Сердцебиение

На щеках Донны расцвёл румянец ярче кровавых маков, так обильно произрастающих на полях её родной планеты. В нескольких шагах от неё сидел обнажённый и совершенно взрослый мужчина. Она была единственным свидетелем его удивительного рождения. Чудо — вот кем он казался для этой женщины, бороздящей просторы космоса в машине времени, и всё ж не утратившей способности удивляться… «Ты голый», — прошептала она вместо приветствия, с трудом разлепив пересохшие от волнения губы. На нижней губе, резко прокушенной, выступила капелька крови, исчезнувшая мгновение спустя после того, как Донна провела языком по губам. Так бесстыдно появиться перед ней без единого клочка ткани — вопиющая наглость… Наглость, которую она немедленно простила ему. Но причина столь лёгкого прощения оставалась тайной даже для неё самой. Просто женское чутьё вопило, что так надо. Смирись и посмотри на него широко открытыми глазами, отбросив все условности, девочка. Он не пришелец, он не Доктор, он — другой. Но такой же, как ты. Издалека сути не увидать. Она собрала свою смелость в кулак, как делала много раз «до», подползла на коленях поближе к нему. Только слепой не заметит, что он недурно сложен. Да что там: он красив. Не только подтянутым худощавым телом. Его пронзительные карие глаза лучились любопытством к внешнему миру, а тёплая улыбка могла растопить ледники Антарктики. Как стучит его сердце? Просто послушать. Привыкнуть, что оно одно… Одно же? Протянуть руку и прикоснуться. Её ладонь потянулась к его груди, замерев на нужном участке кожи. Под женскими тонкими пальцами ощущалось усиленное сердцебиение, словно сердце пыталось настучаться за все те годы, что могли бы быть у его владельца в прошлом. Её же собственное сердце, кажется, и вовсе готовилось выпрыгнуть из груди и разбиться вдребезги, так её захлестнули эмоции. Поцелуй случился внезапно. Его не назовёшь страстным, но и дружеским нельзя назвать тоже. Он был приглашающим и мягким, неторопливым и изучающим. Их губы сплелись в нежном танце, пробуя партнёра на вкус. Сейчас он принадлежит только ей. Собственнический порыв, не свойственный характеру Донны, но и не исключающий его. И в это абсолютно чарующее мгновение им казалось, что ничто не разлучит их. О, как же несправедлива жизнь… Разлучат, и ещё как. Но это уже совсем другая история.