***
Первой и последней жертвой стал Октавиус. Мужчина, все ещё сдерживаемый своими манипуляторами, стоял около кухни, и бормотал что-то о том, что парнишка всех погубит, и что он отказывается, чтобы его лечили. Он с совершенно нескрываемым недовольством молча посмотрел на подошедшую Ванду, которая старалась выглядеть как можно более дружелюбной. — Вы можете подойти поближе и наклониться? — Зачем? Или сейчас вы будете пытаться меня лечить? — возразил Октавиус. — Я сказал, я не буду участвовать в этом цирке. — Нет, Питер не закончил делать новый чип, я просто хочу кое-что узнать. — поняв, что так просто Отто не дастся, Ванда, вздохнув, отошла, решив сперва начать с попытки узнать о прошлом мужчины через диалог. — Что с вами случилось во время эксперимента, что щупальца взяли над вами контроль? — Так вот я возьму и расскажу. — пробормотал он. — Я не собираюсь рассказывать о себе какой-то незнакомке. — Незнакомке? — она наигранно протянула руку. — Ванда Максимофф, Алая Ведьма, приятно познакомиться. Отто не ответил на ее шутку, раздражённо вздохнув и отвернувшись, не желая с ней говорить. — Что же, — прошептала девушка. — Не хотели по-доброму? Будет по-моему… Как только мужчина повернулся затылком, она подошла к нему ближе, встала на носочки, ибо из-за его высокого роста не могла так сразу дотянуться, и, поднеся одну из рук, провела ей по воздуху, позволяя малиново-красным искрам сочиться из ее рук. — Спокойно. — прошептала она ему на ухо. — Это не займет и пяти минут. Проникнув в его голову, первое, что встретила ведьма - целую бурю негативных и болезненных эмоций, которые все это время захлестывали и мешали мыслить Осьминогу, и которые неприятно напомнили о собственной боли. Но, Ванда, отбросив лишние мысли, продолжила углубляться в чужой разум. Она услышала чужие голоса - высокие, механические, говорили все сразу, отчего нельзя было ничего разобрать кроме пары слов, походя на непонятную какофонию, которая очень давила на уши. Но затем они затихли, и женщина пришла к тому, что ей нужно - воспоминания. Найти нужное оказалось сложнее, чем Ванда думала. Попытка убийства Человека-паука… ещё одна попытки убить Человека-паука, уже из его мира...О, конечно, и еще одна попытка убить паука, на этот раз сопровождаемая ограблением банка. И, наконец, то, что надо - день проведения опыта. То, как он пошел не по плану, Октавиус, ослепленный мечтой, не замечающий ничего, кроме своего солнца, Человек-паук, пытающийся предупредить его, взрыв, и смерть любимого человека по его вине. Чип-ингибитор сгорел, Рози - так ее звали - пронзило стекло, и, поняв, что произошло, она ощутила то же, что тогда ощутил Октавиус - ужасное, всепоглощающее сожаление, стыд, и скорбь. И затем затемнение. Пока Ванда путешествовала по чужим воспоминаниям, в реальном мире не прошло больше минуты. Октавиус, видя, как перед ним проносятся ужасные моменты его жизни, невольно вздрогнул, и затем, когда Ванда отпустила его, быстро повернулся и с испугом посмотрел на нее. — Что ты только что сделала? — тихо спросил он. — Я просмотрела твои воспоминания, чтобы узнать, что с тобой случилось. —она кратко ответила. — Я не давал разрешения. — Вы не соглашались и не говорили сами, и… — не договорила. — Я. Не давал. Разрешения. — повторил Отто, на этот раз громче. Ванда, ощущая вину, отошла, пряча руки за спиной, как виноватый ребенок. — Если вы… — Отто вздохнул, снова говоря тихо. — Если вы хотите помочь мне — оставьте меня в покое. Они замолчали. Осьминог был согласен на то, чтобы опять слушать голоса своего творения до конца жизни, лишь бы подобный неприятный опыт больше не повторялся, а Максимофф, невольно пропустившая через себя все чувства мужчины, пыталась подумать, что стоит сказать. — Вы все увидели? — Что? — не поняла вопрос женщина. — Вы видели все, что я сделал, верно? — повторил свой вопрос доктор. — Не собираетесь ничего сказать? Что он имел в виду? Ждал извинений за вторжение в свою жизнь? Хотел, чтобы она почувствовала? Подробнее рассказала о том, как ее магия работает? Дала какой-то совет, или просто высказала свое мнение? Ванда не понимала, чего от нее добивался Октавиус. Поразмыслив пару секунд, она вздохнула, отойдя на шаг назад, уперевшись спиной в кухонный стол. — Я видела не все. Лишь то, что произошло с вами недавно. И ощущала то, что ощущали вы. — ведьма замолчала, а затем продолжила. — Я сочувствую. Мне жаль, что вы все это пережили. И что ваша жена… — Не смей о ней говорить. — прервал ее речь Отто. — Ты ничего не понимаешь. Не представляешь, какого это - потерять любимого человека из-за своих ошибок. Чтобы ты там не чувствовала, Ванда Максимофф, ты никогда не испытывала ничего такого. Так что не смей даже говорить об этом и учить меня чему-то. Молчание. Ванда хотела возразить, но не успела - пришел Питер, держа в своей руке исправленный чип-ингибитор. Видимо, их разговор на сегодня окончен.***
Изменение в поведении Октавиуса после помощи были заметны почти сразу - его лицо, которое до этого постоянно показывала гримасу злости или боли, смягчилось, и на губах проступила улыбка. Мужчина пожимал руку Питеру, благодаря его за помощь. Кажется, один спасён. Алая ведьма, даже понимая, что Осьминог теперь точно абсолютно добрый и вести себя агрессивно не будет, не спешила к нему подходить. Слабое чувство вины все ещё ее гложило. Так некрасиво поступила… Но с другой стороны, она ведь должна извиниться, разве нет? Следующий их разговор прошел намного лучше, чем первый. Ванда видела, как Октавиус уже вместе с Норманом и Питером выписывают формулы и ищут антидоты, и старалась выцепить момент, когда Питер и Норман либо выйдут, либо будут слишком заняты, чтобы обратить на нее внимание - ей хотелось извиниться один на один с Отто, чтобы не испытывать стыд и не слышать чужих вопросов о том, что у них произошло. Поняв, что так она будет ещё долго ждать, Ванда, взяв с собой два стакана с апельсиновым соком, подошла к Октавиусу, и, показав взглядом сперва на напитки, а потом на дверь, намекнула, что хочет с ним поговорить наедине. К ее счастью, доктор догадался сразу, и через пару мгновений они уже стояли за дверью, где их никто не слышит. — Что-то случилось, мисс Максимофф? — вежливо спросил он, беря в руку стакан, будто ничего и не случилось. — Я бы хотела извиниться перед вами. — грустно ответила девушка. — Вы были правы. Мне стоило спросить вашего разрешения. Хотела как лучше, а вышло лишь как обычно. Надеюсь, вы меня простите. — Я…— его брови изогнулись, мужчина был приятно удивлен этим извинением. — Я не держу на вас зла. Я тоже наговорил лишнего, и, думаю, нам обоим лучше оставить этот неприятный момент в прошлом и забыть о нем. — Рада, что мы согласны. Они оба отпили сока, и Ванда улыбнулась, чувствуя облегчение. Доктор Октавиус, опустошив за два глотка стакан, хотел уже пойти назад в лабораторию, но передумал, снова услышав голос женщины. — По моей вине…— начала ведьма. — По моей вине умер мой муж. Вижен. Это… очень тяжко. Но что есть скорбь, если не проявление сильной любви? Я имею в виду, что… Я знаю, мы хотели об этом забыть, но… Я хочу, чтобы вы знали, что я вас понимаю, доктор Октавиус. Отто не сразу ответил, с грустью и сожалением смотря на Ванду. — Отто. Можете звать меня по имени. — Тогда и вы меня… Тоже. Можете. — Хорошо, Ванда. — он улыбнулся, отдавая ей пустой стакан. — Мне пора. Формулы сами себя не напишут. Ванда протянула руку, чтобы взять стакан, и в процессе случайно коснулась чужих пальцев, которые его крепко держали. На мгновение, когда ее ладонь накрыла чужую, Максимофф ощутила непонятные, но очень знакомые боль и счастье одновременно, которые у нее обычно появлялись в самом начале отношений с Виженом, и от которых она каждый раз вздрагивала. Как и сейчас. На долю секунды они пересеклись взглядами, и ей показалось, что Октавиус ощутил тоже самое,и они оба быстро отвели взгляд друг от друга. Она быстро взяла стакан, и, пряча взгляд, боясь смотреть на мужчину, быстрым шагом направилась прочь. Наверное, ей лишь показалось.