Случай в Раджастхане

      Я стоял рядом с Сяомин и держал в руках рюкзак. Почти такой же, но больше размером, был закинут за спину. В скором времени нас должен забрать самолет и доставить в одну деревушку в Раджастхане (штат в северной Индии). Это путешествие планировалось больше года, и всё ради материала, который мы рассчитывали получить от местных брахманов и того, что осталось от древнего храма.       Индийская мифология крепко связала меня и Сяомин еще в студенческие годы, на общем интересе завязались и будущая карьера, и крепкие отношения. И вот Сяомин уже несколько лет преподавала в известном в Китае институте, а я ушел в сольное плавание и мотался между Уханем и Владивостоком – занимался исследованиями, писал статьи и готовил к печати книгу по мифологии Древней Индии. И во всём мне помогала моя невеста Сяомин. После Раджастхана мы планировали сочетаться браком.       Прилетевший за нами самолёт совсем не радовал глаз. Хотя я понимал, что за предложенные мною деньги не получить что-то современное, но и на такую развалюху не рассчитывал. Пилот понял наши сомнения и старался убедить в том, что его крылатая машина выдержит еще не один полёт. В любом случае, мы поднялись на борт. Уже через несколько часов самолет должен сесть недалеко от означенной деревни.       Через полтора часа начались проблемы. Мы экстренно пошли на посадку, которая совершенно не удалась. Из-за удара головой я отключился и не увидел смерть пилота. Сяомин повредила ногу, но смогла вытащить меня из самолета до того, как его охватило пламя. Я провалялся без сознания полдня, и после уже я помогал Сяомин идти вперёд и надеялся на то, что мы двигаемся в правильном направлении. Из вещей у нас остался только один рюкзак, который меньше размером. Всего одна бутылка воды, её мы решили экономить – было не понятно, как долго двигаться до ближайшего населенного пункта. Природа вокруг совсем не радовала: растения выглядели безжизненно, животные попадались редко и казались незнакомыми – в России таких я не видел точно. Рискнули заночевать рядом с одним из редких деревьев. Я разжег костер – в рюкзаке были спички. Несмотря на жару днём, после заката температура воздуха значительно упала и стало холодно. К сожалению, запасы еды сгорели вместе с пилотом и его неверным транспортом, воды оставалось всё меньше. Уже находясь в полудреме вспомнил, что в этом штате водятся тигры. Сознание резко прояснилось, меня одолела тревога. Заснул только под утро.       Следующий день оказался тяжелым. Двигались мы медленно, оставаться на одном месте тоже боялись. Наш единственный телефон не работал – села батарея. Но мы с Сяомин были друг у друга и поэтому не теряли надежды.       Когда-то я читал, что без еды человек может протянуть около месяца, а без воды до двух недель. Я же чувствовал зверский голод уже на четвертый день. Сяомин совсем ослабла, ее нога опухла. Ночью мы мёрзли и плохо спали, днем пекло солнце. Нас мучала жажда, но ни один источник воды нам не встретился – только сухие кусты и непонятные животные, в съедобности которых я сомневался. Иногда в небе мелькали птицы, и некоторые даже казались знакомыми, но все были слишком высоко над нами. Еще одну ночь я провел в бреду рядом с отключившейся Сяомин – даже во сне её лицо оставалось напряженным. В какой-то момент я потерял сознание.       Не знаю, сколько прошло времени, когда я ощутил, что меня куда-то несут, незнакомые голоса вокруг произносили непонятные слова. Очнулся я в той самой деревне, из-за которой мы затеяли этот роковой полёт. Сложно передать то облегчение, которое накрыло меня после пробуждения. Было очевидно, что нас нашли и кошмар последних дней позади. Первое, о чем я подумал – какая радость, что мы спаслись! Второй мыслью было найти мою Сяомин. Моё тело ослабло, но я смог встать и отправиться на поиски. Было не трудно выяснить, что с нами случилось – у выхода из комнаты, в которой я проснулся, сидел молодой индиец, который все рассказал. Его слова разбили мое сердце – я слишком долго пролежал без сознания. Жители деревни наткнулись на нас случайно и спасти удалось только меня. Сяомин не выдержала этих злоключений, её привезли в деревню уже мертвой и предали огню по местному погребальному ритуалу и не дожидаясь моего пробуждения.       Следующую неделю я провел восстанавливая здоровье и общаясь с брахманом. Его дом стоял отдельно от деревенских и его образ жизни отличался. Он рассказывал мне легенды, которые передавались в его семье веками. Говорили мы и о храме в нескольких километрах от деревни. Это был очень необычный храм, который имел мало общего с известными индийскими учениями. Монахи, которые раньше жили там, не имели отношения к Вишну или Шиве и почитали другого бога, который имел власть над временем. Его слова очень заинтересовали меня – монахи верили, что этот неизвестный бог мог возвращать их во времени назад. Я был разбит своим несчастьем и всё еще оплакивал Сяомин, наверное, поэтому я решил, что даже сказочный шанс на спасение возлюбленной должен быть испытан. Об этом я и сказал брахману. Ему эта идея не понравилась, и он принялся разубеждать меня в ней: «Всё в мире идет своим чередом» – вот как он сказал, – «И причина для вмешательства в круг должна быть чрезвычайно серьёзной, ведь если этот бог действительно может вернуть тебя назад во времени, он возьмет за это плату. Разве жизнь уже умершей Сяомин стоит жизни другого, здорового человека?».       Возражения брахмана звучали совсем неубедительно. Для меня смерть любимой женщины стала концом света. С моральной точки зрения, любая жизнь ценна, но разве это волнует нас, когда дело касается близкого человека? На следующий день я отправился в храм. Если я смогу вернуться в прошлое, то мы ни за что не полетим на этом дряхлом самолёте, и Сяомин не умрёт от голода рядом с моим бессознательным телом.       Шёл я спокойным шагом, продолжая размышлять о последних двух неделях. И всё равно храм оказался передо мной как-то слишком быстро. Выглядел он совсем не так, как я представлял. Фактически, это была большая пещера в скале, в стене на против входа – а это метрах в сорока – была высечена большая человекоподобная статуя с тремя стертыми лицами, а в её ногах размещался жертвенник. В стене слева зияли темные провалы – проходы к кельям давно умерших монахов.       Я растерялся. Думая о возможном успехе, я совсем не заострил внимание на том, что должно произойти в самом храме. Как именно следует общаться с этим богом? Молится ему? Представить желаемое или нужно принести какую-то жертву – вроде пищи или ещё чего? Я вспомнил слова брахмана о жизни, которую заберут взамен моей Сяомин, и впервые допустил мысль, что это мог быть кровавый бог. В любом случае, я решил осмотреться и повернул к тоннелям в кельи. Но стоило мне подойти к оному из них, как я ощутил направленное на меня внимание. Опасный взгляд, устремленный в спину. Я напрягся и медленно развернулся. Голова с тремя лицами не имела глаз, но я понимал, что она смотрит на меня. Меня охватила жуть, но также я вспомнил мою любимую Сяомин и то, как я даже не простился с ней, и что готов на все, чтобы спасти её. Меня затрясло, или это стены вокруг меня затряслись? Я закрыл глаза и ощутил жар и жажду, и голод. Звуки вокруг резко изменились. Когда я вновь открыл глаза, то увидел сухие кусты под ногами и мою Сяомин, уставшую, с опухшей ногой, но живую и смотрящую на меня.       Я бросился к ней и заплакал. Я обнимал Сяомин и думал о том, было ли это всё правдой – горькое спасение, разговоры с брахманом и жуткая статуя в пещере. «Моя милая Сяомин!» - сказал я, - «Мы обязательно выберемся! Верь мне, Сяомин». В этот раз, увидев непонятное животное среди кустов, я не раздумывал, взял попавший под руку камень и бросился на это существо. Менее чем через час я уже жарил животное на костре, а после кормил Сяомин. Её рассудок помрачился, она спрашивала, на пикнике ли мы и дописал ли я статью, даже просила позвать меня, хотя я сидел рядом с ней. А я всё равно радовался, как ребенок, ведь она принимала от меня эту пищу.       На следующий день нас нашли. Мы оказались в деревне, которую я уже видел, и там нас встретил знакомый брахман, но не узнал ни меня, ни Сяомин. Что же, значит я действительно смог вернуться и спасти её, исправить прошлое. Снова идти в храм я побоялся, потому что помнил слова брахмана о жертве. Вдруг взамен Сяомин безымянный бог заберет мою жизнь? Через два дня моей невесте стало легче, и я договорился, чтобы нас отвезли в ближайший город хоть на чем. По прибытии сообщил куда следует о падении самолета и гибели пилота. Так наше неудачное приключение закончилось и уже через неделю мы были в Ухане в доме Нинг Ли, матери моей Сяомин, которая записала нас на обследование в больнице. Я быстро шел на поправку, к тому же материала для завершения книги хватало с головой, пусть и получен он был до моего путешествия в прошлое. Еще два прекрасных дня мы с Сяомин провели вместе, после я отправился уже не во Владивосток, а в Москву – мы планировали жить там после свадьбы. Сяомин должна была завершить свои дела в институте, пройти дополнительное обследование и полететь вслед за мной. Всё возвращалось в свою колею.       Должен сказать, что было не страшно вновь подняться на борт. Серьёзно выглядящий самолет международной авиакомпании, большой и крепкий на вид и уютный внутри ни в какое сравнение не шел с той развалюхой, на которой мы упали в Раджастхане, хотя при покупке билетов я испытывал сомнения. В Москве было холодно, и я задумался о том, насколько русский декабрь мне милее любых жарких стран. После деловой встречи с редактором я занялся приятными хлопотами, связанными с предстоящей свадьбой и переездом в Москву на ПМЖ. Квартира, которую я снял на первое время, не вполне соответствовала моему представлению о семейном гнёздышке. И вдруг, как гром среди ясного неба, звонок от Сяомин – её пребывание в больнице затянется, возникли осложнения. И нет, дело не в ноге – нашли какой-то вирус, но чувствует она себя намного лучше, чем было. Мы договорились, что если за неделю ситуация не прояснится, я возвращаюсь обратно в Ухань. Но вышло всё не так. Через неделю в Ухане ввели карантин. По телевиденью сообщали о вероятности эпидемии и распространения вируса в мире, показывали фотографии панголина – такого же как тот, которого я скормил Сяомин в Индии. В социальных сетях обсуждали будущий сценарий конца света. Я названивал в Ухань и думал о том, что это никакой не конец света, по крайней мере, не для меня.       Еще через два дня позвонила Нинг Ли и сообщила о том, что Сяомин скончалась в больнице от вируса. Я стоял с телефоном в руках, слушая всхлипы горюющей женщины, и видел перед собой безымянного бога с тремя лицами, каждое из которых теперь было как лицо моей Сяомин, и жертвенник у его ног, пламя над которым становилось всё ярче и ярче, разгоралось до тех пор, пока не поглотило пещеру перед жуткой статуей, деревню, Раджастхан и не успокоилось, пока не добралось до самой Москвы и не сожрало меня.