мнение — правда, вряд ли они будут обсуждать это в ближайшее время. На Мальдивы были другие планы. *** Мигрень измучила ее с вечера. Поспать нормально не удалось, и Этери встала раньше, чем планировался выезд в аэропорт. Перенапряженный организм потребовал отдыха, как только она заняла место в самолете. Рядом уселась Камила, которая была такой же сонной, уставшей и молчаливой. — Спасибо, — Этери кивнула стюардессе и передала притихшей девочке плед. Обернулась, чтобы убедиться, что позади устроилась Алина, она тоже не выспалась и собиралась доспать во время полета. — Ну, что? Четыре часа… и встретишься с папой? — впервые с вечера удалось поймать глаза Камилы, которая тут же отвела взгляд в иллюминатор. — Да, немного… — пробормотала, и поправила под ногами переноску с Левой, тот, судя по молчанию, тоже недоспал. Этери поколебалась — ее измучили тяжелые мысли за эти часы, но лучше было подождать. Взлет был плавным, почти не ощутили отрыв шасси от полосы. Вскоре им разрешили расстегнуть ремни безопасности — началось обслуживание. — Камил, давай поговорим? — словила испуганный взгляд Камилы. — Ты можешь задать мне вопрос… — Вопрос? — Камила поправляла браслет на запястье и поморщилась, мучаясь перед выбором. — Это… не мое же дело, да? — осторожно глянула на женщину, которая мысленно послала матерное слово в адрес Аксенова, который попутал берега и напридумывал себе лишнего в гастрольном туре. Вот и благодари его теперь за помощь. — Думаю, что твое. Это тебя же волнует? Я… не хотела, чтобы ты это увидела. — Вы ему нравитесь? Да? Но вы любите папу. А он вас, — размышления Камилы ввели в оторопь — видимо, девочка и без нее поразмышляла над произошедшим и сделала свои выводы. Растерявшись, Этери не нашлась, что ответить внезапно разговорившейся Камиле. — А… Эдуард Михайлович не знал… может не знал? Не понял? — Эдуард Михайлович… не понял, да, — она бы добавила еще парочку фраз, но помнила, что девочка — несовершеннолетняя. Прокручивая в голове слова Камилы о любви, Этери поняла, что не готова к таким признаниям, и занервничала от того, куда пошел разговор. — Наверное, ему надо объяснить… Я… — Не волнуйся, я ему объяснила, — очнулась Этери. — Папе, наверное, лучше не знать об этом? — поморщилась Камила, размышляя и пока не найдя выхода. — Если потребуется, мы поговорим. Не волнуйся… Мы разберемся. И мне жаль, что ты сейчас переживаешь из-за этого. Не надо, — посоветовала Этери, и заботливо убрала прядь с ее щеки. — И вы не будете? — сканировала Камила ее. — Постараюсь… Надо думать об отдыхе. Он всегда быстро проходит. А нам надо отвлечься… Давай постараемся? — в ожидании согласия посмотрела. — Давайте, — кивнула Камила. Она мягко улыбнулась и спряталась под пледом, заворачиваясь, чтобы удобнее устроиться для сна. Впервые за эти сутки Этери смогла спокойно выдохнуть. Неприятный разговор с понимающим умным ребенком стал точкой в этой череде событий. Хотелось верить, что впереди только лучшее. Этери закрыла глаза и с удивлением осознала — мигрень отступила. *** Голова шла кругом от обилия ярких вывесок, спешащих пассажиров и объявления рейсов. Камиле показалось, что она уже потерялась, но Этери Георгиевна останавливалась и поджидала ее, а потом ждала и Алину, которая после неудобного полета и сна тоже находилась в прострации. — Девочки, мы так никогда до зала не дойдем, — и все же терпение у вымотанной женщины было не безграничным. — Простите, просто… как в Диснейленде, — улыбнулась криво Камила и подхватила с пола Леву, который путался под ногами и мог потеряться. — Это Дубай, тут все такое… пестрое, — Этери Георгиевна отвлеклась на телефон, а потом взглядом указала на коридор, куда они завернули. — У нас два часа пересадки… Не так и много… — А папа где нас ждет? — от мысли об отце сон, как рукой сняло. Камила ускорилась — ей хотелось побыстрее его увидеть. И все же она упустила момент, когда в VIP-зале они наконец столкнулись. — Ну, как же долго! — Папа! — упустила Леву, разворачиваясь, и радостно задохнувшись от свалившегося на нее счастья. Даже толком не рассмотрела отца, оказалась в его объятьях и зажмурилась, осознавая, как сильно соскучилась. — Ну, как же ты выросла… — Камила не видела, как отец ловит взгляд Этери Георгиевны — она покачала головой, намекая, что эту фразу ни при каких обстоятельствах в среде фигуристов не надо говорить. — Немного… Вообще не выросла, — начал выкручиваться он, читая все по лицу Тутберидзе. — Привет, — а это уже было адресовано тренеру. — Я так соскучилась, — вскинула лицо Камила, и заулыбалась, видя его блестящие глаза. — Наконец-то… — Чемпионка моя, — расцеловал ее в щеки мужчина, и еще раз крепко обнял. — Устали? Есть хотите? — вскоре он отпустил ее, и забрал у Этери Георгиевны переноску с Мишель. — Здравствуй, — Камила не отвела взгляда, когда отец коротко и с такой нежностью поцеловал женщину, которая хоть и смутилась, но видно было, что рада встрече. Оказалось, что за милой сценой наблюдала и улыбчивая Алина — и вправду было интересно следить за счастьем, в котором пребывает их наставница. — Ну, что? Идемте? Где мы сядем? — видимо, женщина смутилась от своей реакции и того, что оказалась на всеобщем обозрении. — Идемте. Тут очень вкусное мороженое… — Лучше кофе. — И кофе… Все тут очень вкусное. Будет, чем подкрепиться… Камила и Алина ушли вперед, оставляя мужчину и женщину вдвоем, чтобы больше не смущать никого. Поняли, что им нужно время для общения. Хотя впереди была неделя отпуска — точно успеют наобщаться.