Malleus Maleficārum

      Марк обожал свою работу. Книжный был маленьким, уютным и немноголюдным, что оставляло много времени на творчество. Клиенты были постоянны и уже знакомы. Несмотря на чисто символическую зарплату, юный художник всем сердцем полюбил эти массивные полки, набитые порталами в иные, более красочные и фантастические, чем наш, миры, этот запах типографской краски, это уютное помещение в тёплых тонах, в котором так хорошо было находиться, особенно во время дождливой погоды.       Сегодня как раз была такая. Дождь лил с самого утра, уменьшая количество клиентов магазинчика и желание Марка куда-нибудь выходить из тёплого, уютного помещения. Ко времени официального закрытия книжного погода будто решила нагадить ещё больше: ветер за окном превратился в настоящий ураган и теперь пытался сломать близстоящую берёзу, косые потоки воды не давали увидеть, что творится за окном, исключая вышеупомянутое многострадальное дерево, а общее настроение единственного обитателя магазинчика портилось ещё и вездесущей последние ночи бессоницей.       В принципе, Марк мог бы поспать, но каждый раз его преследовал один и тот же образ рыжеволосой девушки. Лица юноша никогда не видел, но мог поклясться, что узнает рыжую и без него. От этого сна веяло тревогой, а интуиция, неплохо развитая годами карандашей и красок, кричала об опасности.       Что-то в облике рыжеволосой серьёзно напрягало, что-то с ней было не так.       И вот уже почти неделю Марк пытался понять сон привычным для него способом - рисовал. Первые произведения показывали фигуру линиями простого карандаша средней мягкости. Обычный набросок, даже до этюда не дотягивающий. Спустя пару таких зарисовок, Кондратюк решился на эксперименты с цветом. Рыжие волосы, зелёные глаза - ведьма по методичке. Алые губы, тёмный, почти чёрный фон - Марк, как ему казалось, вытягивал из подсознания свои самые потаённые желания, граничащие с первородным ужасом. В его голове образ почти-уверен-что-сверхъестественной девушки был ярким и чётким, но художник, наверное, впервые в своей жизни столкнулся с проблемой интерпретации задуманного на бумаге. Казалось, закрой глаза, и её облик сам появлялся перед взором, но, несмотря ни на что, рисунок выглядел неживым и жалким. Рыжие волосы уходили не в тот оттенок, цвет глаз незнакомки оставался таинственным и неуловимым, а попытки передать тон алебастровой кожи доводили Марка до высшей степени отчаяния. Он лишь мог надеяться, что эти загадочность и неопределенность красавицы исходит от того, что он выдумал еë лицо, а не от своих неумения и бесталанности. Или она так выглядела где-то в глубине души Марка и была его потаëнной мечтой?       Впервые за свою жизнь юноша хотел забросить рисование.       И в этот момент абсолютного уныния до Кондратюка дошло, что в магазине стоит тишина. Ранее работающий виниловый проигрыватель вяло крутил окончившуюся пластинку. Марк нехотя встал, немного покачнувшись после нескольких часов над бумагой в отсутствие посетителей, заменил заслушанного за прошедшие дни «Иисуса Христа» на подаренную недавно лучшим другом Артуром пластинку с набором, по словам дарителя, атмосферных песен для работы в книжном магазине. Гитарные аккорды наполнили помещение, сделав вечер хоть немного более приятным.       Взглянув на часы и увидев время, Марк понял, что магазин должен быть минут десять, как закрыт. Уставившись в темноту, напоминающую известную цитату о смотрении в бездну, юноша не сразу понял, что и темнота смотрит на него. Более того, темнота начала принимать уже известные художнику очертания, а позднее и цвета - рыжий, зелёный и алый.       Зазвенел колокольчик, и это побудило Кондратюка поднять челюсть с пола, а ноги заставить держать резко ухнувшее куда-то вниз тело (видимо, за челюстью). Девушка из мучавшего сна неловко, очевидно смущаясь, сняла капюшон тёмного пальто, с которого струйками стекала вода. Её розовеющие щёчки весьма дополнил и очень приятный, но явно простуженный голосок:        — Здравствуйте, извините за поздний визит. Я надеюсь, Вы ещё не закрыты?       Марк, потерявший дар речи от прекрасного видения теперь уже наяву, только отрицательно покачал головой. Незнакомка смущённо рассмеялась такой реакции, и юноше показалось, что прекраснее этого звука он ничего не слышал.       Спохватившись, Марк судорожно представился.

***

      Девушку из снов звали Александрой. И Марк сразу же, по одному звучанию, понял, что по иному и быть не могло. У яркой незнакомки должно было быть только такое сильное, красочное имя.       Как художник юноша обратил внимание на те детали, которые были ему так хорошо знакомы по сновидениям, но в то же время ускользали от алчных глаз ценителя этой необычайной красоты. Тот цвет волос, который Марк не мог передать в своих работах - рыжий, переходящий в красный, - под уютным тëплым светом лампы книжного казался ещё более неземным, будто даже не существующим в этом мире, пришедший откуда-то из параллельной реальности.       Глаза... Те же зелëные глаза, к которым он так старательно подбирал нужный оттенок. Марк внезапно понял, что ошибся, наверное, впервые. У этого зелëного не было тонов, этот зелëный топил без возможности выплыть обратно. Кажется, он никогда не сможет нарисовать прекрасную незнакомку.       Нет, не так. Прекрасную Александру.       Марк снова услышал этот невероятный смех, пославший мурашки по всему телу. И нет, он не был похож на "перезвон колокольчиков", что почему-то очень любят добавлять слащавые авторы в свои любовные романы, которые юноша иногда почитывал в отсутствие клиентов. Смех был низкий, с придыханием и хрипотцой, что так шла девушке.       — Я хотела бы купить одну книгу, но не уверена, что она есть у Вас в наличии, — голос был в тон смеху, а хрипотца, как понял Марк, брала своë начало в лëгкой простуде, что в такую погоду было чем-то закономерным.       — Скажите название, и я сделаю для Вас всë, что смогу, — немного картаво ответил юноша. А в мыслях дополнил: "Например, чай с мëдом, мелиссой и малиновым вареньем". Не мог он отпустить больную девушку одну в ночь, под такой дождь. И отнюдь не из своих знаменитых в кругу друзей джентельменских привычек. Просто отпускать не хотелось, а предлог даже не был предлогом: об Александре надо было позаботиться.       — Молот ведьм, — слегка осторожно сказала девушка.       Крамер и Шпренгер? Вас интересует богословие? Или же больше демонология? — уже склонившись над компьютером и начав поиск в каталоге, продолжил диалог парень. Из-за работы он, к сожалению, не мог видеть лица Александры, которая с явным любопытством посмотрела на склонившегося юношу. Немногие знали такие детали об этой легендарной книге. Что уж там, большинство даже не слышали о таинственном Malleus Maleficarum, а если и встречали на своëм жизненном пути, то тут же забывали, ведь мистике в жизни обычных людей не было места.

***

      Как ни странно, книга нашлась в отделе исторической литературы, что Александра, прошедшая абсолютно все книжные магазины города, промокшая под холодным осенним дождëм, явно простывшая и уже почти отчаявшаяся, восприняла как знак судьбы. В неë девушка определëнно верила, а иначе и быть не могло. Будучи ведьмой, начинаешь смотреть совершенно по-другому на свою жизнь: мелкие детали сплетаются в единое полотно ткани мироздания, и если внимательно смотреть, то знающему человеку открывалась поистине завораживающая картина Вселенной. Что-то точно вело еë сюда. Но что она может здесь найти?       Да и задание Верховной ведьмы ковена было странным ещё с самого начала: вместо подготовки ритуала к полнолунию она отправила еë искать "Молот ведьм". Александра прекрасно знала, что один экземпляр лежит в качестве настольной книги в спальне, поэтому в такую погоду поиски были бессмысленными. Но ведьму направляла сама судьба, что утром нагадали ей карты Таро (между прочим, самой Марии Ленорман), а спорить с волей этого мира себе дороже.       Вместо того, чтобы направиться обратно к кассе, парень повëл еë куда-то вглубь магазинчика. Здесь было невероятно уютно, и девушка поразилась, что никогда не была раньше: пролегала незаметную вывеску по пути в любимую кофейню за невероятно вкусным латте с корицей.       Они вышли к небольшому читательскому уголку с мягкими креслами и небольшим журнальным столиком, куда Марк, как изначально представился, положил искомую книгу. Попросил немного подождать и ушёл куда-то в подсобные помещения.       У девушки была возможность осмотреться. Сняв чëрный промокший и теперь громоздкий плащ, оставшись в простом платье под цвет глаз, Александра наконец смогла полностью погрузиться в уют этого по-настоящему магического места. Откуда-то играла музыка и более того — это была одна из любимых песен девушки, которая особенно подходила к осени и октябрю. Сезону ведьм.       Вскоре вернулся Марк с небольшим заварочным чайником, от которого шëл невероятный аромат чего-то знакомого. Рядом был поставлен мëд и чашки. Ведьмочка втянула носом пар: малина, солодка, девясил, аир, чëрная бузина, шиповник, мелисса. Стоп... Аир?! Но его же знают почти только травники и колдуны...       Девушка резко повернула голову в сторону молодого человека, тот напряжëнно смотрел на неë. Его глаза, голубые и небесно прекрасные, поразили еë ещё на входе. Но теперь она явно заметила эти таинственные искорки на радужке цвета лазури.       В тот вечер не было слов, только чай, уют книжного перед лицом бушующей стихии, музыка с виниловой пластинки и недосказанность, тайна одна на двоих.       Но уже следующий Мабон Александра (а Марк отказывался называть свою ведьмочку как-то иначе) проводила отдельно от ковена. Ведь у неë был собственный чернокнижник. И магазинчик, в котором на кассе лежали Молот ведьм и миниатюрный портрет рыжеволосой, где Марк придумал и использовал свои краски.