Яман
— Расскажи мне, Недим, как так получилось? — Яман сел на край своего рабочего стола. Этот вечер должен был быть совершенно другим. Его люди совершили ошибку, а он, как мальчишка, не смог совладать с эмоциями. — Яман, ну ты тоже пойми, парни учились проникать в охраняемые склады, убивать, но разбираться в платьях их не учили. Для них они все одинаковые: черное длинное, разрез-вырез… — Я не об этом, — Яман не дал договорить своему компаньону и отмахнулся от его объяснений. Недим вопросительно посмотрел на друга. — Как мы упустили тот факт, что у Сойгерая есть еще одна дочь? Ни в одном отчете этого не было. — Я удивлен не меньше твоего, — Недим достал папку с досье из стола и стал просматривать фотографии. — Может девчонка врет? — И зачем ей это делать? Яман ходил из стороны в сторону. Казалось, что сейчас эта проблема не занимала его уже. «Что мальчик, только недавно надевший дорогой костюм, может знать о высшем обществе?» — эта фраза не давала ему покоя. Неужели это так заметно? Он действительно сравнительно недавно мог себе позволить дорогие вещи. Этот путь был долгим, но он шел к нему целенаправленно. Ему пришлось подниматься с самых низов. После смерти отца… Нет, правильней говорить, после убийства отца, Яман принял решение занять его место, стать достойным приемником. Но законы криминального мира не прощают ошибок, и дети несут ответственность за «грехи» отцов. Отец Ямана пытался уладить вопрос с деньгами, которые потеряли партнеры, но череда неприятностей накрывала их семью волна за волной. Сначала партию товара арестовала береговая охрана, потом конфиденциальная информация попала конкурентам. Это стало последней каплей у их патрона. Предательства руководство не прощало. Отец пытался увести семью в безопасное место, но не успел. Все случилось очень внезапно. Одной ночью к ним ворвались наемники. Охрана их особняка пыталась защитить семью, но их было недостаточно для такой атаки. Всех, кто находился в доме, приволокли в гостиную. Отца, дядю и нескольких бизнес-партнеров поставили на колени и оборвали их жизни на глазах у напуганных жен и детей. Яман пытаясь вырваться из рук одного из нападавших, ударил его, за что получил прикладом винтовки по голове. От удара он потерял сознание. Когда очнулся, дом напоминал сцену из фильма ужасов: тела погибших, его младший брат сидел, поджав ноги к груди, раскачивался из стороны в сторону и что-то бубнил, в стороне на полу сидела мать и держала плачущую сестру, несколько работниц плакали, прижимая остатки одежды. Не трудно было догадаться, что эти наемники здесь делали. Эти нелюди нарушили негласный кодекс. И они должны поплатиться за это. — Нашел! — голос Недима вырвал Ямана из воспоминаний прошлого. — Кажется, что похожа на нее. Что думаешь? Яман подошел к другу и взял фотографию. С этого снимка на него смотрела девушка с теми же змеиными глазами, только волосы у нее были кудрявые. Что-то очень знакомое промелькнуло у него в памяти. — Еще с ней фотографии есть? — спросил Яман, беря в руки другие фотографии. — Да, вот, — он протянул ему еще несколько фотографий. — Мы думали, что это ее подруга. — Больше похожа на служанку, — сухо ответил Яман, рассматривая снимки, на которых девушка всегда была рядом с сестрой, но словно на заднем фоне. Вот она с пакетами из магазина, а на другой покупает кофе или вот, забирает сестру с подругами из ресторана. Наконец, к нему попала фотография Лейлы, снятая крупным планом. На ней она улыбалась. Эта ямочка на щеке. — Ну конечно! Конечно, Лейла! Кудрявая маленькая бестия. — Вы знакомы? — удивился Недим. — Боже, как давно это было, — устало произнес Яман, и обращался больше к себе чем к другу. На лице на мгновение появилась искренняя улыбка. — Ей, наверное, было лет 7 или 8. Тогда она сказала, что выйдет за меня замуж. Он встал и бросил фотографии на стол. — Что ж, все могло быть иначе… — Яман набрал на память телефонный номер. — Гюрбюз Сойгерай? Твоя дочь у меня. Я думаю, тебе будет интересно мое предложение.Лейла
— «Мне только двадцать четыре года, а я уже думаю о смерти», — думала Лейла, разминая затёкшие руки ноги. Она хотела снять неудобные туфли на каблуке, но бетонный пол был слишком холодным. Девушка осмотрела комнату, в которой ее оставили в одиночестве. Нет, не в одиночестве. Конечно, за дверью наверняка остался хотя бы один охранник. Ничего примечательного здесь она не увидела, обычный подвал. Видимо те, кто сюда попадал, надолго не задерживались тут. А сколько она здесь пробудет? День, два? Все зависит от условий выкупа. А то, что ее похитили именно с этой целью, она уже не сомневалась. Ей ничего не остается — только ждать. Осознав свое положение на данный момент, Лейла немного успокоилась. — «Боже, как это вообще произошло? В доме полно охраны их собственной и несколько десятков телохранителей у прибывших гостей! Уму непостижимо! Отец будет в ярости, когда узнает, что произошло.» В помещении, кроме стула, на который ее посадили, мебели больше не было. Лейла подвинув его к стене, вновь села. Она была вымотана ситуацией, и целый день, проведенный в приготовлениях к вечеру, давал о себе знать. Но миллион вопросов в ее голове не давали расслабится. «Он уже связался с отцом и выдвинул требования? Как быстро отец соберет нужную сумму?» Лейла закрыла глаза и мысленно нарисовала портрет похитителя. Он был явно не из этих мест — его выдавал диалект. Она ни разу его не видела и имени его не смогла вспомнить. Девушка попыталась вспомнить обрывки подслушанных разговоров или рассказы Селима, но она только отошла от шока, и ничего не всплывало в памяти. На ее взгляд между семьями не было неразрешенных вопросов. Все семьи знали о границах, и никто последние лет сорок, а то и пятьдесят, никто не нарушал их. Боже, как ей хотелось бы всего этого не знать, но отец никогда не заботился оградить ее от этого темного мира, в котором жил сам. Да, как и всех женщин подобных семей, никто не посвящал ее в детали, так называемого, бизнеса. Но в отличие от сестры, которая жила как обычный ребенок, Лейлу никто не оберегал от правды. В их доме часто появлялись его партнеры, обсуждали дела, а потом это все переходило в пьяную вечеринку. Лейла пряталась за колонны на лестнице и наблюдала за всем. Иногда Адалет замечала ее и уводила в комнату, но и оттуда девочка слышала пьяную ругань и женский смех. Адалет пыталась поговорить с Сойгераем, что все это не самая лучшая среда для воспитания ребенка, что будет лучше, если она с сестрой и мачехой станут жить вдали. Но последняя и слышать ничего не хотела об этом. Новая жена отца не желала заниматься воспитанием падчерицы. Ему ничего не оставалось, как только держать девочку при себе. Он находил даже забавным то, что Лейла училась у его телохранителей приемам борьбы и стрельбы. На свой день рождения при гостях он даже вручил ей свой револьвер, чтобы она продемонстрировала свои умения. Лейла думала, что отец гордиться ею, но в ответ на сбитые мишени, она услышала только громкий смех со стороны присутствующих гостей. Было обидно до слез. От воспоминаний ее отвлек звук открывающейся двери. Она резко встала, не зная, что сейчас случится. Вошел один из наемников, держа в руках свернутый матрас. Он небрежно бросил его у стены и развернул. Внутри оказалось покрывало и что-то напоминающее подушку. — Спасибо, — поблагодарила Лейла, пройдя к импровизированной кровати. Но наемник ничего не ответил и вышел. В дверях она заметила мужчину, которого ее похититель назвал Недимом. Она в ужасе застыла. — Не бойся, тебя тут никто не тронет, — сказал Недим, входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Мы позвонили твоему отцу. — Лейла молчала, и он продолжил. — Думаю, что он скоро заберет тебя. Ничего другого не предложили, — он кивнул на матрас, — Но это поможет не замерзнуть тебе. Еще вот, принес тебе. Лейла увидела бутылку воды и еще какое-то флакончики. Она молча кивнула, не сумев в этот раз произнести «спасибо». Открыв воду, она сделала несколько небольших глотков. Но Недим все еще не уходил. Девушка села на матрас. — Это поможет смыть косметику — нашел в ванной. Подумал, что тебе может нужно будет. У тебя немного тушь растеклась. «Господи, куда она попала?! Что за издевательство?!» Слезы сами снова стали катиться по лицу. Кажется, у нее снова началась истерика. Она попыталась сдерживаться, но не получалось. Недим опустился рядом с ней на матрас. Легкими движениями он открыл одну из бутылочек и смочил марлю. — Пожалуйста, не надо меня усыплять снова, — Лейла отползла к стенке. — Я никуда не убегу ведь. Недим аккуратно протянул к ней руку и приложил марлю к губе. — Чтобы не было заражения, — он увидел, что девушка поморщилась от боли. — Сама справишься? — Спасибо, — наконец Лейле удалось совладать со слезами и голосом. Она еще немного всхлипывала. — Постарайся поспать. Завтра уже будешь дома. И все это останется плохим воспоминанием. Завтра. Ей очень хотелось, чтобы это все оказалось именно так. Но какое-то непонятное ей сомнение пыталось влезть в ее мысли.