А, может быть, я из другого века — Где люди верят в силу доброты, И где душа и сердце человека, И помыслы его всегда чисты.
Стрелка часов давно перевалила за полночь, когда последний посетитель, наконец, соизволил оплатить заказ и покинуть заведение. Ты работала официанткой в ресторане, который располагался через улицу от твоей квартиры. День был насыщенным. Выходной - это многое объясняло. Люди высыпали на улицы пачками, а, вдоволь нагулявшись, спешили забежать куда-нибудь перекусить. Ты сегодня едва успевала приводить дыхание в норму из-за постоянной беготни от столика к столику, что уж говорить про отдых и перекусы. Попрощавшись с коллегами, ты неторопливым шагом направилась в сторону дома. Не было сил спешить куда-то, к тому же, пусть ты и знала наизусть каждую деталь архитектуры здешних строений, никогда не могла отказать себе в удовольствии насладиться окружающим миром. Этим ты отличалась от прочих. Везде находила красоту, даже в чём-то, казалось бы, уже таком обыденном и привычном. Когда до твоей квартиры оставалось всего два дома, в переулке напротив ты услышала странные звуки: что-то вроде жалобного мычания. Это настораживало, и ты просто не могла пройти мимо. Пусть район и не значился криминальным, но иногда в новостях проскакивали заголовки о найденных обескровленных телах, поэтому ты не решалась выходить из дома без средства самообороны, тем более когда знала, что задержишься допоздна. Поэтому, достав перцовый баллончик, что всегда лежал в твоей сумке, ты пошла на звук, передвигаясь как можно тише, дабы не привлечь излишнего внимания. Ты же не могла знать, что вампиры существуют и именно один из них и находился в тот момент в переулке.. Послышался глухой стук, после чего до тебя стали доносится истеричные всхлипы. А уже в следующее мгновение тебя дёрнули за локоть, вжимая в холодный камень здания. — Разве тебе не говорили, что подсматривать плохо, дорогуша? — хитрый блеск голубых глаз во мраке ночи и устрашающая улыбка заставили мурашки побежать по спине, а сердцебиение участиться в страхе за себя и ту девушку, что сейчас ревела за углом. — Разве тебе не говорили, что нельзя обижать более слабых? — с вызовом спросила ты и, быстро вздёрнув руку с баллончиком, распылила газ в лицо незнакомца, следом бросившись в переулок к пострадавшей. Схватила девушку под руку и потянула за собой, перебирая ногами так быстро, как только могла. Но вы не успели и до следующего дома добежать, как прямо перед вами оказался тот самый мужчина, и он отнюдь не выглядел так, словно ты выплеснула ему в лицо добрую половину перцового баллончика. — Зря ты это сделала, дорогуша, — выдал кучерявый мужчина бархатистым голосом с легкой хрипотцой. Ты дёрнула девушка себе за спину, продолжая крепким кольцом сжимать ее запястье. — О, какие мы самоотверженные, — рассмеялся он, — зря ты мимо не прошла. Может, цела бы осталась, — задумчиво протянул британец. Тебе так показалось по его акценту. Красивому акценту у не менее красивого мужчины. По закону подлости именно такие красавцы оказывались уродами. Внутренне. В конечном счете это не имело никакого смысла. Он наверняка убьёт тебя - покалечит точно - но, даже понимая своё положении, так просто сдаваться ты не собиралась. По крайней мере ты доставишь ему немало проблем, может, и девушке удастся уйти. Но, кроме этих мыслей, в голове была ещё одна: как он оказался перед вами в долю секунды. Адекватного объяснения не было, и времени найти его - тоже. — Впрочем, тебе повезло, — он растянул губы в ухмылке и развёл руки в стороны, — я сегодня в отличном настроении. Даю тебе возможность выбрать: ты или она? — мужчина кивнул тебе за спину. Ты не оглядывалась: боялась отводить взгляд от незнакомца, чтобы не пропустить ни одного его движения. Тебе и не нужно было смотреть на девочку, спрятавшуюся за тобой, чтобы перед глазами всплыло заплаканное лицо этой особы, ее огромные испуганные глаза, дрожащие губы и трясущиеся руки. Она была такой юной, столько всего было у неё впереди, и ты просто не могла оборвать ее жизнь своими же руками. — Отпусти её, — выдыхаешь ты и слышишь смех. — Серьезно? Ты и правда такая глупая? — насмешливый взгляд его пронзительных глаз ещё надолго запомнится тебе. Если выживешь, конечно. — Нет, просто я не настолько жестокая.Возможно, я оттуда, где нет боли, Где понимают смысл слова «честь», Где не играют никакие роли, И принимают всех, какими есть.
— Что ж, да будет так, — он мгновенно оказался за тобой и, схватив девушку за плечи, стал будто гипнотизировать ту. — Ты забудешь всё, что случилось сегодня ночью, и отправишься домой, приведёшь себя в порядок и ляжешь спать, — затем чуть отстранится, — беги со всех ног, — и она побежала, словно заговоренная, даже не оглядываясь. — Кто ты? — спросила ты, старясь дышать ровно, хотя давалось это с трудом. — Клаус Майклсон, дорогуша. — Я не об этом, ты знаешь, — осторожно продолжила ты. — Оу, что ж, — он улыбнулся шире и, вновь разведя руки в стороны, подошёл ближе, открывая вид на чёрные вены, расползающиеся трещинами от глаз, и острые клыки, которые явно были предназначены для тебя, — я - первородный гибрид. Но теория не так интересна, лучше объясню на практике, — схватив тебя за плечо и шею, откинул волосы в сторону и резко дернул к себе, впиваясь зубами в нежную кожу. Ты вскрикнула, даже не пытаясь сдерживать слёзы. Было больно, такого ты ещё никогда не испытывала. Ты чувствовала, как кровь вместе с теплом жизни покидает твое тело. Ты хотела доставить ему проблем, была уверена, что попытаешься бороться, но страх и боль затуманивали разум, парализовывая тело. Ты не помнила, как нашла в себе силы разомкнуть в миг пересохшие губы и произнесла тихую фразу, долетевшую до него с порывом ветра: — Мне страшно.. но не за себя.. а за тебя. В твоём сердце пустота, и в попытках ее заполнить ты тонешь в кровавом болоте, которое сам и создаёшь. Ты помнишь, как его раздражённое, но не менее красивое от этого лицо вновь предстало перед твоим взглядом. Помнишь, как глаза его, отчего-то кажущиеся тебе целым небом, выражали непонимание и ярость. Помнишь, как руки его отцепились от твоего тела, и ты не могла удержать равновесия. Но больше ты ничего не помнишь. Только тьма, которая, впрочем, не была такой уж страшной, как та, что пожирала изнутри загадочного Клауса Майклсона.Мне этот мир безумный непонятен, Кругом борьба, куда ни посмотри. Пусть говорят: на солнце много пятен, Но пятна эти сверху, не внутри..