Одри д’Эрбле

Женщина, потерявшая мужа, зовётся - вдовой. Мужчина, потерявший жену - вдовцом. Ребёнок, потерявший обоих родителей - сиротой. Но как зовут мать, потерявшую своего ребёнка? Этому нет названия. В мире нет слов, способных передать эти муки. Рауль виконт де Бражелон погиб в Англии от удара кинжалом в грудь. Никто не осмелился написать об этом Одри, у них не хватило сил. Что же испытал Атос, видя как его сына убивают? Мушкетёры воскресли, молитвы Д'артаньяна вернули их четверых к жизни. — Как же тётя будет рада! - воодушевлённо воскликнул Анри, ещё не зная о смерти Рауля. Из-за чего мушкетёры печально склонили головы, вспомнив о той, кого они так любят. Как же они не хотели, чтобы она узнала, чтобы страдала, чтобы её сердце разрывалось от боли утраты в очередной раз. — Увы, дорогой Анри, вряд ли наше возвращение обрадует её, - Атос помрачнел, он вновь стал похожим на грозовую тучу, как это часто бывало, когда он погружался в свои мысли. Он коснулся обручального кольца и его сердце заболело от осознания того, что ему придётся сообщить жене о смерти их сына. Теперь уже семеро отправились домой в Париж. Вместе с ними оживает и де Жюссак, объединившись с де Круаль, женщиной, подражающей миледи де Винтер, они пытаются противостоять нашим мушкетёрам. По прибытии в Париж, а если быть точнее в замок Его Величества, Короля Франции Людовика XIV, где проходит праздник по чествованию героев Франции, мушкетёры вновь вступают в драку, но на этот раз с гвардейцами. Д'артаньян окончательно убивает де Жюссака и в одной из полупустых комнат соединяется со всей компанией. Вдруг двери в комнату распахнулись, и перед ними появилась она - Одри де Ла Фер. Графиня замерла, а на глазах сами по себе выступили слёзы радости. Она кинулась к мушкетёрам и их детям, крепко обняла каждого из них. Счастье переполняло всех, а улыбка не сходила с лиц присутствующих. Одри смеялась, и когда закончилось их воссоединение, встала рядом с мужем и взяла его за руку. — А где же Рауль? - обвивая взглядом мушкетёров и их детей, спросила Одри. Её глаза блестели светлой надеждой, а улыбка была настолько тёплой и счастливой, что разрывалось сердце. Смех умолк, все присутствующие как-то виновато склонили головы. Одри не понимала что происходит, её глаза бегали по лицам друзей, но так ничего не находили, — Он здесь? В замке? - в её сердце закралась тревога, если всё хорошо, зачем им надо было это скрывать. Никто так и не осмелился ей ответить, все просто отводили взгляды, каждый ждал "героя", который возьмёт это на себя, — Почему вы молчите?! Отвечайте, где он! - раздражённо прокричала Одри, её голос сорвался, от чего дети вздрогнули. Её тёмная натура вновь вышла наружу, но, увы, даже такой тон и взгляд начинающий уже метать молнии, не произвёл впечатления - в ответ было лишь молчание, — Где мой сын!? - она яростно обвела взглядом сначала дрожащих детей, а затем и четырёх мушкетёров, — Д'артаньян? Портос? Рене? Скажите же, наконец, хоть что-нибудь! - она с надеждой посмотрела на мужа, — Оливье! Закончи же, наконец, мой монолог! - мужчина поднял на неё свой скорбный взгляд и осторожно коснулся её плеча. Ему пришлось сделать большие усилия, чтобы выдавить из себя хоть что-то, он принял ответственность на себя и решился. — Рауль мёртв. Наш сын погиб в Англии... - Одри непонимающе уставилась на мужа, затем её глаза забегали, ища в глазах других опровержение этому страшному объявлению, но нашли лишь подтверждение. По её щекам полились обжигающие слёзы, она посмотрела на Атоса с неким отвращением. — Наш сын мёртв, а ты жив... Не понимаю, как ты посмел вернуться!? - она яростно откинула его руку со своего плеча. Арамис хотел взять сестру за руку, но та лишь презрительно отшатнулась от него. Одри беспомощно схватилась за горло, каждый удар сердца причинял ей ужасную боль. Она до сих пор до конца не понимала что происходит. Графиня развернулась и быстрым шагом, почти бегом, исчезла в соседней комнате. Открывая дверь за дверью, она бежала от стены к стене, чтобы не упасть, по многочисленным коридорам и пустынным комнатам замка. Из-за слёз всё вокруг казалось размытым, она больше не могла их контролировать, да впрочем, и никогда не пыталась. Атос медленно шёл за ней, соблюдая дистанцию. Граф прожигал мечишуюся жену взглядом, его брови были слегка нахмурены, всё тело напряжено. Если бы Одри задела вазу или что то ещё, что могло навредить ей в таком состоянии, то Атос бы со скоростью молнии подскочил к жене и уберёг её от глупой травмы. И вот, открыв очередную комнату, она упала на пол от бессилия. Атос на секунду замер, но тряхнув головой и взяв себя в руки, тут же подбежал к жене. Он испуганно коснулся её лица и заставил посмотреть на него. Она еле-еле коснулась его старческих рук своими похолодевшими пальцами. Атос пытался что-то сказать ей, как то успокоить, но, по правде сказать, он растерялся. Видя слёзы Одри, он обычно испытывал только одно состояние: "Кто он!?" ну или "Где он!?", но сейчас проблемы была в другом, и он прекрасно знал причину. Граф говорил спокойно, хотя ещё чуть-чуть и он сам бы завыл от боли разрывающей его сердце. Но сейчас нужно было успокоить Одри, он считал это своей первостепенной задачей, здесь было не время для его слабости. С каждой секундой всхлипы Одри оглушали её всё больше и больше. Она буквально начала задыхаться, жадно глотая воздух, она всё никак не могла отдышаться. Сейчас такое состояние называют "панической атакой". Атос обнял её, сначала осторожно, еле касаясь, боясь навредить, а потом крепко и отчаянно прижал её к себе. Одри уткнулась заплаканным лицом в его грудь. Она высвободила руки и обняла мужа в ответ. Так они сидели несколько минут, так ничего и не сказав друг другу. За годы совместной жизни они научились понимать друг друга без слов и иногда молчание могло сказать куда более красноречиво, нежели слова. Немного придя в себя, Одри всё же попыталась, что то сказать, но каждый раз её голос срывался, не давая ей закончить фразу. Она беспомощно посмотрела на Атоса, глазами раненого оленёнка и он не сдержался. Слёзы сами по себе хлынули из его глаз. Выполнив свой долг, Граф позволил себе выплеснуть эмоции и чувства, которые он так долго хранил в глубине своей души. Теперь уже он уткнулся в плечо Одри, его руки и тело ослабло, и он даже не смог обнять её, как в прошлый раз. Графиня закрыла глаза и нежно коснулась головы Атоса. Она гладила его по седым волосам, пока его тело судорожно вздымалось от каждого резкого вздоха, от каждого всхлипа и глухого стона. — Когда долго сдерживаешь свои настоящие эмоции, потом выражать их вдвойне больней... - они посмотрели друг другу в глаза, Одри слегка улыбнулась, — Не печалься, я скоро воссоединюсь с вами, обещаю! - сейчас её грела лишь одна мысль - приближение собственной смерти, она даже была воодушевлена этим, — "Та смерть, как сон, как пауза от бедствий жизни длинной..." Они просидели так пока оба окончательно не успокоились. Вернувшись обратно в комнату к нервно ожидавшим их друзьям, к Одри сразу же подлетел Арамис. Он заключил сестру в свои объятья, по его щекам бежали тоненькие струйки слёз. — Ангел мой, прости нас! - Одри тепло посмотрела на брата и коснулась его щеки. — Рене, я не виню вас ни в чём, как я могу?! - Арамис ещё громче всхлипнул, брат и сестра крепко обняли друг друга. Все остальные лишь печально наблюдали за ними, и лишь Атос улыбнулся уголком губ. Его глаза блестели, а душа радовалась от того, что он, наконец, смог выговориться и поделиться своими чувствами с той кого любит всем сердцем и душой.