Ассасин

12 век, какая-то крепость.

      Через какое-то время Дезмонд нашел ответ на свой вопрос.       Он был поваром.       Точнее, тот, кто прежде носил эти доспехи, готовил еду для отряда.       И, видимо, был в этом очень талантлив, раз ему в основном разрешали почти ничего не делать, судя по тому, как ему уверенно всучили в руки половник, кастрюлю и другие приспособления.       В этот момент Дезмонд как никогда был рад, что провел часть своей жизни в баре, смешивая напитки.       Проблема в том, что ассасин не был уверен, что средневековая печь будет работать так же, как современная газовая плита двадцать первого века.

***

      Следует отметить, что из всех предков, обитающих в голове Дезмонда, готовить умел только Коннор.       Потому что у Альтаира была крепость в распоряжении, которая спокойно предоставляла все необходимое талантливым ассасином. Включая пайки в дорогу, еду в бюро и так далее. В общем, Альтаир не голодал.       А Эцио… Эцио родился дворянином. Он мог купить еду где угодно.       Даже во время своего упадка у него было множество союзников, чтобы накормить его.       И, нет, Дезмонд не завидовал…       Ну, может быть, чуть-чуть.       Так вот, вернемся к предыдущей теме.       Единственный, кто мог готовить из них четверых, включая Дезмонда, был Коннор.       Но молодой ассасин почувствовал что-то странное, когда попытался мысленно подключиться к блоку памяти индейца.       Дезмонд не мог точно описать это ощущение, потому что столкнулся с ним впервые.       Это было как будто… ты положил на прикроватную тумбочку телефон и, когда вернулся, его так уже не было?       Или, когда ты наливаешь чай, спросонья перелил через край, из-за чего испортил скатерть?       Дезмонд посмотрел на скудные ингредиенты на столе и оглянулся на уже разожженную средневековую печь.       Дезмонд почувствовал на себе голодные, ожидающие взгляды солдат. И отдельный обеспокоенный взгляд фиолетового чувака (что вообще означает этот цвет? Он ничего для Дезмонда не значит, черт возьми).       Дезмонд понял, что попал в беду.       Дезмонд стал делать то, что умеет лучше всего.       Хорошо, что ему нужно покормить только его отряд.       Всего десять клиентов (как оказалось, их временно совместили с другим отрядом, чтобы добраться до место назначения и фиолетовому парню на самом деле подченялось десять человек, а не двадцать), ни один из которых пока что не хотел его смерти.       Все будет хорошо.

***

      Да, ситуация была… не совсем такая, к которой был готов или вообще бы готовился Дезмонд.       Но в целом, он как бы справился.       И, судя по довольному чавканью и звукам поскребывания ложек об тарелки, очень неплохо справился.       Спасибо тому, кто оставил в наследие после себя поваренную книгу в баре. Дезмонд не знает твоего имени, но будет хранить память о тебе всю оставшуюся жизнь.       Дезмонд с силой ущипнул себя за безымянный палец.       Ему нужно быть бдительным!       Нет, ему просто нужно бежать отсюда!..       Кстати, ему кажется, или стало как-то тихо?..       Дезмонд, оторвавшись от мытья посуды в бочке на кухне, с тревогой обернулся в сторону столовой…       Где-то за окном раздался крик орла.       … чтобы встретиться взглядом с командиром отряда, держащего тарелку супа, которую он взял, как думал Дезмонд, для того, чтобы получить добавку.       Живот ассасина, который так и не получал еду уже более двадцати четырёх часов, громко и протяжно заурчал.       В этот момент молодой спаситель мира мог видеть, как глаза фиолетового, наконец, снявшего железное ведро со своей головы, наполняются РЕШИМОСТЬЮ.       «Слушай, парень, ты знаешь, что слишком много доброты в эту эпоху — это верное ухаживание за смертью?» — очень хотелось сказать Дезмонду, который, поддавшись своим битым жизнью инстинктам, осторожно попятился в сторону.       Фиолетовый солдат сделал шаг вперед.       Дезмонд почувствовал огромное давление.       Дезмонд не сдержался.

***

      На самом деле всё не было так уж плохо — по скромному мнению Дезмонда, хуже всего может быть только его смерть, и то теперь это не аргумент.       Ну, возможно, они немного побегали по крепости, к шоку многочисленных свидетелей…       В свою защиту Дезмонд хочет сказать, что его никогда не пытались насильно покормить. Скорее уж наоборот – ассасин, будучи взрослым человеком, мог позаботится о себе самостоятельно и поэтому в основном встречал пренебрежение со стороны таких же взрослых людей, что было логичной постановкой вещей.       И да, по итогу он потерялся из виду и забрался на крышу. Оттуда он видел, как его отряд осторожно распределился по выходам из крепости, явно опасаясь, что он в панике убежит из крепости или что-то в этом роде.       Дезмонд чувствовал себя опозоренным, а цвет фиолетового парня приобрёл сероватый — не как у информаторов, а на несколько тонов потемнее — оттенок.       Дезмонд понятия не имел что это подразумевает под собой, но всё равно забился поглубже в угол какой-то то ли колокольни, то ли еще чего.       Вся эта ситуация такая неловкая.

***

      В конце концов, переборов смущение и стыд (а не потому, что на крыше стало холодно), Дезмонд попытался проскользнуть мимо острых глаз и настороженных ушей.       Но у него, конечно же, ничего не получилось.       Снова.       Виноватый взгляд теперь серовато-золотисто-фиолетового парня вряд ли бы заставил остановиться любого здравомыслящего ассасина, который намеривался убежать.       Но это был Дезмонд, так что…       Да и нужно же было повару попробовать собственное блюдо, верно?       Тем более он впервые готовил в этом пространстве и времени из чистых продуктов — было бы интересно узнать разницу.       Тем более его окружили — хотя и таким образом, чтобы не давить на — судя по всему, как они считали — слабую психику.       Дезмонд наградил несчастным взглядом широкое поле, в котором он мог незаметно проползти, деревья, на которые он мог взобраться и конюшню, лошадь которую он мог бы «одолжить»…       … и молча спустился со стены, забрал свою тарелку из рук солдата и вернулся в уже пустую (не считая осторожно-виноватых взглядов других вояк из его отряда, которые наблюдали за ним из окон) столовую.       Теперь Дезмонд сам по какой-то причине чувствовал себя виноватым.       Дезмонд думает, что так выглядит безумие.       Дезмонд приподнял железное ведро на своей голове и стал торопливо, но аккуратно — на этот суп ушли все ингредиенты! — есть еще теплый — видимо, кто-то снова его разогрел — отвар.       (Дезмонд и не подозревал что эта «тарелка перемирия» будет повторятся еще некоторое количество раз)

***

      Дезмонд не совсем понимал стремление фиолетового (теперь серовато-золотисто-фиолетового) парня его накормить.       По этой причине он обратил свое внимание на местную архитектуру.       Не то чтобы столовая выглядела совсем уж заброшенной — здесь явно убирались, как могли — но определенные следы старости (скрипучие доски пола, отсутствие бра для факелов, прогнившие столы, это что, только что крыса пробежала?) она все-таки несла.       Но со стороны обороны крепость, на первый взгляд, как оказалось достаточно надежный: здесь было место, где пасли животных (не очень большое), здесь были колодцы с водой (причем довольно чистой), крепость находилась почти на холме, с одной стороны был лес, с другой степь с высокой травой.       Что для пустынного климата почти оазис.       Наверно и такое особое расположение крепости повлияло на решение вышестоящего начальства урезать количество поступаемых ресурсов.       Позади него раздался громкий треск — Дезмонд ловким движением вернул шлем на место.       — Мухханад, если ты сломаешь дверь, ты же ее чинить и будешь!!!       Раздался еще один треск — дверь захлопнулась.       Послышались громкие шаги — почти топот — и Эцио в Дезмонде поднял голову, заставляя последнего сильно забеспокоиться за здоровье и жизнь смутьяна в целом.       Кажется, мы когда-то упоминали (в прошлой серии), что Дезмонд — неконфликтное существо?       А вот его предки… не совсем.       Орлиное зрение, без контроля молодого ассасина, активировалось.       В поле зрения отразилась… э-э-э…       У Дезмонда дернулось нижнее веко.       Лимонный?       Нет, коричневый.       Нет, темно синий.       Дезмонд подозревал, что так чувствуют себя эпилептики.       Ну, или дальтоники.       Дезмонд, очевидно, плохо в этом разбирался.       Но красного (нужного оттенка красного) не было, и ассасин считал это самым главным.       Дезмонд моргнул и вернул привычные — а главное, логичные — цвета миру…       … и встретился со спокойными, но проницательными карими глазами.       Дезмонд опустил свой взгляд к полу, тем самым подавляя своего, на удивление, активного предка-итальянца.       Ассасин почти чувствовал шёпот Эцио, призывающий к…       Тише, шизофрения, ещё не настал твой звёздный час.       — Так значит… это из-за тебя Аасим поставил всех нас на уши? — спросил мужчина, загорелое лицо которого отчасти напоминало мордочку собаки, которое во времена Дезмонда предпочитали ошиваться рядом с «Плохой погодой» в поиске объедков.       Эта собачка была где-то по колено молодому спасителю мира и очень любила агрессивно лаять, пока кто-нибудь — Дезмонд, если быть точнее — не кормил ее. Босс часто раздражался из-за этого и ворчал: «Приручили на свою голову…».       И так уж получилось, что и тон голоса и цвет волос — немного рыжеватый, пыльный, в едва заметными завитыми локонами — солдата очень совпадал с голосом и шерстью Тото (имя собачки).       Внутренний Эцио Дезмонда опустил голову ровно на сантиметр, но все еще продолжал присматриваться к предполагаемому тамплиеру — потому что внешность обманчива.       Дезмонд в душе глубоко вздохнул, как всегда, принимая свою учесть и начинаю думать, как он будет выкручиваться из ситуации.       Тем временем солдат, даже не подозревая, что смог избежать мгновенной смерти от Эцио только потому что снял свой шлем в жаркую погоду, стал немного раздражатся из-за молчания Дезмонда.       — Что молчишь? Я задал простой вопрос!       Дезмонд молчал, хотя и понимал, что тем самым разогревает конфликт.       А что он мог сделать? Он не знал тональность голоса первоначального владельца брони, а его отряд был слишком близко для его душевного спокойствия.       Признаемся честно — от его разоблачения спасал только широкий шлем, который прикрывал большую часть его лица.       Значит, его беречь и будем.       Дезмонда осторожно отложил миску и ложку на стол и опустил руки, готовый защищать самое дорогое в его маскировке.       Но солдат перевел взгляд на миску с остатками (половина — у Дезмонда воротило живот от скачков эмоций).       — Значит, тебе это не нужно?       Мужчина резким движением подхватил миску и в два глотка покончил с едой.       Дезмонд волей неволей удивился — солдат только что побил рекорд по проглатыванию напитков в «Плохой погоде». А учитывая, что это не просто алкоголь, который легко глотается (если не считать жжения), а густой суп с нарезанными овощами…       Кажется, ассасин нашел нового чемпиона.       Будь он еще на работе, уже бы предоставил золотую карточку со скидкой в пятьдесят процентов.       Выпив суп до дна и прожевав остатки овощей, солдат вдруг странно выпрямил спину и замер, не шевелясь и не моргая, уставившись в пустоту за спиной Дезмонда.       Спаситель мира бросил короткий взгляд за спину.       Никого.       Эцио внутри Дезмонда поднялся во весь рост, предчувствуя неприятности.       А потом солдат внезапно бросился на Дезмонда через стол и, крепко обхватив руками, громко заплакал.       Если бы Эцио существовал физически, то он и Дезмонд бы недоуменно переглянулись.       Следует отметить, что сам ассасин ни то что бы не любил близкий контакт — всё-таки человек существо социальное, просто кому-то это нужно больше, а кому-то меньше — но от незнакомого человека, да ещё и по непонятным причинами в таких обстоятельствах? Твёрдое нет.       Но ассасин был под маскировкой и, следовательно, почти ничего не мог с этим поделать.       Так, Эцио, тьфу, Дезмонд, скрой скрытый клинок, а то кто-то заметит.       Давай-давай.       Оружие с едва слышным скрипом вернулось на место.       Просто какой-то чувак решил поплакать на твое плече — в этом нет ничего страшного.       Может быть немного неловко, но определенно не смертельно.       Вероятно, у незнакомца-предполагаемого-тамплиера просто такой плохой день — вон, даже агрессивно себя вел в самом начале знакомства.       …       Так, ладно, сделай уже что-нибудь.       Дезмонд неловко — и очень, очень — осторожно похлопал мужчину по дрожащей от всхлипов спине. Последний заплакал ещё громче, чем прежде.       Дезмонд поморщился.       Будь на нем футболка или толстовка — всё наверняка бы промокла насквозь.       За окном послышались странные звуки, и Дезмонд бросил взгляд через стекло.       Весь его отряд на улице захлебывался в слезах и, похоже обнимались друг с другом.       Дезмонд:?       Дверь в столовую снова распахнулась, и вошел капитан его отряда, который недавно пытался насильно накормить замаскированного ассасина.       Тоже со слезами на ничего не выражающем лице.       А потом он внезапно согнулся в три погибели и зажал рот рукой, словно его вот-вот стошнит.       Дезмонд:??       Внутренний Эцио прошептал: «Если не черта не понимаешь — используй орлиное зрение».       Что молодой ассасин и поспешил сделать.       Пространство послушно погрузилось во тьму       Дезмонд поспешно отвел глаза от — как его там назвали? Мухханад? — солдата-диско-шара и вместо этого повернул голову в сторону командира отряда в поиске ответов.       И понял, что со зрением опять творится странная чушь.       Потому что фиолетовая аура почти полностью была поглощена черным цветом, который в свою очередь — Дезмонд неверяще распахнул глаза — вытекал через слезы.       Ассасин таки осмелился посмотреть на солдата в своих руках и заметил примерно ту же ситуацию, только в сто раз хуже — полностью черный и оттенок был настолько сгущенный, что казался испачканным.       Дезмонд не знал, как черный мог быть испачканным, но солдат-бывший-диско-шар это явно продемонстрировал.       Дезмонд оглядел столовую в поиске хоть какой-то зацепки и натолкнулся взглядом на миску из-под супа, лежащую на полу.       На дне, вместе с остатками укропа/петрушки другой зелени невинно лежали какие-то золотые частицы.       А котёл-то общий.       Спина Дезмонда напряженно выпрямилась от догадки.       Он очень медленно опустил голову и посмотрел свои руки, выпрямив их перед собой в неловкой позе — плачущий солдат не хотел его отпускать.       А если быть точнее то только на правую руку, которая когда-то прикоснулась к технологии Ису.       На ней были те же золотые частица.       Дезмонд силой воли отключил орлиное зрение и прищурился, привыкая к старым оттенкам и рассматривая руку.       Это было едва заметно, но кожа явно была немного... содрана.       Похоже, ассасин линял.       Дезмонд:??!!??!!