Пикник на могильнике

***

Гильермо помнит, как у него первый раз пошла носом кровь. Школьный двор, значит ему не меньше шести. Он играет в салочки с другими детьми. Солнце печет его голову, у него сбивается дыхание — он всегда был полным мальчиком. В конце концов он останавливается и упирается руками в колени, тяжело дыша. Его голова кружится и сперва он не понимает, что происходит. С его верхней губы так сильно капает пот, что на земле перед носками его сандалий появляется темное пятно. Он садится на корточки, прячась в прохладу тени от кустов, проводит под носом рукой и замирает. С его губы лился не пот. У него идет кровь. Гильермо завороженно смотрел как она высыхает на его предплечье. Он никогда не видел столько крови сразу, даже по телевизору. В его семье не любят ничего, что связано с кровью. Кровь это почти как слезы или сопли, подумал тогда Гильермо. Просто красная. Интересно, она такая же соленая на вкус? Он робко провел языком над верхней губой. Он в жизни не пробовал ничего похожего. Это не было вкусно или мерзко. Но это было что-то другое. Что-то, что ему всегда запрещали, и вот, он добрался до этого, совершенно случайно, и ничего не случилось. Кровь ни на что не похожа и ничем не отличается. И все же ее боятся. Это просто вкус человека изнутри, решил он и облизнул верхнюю губу еще раз. Сколько себя помнит, Гильермо всегда был мальчиком со странностями. Он вызвался работать в закусочной в ночную смену в конце концов. Очевидно, молодые люди вроде Гильермо не хотят брать ночные смены, потому что утром им нужно ехать на учебу или на другую работу. Что ж, Гильермо не нужно было. Он проходил, как это называют… переходный период. Да, он не поступил в колледж и работал в Панера Брэд на полную ставку, не на что тут смотреть. Все его друзья были заняты днем, к тому же после выпуска многие уехали из города. Гильермо нравилось работать по ночам, посетителей почти не было: основные его обязанности заключались в том, чтобы не давать бездомным устроить ночлег внутри закусочной. Это была хорошая работа, непыльная. У него находилась уйма времени, чтобы оставаясь за прилавком попереписываться со своими виртуальными друзьями на форумах. Да, это было время, когда все тинейджеры сидели на форумах по интересам, не на что тут смотреть. Это было хорошее время. Никто не гнобил других за то, что им нравились Дневники вампира или Сумерки. Потому что был бы забит ногами до смерти, очевидно, но это совсем другая история. Сумерки это фильм его детства и юности, давайте, осудите его теперь за это. Гильермо неожиданно для себя оказался в кругах, которые современная молодежь называет «гиковской тусовкой». В самой непрестижной ее части, которая некогда была ее движущей силой. В общем, он участвовал в опросах «Кого же в конце концов выберет Белла». Совершенно случайно, знакомство-за знакомством, он сидел на десятке форумов. Некоторые из них были обычными фан-страницами, на которых он без зазрения совести общался под ником «Резец Эдварда» с людьми под никами типа «и молвил господь» и «Джейкобо-закодированная девочка Папы-Каллена» — ему было девятнадцать, проявите к нему сочувствие. Некоторые же, что ж. На них попадали через цепь приглашений или одноразовые ссылки от тех, кто уже в них состоит… Для некоторых нужно было даже пройти собеседование на — как это сказать? — на осознанность. Таким образом они избавлялись от детей, фриков и… и совсем странных личностей, поверьте, Гильермо знает, о чем говорит. Не то чтобы он очень удивился, когда через одну такую цепочку приглашений он очутился в так называемых «теневых» сообществах. Сообществах, участники которых стремились к… максимальному погружению. Со стороны это, должно быть, выглядело жутковато, если вы его спросите. На этих форумах… все было несколько серьезнее, чем на «обычных». Он был в восторге! Люди обсуждали, как они раскапывали могилы предполагаемых вампиров, похороненных заживо охотниками, как они пробирались в дома, чтобы добыть доказательства, как они рылись в помойках и канализациях (гермафобия Гильермо нервно заворочалась у него в желудке)… Эти ребята действительно серьезно относились к своему делу. Один парень жил больше недели в стае бродячих собак. И все это только при нем. Гильермо был взбудоражен. Это мелочь, но эта мелочь была той самой нитью, которая связывала его жизнь с чем-то большим. С чем-то волнительным и запретным. Он же воспитывался в католической семье. Обычно он обновлял все форумы, на которых был, по нескольку раз за ночь в надежде получить новую дозу эндорфинов или вступить в какое-нибудь обсуждение. Этим он и занимался в ту самую секунду, когда услышал, как кто-то постучал в дверь закусочной. Он посмотрел на время — его смена только началась. — Мы открыты! — крикнул он. Но пришедший только постучал еще настойчивей. Может, не расслышал? Гильермо прищурился, но из-за темени и метели на улице за стеклянной дверью было ничего не разглядеть. Только бы это не был очередной бомж или пьяница, или и то и другое вместе, у меня не осталось перцовых балончиков. — Заходите! — крикнул он снова и приглашающе махнул рукой. Дверь распахнулась и стучавший прошел внутрь, не закрыв ее за собой, черт возьми, но Гильермо не проронил и писка недовольства, потому что его челюсть отпала. Зашедшим был мужчина. Он был высок и необъяснимо статен, несмотря на то, что его волосы торчали длинными спутанными патлами за его ушами, словно он бежал сквозь бурелом. Кажется, в них даже застряло несколько мелких веток. Гильермо даже мог бы принять его за бездомного, если бы не огромная, черная, лоснящаяся шуба, ниспадающая с его плеч до самого пола. Не поймите Гильермо неправильно, на дворе стоял декабрь, и он, конечно же, видел мужчин в разной верхней одежде, но это была шуба в самом полном смысле этого слова. Он что, какой-то хиппи-мародер? Мне нажать тревожную кнопку? Именно таким было первое впечатление Гильермо о Лазло. Кто бы мог подумать, что меньше чем через неделю он будет стирать его нижнее белье. Пока что он решил просто обойти прилавок и закрыть дверь, чтобы в его все еще разинутый рот не намело снега. — Добрый вечер, уважаемый славный парнишка, — любезно произнес с сильным акцентом Лазло, которого Гильермо тогда окрестил — фигурально, разумеется, — хиппи-мормоном. — Здраствуйте, сэр, — дежурно поздоровался в ответ он, пытаясь закрыть дверь не глядя, чтобы не оказаться к подозрительному посетителю спиной. Холодный ветер опалил его щеки и только тогда он заметил, что у Лазло, который только что с улицы, было совершенно не красное, словно не тронутое морозом лицо. Даже наоборот, бледное. Даже слишком бледное. — Ты — работник этого заведения, верно? И ты можешь подтвердить, что сюда приходят покупать еду студенты с худыми кошельками, как ты? — прежде чем Гильермо успел что либо ответить, Лазло прервал его хлестким взмахом кисти. — Не говори, я все понимаю, сам был в этой лодке. В восьмидесятых нам приходилось собирать лошадиное дерьмо, чтобы позволить себе образование. Гильермо захлопал глазами. — Я… не знал… что в восьмидесятых… было настолько много лошадей. — Тогда он, естественно, не знал и о каких восьмидесятых шла речь. — О, те еще деньки, — протянул Лазло и, цокнув языком, запустил руку за пазуху своей шубы. — Но неважно, я пришел сюда с предложением работы получше, — когда он протянул Гильермо листовку, тот заметил, что у него накрашены ногти. Гильермо впервые видел взрослого мужчину с лаком на ногтях. — Можешь быть так добр, славный парнишка, прибей это к вашей доске прошений. Гильермо взял листовку в руки. Его. Его дыхание. Его перехватило. … Требуется слуга… … рабочий день: круглосуточно, преимущественно вечер и ночь… … плата: бессрочная, на усмотрение наемщика… … качества: умение выводить кровь с тканей… … пунктуальность… коммуникабельность… стрессоустойчивость… верность. … достаточная физическая подготовка (примерно, чтобы вы могли унести на себе мертвый — теоретически — вес взрослого человека-мужчины) … дресскод: никаких религиозных артефактов (распятий, икон, колец и др.)… и водолазок… … мы ждем от вас: преданной и безвозмездной службы своему хозяину и его соседям по жилплощади, бесприкословного выполнения его (и их) приказов и повелений. А также самоотдачи и самосовершенствования. … перспективы: вечная жизнь и могущество высшей формы жизни. Умение пользоваться стиральной машиной обязательно. Если вы — ведьма, вы нам НЕ подходите. Не приближайтесь к нашему дому. Если все вышеперечисленное (кроме последнего, это категорически запрещено) относится к вам, приходите по адресу: дом X, улица XxX, Статен Айленд, СТРОГО с 9 вечера до 4 утра. — Можно мне контактный телефон? — спросил Гильермо, не отрывая глаз от листовки. — Контак… угх, контактный телефон… да, кажется… кажется что-то такое было. Посмотри в телефонной книге, дружище. По фамилии Робинсон. (Колин Робинсон, разумеется, был одним из тех, кто в 2010 году все еще имел стационарный телефон. Исключительно ради того, чтобы заставлять людей искать его номер в телефонной книге.) И так. Гильермо был на взводе. Неужели.? Или он ошибается? Но если… Что тогда? Едва Лазло скрылся за дверью в ночной метели, как он выложил фото листовки на форуме. Ожидаемо, им мгновенно заинтересовались. Ожидаемо, почти все сразу же ушли в отрицание. Ситуацию портило то, что листовка и правда была похожа на приглашение в какой-то тяжелый секс-клуб. Некоторые решили, что Гильермо — тролль и его даже исключили из одного из чатов. Однако один за другим к нему в личные сообщения постучались люди, которые жили неподалеку и которым в целом было нечем заняться. Мы не можем знать наверняка, — рассуждал Гильермо. — Исходя из всего что мы имеем — а это не много — это действительно может оказаться приглашением в какое-то странное секс-подземелье. — не то чтобы Гильермо хоть раз в жизни видел приглашение в секс-подземелье. — Но что если..? Группа, которая собралась вокруг Гильермо, конечно, и близко не была похожа на тех охотников на вампиров, с которыми он познакомится десять лет спустя. Эти ребята не столько хотели убить вампиров, сколько… наверное, просто потрогать. Что напрягало его больше всего — никто из них не воспринял ничего из написанного в листовке всерьез. Как думаете, они знают про солнцезащитный крем, лол Интересно, они есть на фейсбуке? Что если они слушают кантри? Ахах, фу. — Они что, все упустили тот момент, что они собираются на собеседование, а не в парк развлечений? Гильермо был далек от такого легкомысленного восхищения. Он чувствовал, чувствовал, что перед ним открылась, наверное, главная возможность всей его жизни. Сейчас или никогда. Он не знал, чего ждать, к чему готовиться. Физическая подготовка? Что ж, Гильермо был не самым слабым в своем классе, он что-нибудь придумает. Но что у него спросят? Что от него потребуют. Что если он не подойдет? К своему удивлению, Гильермо ясно осознал, что не боится, что его могут убить. Он боится, что он будет настолько, настолько близко к главной цели, к единственному смыслу своего существования и не подойдет. Что он провалится в том единственном, в чем он хорош. И пока он проходил через экзистенциальный кризис, остальные обсуждали, можно ли поставить у вампира член. Что если кого-то из них предпочтут мне? Гильермо не хотел думать об этом. Вместо самобичевания, он решил повысить свои шансы на успех, а именно — научиться пользоваться стиральной машинкой — его мамá была очерь рада — и почитать в интернете, как избавляться от пятен крови. Господин провайдер не обращайте на меня внимание, просто у меня, видимо, будет очень травмоопасная работа. В конце концов, они условились встретиться одним вечером у Статен Айленда. За несколько дней до этого Гильермо пытался звонить на номер мистера К. Робинсона из телефонной книги, чтобы убедиться, что место все еще свободно. (Да, он не мог дождаться и сорвался). Трубку взяли. — Эм, здравствуйте, мистер… Робинсон? — робко спросил Гильермо. Он предположил, что мистером Робинсоном был тот самый мужчина, который приходил в Панера Брэд. Он никогда в жизни так не ошибался. Из трубки раздался гнусавый, но дружелюбный голос: — Да-да, это Колин, а что это за ублюдок на том конце провода, который названивает незнакомцам во втором часу ночи? Это опять ты, маньяк-извращенец? Гильермо опешил. Он решил, что вампиры, должно быть, спят днем, поэтому лучше звонить в ночное время. — Я… нет, я по поводу объявления. Вакансии на должность… слуги. — Ну, если ты не извращенец, то почему твоя правая рука у тебя в штанах? — Моя рука… не у меня в штанах. — Серьезно? Потому что моя именно там, и я становлюсь взбудораженней с каждой секундой этого разговора, о да, — монотонно произнес голос, и прежде чем он успел продолжить, Гильермо бросил трубку. Почему-то он чувствовал себя эмоционально выжатым. И сексуально оскорбленным. Должно быть, ошибся номером. Это было первое впечатление Гильермо о Колине Робинсоне. Кто бы знал, что меньше чем через месяц ему придется отдавать ему деньги за аренду жалкой каморки под лестницей и быть благодарным за это. Настал день Х. Или лучше сказать день V? Гильермо и остальные собрались на улице и двинулись в сторону нужного дома. Все были, мягко говоря, в приподнятом настроении. Смеялись и веселились, включали музыку, если чипсы и пили пиво. Один Гильермо был собран как никогда. Всего их было, помимо него, четверо. Одна из них — тихая хрупкая девушка. Вряд ли составит ему конкуренцию, ведь по ней видно, что она и ведро с водой едва ли поднимет, куда там до мертвого веса взрослого мужчины. К тому же на ней была водолазка, не очень умно. Еще один парень — довольно худой, гораздо меньше Гильермо, наверняка тоже не будет проблемой. Двое оставшихся — вот его настоящие соперники. Они хорошо сложены, общительны, харизматичны, про таких говорят «прирожденные лидеры». Ему с ними не потягаться. (Нужно от них избавиться). Он должен уровнять шансы. Но как? — Эй… эй, парни, — он втиснулся между ними и панибратски закинул руки им на плечи. — Кто хочет еще пива? Когда они наконец дошли до дома, общее веселье было в самом разгаре, а Гильермо — на пике своей сосредоточенности. Он окинул быстрым взглядом фасад дома и попытался заглянуть в окна — свет ни в одном из них не горел, к тому же, судя по всему, они были задернуты шторами. Может быть, я буду тут жить, — с затаенным дыханием подумал он. Он замыкал группу, а потому был последним, кто подошел к дверям, и только тогда заметил, что никто не решается их открыть. — Ну что, ребятки, — захихикала девушка, — входим в вампирское логово? Думаете надо постучать? — Да, думаю… — хотел было согласиться Гильермо, но его перебили два неровных голоса: — Товарищи, врата открыты! Два парня, которых он ранее счел угрозой, пьяно пошатываясь распахнули двери настеж и скрылись внутри. Гильермо зашел последним. И, судя по тому, что произошло дальше, это решение спасло его жизнь. В темноте было трудно что либо разглядеть. Свет фонарей с улицы едва проникал внутрь. Он включил фонарик на телефоне и посветил на стены. Открывшийся вид пригвоздил его к месту и заставил раскрыть рот в ошеломлении. Старинные картины, вещи, мебель… если бы он не видел, в каком состоянии дом находится снаружи, он бы решил, что попал в музей. Очевидно, красота и искусство настолько настолько захватили его разум, что он не услышал криков о помощи, доносившихся из глубины дома, как не услышал и приблизившуюся к нему сзади огромных размеров фигуру, пока ему на плечо не упала тяжелая рука. Гильермо взвизгнул и резко равернулся выставив перед собой телефон с фонарем. Некто, подкравшийся к нему, зашипел от ударившего ему в лицо яркого света и отпрянул. — Что ты делаешь, маленький человек? Прекрати светить в меня своей коробкой! Гильермо сглотнул и послушно убрал телефон в карман. Теперь он оказался погружен в полнейший мрак. — Ты пришел вместе с этими молодыми людьми, чтобы вломиться в наш дом? — Не-нет! — сказал Гильермо осипшим голосом. — Я… я пришел по поводу работы. На место… слуги..? Темнота перед ним недолго помолчала. — А! Очень хорошо, очень хорошо, я боялся, что никто не придет… Как тебя зовут, маленький человек? Дыханье Гильермо замерло. Это был его шанс. Шанс всей его жизни. — Мое имя Гильермо, господин, я знаю, что вы вампир, и я хочу служить вам до конца своих дней. Проблема в том, что у Нандора тогда были еще большие проблемы с английским, чем десять лет спустя. И, судя по всему, он понял Гильермо буквально.