Кровоток

Солнце все выше поднималось над горизонтом, и прохладный, приятный воздух тропического острова начал стремительно прогреваться. Жара уже давала о себе знать, так что переместить все еще пребывающую без сознания женщину куда-нибудь в более удобное место было самое время. В итоге транспортировка бесчувственного тела Зелл в ее спальню оказалась вполне посильной для них задачей. Она не была худышкой, но и лишнего веса в ней не наблюдалось по любым стандартам, так что общих усилий Таймлорда и его спутницы вполне хватило, поднять и перетащить ее оказалось легче легкого. Доктор и Роза без проблем доставили Зелл в ее спальню и аккуратно уложили на кровать поверх теплого одеяла. Роза позаимствовала с одного из бесчисленных диванчиков на вилле синее трикотажное покрывало и заботливо прикрыла им подругу от ступней до подбородка. Плед был легкий и почти невесомый, жарко под ним не будет, рассудила Роза, но и замерзнуть под кондиционером Зелл не успеет, даже если полежит здесь в одиночестве какое-то время (а они предполагали, что так и случится). Доктор принес из ТАРДИС обезболивающие таблетки, написал записку и оставил все это на столике у кровати вместе со стаканом воды. Он хотел обставить ее пробуждение со всем возможным комфортом, но сидеть и смотреть на нее несколько часов в их с Розой планы явно не входило. Записка была идеальным решением проблемы. Вместо того, чтобы немедленно умчаться в какое-нибудь удобное для потрахушек место за пределами слышимости Зелл, Доктор с Розой добрели до гостиной и с синхронным вздохом облегчения упали на диван. Доктор лег на спину, растянувшись во весь рост, а Роза устроилась у него под боком. – И как мы собираемся это сделать? – тихо спросила Роза. От осознания масштабов стоящей перед ними задачи ей вдруг стало очень тревожно. Они обнаружили так много всего, но пока мало что решили. Или, по крайней мере, не озвучили своих идей вслух. У Доктора была привычка обдумывать варианты самостоятельно, ни с кем не делясь, и Роза это понимала, но сейчас, когда на карту было поставлено так много, а события приобрели такой размах, ей было позарез необходимо услышать что-то ободряющее. – Ну-у-у, – начал он и быстро, но аккуратно (никто не упал с дивана) перевернулся лицом к Розе. – В первую очередь я думал отыскать планету удовольствий. Хорошенько осмотреться, изучить обстановку и всякое такое. Скорее всего, я очень быстро выясню все, что нужно… Наверное. Роза нахмурилась. – И как, по-твоему, мы будем «разыскивать» планету, даже не зная, как она называется? – спросила Роза, припомнив подробный рассказ Доктора о стертых воспоминаниях Зелл. Он пожал плечом – несколько неловко, поза, в которой он лежал, для этого не особенно подходила. – О, на этот счет у меня есть отличный план. Ну ладно, хороший план. Ну-у-у, я бы сказал, что это больше тянет на «единственный вариант, который у нас есть», но и это неплохо. – Роза открыла рот, но он снова заговорил, не дав ей ответить. – На самом деле, раз уж мы об этом упомянули, вот прекрасный совет для тебя, Роза Тайлер: никогда не придумывай план Б! Если действуешь без подстраховки, приходится делать все возможное, чтобы план сработал! – Финал этого монолога, пожалуй, прозвучал чересчур восторженно, так что Роза закатила глаза. Они только начали обсуждать, что делать дальше, а он уже пытается что-то утаить. Она пригвоздила его к дивану пытливым взглядом. – Мне стоит начать беспокоиться? – Что? Нет! Конечно, нет. У меня все под контролем. – Он сверкнул ослепительной – и весьма ободряющей – улыбкой. – Помнишь, Зелл упоминала про корабли, которые прилетают в Главный Центр? Роза заморгала. – Да… привозили припасы… или что-то типа того, верно? – Да, и бог знает, что еще. Она сказала, они прибывали по расписанию, а это значит, что у нас, скорее всего, получится проследить за одним их них, когда он покинет планету. Поскольку мы можем узнать у Зелл время их прибытия, с этим не должно возникнуть никаких проблем. – Он погладил ее по предплечью, потом добрался до плеча и принялся лениво ласкать его большим пальцем. – ТАРДИС может прилепиться к нему и отправиться вслед за ним. Если все пройдет хорошо, мы окажемся там, где нужно, одним пыхом. – Он тут же скорчил недовольную мину. – О, прости. Это было ужасно. Ради бога, кто это вообще придумал? Одним пыхом… Э-э-э. Звучит отвратительно. Постараюсь никогда больше не употреблять эти два слова подряд. Ты согласна? Роза, похоже, решила не зацикливаться на столь серьезной лингвистической проблеме (как и на риторическом вопросе, который за ней последовал). Вместо этого она подвинулась ближе к Доктору, и теперь их носы почти соприкасались. – Доктор? Он медленно заморгал. – Да, Роза? – Что это за план и почему ты так странно себя ведешь? Он фыркнул и покачал головой, глядя в сторону. – И вовсе ничего такого… – Доктор. Он вздохнул и секунду помолчал, все еще избегая встречаться с ней взглядом. Наконец он все же посмотрел на нее и, протянув руку, аккуратно убрал упавшую на ее лицо прядь волос. Где-то в глубине его глаз прятались мольба… и какая-то мрачная серьезность. – На той планете ты не пойдешь со мной. Ты останешься в ТАРДИС вместе с Зелл. – Он говорил очень тихо и спокойно. Роза усмехнулась, но в уголках ее губ уже зрел намек на улыбку. – О, да ладно тебе. Не может быть, чтобы ты считал… – Роза. – Он впился в нее глазами, а в его голосе зазвучали нотки «этот вопрос решен окончательно». – Ты молодая привлекательная женщина. Там, куда мы собираемся, женщины – товар. Не существует такой Вселенной, в которой я рискнул бы втянуть тебя в… – Он зажмурился, уронил руку ей на плечо и крепко сжал. – Это было бы все равно, что бросить золотую рыбку в аквариум к акулам. Или точнее, бросить симпатичную блондинку в центр торговли сексуальными услугами. Розу захлестнула смесь раздражения, страха и тревоги, и у нее в голове завертелось множество едких замечаний. Гордость побуждала ее выйти на тропу войны. И все же, несмотря на отчаянное нежелание остаться взаперти в «защитной пленке», а точнее, в машине Доктора для путешествий по времени и пространству, будто специально предназначенной для спасения планет, Роза вынуждена была признать: в данном случае он прав. Опасности для них были не в новинку, но с таким они еще не сталкивались. Если что-то пойдет не так, для нее это может закончиться более чем плачевно – пожизненным заключением в аду. Между прочим, не стоило забывать, что пока она лежит на диванчике рядом с Доктором, за стеной всего в двадцати футах от них спит женщина, с которой именно это и случилось. Нет, она не могла его винить. Не в этот раз. Даже и пробовать не стоит, это будет попросту жестоко. – Ладно, – с едва заметным вздохом ответила она, понимая его и признавая свое поражение. – Принято. Я просто беспокоюсь за тебя. Ненавижу представлять, как ты выпендриваешься и нарываешься на неприятности, или… – Она прикусила нижнюю губу и, опустив глаза, посмотрела на его грудь. Они только недавно это обсуждали, когда она убеждала его взять ее с собой на корабль Отбросов, и он опять планировал то же самое, только на этот раз они оба знали – там, куда он отправится, будет опасно, а она не пойдет с ним, потому что он ей этого не позволит. Ни за что. Он вдруг протянул руку и взял ее холодными пальцами за подбородок, заставил поднять голову. – Роза, посмотри на меня, – мягко приказал он. Она неохотно подчинилась, не желая показывать, насколько боится за него. Последнее, чего она хотела – это по-детски расплакаться, усложняя их и без того сложное положение. Нет уж, спасибо. Доктор улыбнулся уголком рта, мягко поглаживая ее большим пальцем по подбородку. – Как это не прискорбно, но, если копнуть поглубже, то это просто бизнес. Как и торговля секс-услугами на Земле, эта индустрия существует, потому что есть спрос. Поставляя этот «ресурс», они накапливают огромные капиталы и стараются заработать еще больше из-за высоких рисков, ведь все это абсолютно незаконно. Роза разжала зубы и отпустила нижнюю губу. – Ясно, спасибо за лекцию по экономике, но эти люди – преступники, верно? Это, конечно, бизнес, но все равно очень опасный. – Она нахмурилась, но тут же прогнала с лица озабоченное выражение. Доктор вновь неловко дернул плечом. – Для этих людей я буду просто очередным клиентом. Тут, к сожалению, у меня есть преимущество – я мужчина и все такое. – Он явно слегка смутился, и Роза подумала, что не лежи он на диване – обязательно потянул бы себя за мочку уха. – Не думаю, что для меня будет проблемой подобраться к ним поближе и выяснить все, что нужно, ну или по крайней мере уловить суть. Мне это не впервой, это уж точно. – И он расплылся в широкой улыбке. – Ну вот, я снова выражаюсь этими странными земными оборотами. Ты отпечаталась на мне, Роза Тайлер. Роза, не удержавшись, улыбнулась в ответ, воспрянув духом от смены выражения на его физиономии. – Ой, не смей меня винить, я так не говорю! И уж точно никогда не произносила «одним пыхом». Лицо у Доктора вытянулось. – О, а теперь взяла и произнесла, да? – обиженно заявил он. – Кажется, я абсолютно ясно дал понять, что больше не собираюсь использовать это ужасное выражение. – И продолжил, понизив голос. – Такое ощущение, что ты напрашиваешься на наказание, Роза Тайлер. – Он поиграл бровями. Розу мигом бросило в жар. Человеческий мозг определенно не был приспособлен к тому, чтобы переходить от грусти и ужаса к возбуждению за шестьдесят секунд. И хотя в данном случае Доктор, скорее всего, собирался не столько возбудить ее, сколько утешить, в нынешнем состоянии ей вполне хватило даже этого пустяка, чтобы мигом ощутить покалывание в чреслах. Этот мужчина определенно собирался убить ее. Почти тотчас, однако, он сменил тон и заговорил серьезно. – Мне очень жаль, Роза, правда. Весь этот бардак, который творится на этой планете… Я даже не представляю, насколько это сложно для тебя, с твоей-то добротой и чувствительностью – сидеть сложа руки, когда отчаянно желаешь помочь. – Его ладонь легла ей на щеку, он притянул ее к себе и их лбы соприкоснулись. – И ты поможешь, ты очень поможешь. Просто на этой новой планете… Даже если я глаз с тебя не спущу, всех возможных неприятностей предсказать невозможно, слишком много переменных. Это слишком рискованно. – Он вздохнул. – Если я тебя потеряю… Роза подняла руку, накрыла его ладонь своей и подалась еще ближе, чтобы в полной мере ощутить его прикосновение. – Все в порядке. Я понимаю. Все это так сложно, а ты умный, и ты мужчина… ну, в некотором роде, и ты очень хорошо, просто прекрасно справляешься с такими вещами. – Ее губы дрогнули в улыбке, которая, впрочем, тут же развеялась. – Я просто не хочу даже думать о том, что без меня с тобой что-нибудь случится, и я буду знать, что могла бы предотвратить… понимаешь? Вот это меня по-настоящему тревожит. Доктор тепло улыбнулся. – О, я не собираюсь никого провоцировать. – Он поднял голову и запечатлел нежный, долгий поцелуй у нее на лбу. Отстранившись, он заглянул ей в глаза. – Ты мне веришь? – Конечно, – Роза вернула ему улыбку. – Как обычно. Он притянул ее к себе и крепко обнял, а она обвила его руками за талию. Неважно, в какой позе и под каким углом сплетались их тела – им всегда было удобно. Роза уже обращала на это внимание: они настолько подходили друг другу, что впору было подозревать какую-то мистику. Может, Доктор вовсе не пошутил, когда заявил, что она отпечаталась на нем? Соединялись их ладони, когда они брались за руки, или их губы в поцелуе – даже самые мелкие изгибы их тел идеально совпадали, будто континенты, образующие Пангею [суперконтинент, согласно современным теориям о строении Земли расколовшийся когда-то на нынешние материки–прим. перев]. Особенно когда он вот так прижимал ее к себе, излучая тепло, покой и безопасность. И конечно, к их сексуальной совместимости это тоже относилось. До того, как впервые прикоснуться к нему там, она вообще не думала об его анатомии и тем более о том, что они в этом смысле могли как-то не совпасть. Внешне он ничем не отличался от людей, а выяснить, что скрывается у него под одеждой можно было только одним способом – спросить. Но она, конечно, ни за что не стала бы задавать подобных вопросов. (И она очень, очень надеялась, что ее мама могла сказать о себе то же самое). Продолжая тему инопланетных гениталий, она была рада, что не успела ничего себе напридумывать, прежде чем увидела (а еще раньше почувствовала), что его тело и в этом отношении ничем от человеческого не отличается. Возможно, конечно, что это была лишь игра воображения, но он как будто совпадал с ней и там, внутри, словно именно для нее создавался, его длина и толщина идеально подходили для доставления ей максимального удовольствия без малейшей боли или дискомфорта. В самом начале, правда, ей все же пришлось привыкать к его немалому размеру, но очень недолго, и в целом ее тело приняло его быстро и охотно. А когда он до конца заполнял ее, ей казалось, что какая-то утраченная часть ее собственного тела возвращается на место, рождая в них обоих восторг соединения. Что, если бы этой истории не случилось и их не подтолкнули вот так к физической близости, она старалась не думать. Они оба отлично притворялись «просто друзьями» и были, кажется, относительно довольны теми отношениями. Ну… не то, чтобы довольны, но определенно не страдали. Вполне вероятно, что это могло продолжаться вечность. Возможно. Роза знала, что в любом случае никогда не оставила бы его; и никогда не стала бы давить на него, если бы он сам не сделал первый шаг. Сделал бы он этот шаг? Хоть когда-нибудь? Ей хотелось верить, что да. Он ведь купил те книжки про секс. Он поискал и нашел секс-шоп недалеко от квартиры ее мамы и купил книжки про то, как доставить удовольствие женщине в постели. Лгал он себе или не лгал, но мужчина никогда не зашел бы так далеко, если бы вообще не собирался следовать за своими чувствами. Если бы он просто захотел сбросить напряжение, он купил бы какую-нибудь порнуху или удовлетворился картинками у себя в голове – ведь у Доктора такое живое воображение! Но точно не изображал бы одновременно ученика и учителя на своем личном чертовом мастер-классе для одного человека. Конечно, она пока не видела эти книжки (хотя и собиралась на них взглянуть). Но если он и правда всё это узнал из них, они в любом случае весьма хороши. Так что авторы вполне заслужили от нее букет и открытку… …но она очень, очень сомневалась, что когда-нибудь увидит эти книги. – М-м-м, – промычал Доктор, зарывшись лицом в ее волосы. Его ладони скользили по ее спине. – Я все еще не могу поверить, что до этого дошло. Что мы можем вот так лежать в обнимку и целоваться на диване… – Его рука задержалась у нее на талии, потом двинулась дальше и нежно обхватила ее попу. – Между прочим, я до сих пор не верю, что ты хочешь со мной этим заниматься. Роза громко рассмеялась и немедленно ощутила, как все его тело напряглось – он явно почувствовал себя задетым. – Нет-нет, прости, все в порядке. Я просто подумала, как бредово это звучит. Неужели ты и правда думал, что я могу этого не хотеть? И что я не достаю боженьку просьбами, чтобы этого захотел ты? Мне казалось, я так плохо это скрываю, что однажды ты психанешь и отправишь меня домой. Доктор резко выдохнул через нос, изобразив что-то среднее между смешком и фырканьем, и притянул ее ближе. – Ты? Роза, вспомни Кардифф, Чарльза Диккенса и все, что там случилось. Я думал, мы там погибнем. И мне так хотелось тебя поцеловать… В жизни со мной такого не было! Но вместо этого я просто сказал, как сильно я рад знакомству. – Он закатил глаза. Роза хихикнула. – Меня просто с ума сводит, что в тот момент, честное слово, я так и подумала… в смысле, что ты хочешь поцеловать меня. А потом ты этого не сделал. Мы чуть не погибли, спаслись, и ты все равно не поцеловал меня. Мы просто вроде как… проехали. – Она спрятала лицо на его груди, чувствуя, что краснеет. Она собиралась бросить это игриво и насмешливо, но не успели слова сорваться с губ, как она и сама почувствовала – интонация получилась скорее жалобной. Не отвечая, Доктор пошевелился, собираясь изменить позу. Не размыкая объятий, он перевернул Розу на спину и завис над ней, опираясь на локоть и внимательно изучая ее лицо взглядом, полным желания. Другая рука оказалась у нее на животе, но почти сразу же опять переместилась ей на щеку. – Роза, я хотел поцеловать тебя каждый день с нашей самой первой встречи. – Его голос звучал ласково и мягко, а губы изогнулись в легкой улыбке. – Возвращаясь к тем временам, я так ревновал… Постыдно ревновал, когда ты притащила на борт Адама. Я, Таймлорд! Ревновал! А уж когда нарисовался Джек… – Из своего положения Роза не могла видеть его лица, но легко представила, как он театрально морщится. – Я ревновал, когда мы вернулись в Кардифф и вы с Микки отправились развлекаться… честно говоря, стоял у экрана в ТАРДИС и смотрел вам вслед, когда вы уходили. – Он издал смешок, пытаясь замаскировать неловкость. – И я был близок к тому, чтобы на Джека среагировать точно так же. Роза вспомнила тот вечер и округлила глаза. Вспомнила она и том, что произошло между ней и Микки в ту ночь, когда они – в очередной раз – чуть не стали свидетелями конца света, но отбросила эти мысли и вернулась к его признанию. – Ты смотрел нам вслед? На этот раз покраснел он. Кивнув, он снова вернул руку ей на живот, и она схватилась за нее чуть повыше запястья. Он продолжал, и в голосе его больше не слышалось никакой игривости. – Я не мог избавиться от мысли, куда это вы направились и чем там собираетесь заниматься. Я… э-э-э… Сначала я вообще не понимал, что у вас за отношения. Или никогда не понимал, можно и так сказать. Но потом я увидел, что вы обнимаетесь у консоли ТАРДИС, а потом вы взяли и ушли, и… – Он тяжело вздохнул. – Я знаю, нечестно с моей стороны вспоминать это вот так, учитывая, что я вроде как свалился тебе на голову и вырвал из твоей обычной человеческой жизни. Твои отношения с Микки тоже из-за этого пострадали, и если я скажу, что совсем не пытался специально вбить клин между вами, по крайней мере вначале… Что ж, это будет наглое вранье, так и знай. Сердце у Розы сжалось от этой речи. Тогда, в начале, он был таким ожесточенным; и таким отстраненным, что она порой сомневалась, помнит ли он вообще о ее существовании, когда не обращается к ней напрямую. Конечно, они весело проводили время, и все же по большей части он замыкался в себе, с грацией фигуриста на олимпиаде избегая демонстрации любых чувств. Его кожанка была его эмоциональной броней. И слышать из его собственных уст, что он и тогда хотел ее так же сильно, как она желала его… От этого, скажем мягко, голова шла кругом. Она любила его очень давно, и открытие, что все это время ее чувство было взаимно, ошеломило ее. Она и в самом деле не подозревала об этом. Она понятия не имела, может ли он вообще испытывать любовь, а когда поняла, что может… что ж, ей в голову не приходило, что он полюбит ее. И тем более как-то это проявит. От запоздалого осознания его тогдашних чувств сердце у Розы забилось чаще. … и одновременно она почувствовала себя ужасно виноватой, хотя и понимала, что никаких реальных оснований для этого нет. Но от этого понимания отчего-то было не легче. – Мы хотели снять комнату в отеле. – Она едва верила, что сказала такое вслух. Глаза Доктора расширились, а щеки покраснели еще сильнее, но он не прервал ее ни словом, ни движением, и она была за это бесконечно благодарна. Она перевела взгляд на его бицепс; это было проще, чем смотреть ему в глаза. – Я соврала про паспорт, чтобы увидеться с ним, и он предложил снять комнату, а я… я ответила «Да». –Она вновь посмотрела на Доктора и увидела тень печали на его лице. Сердце у нее упало, и она опять отвела глаза. – Просто… Перед этим мы с тобой танцевали в ТАРДИС, и я подумала, что, может быть, я все же тебе нравлюсь, и, возможно, ты все же сделаешь первый шаг. Но ничего не случилось. – Пристально изучая его руку, она принялась нервно рисовать на ней пальцами круги. – Микки все еще питал какие-то надежды насчет меня, и я этим воспользовалась, потому что была расстроена… из-за тебя. Потеряла надежду или вроде того… Чувствовала себя одинокой и просто хотела, чтобы ко мне хоть кто-нибудь прикоснулся, обнял меня… И все такое. Доктор прочистил горло. Он явно напрягся, и она скорее почувствовала это, чем увидела. Тихим, чуть дрогнувшим голосом он начал: – Не хочу показаться грубым, но, э-э-э… Я думал, ты говорила… Говорила до этого, что… что у тебя уже довольно давно… э-э-э… Сообразив, что он понял ее неправильно, Роза запаниковала и крепко вцепилась ему в руку. – О, Доктор, нет. У нас не было секса, – поспешно уточнила она. – В смысле… Возможно, когда мы вышли из ТАРДИС, я думала, что к этому идет, но в итоге весь вечер проболтала с ним о тебе и о нас. О том, на что похожа наша с тобой жизнь. Как будто всё и без того не было до чертиков очевидно… – Она закатила глаза, иронизируя над собой. –Он этого не оценил. Смотрел сквозь меня, как всегда, когда я начинала говорить о тебе. – Она отвела глаза, чувствуя, что к щекам опять приливает краска. Доктор заметно расслабился, обмяк и почти лег на бок рядом с ней. В его глазах светились сочувствие и нежность. – О, Роза, мне так жаль. Ты не заслуживала нечестного отношения… Просто я немного трусил. Роза открыла рот, но Доктор не дал себя перебить. – Не надо. Я вел себя как трус, Роза. К чему это отрицать. Я мог бы внимательнее… э-э-э… к нам. Я мог бы что-то с этим сделать. И за это я прошу прощения. Она выдавила ободряющую улыбочку. – Все в порядке. Это больше неважно, правда? В смысле, посмотри на нас… Обнимаемся на диване и больше не делаем вид, что ничего такого нет. – Она улыбнулась, на этот раз более уверенно. – Я просто хотел это сказать. – Он смотрел на нее серьезно, будто прямо в душу. – Мне нужно, чтобы ты кое-что поняла. У меня было много спутников. В основном это были люди, и чаще всего женщины. Немало красивых женщин жили со мной в ТАРДИС, Роза. Ты не первая. От мысли, к чему он клонит, сердце у нее тревожно сжалось, но она тут же вспомнила его признание, что постельного опыта с земными женщинами у него не было, и позволила себе немного расслабиться. – Зачем ты мне это говоришь? – тихо спросила она, водя пальцами по его руке. Доктор склонил голову на бок. – Потому что ты особенная. – Уголок его рта дрогнул в улыбке. – Ты особенная и всегда была особенной, благодаря тебе я снова вспомнил, что значит жить и любить. Как находить радость и в важном, и в обыденном. Ты, Роза Тайлер, вернула меня к жизни. И потом, ну… Не успев даже понять, как это называется, не зная, как себя остановить, я обнаружил, что думаю только о тебе… Ты оккупировала каждый уголок моей души. – Он покраснел, и Роза почувствовала, что ее щеки горят сильнее, а в животе начинают порхать бабочки. Он посмотрел на ее губы. Его голос зазвучал еще тише. – Я влюбился в тебя, даже не зная, как это назвать. Я не говорил этого, но я чувствовал это. Я всегда это понимал. И, не давая ей времени отреагировать на его слова, он сократил дистанцию между ними до нуля и принялся целовать ее – медленно и вдумчиво. Обхватив его за шею, она ответила на поцелуй, и он тихо застонал, прижимая ее к себе за талию. Она позволила ему вести в этом танце, и от того, что он проделывал с ее ртом, у нее закружилась голова. Нежно засосав ее нижнюю губу, он прихватил ее зубами, потом снова начал нежно посасывать, снова прикусил и, не давая ей времени опомниться, медленно проник языком в ее рот, порождая в Розе жаркие волны подлинной чувственности. Его рука ласкала ее бок, а его тихий стон был таким восхитительным, что Розе осталось только ответить тем же. Доктор потрясающе целовался, так, что от каждой демонстрации его чувств через рот она оказывалась на седьмом небе. Это было настоящее мастерство. Вопреки его прежним опасениям, что он не способен на подлинные чувства и на подлинную близость, именно все это Роза рядом с ним и ощущала. Он обращался с ней так заботливо и внимательно, как художник с самым драгоценным из своих инструментов. И это было очень романтично. Внезапно Роза осознала, что между ног у нее горячо и мокро. Доктор наконец отстранился, и она смогла полюбоваться, насколько он захватывающе прекрасен, раскрасневшийся и переполненный эмоциями; его веки потяжелели, темные глаза обжигали. Его руки, скользя по ее телу, добрались до ее волос и остались там. Баюкая ее голову, он пожирал ее взглядом. – Как думаешь, у тебя получится соблюдать тишину? – пробормотал он, от этого голоса, в котором тлело обещание, бедра у Розы непроизвольно сжались. О боже. Он хочет трахнуть ее прямо здесь, на диване, поняла она. Прикусив и без того припухшую от его ласк нижнюю губу, она кивнула, не особенно заботясь, насколько правдиво это утверждение, но собираясь сделать для этого все возможное. Доктор кивнул в ответ, сверкнул улыбкой и вновь завладел ее губами. На этот раз поцелуй был быстрым и нежным; а потом его рука нырнула ей под юбку и заскользила вверх, задирая джинсовую ткань на бедра. Сердце у Розы забилось в предвкушении, и она чуть приподнялась, помогая юбке оказаться на талии. Задрав юбку настолько, чтоб она не мешала, он повернулся на живот и устроился у Розы между ног. У него, конечно, уже стоял: она ощутила его твердое и горячее касание. Не тратя времени на прелюдию, он прижался пахом к ее лону, демонстрируя, что не может больше ждать, что его тело жаждет откликнуться на ее призыв. Оба ахнули, ощутив эту близость, такую желанную, но еще далеко не полную. Наклонив голову, Доктор снова поцеловал Розу. Его рука вновь поползла вниз. Пальцы коснулись края ее трусиков, отодвинули их в сторону, обнажая завитки, и скользнули внутрь, туда, где она в полной готовности истекала влагой. Она прерывисто вздохнула. Обнаружив эту влажность, Доктор зажмурился, и дыхание у него тоже сбилось. Каждый раз он так искренне изумлялся ее реакции на него, будто она раньше не текла от одного его взгляда. Розе это удивление казалось одновременно и умилительным, и ужасно эротичным. Когда он вновь приоткрыл глаза, они были почти черными, настолько расширились у него зрачки. Он извлек из нее пальцы и поднес к губам. Роза, затаив дыхание, уставилась на него. Поймав ее взгляд, он медленно засунул палец в рот, снова зажмурился и замычал от удовольствия. Едва слышно постанывая, он некоторое время старательно облизывал палец, а потом извлек его изо рта. На его лице было написано блаженство. Его губы, опухшие и блестевшие от поцелуев, были приоткрыты; не сводя с Розы глаз, он расстегнул пуговицу на джинсах, а затем и «молнию», и от этого звука сердце Розы затрепетало чаще крыльев колибри. Она чувствовала себя школьницей, которая украдкой, даже не раздевшись, балуется в спальне, пока мама хлопочет по хозяйству в соседней комнате. Это очень возбуждало, и она, о боже, понятия не имела, как сумеет сохранить молчание… Но пути назад не было. Се ля ви! Тем временем он по-быстрому стянул с себя джинсы – не полностью, чуть пониже попы, но вполне достаточно для их целей (трусов, разумеется,на нем не было). Подхватив ее под ягодицу, он безмолвно предложил ей обхватить его ногами за талию, и она тут же послушалась. Его рука вновь поползла вниз, в пространство между ними, чтоб направить одну конкретную и очень ждущую этого часть тела прямо туда, где ей надлежало быть. Выражение его лица смягчилось. Он коснулся ее входа, с шумом втянул в себя воздух и улыбнулся, и столько тепла было в его улыбке, что по телу у Розы побежали мурашки. Она улыбнулась в ответ со всей возможной нежностью. – Готова? – мягко спросил он. Судя по всему, опасность, что их поймают за этим занятием, возбуждала его не меньше. Роза, однако, была не в состоянии больше ждать, ей срочно требовалось ощутить его внутри себя. Она пылко закивала и толкнула его бедрами, намекая, что пора приступать. Он пожал плечами и медленно опустил голову, соглашаясь; его взгляд завораживал. А потом он начал погружаться в нее, и у обоих синхронно открылись рты и закрылись глаза. Он заполнял ее дюйм за дюймом, большой, твердый и совершенный, скользя в ее влажный жар, как будто на свое место – и это была истинная правда. Войдя в нее на всю длину, он расположился там удобно и уютно, будто вернулся домой; невидящими, глазами они уставились друг на друга. – …мать, – выдохнула Роза, и Доктор с улыбкой приблизил губы к ее уху. – Уверена, что сможешь не шуметь? – прошептал он и чуть отстранился. Увидев его усмешку, она заметно смутилась, будто хотела тайком стащить печеньку из банки, но попалась с поличным. И все же она кивнула, отчаянно желая почувствовать, как он движется внутри нее. Ее клитор пульсировал под давлением его тела, а мышцы внутри нее сжимались, обнимая его, захватывая, удерживая – и одновременно умоляя о большем. В какой-то момент она еще успела подумать, что им не обязательно так уж старательно соблюдать тишину: Зелл пребывала в обмороке всего около часа, а Доктор утверждал, что она придет в себя часа через три, не меньше. И она не просто легла подремать, а была без сознания. И все же было в этой идее перепихнуться тайком что-то необычайно притягательное. Так тому и быть, решила она. Он выскользнул из нее, породив внутри нее ощущение ужасающей пустоты и нехватки, но через секунду вновь подался вперед, на этот раз быстрее и жестче. Прикусив губу, Роза подавила стон, а ее брови сошлись на переносице. Что ж, она ошибалась, если думала, что соблюдать тишину будет просто. Баюкая в ладони ее щеку, Доктор наклонился, нежно коснулся губами ее губ и с улыбкой отстранился. – Ты молодец, – прошептал он, вновь выскользнул почти до конца и снова вошел – еще резче. Оба тяжело дышали, обоих трясло. Он прижался лбом к ее лбу. – О… О, Роза. – Он глубоко вздохнул и замер, все еще касаясь ее лбом. Роза обняла его, погладила по спине, легонько заскользила ладонью между лопаток, потом ниже, еще ниже. Он снова поцеловал ее, медленно и нежно, и с едва слышным стоном отстранился. В его глазах ясно читалась просьба быть готовой ко всему, потому что он не меньше нее сыт по горло обещаниями. А потом он начал входить в нее, медленно, но уверенно. Одной рукой он сильнее задрал ей ногу, а она в ответ на каждый толчок подавалась ему навстречу. Он доставал глубоко, так глубоко, что у нее осталось одно желание – стонать, вопить и выкрикивать его имя, но она не могла этого сделать, черт побери, и это была настоящая пытка. Оба тяжело, прерывисто дышали, почти касаясь друг друга пылающими лицами. В какой-то момент он сумел продвинуться еще глубже и так повернуть бедра, что с губ у Розы все же сорвался стон. Он тут же замер, оставаясь внутри нее, и уткнулся лицом ей в шею. – Тс-с-с… – Он прикусил мочку ее уха, ей же осталось только молча извиваться под ним. Крепко прижимая ее бедрами к дивану и давая ей ощутить всю его длину, но все еще не двигаясь, он прошептал ей прямо в ухо. – Мисс Тайлер… Мне что, прекратить? Дрожа, как осиновый лист, Роза замотала головой и умоляюще приподняла бедра. – Докто-о-ор! – шепотом проскулила она, обнимая его за шею. У него вырвался смешок, такой тихий, что Роза скорее не услышала его, а почувствовала: теплое дыхание щекотно коснулось ее шеи. – Хм, ну не знаю… А ты будешь хорошо себя вести? – понизив голос, зловеще протянул он, покрывая нежными, жаркими поцелуями чувствительное место пониже ее уха. Точно зная, что делает, он твердо и размеренно вращал бедрами, вдавливая ее в диван и заставляя раскрыться ему еще сильнее. При этом он задевал и клитор, и от этих ощущений ее ноги, все еще обнимающие его, затряслись. Боже, это было так прекрасно. Но она хотела больше. Он стремительно уничтожал остатки ее рассудка и отлично это знал, черт возьми. – Да, Доктор… Прошу… – тихонько всхлипывая, взмолилась она. – Что тебе нужно, Роза? – Он спрашивал серьезно и веско, и она утонула в его голосе, но тут он укусил ее за шею, и она едва не вскрикнула, но каким-то образом умудрилась сдержаться. Он слегка лизнул отметину языком и довольно хмыкнул. – Скажи мне, что тебе нужно. – Еще один поцелуй, прямо рядом с бьющейся жилкой. – Чего ты хочешь? – Чтобы ты… поимел меня, – выдохнула она. Он сильнее надавил бедрами, и ее глаза закатились. – Пожалуйста, просто… Боже… – Быстро подчинившись, он вновь повторил движение туда и назад, и она ахнула. Подняв голову, он посмотрел ей в глаза, тяжело дыша и обжигая ее взглядом – и наконец дал ей то, чего она так хотела: начал любить ее с восхитительной смесью силы и страсти и с таким чувством, что она опять задрожала в его руках. Положив руку ей на попу, он на каждом толчке встречным движением привлекал ее к себе, пожирая ее глазами и не собираясь пропускать ни одной самой крошечной эмоции на ее лице. Пока он старательно и блестяще трудился над ней, Роза невольно впилась ему ногтями в спину сквозь тонкую футболку, всеми силами пытаясь не нарушить обещания насчет тишины. Каждый раз, когда он погружался в нее – все сильнее, все глубже, тараня ее бедрами и стараясь специально задевать клитор – она задыхалась, пытаясь сдержать стоны. – Ты этого хотела? – Доктор накрыл ее губы своими, на мгновение скользнул языком в ее рот, где его уже ждал ее мягкий язычок – и медленно отступил. – Меня, который возьмет тебя вот так? – стиснув зубы, прошептал он, продолжая погружаться в нее с такой силой, что она каждый раз чуть сдвигалась по дивану. Голова у Розы запрокинулась, она с трудом подавила очередной крик и судорожно вздохнула, чувствуя, что стремительно приближается к финалу. – Да, – наполовину прошептала, наполовину выдохнула она. – Так, так, Доктор… Да. Улыбка мелькнула на его лице, но тут же пропала. Он убрал руку с ее попы, но только для того, чтобы подхватить ее голову под затылок. В его темных, бездонных глазищах, пронзающих насквозь, не было ничего, кроме обожания. – По-моему, ты уже почти, – пробормотал он. – И ты очень хорошо себя вела, Роза… Но что ты будешь делать дальше, а? Потому что я намерен заставить тебя кончить. От этих слов она почти перестала быть хорошей и чуть не прокусила до крови нижнюю губу. Он опять попал аккурат в ее точку «джи», продолжая бормотать ей в ухо милые глупости, на что она всхлипнула и только. К счастью, у него, похоже, сохранилась к ней хоть капля милосердия – несмотря на легкую улыбку, которая играла на его губах, он не замедлил темпа своих толчков, иначе она бы точно не выжила… И да, оставалось совсем немного… – Ты и понятия не имела, на что подписываешься, да? – почти издевательским тоном спросил он, сжимая зубами ее нижнюю губу и продолжая врезаться в нее. Она издала еще один сдавленный всхлип, и он, чуть сильнее куснув ее за губу, нежно провел по ней языком, разжал зубы и усмехнулся. – Моя бедная милая Роза… Я сейчас доведу тебя до сокрушительного оргазма, а ты даже не сможешь закричать… Какая жалость, в самом деле. – Он коварно улыбнулся, но скрыть нежное обожание в глазах до конца не смог, да и не пытался. – А мне так нравится, когда ты кричишь. Это хватило: она заставила его наклониться, дотянулась до его плеча и уткнулась в него лицом. Задыхаясь и содрогаясь всем телом, она каким-то чудом удержалась от крика, продолжая ощущать его мощные, ровные толчки. Крепко сжимая ее в объятиях и негромко шепча ей в ухо: «Ты чудесна», «Вот так, любимая» и «Обожаю, когда ты кончаешь для меня», он мягко вел ее по волнам наслаждения. А потом, зажмурившись и содрогаясь вместе с ней, он с тихим стоном кончил сам, и теперь настала очередь Розы ласково баюкать и целовать его где только можно. Толкнувшись еще пару раз, он извергся в нее, едва не нарушив им же самим установленное «правило тишины», и упал рядом на диван. Быстро натянув и застегнув джинсы, он додумался бережно поправить на ней трусики и разгладить складки. – Твою же..., Доктор! – выдохнула Роза. – О да. – Доктор тоже едва дышал. Уткнувшись носом в ее лоб, он обнаружил там прилипшую прядь волос и нежно отодвинул ее. – Это было обалденно, Роза. – Он поцеловал ее в щеку. – Ты обалденная. Роза чуть повернулась, чтоб посмотреть ему в глаза, и ослепляющее благоговение, которое в них плескалось, внезапно ошеломило ее. – Кто бы говорил. Он широко улыбнулся, отчего в уголках его глаз собрались веселые морщинки. – «Кто бы говорил!» Обожаю эту фразу. – Он чуть сдвинулся и приподнялся на локте, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. – Выглядишь восхитительно, – промурлыкал он. Роза покраснела. – Да? Не вспотевшая, не растрепанная? Он усмехнулся. – Ну-у-у, я этого не говорил, но ты по-хорошему вспотевшая и растрепанная. Выглядишь прекрасно оттраханной и очень довольной. Чего я и добивался. – Он подмигнул. Роза улыбнулась, демонстрируя язычок. Она и в самом деле чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Если бы она могла куда-то упрятать это мгновение, чтобы сохранить его навечно, она бы несомненно так и сделала. Глядя ему в глаза, она нежно погладила его по щеке. Ее широкая улыбка слегка поблекла, но уголки губ продолжали изгибаться в мягкой усмешке. – Не могу дождаться, когда все это закончится, – тихо призналась она, – и мы наконец сможем просто расслабиться, не пытаясь спасти мир и не беспокоясь об успехе каждой следующей стадии нашего плана, пугающего своими масштабами. Я просто хочу лежать на диване рядом и с тобой и… ну не знаю… смотреть «Охотников за привидениями 2». И трахаться. – Ее улыбка вновь стала шире. Доктор расхохотался. – Трахаться под «Охотников за привидениями» 2? – Он уставился на нее, распахнув рот, словно не веря своим ушам. – Ну уж нет! Она отпустила его щеку, быстро схватила одну из маленьких диванных подушечек позади себя и стукнула его по плечу. Он пытался увернуться, но безуспешно. – Я хотела сказать, что теперь мы знаем, что можем трахаться. И нам больше не нужно обниматься как бы между делом, втайне вожделея друг от друга. Понимаешь? Всё уже случилось. Доктор издал смешок и со вздохом покачал головой. – По-моему, ты меня разыгрываешь. Просто стесняешься признаться, что возбуждаешься от потоков слизи. Роза снова замахнулась на него подушкой, но на этот раз он был наготове. Вовремя перехватив подушку, он завладел ею и теперь держал ее над головой Розы. – Если тебе нравится Виго, ради бога, я не буду ревновать, – сострил он, поднимая подушку повыше, чтобы Роза не могла до нее дотянуться (а она пыталась, отчаянно цепляясь за него). – У него мышцы, я понимаю… Ой! – Роза ткнула его пальцем в ребро, и он выронил подушку. Она тут же схватила ее и попыталась сбежать на другой край дивана, но он успел схватить ее за лодыжку. – Большая ошибка, Роза Тайлер! – прорычал он. Вновь отняв у нее подушку, он отбросил ее в сторону и принялся щекотать Розу под ребрами, под коленками, под мышками и везде, куда мог дотянуться своими длинными пальцами, игнорируя ее попытки вырваться, пока ее смех не перешел в панику и она не взмолилась о пощаде. Они упали друг на друга, безудержно хохоча. – Вот тебе и тишина, – пробормотала Роза, глядя за плечо Доктора и пряча улыбку. Он распахнул глаза. – Верно… Тишина. Но мы пытались, правда? – Он взглянул на нее, и по лицу у него расползлась широкая улыбка. Роза рассмеялась и прижалась к нему, положила голову ему на грудь. Он крепко обнял ее. Так они лежали, обнимая друг друга, а окситоцин с дофамином зашкаливали в их крови. Постепенно их сердца перестали колотиться так сильно, дыхание выровнялось, и Роза неожиданно для себя настолько расслабилась, что задремала прямо в его руках. *** Несколько вещей ассоциировались у Зелимы Коринн с пробуждением. Тупая боль в пояснице из-за ужасного матраса. Запах стирального порошка из прачечной внизу, долетавший по вентиляции и смешанный с легким запахом плесени от старого ковра. Приглушенные голоса из-за двери, раздающийся то и дело стук каблуков и довольное мычание Джессы, которая, проснувшись потягивалась на другом конце кровати. Они с Джессой жили в одной комнате и спали на одной кровати. Других вариантов не было. Они с Джессой. ДЖЕССА. Зелл стремительно села, словно вздернутая за невидимую ниточку, уронила на пол одеяло и, судорожно хватая ртом воздух, принялась лихорадочно оглядываться по сторонам. Пытаясь сообразить, кто она такая и как здесь оказалась, она на секунду ощутила себя жертвой парасомнии [состояния, связанные с расстройствами сна, выражаются в странном поведении и эмоциях до, после или во время сна – прим. перев]. Внезапно ее накрыло осознанием. Барбадос. Земля. Доктор. Роза. ТАРДИС. Пропавшие из памяти два года. Телепатическое возвращение воспоминаний. Вся ее жизнь. О да, она вспомнила всё. – О-о-ох, – простонала она. Голова раскладывалась. – М-м-м… – Зажмурившись, она принялась растирать пальцами виски, пытаясь уместить в сознании всё случившееся. Реальность еще не навалилась на нее всей тяжестью, но этот момент стремительно приближался. Она не предполагала, что однажды вспомнит. Ее прежняя жизнь должна была остаться… ну, прежней. Она почти подписала договор кровью и обменяла свою жизнь на безопасность дочери, после чего ей телепатически подавили воспоминания. Точнее говоря, начисто стерли память, превратили ее в безвольную куклу и заставили служить тем же людям, которые похитили ее из родного дома в юности (ну, или той же самой организации). И которые, кстати говоря, заставили ее выносить ребенка, зачатого в результате изнасилования, до срока, на котором уже можно было определить его пол. Оказалось, что это девочка. Дочь стала для нее самым важным и самым любимым существом на свете, но изначально, и это надо признать, событие оказалось сложновато переварить. Этот ребенок родился не от любовной связи, а появился на свет случайно, из-за трагического стечения обстоятельств. Но даже забеременей она от любимого, ребенок не заслуживал такой жизни, какую она вела, не заслуживал рабства, и она ни за что не обрекла бы его на это. Особенно когда узнала, что ее малышку ждет тот же самый кошмар, в котором много лет назад жила она. Единственное, что давало ей призрачный шанс спасти дочь от этого кошмара, было отработанное ей за много лет искусство подчиняться. Она никогда не бунтовала и принесла кучу денег своим хозяевам, потому что снискала популярность своей готовностью всем этим заниматься (она была фантастической актрисой). Она делала всё, что от нее требовали. К моменту появления Зелл на планете бордель и секс-клуб Роялс много лет принадлежал одному и тому же порочному семейству. Эван была дочерью ее первого босса и взялась за семейный бизнес, как только мать решила, что она достаточно подросла и приобрела необходимые навыки. За годы, что Эван была ее боссом и наставником, у Зелл развилось что-то вроде стокгольмского синдрома, и к моменту окончательного отказа от своей личности она всерьез считала Эван другом. «Доктор Роялс» была намного моложе Зелл, но ее семья обладала таким весом в тамошнем преступном сообществе и была так плотно интегрирована во все его структуры, что никому и в голову не приходило оспаривать ее власть. С тех пор, как Зелл привлекли в качестве помощника в долгосрочный межпланетный проект на Дастарии Семь, прошло уже два года. Ее обучили всему, что ей надо было знать, а потом лишили прошлого. Всю оставшуюся жизнь ей предстояло бы провести в виде пустой оболочки от прежней женщины, и все ради того, чтобы ее дочь избежала ее ужасной судьбы. Она снова поступила бы так же, если бы понадобилось, но теперь, когда завеса тайны приподнялась, ее замутило. Больше двух лет она не видела дочери. Она не могла припомнить, когда они в последний раз общались. Она не помнила даже, сказала ли «Прощай». Часть воспоминаний – между жизнью на планете удовольствий и здесь, на «планете самоубийств», оставалась расплывчатой, хотя всё остальное она помнила ясно. Ей нужно поговорить об этом с Доктором. Доктор! Где он? И где Роза? Возможно, для них это тоже было не так просто. Черт. До нее дошло, что Доктор видел всё. Ох, как неловко… Но каким же самоотверженным был этот человек! Он настаивал, что готов ко всему, и добровольно предложил свою помощь. Возможно, ему досталось больше, чем он думал, но в тот момент, когда она вновь переживала свою травму, он был рядом и от него исходили только тепло и понимание. И теперь она обязана ему всем. Черт, она и так была обязана ему всем. Им обоим! Посмотрев в окно, Зелл убедилась, что на улице светло. Интересно, как долго она была без сознания, подумала она. Час? День? Трудно было сказать наверняка. В следующий момент она с ужасом подумала, что сейчас ей придется встать и головная боль усилится, но тут посмотрела на столик у кровати. Там стоял стакан воды, лежала таблетка и записка. Она взяла записку. «Поверь мне, тебе это понадобится. Как будешь готова, вставай и найди нас. Не переживай, у нас есть план! Доктор ЗЫ. Мы НАЙДЕМ Джессу». Она улыбнулась, чувствуя, как в ней поднимается неподдельное облегчение. Как ей повезло встретить эту парочку пришельцев! Она никогда не мечтала о свободе, ни для себя, ни для дочери, лишь надеялась, что благодаря ее усилиям их жизнь станет хоть насколько-то сносной. Но теперь, сидя на чудесной кровати где-то на чужой планете, она на миг позволила себе помечтать о прекрасном будущем. Доме под солнцем. Жизни для дочери. О внуках. Увлечениях. Любви. Радости. О мире. О свободе. О всех тех вещах, которых она никогда не испытывала или забыла, каково это. И все это вдруг сделалось возможно. Она приняла таблетку, выпила стакан воды и решила подождать, когда лекарство подействует, и только потом отправиться на поиски друзей. Вряд ли она будет им полезна, пока с трудом держит глаза открытыми. Ей хотелось осыпать их благодарностями, выразить им всю свою любовь и восхищение и, конечно же, подтвердить, что они могут полностью располагать ею: она жаждет помочь и сделает для этого все возможное. К счастью, уже через пять минут боли как не бывало. «Фантастические инопланетные технологии, черт их побери» – с усмешкой пробормотала она, вскочила с кровати и почти выпорхнула из спальни.