Прокляты любить

— Долгих лет королеве! — Да здравствует королева! — За королеву Эребора! Голова шла кругом от криков и топанья сапог. Гномы радостно шумели, приветствуя свою королеву и праздновали так, словно в последний раз им дали в волю есть и пить. Луана казалось немного бледной, но голову держала высоко и улыбалась. Торин сидел рядом, положив свою руку поверх её ладони, то и дело наклоняясь к её уху и что-то шепча. Они выглядели красивой парой. Они подходили друг другу. Они разрывали моё сердце. Будучи сестрой королевы, я сидела первой от неё. Напротив меня было место Двалина, как ближайшего соратника и правой руки короля. Мне с трудом удавалось удерживать улыбку на лице и проглатывать редкие угощения, которые я запихивала себе в рот, чтобы сестра ничего не заподозрила. Она и так странно косилась на меня, а потом и вовсе наклонилась ко мне и спросила, хорошо ли я себя чувствую. Пришлось врать и отшучиваться. — Двалин, расслабься, — услышала я голос Торина. — Сегодня праздник, а ты слишком серьёзен. На границах же всё хорошо? — На границах всё в порядке, — Двалин бросил на меня быстрый взгляд. — Тогда что тебя гложит, друг мой? — улыбнулся король. — Неужели влюбился? Близсидящие гномы заулюлюкали, а я подавилась вином. — Двалин? Влюбился? — крикнул Нори, сидевший чуть дальше. — В свой топор, что ли? Гномы захохотали. Седовласый Балин закашлялся и налил тому ещё эля. — Да по Двалину половина синегорских красавиц сохла! — воскликнул Бофур, громко смеясь. — Только он, как зыркнет в их сторону, так их, как ветром сдувало. — Да, Двалин умеет распугать не только орков, — загоготал Нори. Торин засмеялся и похлопал своего друга по плечу, который хмуро посмотрел на весельчаков таким взглядом, что те подавились и притихли, переглядываясь. — Двалин прекрасный гном, — вдруг подала голос моя сестра. — Такой мужчина не будет распылятся на мимолетные отношения. Он слишком благороден для этого. Ведь так, дорогой? — Ты права, Луана, — улыбнулся Торин. — Двалин один из благороднейших гномов. Я не сдержала фырканья. А Двалин залпом выпил большую кружку эля. — Туала, а что ты думаешь о Двалине? — обратилась ко мне моя сестра, а я всеми силами пыталась удержать непринужденное выражение лица. Мне хотелось крикнуть, чтобы меня оставили в покое. Я и так едва дышу! У меня от благородства этого Двалина всё тело ноет и ноги до сих пор дрожат! — Да, леди Туала, что ты обо мне думаешь? — кружка Двалина с грохотом опустилась на стол. Я вздрогнула. Гномы, что сидели рядом с нами, притихли, удивленно моргая. Мне хотелось провалиться сквозь землю и сгореть в лаве горы. Да что он о себе возомнил? Какое он имеет право? — Боюсь, вы смущаете Туалу, — пришел мне на помощь Торин, обращаясь и к другу, и к Луане. — Нет, я хочу знать, — не сдавался Двалин, чуть наклонив голову и сверля меня своим мрачным взглядом. — Двалин, ты на неё так смотришь, что она сейчас тоже сбежит, — попытался разрядить повисшее над столом напряжение Бофур. — Нормально я на неё смотрю, — огрызнулся тот. — Хочешь знать, что я о тебе думаю? — я с силой стиснула кубок с вином, чтобы никто не видел, как дрожат мои пальцы. — Что ж, я скажу. На данный момент, я вообще о тебе не думаю, — я отсалютовала ему и сделала большой глоток. Вино обожгло и встало комом в районе груди. Но я продолжала улыбаться. Гномы хмыкнули, а потом разразились хохотом, видя как покраснел от ярости Двалин. — Вот так-то! — хохотал Нори. — Бифур, ты должен двадцать монет Дори и мне! — Видимо, девушки — это не твоё, Двалин. Смирись, — хмыкнул со своего места Бофур. Гномы веселились. Мы с Двалином сверлили друг друга злыми взглядами. Торин то и дело наклонялся к Луане, чтобы поцеловать, приобнять или просто шепнуть что-то на ухо. Когда стало совсем невыносимо, я обняла сестру и, сославшись на усталость, удалилась из зала. Но в покои я не пошла. Я отправилась на открытые балконы над городской стеной. Холодный, пронизывающий до костей ветер тут же растрепал мои волосы. Очередная зима была на исходе, но снег, казалось, не желал сдавать свои позиции и обильно покрывал Пустошь Смауга белоснежным ковром. Я замерзла почти сразу, но почти этого не ощущала. Во мне зияла рана, которая и занимала все мои мысли. Что мне делать теперь, когда всё уже позади? Когда я осталась без надежды и без сестры? — Что мне делать? — прошептала я серому небу над головой. — Выходить за него замуж, — раздался тихий голос за спиной. Это была Луана. Она держала в руках две накидки стражников, одну из которых протянула мне. — Зачем ты пошла за мной? — я проигнорировала её вопрос. — Чтобы сказать тебе это, — улыбнулась она, приближаясь ко мне и упираясь ладонями в каменную перегородку балкона. — Выходи за Двалина. Он любит тебя. Это же очевидно. — Луана, не надо, — я отвернулась от неё, чтобы она не видела, как задрожали мои губы. — Знаешь, я же тоже не люблю Торина, — тихо сказала она, а я вздрогнула и уставилась на неё. Это был настоящий удар в самое сердце. Она не любит Торина? Не любит? Луана же следила взглядом за улетающими вдаль воронами. — Удивлена? — горько улыбнулась она. — Но… но зачем тогда ты вышла за него? — мне хотелось биться и кричать, но, кажется, внутри меня не осталось больше сил. — Давай я тебе кое-что расскажу, — она так и не посмотрела на меня. — Помнишь, когда мы впервые встретили отряд Торина в таверне под Бри? Я кивнула. Конечно, я помнила. Сложно забыть тот момент, когда твоё сердце разорвалось в клочья. — Ты тогда пела про старого глупого фермера, а все вокруг хохотали и падали со своих мест — настолько забавно это было, — продолжила она. — Я ждала своей очереди, когда он вошел вместе с другими гномами. Я думала, что время остановилось и все вокруг исчезли. Я смотрела только на него, а он… он смотрел только на тебя. Всегда только на тебя, Туала. Это был Двалин… Мне показалось, что я падаю вниз с балкона, что мои ноги больше не чувствуют опоры, а тело перестало слушаться. Я вцепилась в каменную стену, чтобы не упасть. — Тогда зачем? — прошептала я, потому что сил в голосе не было. — Зачем ты вышла за Торина? — Потому что он любит меня, — сестра наконец-то посмотрела на меня. В её глазах были слёзы. — Потому что уж лучше я буду любима, чем отвергнута. Я не хочу, чтобы меня целовал мужчина и представлял другую на её месте! Думаешь легко мне было смотреть, как Двалин спасает тебя, а не меня, подсаживается к тебе, а не ко мне, идёт туда, где ты, а не я! Он даже ни одним словом со мной не перекинулся за весь поход! А когда тебя ранили, он только и делал, что носился по всем окресностям в поисках необходимых лекарственных кореньев! Я проклята, Туала, любить его! — Не ты одна, — я потянулась к ней и привлекла к себе, крепко обнимая. Внутри меня словно разбилась сотня фарфоровых мисок, и осколки оказались слишком острыми. — Не ты одна, моя милая, глупая сестричка. — Я знаю, кого ты любишь, — призналась она, полоснув меня по сердцу в очередной раз. Видимо, такова моя судьба — принимать удары от любимой и единственной сестры. — Но ты не будешь с ним счастлива. Как я не буду счастлива с Двалином. Нет ничего страшнее и больнее равнодушия. — Когда ты успела так повзрослеть? — хмыкнула я, сглатывая свою горечь. Кажется, она видела и понимала больше меня. И в отличие от меня, сумела справится со своими чувствами. — Я не позволю тебе рушить своё счастье, — сказала она вдруг твердым голосом. — Выходи за Двалина, Туала, и будь счастлива. — А ты счастлива? — я отстранилась и заглянула ей в глаза. — Мы сами куём своё счастье, — слезы высохли на её щеках, и сейчас она выглядела очень взрослой. — Торин и Двалин тоже прокляты любить нас с тобой. Думаешь, им не больно каждый день пытаться завоевать толику нашего внимания и натыкаться на равнодушие? — Это их выбор, — я отвернулась от Луаны и снова посмотрела на посветлевшее на горизонте небо. — И у нас есть такой выбор, — не сдавалась она. — Тебе решать: страдать всю жизнь в одиночестве или же попытаться стать счастливой. — Я не такая, как ты, Луана, — вздохнула я. — Я не умею притворяться. — Тебе и не надо, — сестра дотронулась до моих волос и погладила меня по голове. — Просто дай ему шанс, как я дала шанс Торину. — Выйдя за него? — усмехнулась я. — Нет, позволив быть рядом и подарить тебе тепло и любовь, которую ты заслуживаешь, — сказала она. — Мне надо идти, Туала. Королева не может долго отсутствовать на собственном празднике. Но я хочу сказать последнее. Чтобы ты не выбрала, я всегда буду любить тебя. Я не смогла сдержать слез, когда она ушла, и бессильно опустилась на припорошенный снегом пол балкона. Бедная моя сестричка оказалась намного мудрее меня, намного сильнее меня… Несколько дней я пробыла в прострации, не в состоянии о чем-либо думать и что-либо решать. Я слонялась по горе, пытаясь найти себе занятие. Много раз я думала о том, чтобы уехать в Железные холмы, где у нас остался дом дяди. Видеть Торина становилось всё невыносимее. А Двалина тем более. Поэтому я с болезненным упорством избегала с ними встреч, не приходя на общие завтраки и ужины и ссылаясь на плохое самочувствие или занятость. — Ну и что ты творишь? — спросила меня Луана, когда я в очередной раз пропустила общий ужин. — Оставь меня, я просто ещё не готова… — Не готова к чему? — Ко всему, я полагаю, — вздохнула я, равнодушно перебирая самоцветы в своей шкатулке - подарок сестры. — Ты хоть знаешь, что сегодня утром Двалин вызвался ехать в Синие горы? — воскликнула сестра, сложив руки на груди. — Торин не отпустит его, — махнула я рукой. — Он же его правая рука. — Уже отпустил. И Двалин уже уехал! — голос Луаны сорвался на хрип. — Он станет наместником в Палатах Торина. И останется там навсегда! Я оставила самоцветы и уставилась на свою сестру. Двалин уехал? Ничего не сказав? Просто взял и умотал, после всего того, что сделал со мной? В груди вдруг что-то шевельнулось — сердце. Оказывается, оно ещё способно на какие-то эмоции. Это был страх. Страх упустить шанс изменить хоть что-то. — Когда он уехал? — спросила я, вскакивая с места и хватая из сундука свою зимнюю накидку и Стрелу со стены. — Утром, — Луана встревожено схватила меня за руку. — Ты поедешь за ним? Ты не можешь! Он уже далеко со своими стражниками! — Я догоню, — уверенно сказала я, быстро обнимая сестру. — Я люблю тебя. Обещай, что будешь счастлива. — Туала… — Ты сама сказала, что мы сами куём своё счастье. Здесь, в Эреборе, у меня ничего не получится. Мне нужно уехать как можно дальше от Торина, — быстро проговорила я, надевая накидку и пристегивая ремень с ножнами. — И только тогда я смогу дышать. Я поеду в Синие Горы. А там посмотрим… — Береги себя, — Луана сжала мою ладонь, и я побежала к главным воротам. По пути я чуть не столкнулась с Торином, и быстро спряталась за поворотом, чтобы не встретиться с ним взглядом, чтобы не передумать, чтобы не потерять той толики уверенности, что вдруг нашлась во мне. В конюшне я приказала оседлать мне самого быстрого пони, и уже через двадцать минут скакала в сторону Лихолесья. Солнце давно уже село, а луна была высоко над головой, мой пони почти выдохся, когда я заметила огонёк костра впереди. — Стой, кто едет? — рявкнул на меня дозорный, целясь из лука. — Туала, сестра королевы Луаны, — ответила я опешившему вмиг гному. — Двалин с вами? — Он у костра, — гном кивнул в сторону. — Но что вы тут делаете? Что-то случилось? Но я не ответила, я уже заметила знакомую лысину и огонёк курительной трубки. Гномы, отдыхающие на привале, смотрели на меня удивленно, не признавая в темноте ночи. — Я поеду с вами, — сказала я вместо приветствия, подъехав к костру. Двалин поднял голову, в глазах его лишь на мгновение промелькнуло удивление. — Леди Туала, — буркнул он. — Поход — не увеселительная прогулка и большая ответственность. — Я это уже слышала, — сказала я, спешившись и сжимая поводья. — Я смогу за себя постоять. — Ты не справилась даже с горсткой криворуких уродцев, — сказал он, попыхивая трубкой. — Я убила пятерых, — напомнила я ему. — И чуть не умерла сама, — закатил он глаза. — Я была одна, — процедила я, выходя из себя. — А теперь ты будешь рядом и защитишь меня. — С чего такая уверенность? — ухмыльнулся он. — Потому что я еду с тобой в Синие горы. — Ты хоть портки взяла с собой? — гномы вокруг нас тихо хмыкнули, прислушиваясь к нам, но в голос заржать не посмели.  — Я спешила. Я возьму твои. И не такое носила… Кто-то из гномов не выдержал и закашлялся в истерике. — Туала… — Я выйду за тебя замуж, если ты довезёшь меня до Синих гор. Вокруг все стихли. Слышались только треск поленьев и уханье какой-то ночной птицы. Двалин смотрел на меня исподлобья, я сложила руки на груди и подняла подбородок, внутренне напрягаясь так, что начали дрожать колени. — Бонк, возьми пони леди Туалы и расседлай, — наконец хриплым голосом сказал Двалин после мучительно продолжительного молчания, а я облегченно опустилась рядом с ним на поваленное бревно и взяла из его рук курительную трубку. Сделав парочку затяжек, я посмотрела на звездное небо. Сколько же там звезд? И какие же они все холодные. Наверное, это слезы тех, кто проклят безответно любить… Гномы уже храпели, расположившись вокруг костра. На горизонте появилась тонкая светлая дымка рассвета. Земля ожила, исходя предутренним туманом. — Почему вдруг? — спросил наконец Двалин. — Может, мне полегчало, — пожала я плечами, а он плотнее укутал меня в одеяло и прижал к себе, словно обещал укрыть от всего, защитить и уберечь. — И да, — поспешила сказать я, зевая. — До Синих гор меня желательно довезти в целости, а не по частям… — Это уж как получится, — серьёзно ответил он. — Уж постарайся, — тоже серьёзно сказала я и уснула. Нас ждал длительный поход, полный приключений и опасностей, в конце которого мы уже не будем прежними. В конце которого всё изменится. В конце которого мне, возможно, действительно полегчает...