Воспоминания

"Ты правда думаешь, что дружба может длиться дольше, чем одна жизнь?.." Сперва приходилось очень нелегко. Когда жизнь начинается с чистого листа, совсем не чувствуешь облегчения или обновленности. Ребенок делает первые шаги навстречу своим будущим воспоминаниям, а когда их нет, ты знаешь, как ходить, но не помнишь, зачем. Каждый шаг - испытание. Каждый день - новый вопрос о том, готов ли я вновь начать жизнь. В моем возрасте у людей уже есть та собственная маленькая вселенная, которую они создают для себя. Небольшой мирок, окружающий их, как крепость. Здесь есть люди, которых они выбирают для себя, здесь хранятся их улыбки и смех, лица, слова. Они неизменно присутствуют рядом и сопровождают тех, кто хранит их тени в своей памяти и сердце. Здесь есть ощущения, отпечатки и слепки каких-то моментов жизни. Так пахла та осень, таким был вкус этой книги, это я чувствовал, входя в ее дом. Здесь есть следы любимых мест, а любимые места тоже всегда рядом, их призраки окружают, придают миру полноту и позволяют каждому глядеть на него по-своему: отблески фонарей мерцают на воде точно так же, как в те вечера у того самого моста. У дома, где я отдыхал в самое счастливое лето в своей жизни, была похожая крыша, кто знает, может, и здесь я буду так же счастлив?.. Когда я все же отваживаюсь идти, хоть и боюсь, потому что не знаю, куда приду, иногда я чувствую нечто странное. Оно поднимается от солнечного сплетения, тает на языке, наполняет сознание неуловимы призраками. Наверное, я любил бывать здесь. Наверное, это место что-то значило для меня. Тогда я чувствую покой. Воспоминания не будоражат, воспоминания убаюкивают. Я могу свернуться, как в колыбели, а вокруг меня танцуют едва видимые тени прошлого. Это лишь хрупкая иллюзия того личного мира, но и это лучше, чем ничего. А идти куда-то я все же по прежнему боюсь. Как рука в нерешительности замирает, когда открываешь чистую тетрадь и должен написать первое слово, так и я не решаюсь ступить шагу и запятнать чистый лист памяти неаккуратной кляксой. Люди моего возраста могут возвращаться мыслями к событиям прошлого. Оставаясь наедине с собой, они погружаются в воспоминания о своей прошлой жизни. Я не могу думать ни о чем кроме того, что вижу сейчас, в данный момент. И поэтому боюсь одиночества. Так же, как можно почувствовать привкус знакомого места на языке, можно почувствовать и смутно знакомых людей. Таких, как она. Не знаю, кем она была мне в прошлой жизни, но сейчас я люблю просто чувствовать ее присутствие. Она не плачет, как остальные, и, кажется, ни о чем не жалеет. Она тоже умеет молчать и чувствовать. И это очень хорошо. Я не знаю, что будет завтра, но, думаю, это-то как раз и не изменится. *** - Привет. - Привет. - Завтра опять здесь? - Да, опять. А дальше мы просто молчим, и лучше этого и быть ничего не может. Обычно белый лист принимает какие-то пастельные оттенки, нежные, почти незаметные. И это место постепенно обретает особое значение. А особое значение - это очень важно. Здесь я могу не бояться пустоты, здесь мне думается. У молчания тоже бывают разные интонации, но когда людям есть, о чем говорить, они этого не замечают. И здесь я могу вспоминать, каким было молчание в прошлый, а каким в позапрошлый раз. И иногда я не очень-то жалею о том, что даже после того, как жизнь моя началась заново, со мной ничего так и не произошло, чтобы заполнить память яркими образами. Они бы вытеснили молчание. Нам бы было, о чем поговорить. Сегодня она была странной. Молчание было глухим, будто она просто захлопнулась от меня. Меня это беспокоило, и это тоже было нехорошо. Беспокойство вытесняет мягкие пастельные образы. Оно слишком запоминается. А потом она повела меня на крышу. Раньше мы нигде больше не встречались, кроме нашего места, так что стало еще хуже - я удивился. А потом у меня осталось воспоминание. Самое настоящее, живое, дышащее красками, хотя, казалось бы, какие краски могут быть у ночного неба. Но надо мной сверкали звезды, внизу сияли огни города, а ветер дул в лицо. И все наполнялось яркими, насыщенными цветами. И я чувствовал восторг. А потом не мог заснуть до самого утра. Я боялся все испортить и не говорил с ней об этом, хотя очень хотел. Но она заговорила сама. - Тебе понравились звезды? Запомни это хорошенько, пожалуйста. Она очень сильная, она не боится шагать, она же отвела меня на крышу. Но сейчас почему-то боялась. И я хотел подарить ей самое умиротворенное и тихое молчание, на какое был способен, но звездный свет еще отражался в зрачках, а дышалось глубоко и упоенно, как тогда, на свежем воздухе. Она не сердилась. Она даже как будто была рада. По-грустному рада. Я узнал, насколько хороши могут быть воспоминания. Я стал шагать увереннее, и теперь уже у меня не оставалось сомнений, что она пришла ко мне из того далекого прошлого, которое будто бы принадлежало не мне. Я стал видеться с ней чаще и упиваться чувством знакомого. Мы стали больше говорить. Хотя ее слова все больше походили на молчание. *** Так уж получилось. Я уезжаю. Я наконец-то понял, почему она так хорошо умела молчать. И почему не плакала и не сожалела. Она тоже всегда была здесь. Не приезжала навещать меня из далекого мира маленьких вселенных. У нее тоже такой не было. И я никогда ее не знал. Это было странно. Осознавать, что единственное, что связывало тебя с прошлым, на самом деле никогда ему не принадлежало. Я чувствовал себя обманутым. Но знаете? Кто сказал, что лист может быть только один? Я ведь не помнил о своей прошлой жизни. И сейчас не помню. А уезжаю лишь потому, что новые воспоминания заново наполняют меня, как временно опустевший сосуд. Может, когда-то давным-давно мы действительно знали друг друга и теперь встретились вновь, чтобы заново научиться жить и помнить.