Whispers in the Dark

От этого последнего аргумента меня чуть наизнанку не вывернуло. Слова, которые я хотела услышать меньше всего; слова, которые ассоциируются с обманчивой, многообещающей халатностью, не имеющей под собой ничего, кроме давно потерявшей смысл затёртости этой громкой фразы. Я отошла к окну, просто чтобы не показывать своего разочарования. Без интереса посмотрела вниз. Вид выходил на подъезд к больнице, где только что остановилась красивая машина. В марках и моделях я совершенно не разбиралась. Не знаю, почему это привлекло моё внимание, и что заставило задержать взгляд на этом объекте; но меня ждало глубокое потрясение. Из неё вышел высокий брюнет в чёрном пальто, не узнать которого, я не могла. Обойдя автомобиль вокруг, с букетом в руках, он открыл заднюю дверцу, помогая выбраться пассажиру. Появление юноши в капюшоне поразило меня окончательно. Двое двинулись в сторону входа. Что за...?! Эрик что-то говорил, стоя у меня за спиной – но я его уже не слышала. В палату заглянула Варя. - Доктор, главврач вызывает. - Иду. Не вовремя… Ладно. Аня, я скоро вернусь. Когда Себастьян и Незнакомец скрылись из виду, я бросилась переодеваться. Одолеваемая роем вопросов, первым из которых был – «почему они вместе?». Изнывая от любопытства, я юркнула в коридор, и спустившись по лестнице, оказалась на первом этаже, ища в суматохе знакомые лица. Незнакомца видно не было. Себастьян оказался в холле. Но не один… Сияя двумя рядами зубов, в охапку с цветами, рядом с ним вертелась улыбающаяся Катя, с какими-то бумажками в руках. Он разговаривал с ней, стоя спиной ко мне. Да что же это… Я же только успокоилась… Я же… Я же… Чёрт! Стараясь вздохнуть как можно глубже, я метнулась обратно в палату, чтобы не зарыдать при людях. Стоило захлопнуть за собой дверь, как слёзы брызнули из глаз. - Аня? Нет… Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я ведь… ненавижу, когда кто-то видит меня такой… Пока бегала по этажам, мой лечащий врач разобрался со своими делами и ждал в палате для продолжения разговора. Смахнув остатки эмоций с лица, я тихо умостилась на кровати. - Да, уж. Я… понимаю, что тебя огорчает всё это, но причина болезни не физическая, а психологическая. В отоларингологии тебе не помогут. Я сидела неподвижно. Ссутулившись и понурив голову. Эрик был единственным врачом, не вызывавшим у меня отторжения. Его дочь была маленьким лучиком света, скрашивающим дни болезни. Не знаю, что задело меня сейчас больше: слова, сказанные доктором; продление госпитализации; факт, что я больше не смогу общаться с ним и Вероникой; или дубль два «Катькин хахаль». Наверное, просто всё разом навалилось… – Ещё немного, и я почувствую себя виноватым… – он повернулся ко мне. – Пойми, всё, что зависело от меня, я… Только не говори… не говори, что ты «сделал всё возможное»! Стиснув зубы, я подняла полный обиды взор на Эрика. Встретившись со мной взглядом, врач запнулся. - Боже мой… - с тяжёлым вздохом, тихо произнёс сероглазый блондин. – Аня, тебе никто не говорил, что нельзя смотреть на мужчин такими глазами? Доктор присел рядом, наклонившись совсем близко, убрал чёлку с моего лица. Его серебристые глаза очаровывали и завораживали. - Был бы моложе, обязательно бы влюбился, – пошутил он в ответ на моё удивление. – Я не должен этого делать, но… Прикосновения горячих рук были ласковыми и приятными. Умиротворяющими. Успокаивающими. Это казалось настолько привычным и обыденным… Слёзы больше не подкатывали к горлу… но что-то, вдруг, будто заставило пробудиться. Какого Чёрта?! Нет! Это не нормально. Он врач, я пациент, куда делась эта грань?! - Анна… Я знаю как восстановить твою способность говорить, – почти шёпотом поведал он. – Болезни лечатся устранением причины и… Я, конечно не психолог, но есть способ. Если это афония на фоне стресса, то необходимо избавиться от волнений… Необъяснимая тревога усиливалась. Двойственное чувство, когда разум твердит, что всё в порядке, а сердце холодеет от ужаса. Ощущение опасности, рождающееся где-то внутри, без видимых внешних причин. Обеими руками дотронувшись до моего лица, мужчина полностью завладел моим вниманием, лишая возможности отвести взгляд. Добрые, пугающие своей неземной красотой глаза смотрели в упор: - Аня, я могу вернуть тебе голос. Я помогу. Но только в том случае, если ты откажешься от своих переживаний; если ты отпустишь их; если готова забыть… Забыть…?