Whispers in the Dark

Фальшивый Себастьян исчез. Настоящий так и не появился. Сколько часов прошло с момента, как меня забрали из больницы? Много. Но если мерить днями, получится, что не прошло ещё и суток, а это мало. Это почти ничего… Рано думать о плохом и делать какие-то выводы. У нас ведь неполноценный контракт… Вдруг, он не чувствует меня? Не знает где я и с кем… Ему потребуется время, так? Моя задача ждать… Ждать, когда он придёт… Если он придёт… Чёрт…! Я очередной раз подошла к зеркалу. Зазеркальная я пристально смотрела в мои глаза. На наших лицах не было печати контракта. Ни её, ни меня с настоящим Себастьяном ничего не связывало. Но у неё, по крайней мере, был фальшивый. Такой же фальшивый, как она сама. Нужно как-то себя отвлечь. Пыталась найти отдушину в рисовании, но вдохновение обо мне забыло. Просто сидела и смотрела на бумажную плоскость. Мне на миг показалось, что это и есть отображение моего настоящего. Чистый лист. Простор для творчества, который без этого самого вдохновения называется пустотой. И пустота почему-то была до боли родной и знакомой. Себастьян, где же ты? Что же это за чувство такое? Я снова назову это любовью. Ведь без любви не бывает вдохновения. А в тебе меня вдохновляет всё, даже твоё несуществование... Себастьян… В груди как будто сквозное отверстие, не затронувшее сердце. Дыра, ставшая ему обрамлением. Обнажённому и уязвимому, но пока ещё живому; всё ещё бьющемуся и способному на чувства. До первого удара извне. До первого и последнего. Бумага завораживала своей нетронутостью. Я смотрела не на лист, я смотрела словно сквозь него; невидящим взором вглубь белоснежной пропасти. В воображении проектировались образы, петляя гибкими сплошными линями между отрывистых штрихов. Одни сменяли другие, сотни невоплощённых идей и сюжетов мелькали на остающемся однотонным фоне. Что может быть прекраснее чистого листа? На нём можно изобразить что угодно, если уметь рисовать... Если… А если нет? Тогда… Что может быть бесполезнее? Светлое бумажное пространство перестало казаться объёмным и глубоким. Оно больше не походило на кладезь нереализованных шедевров. Художник, покинутый вдохновением – не художник. Я больше не могу рисовать… Наверное, в следующую секунду, я бы ужаснулась этой мысли, потому что художественный дар, был единственным моим ярко выраженным талантом. Но я не успела окончательно добить себя депрессивными умозаключениями. Дверь спальни медленно открылась. Сначала показался серебристый поднос в женских руках, а уже потом и сама обладательница этих рук. Ею оказалась симпатичная девушка с очень странной причёской. Первое, что бросилось в глаза, это фантастический цвет волос, окрашенных как по градиенту, от светло-персикового оттенка у корней, до насыщенного огненно-розового к низу. Поверх шли чёрные и бордовые пряди, которые смотрелись так, словно кто-то грубой кистью оставил вертикальные мазки разной длины. Сразу после этого, я увидела тёмно-синюю печать контракта на её правом глазу. Левый был вполне нормального голубого цвета. Как ни странно, девушка даже не пыталась хоть как-то скрыть глаза чёлкой, или ещё чем-нибудь. Прикрыв за собой дверь, она мило улыбнулась, слегка склонив голову на бок, и поздоровалась: - Привет. Я Люба, медиум… Я приветственно кивнула в ответ, но улыбнуться себя не заставила. Она совсем не похожа на ту «кухарку», которая представилась мне после слов недодемона. Повисла пауза. Девушка неуверенно переступила с ноги на ногу, и сделав ещё несколько шагов, поставила поднос на столик. - Друзья Господина, мои друзья. Вот… мне сказали, что ты просила сладостей, и я испекла... Но они срочно куда-то уехали, и я решила сама принести тебе чай. Под местоимением «они» видимо подразумевались незнакомец и темноглазый. Но сейчас, меня больше интересовало, какую роль в истории моего похищения играет она. Пока Люба расставляла кружки и блюдца с пирожными и раскладывала салфетки, я продолжала пытливо разглядывать её внешность. Кроме неестественной стрижки, «ярких пятен» в её облике больше не было. Наоборот, вся её одежда напрочь лишена красок. Наглухо застёгнутая белая блузка под горло, с пышным жабо; чёрный утягивающий корсет, со шнуровкой на спине; чёрная узкая юбка ниже колена; белые перчатки. Из-за которых я не могла понять, человек она, или демон. Ногти ЛжеСебастьяна не были тёмными, именно это выдало в нём принадлежность к простым смертным. Её по данному признаку изобличить не удалось. На всякий случай, прихватив записную книжку и ручку, я села за столик. Она тоже уместилась в соседнем кресле, с нескрываемым любопытством рассматривая меня с головы до ног. - Как тебя зовут? Этот вопрос сбил меня с толку. Я так и замерла с кружкой чая в руке, удивлённо посмотрев в её разноцветные глаза. - Что-то не так? Не сделав ни глотка, я поставила чашку обратно на блюдце. Её вопросы были не наигранными, и вполне логичными, учитывая то, мы встретились впервые. Неужели она не в курсе? Непричастна? Или… нет. У неё печать, и она назвала кого-то «господином». Предположительно незнакомца. Что в принципе, даёт повод считать её демоном, и объясняет его привычку прятаться под капюшоном. Но что-то явно не сходится… Не углубляясь в подробности, я просто написала своё имя и передвинула бумагу по скатерти к месту, где сидела девушка. - Аня? А почему ты молчишь? – опрометчиво осведомилась Люба, но, спохватившись, сразу извинилась. – Ой, прости… как нетактично с моей стороны. Не подумала, что ты немая. А ты слышишь мой голос, или читаешь по губам? «Слышу…» - Извини, – снова сказала она, виновато опустив глаза. – Мне не надо было приходить сюда без разрешения. Теперь понятно, почему Господин говорил, что когда придёт время сам познакомит меня с гостьей… Но… тогда пирожные бы остыли, а это специальный горячий рецепт. Вот, значит, в чём дело! Незнакомец ничего ей не рассказывал обо мне. Впервые за всё время, я вежливо улыбнулась собеседнице, но что-то внутри сработало, подобно защитному механизму. Улыбка приветливой маской застыла на лице. Люба выглядела очень милой особой, располагала к себе, и в целом производила впечатление приятного человека. Но далеко не факт, что её слова правдивы. Вопросов всё больше, даже не знаю, стоит ли вообще продолжать беседу, но любопытство всё-таки сильнее осторожности… «Тебя не предупредили о моей болезни?» Люба отрицательно замотала головой, видимо автоматически подстраиваясь под «немую» манеру общения. «Совсем ничего обо мне не рассказали?» Она немного помолчала, потом неуверенно ответила: - Почти ничего. Господин сказал, что у нас будет юная гостья. Что её жизнь, то есть твоя, в опасности, и пока эта проблема не разрешится, мы должны обеспечить тебе комфортное проживание здесь… Мысль о том, что она не в курсе дел, всё больше смахивала на правду. Но расслабляться рано. На свой страх и риск, я задала ей ключевой, как мне показалось, вопрос: «У тебя с ним контракт?» Люба внимательно посмотрела на меня. Но в этом взгляде было скорее не удивление, а попытка понять, действительно ли я спрашиваю именно о том, о чём она подумала. - Да… Признаться, я несколько удивлена. Обычно Господин не разбрасывается такой информацией о себе. Я ожидала этого ответа, но по спине всё равно пробежал неприятный холодок. Выходит, она всё-таки демон? Такая милая… с виду и не скажешь. Ну, что ж… с ними всё ясно, но каким боком, тут я?! Не представляю, как подойти к этому вопросу…