Бобёр-чаеражец

Поговаривали, живёт среди диковатых чайных посадок в горах то ли на востоке Китая, то ли на Японских островах, то ли и вовсе на Тайване полустарый невсецелооседевший бобёр по имени Фиу Лянь. Жилище его нероскошно, однако подобная скромность не противоречит эстетике его старомодных интерьеров, которые, впрочем, немногие решались таковыми называть вследствие их небольшого размера. Немногие, к слову, и вовсе там когда-либо были. Но те, кому довелось посетить жилище пухловато-пышноусого любителя опустошить дюжину малых пиал поутру, обеду и даже ужину, как один повествовали с лёгкой завороженностью необычайные, диковинные истории. Стары и молоды, деревенски и городски, женщины, мужчины и не только, все твердят об одном. Если уж и попалась эта чудная деревянно-древесная дверца его небогатых укромных пространств, то, войдя в неё – ах да, не забудьте аккуратно постучать по едва ли, но заботливо спасённым от тряхления деревяшкам его ширмообразной дверцы, - обнаружите вы такую картину: сам старый бобёр будет стоять за своей стародельной ухоженной печкой, пожаривая свой – часто уж полежалый – чай, и тотчас, как заметит вас, приспустит овальные очки, хитро, но по-доброму улыбнётся, отставит жаренья в сторону, да спросит, здороваясь иногда, иногда – нет: “Чаю?”. Вопрос-то нехитрый, а что ждёт вас после ответа, впрочем, говорят, уже не загадка. Откажетесь – спросит, может ли помочь чем другим, а если уж нет, то мило выпроводит вас наружу, ни на долю капли свежей утренней росы, что водится на чайных листьях, не показавшись невежливым. Согласитесь же – тут же его аккуратные короткошёрстные лапки потянутся за маленькими чашками, коих у него коллекция целая, которые тут же полетят на стол, стоящий в трёх-четырёх футах от его печи, идеально вставая на свои места не то что без промахов или сколов, а даже, поговаривают, часто наиболее волшебно расписанной стороной к гостье или гостю. Затем и чайник или гайвань. А как же? Об опасностях таких чаепитий и речи не идёт, хотя люди, не бывавшие там, порой и побаиваются таких чудес. Из неожиданного, говорят, время порой очень быстро летит. Зайдут к нему на рассвете случайные создания, а выходят, с удивлением обнаруживая, что уже давно за полдень. Магия, что тут сказать, окружает чай и чайное. И бобров тоже, конечно.