Не уснуть

Не уснуть. Далеко-далеко, у самой кромки горизонта, где ещё теплится в серых низких облаках костёр почти потухшего вечернего солнца, с облегчением расправила крылья ночь. Странной вездесущей птицей, она окончательно погасит взмахом мощных крыльев слабеющие с каждой новой минутой всполохи заката. Но мир не погрузится в беспроглядную тьму. Луна распорет клинком серебряных лучей грязно-серые тучи, дав свободу своему холодному свету и россыпи миллионов звезд на не успевшем окраситься в чёрное небе. Ночь парит слишком высоко, чтобы полностью скрыть тенью своего тела засыпающий мир. Она кружится в облаках, там, где звёзды сияют натёртыми пятаками в насыщенных тёмных тонах синего цвета небе. Там, где луна уже не разменивается на удары клинком, а рассекает нерасторопные тучи мечом золотого цвета. Свет заструится с новой силой, заставив неотвратимые крылья ночи вздрогнуть на миг, на мгновение поверить, что её время ещё не пришло. Но лунный свет так же обманчив, так и холоден и ночь, ловко минуя тысячи лучей-стрел, опускается всё ниже и ниже к земле. Туда, где мир почти уснул. Туда, куда она так отчаянно стремится которую тысячу лет подряд. Не уснуть. Кофе греет руки, как и вязанная старая кофта на озябших плечах. Я встречаю ночь сотню лет почти как подругу. Как старую тётушку, которая заскочила буквально на минуту, но вот уже уплетает испечённые тобой булки и пьёт сваренный тобой кофе. И говорит. Долго, на распев, о том, что хотелось бы забыть, но не забудется никогда. Пройдёт ещё не одна сотня лет. Уйдёт в небытие окно, из которого я наблюдаю привычный грузный полёт ночной птицы. Исчезнет дом, железная дорога, быть может город и страна, неизменным будет лишь лунный свет, сияние звёзд на вечном небе и расправившая в полете крылья, ночь и, к сожалению, я. Мне не уснуть этой ночью, как и следующей. Как и тысячами до, как и тысячами после. Мне не раствориться в первый всполохах зари, не исчезнуть навсегда в чёрной предрассветной тьме. Мне не взобраться на бескрайнюю спину ночной птицы и не отправиться с ней в свой последний путь, пролетая над мокрыми от росы полями и тянущимися с тумане блеклыми лентами рек. Моя старая облезлая метла в тревожном сне бьётся в углу, скребя доски пола ломаными прутьями. Ей снятся сны. И я даже ей немного завидую. Я не вижу снов. Кофе уже не греет, как и великая сила, даровавшая мне бессмертие, не спасает от чувства обречённости. Как не спасают бесовские пляски от привкуса смерти на языке. Не уснуть. Где-то вдалеке ночь делает свой последний круг над спящим миром. На сегодня её полет завершён, и напоследок пролетев над крышей моего старенького дома, она скроется за горизонтом, дав новому дню набраться силы. Дав рассвету окрасить дремлющий ещё мир новыми красками жизни. Дав надежде на что-то лучшее наполнить легкие воздухом. Я встречу новый день с чашкой свежего горячего кофе в руках. Попрощавшись с ночью, я вновь загадаю желание на погасшую в свете дня самую яркую звезду. Мою звезду. Которая однажды погаснет навсегда. Я буду в это верить… Ночь, расправив тяжёлые чёрные крылья, в последний раз облетит свои владения, чтобы в который раз уступить место новому дню. Рассвет наберётся силы в высоком полевом разноцветии, умоется тёплым летним утренним ливнем, и станет легче дышать. И даже на минуту покажется, что первые юркие лучи солнца своим волшебным теплом смогут залечить невидимую зияющую рану в груди, заштопать, нарастить новый каркас рёбер и заполнить пустоту чёрной беспроглядной тьмы. Лишь на минуту. А потом я завернусь в старую кофту, крепче обхватывая себя руками, и подойду к распахнутому окну, чтобы вновь проводить взглядом стремительно исчезающую ночную птицу. …Метла, в последний раз ударившись о старые доски, рассыпется в прах. На мгновение дом погрузится во тьму; ветер, подхватив лёгкий чёрный птичий пух, унесёт его прочь. Дверь распахнётся, стукнувшись о стену, и замрёт, открывая мне дорогу, к которой я так стремилась. По которой я должна теперь уйти. Рассвет привычно заглянет в знакомый домик на окраине, но впервые его встретит лишь тишина и чашка с остывшим недопитым кофе на столе.