So now, will you stop time?

Из-за случившегося с Малом, в моей голове, да и сердце, творился полный кавардак. То, как он потянулся поцеловать меня тем вечером, как произнёс все те слова... Я не знала, что именно думать и чувствовать. С одной стороны, я всегда испытывала к нему большую симпатию, даже ревновала к десяткам девчонок, которые могли свободно быть с ним в любое время и рассчитывать на что-то большее, чем дружба. С другой стороны, а вдруг всё это не более, чем привычка, привязанность? Мы были вместе с самого детства, мы знаем друг о друге многое (сказать, что всё — не рискну). Но самое страшное в том, что мне далеко не всегда бывает комфортно рядом с ним; он стал слишком вспыльчивым, слишком ревнивым, слишком... слишком. Даже слушать меня не стал тогда, а просто убежал, как последний трус. И почему всё так непросто? По какой-то причине всё работает в обратную сторону, когда дело касается принца Равки, с которым я знакома всего-то ничего. Кажется, он слишком хорошо умеет располагать к себе, подбирать нужные слова, которые способны проникнуть чуть ли не в самую душу. Это пугает, на самом деле, но между тем и привязывает к диалогу. С ним нужно быть осторожной, я это понимаю, но между тем позволяю себе открытость в некоторые моменты. Наши разговоры ни к чему не обязывают, не создают напряжения; по крайней мере, до того момента, пока парень вдруг не решает потянуться вперёд. Это очень резко напоминает о том, чего не случилось с Малом (или что куда хуже — о том, что случилось с Дарклингом), да и... Я не уверена, что хочу, чтобы он целовал меня. Чтобы кто-либо целовал меня. С чего бы они все вдруг? Хотя, если быть откровенной, то Малу я давала повод думать о большем. Да что уж — я даже сама думала об этом, а теперь вот снова теряюсь в собственной неуверенности. Но что Николай может знать о том, кому принадлежат мои мысли? Порой, он бывает слишком жесток в своих выражениях, слишком опрометчив. Зачем забираться так глубоко в душу, зачем пытаться разодрать моё сердце, изворотить его, чтобы отыскать нужную ему правду? Бегу от него прочь, от всего этого дня, который изначально выстраивался на долгожданной маленькой победе. Но сомнительного сегодня случилось явно больше, чем хорошего. Тут и дурацкий разговор с Малом, который продолжает дуться, словно малое дитя, и неоднозначное поведение Николая, который продолжает упорствовать со своим желанием сделать меня королевой, видимо. Вот же всем не даёт покоя моя сила... Пора что-то с этим сделать! Сначала решаю попробовать разобраться в отношениях с другом детства, обращаясь к Тамаре; та отводит меня на, неожиданно, бои без правил. Когда я замечаю на поле столкновение Мала с одним из гришей, то меня пронзает страхом за его жизнь, но я заставляю себя стоять на месте. Он даже ничего не рассказал мне, да и раз уж здесь, то уверен в собственной силе? Пару раз против воли порываюсь вперёд, вот только крепкие руки Тамары останавливают меня от возможной глупости. Да и что я сделаю? В конце концов, не насмерть же здесь всё происходит (?) прикусываю палец, наблюдая за ожесточенными ударами с обеих сторон. И даже удивляюсь, когда в конце на ногах остаётся именно Мал. Мне стоит перестать недооценивать его, или так сильно волноваться? Видимо, и то, и другое. Какая же я глупая. Не успеваю сделать даже несколько шагов навстречу, как он оказывается занят поцелуем с обворожительной Зоей Назяленской. Сглатываю, неожиданно чувствуя грубый ком в горле; что это ещё значит? Нет, нет, он точно оттолкнет её, ведь совсем недавно хотел поцеловать меня. Но ожидание не оправдывается; крепкая рука Мала ложится на талию девушке, прижимает её ближе и возвращает поцелуй двукратно. Это оказывается неожиданно больно, настолько, что никаких сил на разговор уже явно не найдется. Ему не важно, с кем именно быть, не так ли? То, как он улыбается, приобнимая Зою, говорит именно об этом. Наши взгляды встречаются как-то неожиданно во всём этом хаосе; и мне бы хотелось сказать, что на моем лице не отразилось никаких эмоций, но это не так. Сжимаю руки в кулаки, разворачиваясь на носках, чтобы стремительно протолкнуться сквозь толпу и выбраться наружу. Мне нужен воздух. Нужно оказаться подальше от всего этого. Если бы мне ещё дали желаемое. Но когда Мал цепляет меня за край рукава, произнося моё имя с надрывом, становится ясно, что это будет не так-то просто. — Мал, уходи, — меня хватает только на злость, потому что боли я показать не могу. Вот только — он всегда был до глупого настойчивым, особенно там, где не надо. Поэтому, когда он сжимает мое запястье, я резко выдергиваю его. — Перестань! Оставь меня, — короткий резкий поворот головой на него, застывшего под слабым светом. Видимо, это было слишком, видимо, это ранило и его. Но вот только — я не настроена сейчас на разговоры, на попытки наладить что-то. Мне просто хочется оказаться подальше отсюда, забыть об увиденном. Благо, он не отправляется следом за мной в лес, даёт, наконец, возможность остаться наедине с собой. Даже не знаю, рада ли этому... Такие противоречивые чувства. Я бреду по тропинкам, пока не осознаю, куда именно. Место, из которого я сбежала не так давно; место, где я оставила принца в недоумении (уж наверняка). Вот бы... Сделать какую-то глупость сейчас, вот бы поступить также легкомысленно, как Мал. Ведь значат ли для него хоть что-то поцелуи? Едва ли. Почему для меня должны? Ускоряю свой шаг, пока не оказываюсь на пирсе. Удивительно, но Николай всё ещё здесь. Поглядываю на него, лежащего на досках, освещаемого лишь слабым отсветом луны, и прикидываю насколько будет бесчестно осуществить желаемое. Что я почувствую рядом с ним? Делаю нерешительный шаг вперёд, задумываясь о его желаниях на мгновение. О святые, ничего страшного не случится! Прикусываю губу, поправляю растрепавшиеся на ветру волосы и всё же стремительно сокращаю расстояние между нами. Плюхнуться рядом с ним дело секунды, обхватить его лицо двумя руками занимает около минуты (с учетом волнения), а вот нагнуться решимости так и не хватает. — Ты всё ещё хочешь поцеловать меня? — кончики моих пальцев подрагивают, но я всё же не отвожу взгляд от парня. Увидит ли он снова что-то, что оттолкнет его? Я хочу забыть о Мале, вот в чём дело. И это верный способ, не так ли? С Николаем мы целовались, если это можно так назвать, но тогда я ничего не почувствовала. — Вдруг сейчас всё будет иначе?.. Вот только что-то со мной всё же не так! Вечно избираю слишком странные или даже неуместные способы решения сложностей. Наверное, это из-за отсутствующего опыта хоть каких-то романтических отношений и понимания базового флирта. Мне слишком сложно разговаривать с мужчиной или действовать вне привычных рамок, когда дело доходит до чего-то большего, чем простой и ни к чему не обязывающий диалог. Поэтому медлю там, где всё должно было быть предельно быстро и понятно; наверное, Зоя бы посмеялась надо мной. Но у меня нет такой самоуверенности, как у неё, а про опыт и говорить глупо. Николай снимает мои ладони со своих щёк, касается их поцелуем, а я даже не успеваю разочароваться. Всё это слишком неправильно сразу по отношению ко всем; к Николаю, к которому я не чувствую того, что должна бы, чтобы целовать, к Малу... Хотя, на счёт этого меня всё ещё сдавливает злость, какое-то неприятие, поэтому тут я не чувствую себя виноватой. Да и по факту — даже не за что. Но стыд с новой силой охватывает меня с головы до пят, стоит принцу только сказать очевидное: — Чтобы что-то стало иначе, в первую очередь должно измениться твое сердце, Алина. Я поджимаю губы, аккуратно отнимая свои пальцы. Зачем он их только поцеловал? Впрочем, это, наверное, привычный жест знати? — Я не уверена, что именно чувствую. — высказываю свои собственные сомнения, понемногу снимая ту броню, которую обещалась носить. Неразумно рассказывать ему что-то, ведь по итогу это может быть использовано против меня же. Но я хочу, как минимум, извиниться за (почти) сделанное. — Простите меня, мой царевич. — делаю неглубокий поклон головой, но не чувствую привычной легкости, которая обычно возникала рядом с парнем. Дело ли в его реакции на эти слова? Пусть он и пытается звучать привычно, но я ощущаю возникшую натянутость. Не знаю, могу ли я в действительности ранить такого человека своими словами или действиями? Порой, мне кажется, что Николай просто играет собственный спектакль, а порой... Порой кажется, что таким образом он просто защищается от всех и вся. В такие моменты мне становится стыдно за некоторые свои резкие слова, но не настолько, чтобы извиниться. Нельзя забывать, что он всё же может оказаться вовсе не тем, за кого себя выдаёт. Ведь Дарклингу я тоже поверила с поразительной легкостью. Однако, закрываться от людей из-за этого тоже совсем не то, что я готова выбрать. Может я и наивная дурочка, но всё же мне хочется доверять людям, в том числе — хочется верить во многие слова Николая, хочется видеть в его действиях искренность. Хорошо, что мы решаем не зацикливаться на неловкостях. Да и Николай, кажется, больше заинтересован в другом: — Я хочу поцеловать тебя, но сейчас ты думаешь о другом даже больше, чем часом ранее. Что он сделал? Раз уж у меня не получилось совершить маленькую месть, то может стоит выговориться? Что плохого из-за этого может произойти? Пододвигаю ноги ближе к себе, чтобы обнять их двумя руками и положить голову на колени. Мне совсем не хочется плакать перед ним, но что, если я попросту не сдержусь? Ведь совсем недавно, когда я выбегала из забитого людьми зала, мне очень того хотелось. — Мал пытался поцеловать меня недавно, но... Ничего не вышло, — не решаюсь рассказать о Дарклинге, который стоял в той комнате так, словно он был там в самом деле. Что, если Николай сочтет меня сумасшедшей? Ведь я сама уже считаю именно так. — После этого наше общение... Можно сказать, сошло на нет. Аккуратно поглядываю на принца, который неожиданно внимательно смотрит на меня и слушает так, словно это ему действительно интересно. Не придумывает ли он уже что-то хитроумное, чтобы использовать эту информацию? Не уверена, но даже с такими опасениями — хочу выговориться. — Вечером я решила поговорить с ним, чтобы попытаться наладить всё. Тамара, к несчастью, отвела меня. Там я увидела, как он, ну уж очень счастливый, целовался с Зоей Назяленской. Я почувствовала себя глупо! Ведь совсем недавно он пытался поцеловать меня. Может, я не права в своей злости? Может, я придаю слишком много значения поцелуям? Пока все остальные готовы раздавать их любым, кто им симпатичен хоть как-то, — отчасти, это получается и камень в огород Николая. — Да и Зое, как видно, сложно отказать! — откидываюсь назад, чтобы улечься на прохладные доски и вглядываюсь в тёмное небо. — Зоя Назяленская? Та суровая шквальная? Видимо он любит пожестче... Я закатываю глаза в ответ на фразу парня; пожестче, значит? Наверняка именно так, но отчего мне становится так отвратительно на душе из-за этого? Наверное, я попросту не хотела представлять себе то большее между ними (хотя оно уж наверняка было). — Ты бы тоже переключился на другую девушку, если бы тебе отказали? — вспоминаю о том, что сама отказала Николаю, поэтому мой вопрос звучит не совсем правильно и я спешу исправиться. — И я сейчас о девушке, которая по правде нравится. Не о той, что поможет выиграть войну, или укрепить Равку, — смеюсь чуть слышно, но на деле мне даже становится жаль принца; он не может выбрать для себя ту девушку, которую полюбит всем сердцем. Это и отвлекать будет, да и едва ли укрепит страну. — Не скажи, я бы отказал Зое с легкостью. Знаешь ли, не все предпочитают иметь дело с куском льда вместо девушки, — говорит он. — Куском льда? Вау. — смеюсь чуть слышно, прикрывая губы одной ладонью. Нет такого мужчины, который не был бы сражен красотой этой шквальной; значит, он пытается льстить мне? Что ж, это у него даже получается. — Но, боюсь, ты просто плохо знаешь Зою. А может представил себе не ту шквальную? От неё без ума все мужчины. И может даже большинство женщин, — мне, наверное, сложно сказать по какой именно причине? — Может, все мужчины любят волевых женщин, которые могут им и шею свернуть при желании? Стоит ли мне тоже стать такой, чтобы нравиться кому-то? Хотя, нет, это скорее будет смехотворно. — Я совершенно точно вспомнил правильную шквальную. Что в ней хорошего, кроме красивого лица и синих глаз? И не знаю как там на счет Оретцева, но меня точно не прельщает перспектива рисковать своей шеей в обыденном разговоре. Знаешь ли, шея — это важная деталь. Не понимаю, шутит он или нет. Ведь иной раз он звучит серьёзно даже, когда сами слова кажутся полной противоположностью, и наоборот. Этот человек сложен сам по себе: никогда не знаешь, что он по правде думает. Поэтому нельзя сказать наверняка, что он на самом деле думает о Зое (ведь это может быть скрыто), но для меня уже сам тот факт, что он признал красоту её лица и припомнил даже выделяющие синие глаза, кажется очевидным к признанию — она определённо приковала его взор хотя бы единожды. А это уже маленькая победа. Я же приковала его взор лишь потому, что обладаю способностью взывать к свету, а ещё полезной легендой, которую старательно придумал Апрат (и уж явно не просто так). Задевает ли это моё самолюбие? Наверное, самую малость. Я ведь никому и не нравилась из мужчин, пока не стала гришом. Может и Мала я привлекла лишь потому, что стала сильнее? Или уж скорее потому, что меня заметил другой мужчина? Да при том такой, в которого тоже были влюблены многие. Ревность ли это? А может я просто задела его самолюбие, согласившись уйти с Дарклингом тогда? И вот теперь... Повторится ли это снова, но с Николаем? Я уже согласилась попробовать спасти равку, пусть и отказалась от брака. Это противоречило желаниям Мала, поэтому теперь он всячески показывает свой характер? Я не понимаю, что именно сделала не так, да и что плохого в желании помочь своей стране?.. Теряю связь с реальностью из-за своих пространных мыслей и упускаю действия принца. А зря. — Я не вижу ничего зазорного в поцелуях, но тебе ли не знать о том, как не люблю проигрывать? Добиться симпатии от упрямой девушки — это отличный вызов. Куда интереснее, чем сдаться и искать кого-то еще. Как думаешь? Да и брак по любви мне никогда не грозил, — шепчет он. Когда Николай нависает сверху, то у меня перехватывает дыхание. Из-за неожиданной интимности момента? Отвожу взгляд в сторону, стараясь просчитать ряд от одного до десяти, чтобы успокоить взволновавшееся сердце. Николай вновь играет со мной? Даже его слова звучат именно так, он и не пытается что-то скрывать. Наверное, это хорошо? Он явно из тех, кто видит сложности и упорно старается их решить, потому что иначе просто не привык? Интересно, если я поддамся ему, то он отправится за следующей головоломкой? Может, как раз в лице Зои, раз уж я так любезно дала направление. Не знаю почему, но эта мысль неожиданно раздражает. Из-за этого я вновь упускаю мгновение (рядом с этим мужчиной лучше не думать совсем!); чувствую его губы на своих, моргаю до глупого быстро, пытаясь осознать случившееся. А потом во мгновение ока вспыхиваю и смешно поворачиваю голову в сторону. — Ты ведь говорил, что не будешь этого делать, пока я... — думала ли я в тот момент о Мале? О, святые, ничего подобного! Дело в том, что я действительно думала о Николае. Но это лишь потому, что он рядом сейчас, не так ли? — Ты играешь со мной, словно хитрый лис, — да, или что подходит куда точнее — как охотник со своей жертвой, в том-то и дело. — Но, Николай, ты ведь понимаешь, что любовь может настигнуть даже тебя? — и что тогда он будет делать с этим политическим союзом? — Или ты просто не позволишь себе быть с ней? — поворачиваю голову обратно, чтобы встретиться с парнем взглядом. Королевским особам ведь не суждено выбирать? А что по поводу меня? — Ты меня обижаешь. Я ведь уже заявлял о своих намерениях раньше. Или может ты хочешь услышать о них снова? Я планирую быть верным своей королеве, знаешь ли. Никаких глупостей, — я почти слышу обиду и досаду в его голосе, поэтому чувствую и укол собственной вины. Но… — Я помню твои намерения, но это не означает, что ты не играешь со мной. Ведь ясное же дело, что он пытается привлечь моё внимание, чтобы перетащить на свою сторону полностью. Ведь всё ещё не оставляет попыток уговорить меня на странную авантюру с женитьбой, впрочем — по ясным причинам. — Шутка в том, что на самом деле ты не хочешь целовать меня, но пытаешься привести меня к мысли о том, что я хочу целовать тебя! — восклицаю с жаром. Разве это не называется игрой? При том, я пока не уверена, не действует ли она на мне? Сейчас слишком всё сложно в голове, слишком мутно и непонятно. А из-за ситуации с Малом стало только сложнее! Может во мне всё ещё кипит желание сделать с ним то же самое? Поцеловать Николая на его глазах, чтобы он испытал ту же боль. Но что, если ему будет всё равно? Но я знаю, что ты будешь верен своей королеве. Надеюсь, она это будет ценить по достоинству. Ещё одно утверждение о моём отказе быть его королевой? Да и если быть откровенной, то важно ли это сейчас вообще? Мы объединились ради одной цели; вот та правда, которую мы оба признаем. А все эти замашки на роль солнечной королевы кажутся скорее шутками. Вот только — сомневаюсь, что принц того же мнения. Так ли огромно моё влияние, как он думает? Всё будет зависеть от результатов окончания войны. Если я окажусь бесполезной в борьбе против Дарклинга, то уверена, что Николаю я в настолько особенной роли точно не буду нужна. Тогда ему придется задуматься о другом сильном союзнике, не так ли? — Разве я один играю? Ты ведь занята тем же самым: пришла ко мне, чтобы вызвать ревность, доказать что-то самой себе, — эти его слова укалывают совесть, заставляют щёки вспыхнуть. — Мой интерес в том, чтобы сделать жизнь миллионов людей в Равке лучше. А твой? И зачем я вообще начала говорить об этой игре с его стороны? Что хорошего это может принести лично для меня? Да ровным счётом ничего! От этого ведь ничего не изменится, включая его собственные планы. Ведь он уже не раз озвучивал свои мысли на этот счёт, а я не раз отвечала отказом; кажется стоит уже понять, что Николай не из тех, кто готов сдаться. А что до меня? Теперь настал черёд собеседника взывать к моей совести, которая тотчас затеяла бурную деятельность. Он прав, я действительно пришла сюда, ведомая своей болью, желанием заглушить её, а может даже и отомстить. Совсем не важно то, что я оказалась попросту не готова это сделать, сам факт предательской мысли делает меня... Ужасным человеком. Я собиралась использовать принца просто потому, что так захотелось, что так было удобно. Просто потому, что Мал отверг меня, а я была готова кинуться в чужие объятия, лишь бы доказать себе, что нужна не только ему! Да и всё, что говорила раньше, было для того же — чтобы получить комплимент, чтобы получить подтверждение, что не могу быть настолько хуже Зои. И да, в этом всём нет совершенно никакой благой цели, которой можно было бы так удачно прикрыться. Как же так? Почему я пыталась пристыдить его, но всё получилось с точностью наоборот? Злюсь на это, злюсь на себя, злюсь на всю сложившуюся ситуацию! Святая неудачница, надо же, тут могла бы получиться забавная постановка на тему! Отворачиваюсь от него на долгое мгновение, чтобы собраться с мыслями. Нельзя же всё бросать на такой ноте... Нам всё ещё нужны деловые отношения, чтобы суметь укрепить эту страну. Иначе чего ради я вообще осталась в Равке? Без могущественных друзей, как когда-то подмечал Николай, мне определённо не справиться. Конечно, есть ещё его брат, но... Тот кажется слишком самовлюбленным, да и не очень умным. Так что уж лучше быть ближе ко второму наследнику Ланцовых.